Чтение 12–й страницы книги ~Эльдорадо

- Ты найди его здесь сначала, прокурора-то, - фыркал Сеня и посмотрел на девицу. - Про Оберона и эльфов слишком долго рассказывать. Просто считай их богами из другого мира, не менее могущественными, чем твои коллеги по пантеону.

- Я хочу о них всё знать! - закапризничала богиня, но прежде чем Рабинович взялся открывать девице все тайны, в дело вмешался Попов.

- Тлала, мы тебя с эльфами лично познакомим, и ты сама у них всё узнаешь, - предложил эксперт-криминалист. - Мы не так много о них знаем, чтобы рассказать тебе об их жизни и не наврать. Подожди. Скоро сама сможешь подробно эльфов расспросить.

- Точно обещаете? - сморщила носик девица. Все трое ментов слаженно, как солдаты на параде, кивнули. - Ладно, тогда я подожду. Только недолго!.. А других миров много?

- Очень! - торопливо ответил Рабинович. - О них тебе тоже эльфы расскажут, и если сможешь их уговорить, то и самой удастся некоторые из миров посмотреть.

Девушка обрадованно кивнула головой, заранее предвкушая, как именно станет уговаривать эльфов, а менты, увернувшись от обсуждения скользкой темы, облегченно вздохнули. При этом Попов с Рабиновичем обменялись такими взглядами, что было ясно, кого именно они считают виновником того, что речь на совещании зашла об Обероне, эльфах и других мирах. Впрочем, до главной беды - рассказа Тлале об истинных причинах изменений в Мезоамерике - дело не дошло, а значит, и большой трагедии не случилось. Сеня и криминалист решили боевых действий друг против друга не начинать и спокойно закончить ужин в молчании, ну а когда маленькое пиршество подходило к концу, явился Капелькуаль.

- Дело сделано! - самодовольно заявил он. - Конечно, пришлось здорово поторговаться, но я выпотрошил из вождя тольтеков всё, что мог. Заставить его запихать в задницу зерна какао, конечно, не получилось, но всё остальное прошло удачно. Вождь согласен заплатить за каждого спасенного из рук ацтеков пленника по драгоценному камню размером не менее фазаньего яйца...

- А у фазанов разве есть яйца? - удивился омоновец и тут же вспомнил: - Эх, точно, блин! Они же их несут.

- Куда несут? - оторопел Капелькуаль.

- На базар, блин! - рявкнул Жомов. - И не приставай ко мне с идиотскими вопросами. И вообще, можешь идти на хрен отсюда. Дай поесть спокойно.

- Куда идти? - совсем ошалел трактирщик, никогда не слышавший о таком огородном растении, как хрен.

- В Караганду, - посоветовал ему Сеня, окончательно запутав несчастного ацтека. - Потом пойдешь туда, а пока быстренько перекуси и веди нас к вождю тольтеков. Как его зовут, кстати?

- Уичаан, - с набитым ртом проговорил трактирщик. - Он не чистокровный тольтек. Его бабушка была из ольмеков и настояла, чтобы внуку дали имя одного из их верховных божеств. В детстве его, конечно, за это дразнили, но когда жрецы его выбрали верховным правителем вместо погибшего в войне с ацтеками вождя, больше над именем Уичаана никто не шутил...

- Вот и слава богу, - оборвал словоизлияния разговорчивого торговца Рабинович. - Ешь быстрее, пока совсем не стемнело, да пойдем.

Капелькуаль дожевал большой кусок мяса с такой поразительной скоростью, будто опаздывал на сделку века, способную как минимум утроить его собственный капитал, а как максимум - сделать его лидером рейтинга самых богатых людей мира и по совместительству финансовым владыкой этой вселенной. Впрочем, предприимчивый торгаш от встречи ментов с Уичааном какую-то выгоду для себя наверняка имел. По крайней мере, твердо рассчитывал на вознаграждение, которое обещал ему за труды Рабинович по