Чтение 12–й страницы книги ~Я не свидетель~

лице. - Слушаю вас.

- Я Александр Тюнен. Дружок Бахтыжана. Помните?

- Сашка Тюнен? - Жумекен узким сощуренным глазом, чуть склонив
большую голову, поглядел на Тюнена. - Не узнал бы тебя. Ну да времени
сколько пролетело. Садись. Чай? Шашлык? Свежие лепешки? А?

- Чай с удовольствием.

- Эй, Ануарчик! - крикнул он официанта. - Быстро еще один стул, пиалу
и свежий чай! - Как поживаешь, Саша? - обратился он к Тюнену. - Отца тут
бросил, а сам куда?

Тюнен в двух словах рассказал о себе и из вежливости спросил:

- А вы как, Жумекен?

- Все здесь, тружусь, общественным порядком занимаюсь, угрозыском. На
весь куст: Энбекталды, Аманбаевск и Кар-Уюк.

- А Бахтыжан где?

- Этот подлец в большие начальники вышел, в Алма-Ате главком
строительным руководит. Я тебе дам его адрес. В Алма-Ате бываешь?

- Иногда.

- Ну вот и повидаетесь... Ты, как понимаю, разыскал меня по какому-то
делу? - кивнул Каназов на чемодан.

- По делу, Жумекен.

- Я слушаю. Ты его не стесняйся, это мой двоюродный брат, он в
совхозе работает, вот приехал на два дня, - сказал Жумекен, указав на
человека в халате.

- Вы моего отца знаете? - спросил Александр.

- А кто ж у нас не знает его?

- Я только что с самолета, - начал Тюнен, - прихожу домой, открываю
калитку... - и дальше он поведал все, что его встревожило.

- Три месяца говоришь? А может, уехал он?

- На три месяца? Нет! Ему и на три дня некуда. Никогда не ездил.
Никого у нас, ни родственников, ни знакомых таких.

- Хорошо, Сашка, допьем чай, пойдем посмотрим...

Они выпили полный чайник, утерли платками пот на лицах и шеях и
поднялись из-за стола. Выходя из ниши, Жумекен склонил голову, чтобы не
задеть клейкую ленту, на которую прилипли большие черные мухи.

Жумекен Каназов что-то сказал по-казахски своему брату, тот согласно
ответил и они двинулись в разные стороны...

Вошли во двор, Каназов посмотрел на почтовый ящик, на кипу газет на
земле, несмотря на грузность, на живот, распиравший белую сорочку и
свешивающийся над штанами, легко присел на корточки, перелистал газеты,
потом также легко поднялся.

- Да, три месяца почту никто не брал... Пойдем.

Но прежде чем приблизиться к входной двери, он обошел дом, но ничего
не обнаружив, направился не к двери, а повернув к калитке, почему-то вышел
на улицу. Тюнен стоял и ждал, не понимая, в чем дело. Наконец Каназов
крикнул кому-то:

- Эй, ребята, подойдите!

Подошел парень с девушкой.

- Я Каназов, - представился им Жумекен, не сомневаясь, что этого
достаточно. - Жумекен Каназов, - словно напомнил еще раз.

Он оказался прав, молодые люди вежливо, почти синхронно подтвердили:

- Мы вас знаем, товарищ майор.

- Вот что: беру вас понятыми. Будем дверь вскрывать, - сказал
Каназов. - Пошли.

Но прежде чем взламывать, он присел на корточки, заглянул в замочную
скважину.

- Темно, ничего не видно, дайте какую-нибудь веточку.

Парень принес ему щепку. Сильными толстыми пальцами Каназов разломал
ее вдоль, ткнул в замочную скважину. Щепка легко, почти вся, вошла туда.
Он выбросил ее, поднялся:

- Дверь заперта скорее всего снаружи. Ключа в замочной скважине нет.
Это даже лучше, если хозяин запер ее и ушел. А? - повернулся он к Тюнену.

Александр понял ход майорской мысли.

Каназов подергал дверную скобу, затем отступил и вложив в плечо весь
центнер своего веса, с разгона ударил. Что-то хрустнуло, и дверь
распахнулась. Они вошли. Пахло пылью, обволакивала какая-то плотная
духота.

- Ничего руками не трогайте, - предупредил Каназов и узкими черными
глазами обвел комнату, затем заглянул во вторую, крошечную, служившую
спальней. Постель была аккуратно застелена. Он зачем-то приподнял
покрывало. - Ты вещи отца знал? - спросил Тюнена.

- Да как сказать, - засомневался Тюнен, невесело подумав, что вообще
мало что знал об отце.

Каназов стоял перед распахнутым фанерным платяным шкафом, перебирая
небогатую верхнюю одежду Тюнена-старшего. Александр был тут же и
неприязненно наблюдал за этой процедурой.

- Ну, чего-то не хватает? - обратился к нему Каназов.

- Вроде серого костюма нет, он самый новый, - пожал плечами
Александр.

- Шитый в ателье или готовый? Наш или импортный?

- Не знаю. Я отца видел в нем всего два раза... Чего точно нет, так
это плаща. Темно-синий, с погончиками, на теплой подстежке, коричневая
такая, пристегивается молнией вкруговую.

- Смотри, как запомнил!

- Сам покупал ему.

Закрыв шкаф, Каназов продолжал осматривать квартиру: заглянул в хилый
буфетик с подложенной под одну ножку фанеркой, порылся в старом комодике с
облупившимся шпоном, там было много узеньких ящичков, в одном из них он
нашел какие-то тонкие шелестящие листики. Майор достал из заднего кармана
блокнот и сунул их туда. Затем подошел к столу, взял Библию, повертел ее в
руках, вытащил закладку - полоску конверта, и тоже поместил меж страничек
своего блокнота.

- Где отец хранил документы? - спросил он вдруг Тюнена.

- По-моему, здесь, - Александр указал на узкий ящичек в комоде, в
котором Жумекен обнаружил два тонких шелестящих листка.

- Ну правильно, - сказал Каназов. - Тут и трудовая книжка, и
профсоюзный билет, и старый пропуск на сахзавод, даже метрика. А вот
паспорта нет. Отец твой человек аккуратный, значит и паспорт он, видимо,
держал тоже здесь, где все документы. В других ящичках - никаких
документов, бумаг. Все в одном... Я тебя попрошу, - обратился он вдруг к
парню. Тот с девушкой притихшие сидели на стульях, сдвинутых к стене, чтоб
освободить простор большому грузному майору, ходившему по комнате. -
Сбегай в милицию, скажи: майор Каназов приказал пусть Мухлисов придет,
бегом. Скажи: квартиру опечатать надо. Понял? Сержант Мухлисов. Только
бегом пусть. А то он пока заведет свой мотоцикл, полдня пройдет...

Сержанта Мухлисова Каназов и Тюнен ждали во дворе, присев на узенькую
скамеечку под забором, а девушка, томясь, прогуливалась по двору.

- Отец твой уехал, - сказал Жумекен. - Смотри: холодильник отключен,
раскрыт, вымыт, шнур из розетки выдернут. Паспорта нет. Хлебница пустая.
Даже крошек нет. Перед отъездом, чтоб мышей не кормить, очистил ее. Все
тарелки, стаканы вымыты, стопочкой стоят. Телевизор - тоже, шнур из
розетки вытянул. Всюду много пыли. Значит, уехал давно. Мы попробуем
узнать, когда и куда, - он достал из заднего кармана свой истрепанный и
как-то вогнуто спресованный блокнот, извлек из него две одинаковые узкие
тонкие шелестящие бумажки. - Это квитанции из "Аэрофлота". Комиссионный
сбор. Два заказа. Сделаны в один день. В агентстве поищем подробности...
Теперь вот, - Жумекен протянул полоску конверта, торчавшую закладкой в
Библии и сейчас лежавшую там же, меж страничек его блокнота, где
квитанции. - Видишь, марка, штемпеля. Тут мелкий шрифт, читай, у тебя
глаза молодые.

Белый плотный глянцевый кусок бумаги имел тончайшую серую подкладочку
изнутри. На лиловой почтовой марке с графическим изображением здания и
стоящих на поле самолетов была цифра "230". Под рисунком надпись
"Flughafen" - аэропорт. Вдоль марки шла другая - "Deutsche bundespost".
Марка была погашена штемпелем, сообщавшим, откуда и когда отправлено
письмо: "Munchen, 18.01.93". На все это знания немецкого языка у Тюнена
хватило.

- Ну что? - спросил Жумекен.

- Письмо из Мюнхена. Отправлено восемнадцатого января этого года.

- А что на марке нарисовано?

- Аэропорт.

- Интересно... Как думаешь, где твой отец мог взять этот кусочек? Не
на улице же подобрал. Чистенький, след отреза свежий. Читал Библию, сделал
закладку. А где же конверт?

- Ну откуда же мне знать, - раздраженно ответил Александр. - У нас
никого в Германии нет. Да и насколько я знаю, отец не переписывался ни с
кем оттуда.

- А может он уехал в Мюнхен этот? Как думаешь? Вдруг в письме кто-то
обнаружился?

- Вот так сел и уехал, как в Мелкумовский совхоз. И мне ничего не
сказал, правда? Ерунда!

Послышалось тарахтенье мотоцикла. Подъехал сержант. В коляске сидел
парень-понятой.

- Что так долго? - на всякий случай пробурчал Жумекен.

- Как долго, товарищ начальник! - обиделся сержант. - Машина сразу
завелась и - я уже тут, как вы приказали - бегом.

- Ладно, пойдем.

Закончив формальности, опечатав дверь, отдав протокол, подписанный
понятыми сержанту, Жумекен отпустил их.

- Что мне делать? - спросил сержант.

- Езжай на службу. А мы пойдем в агентство "Аэрофлота".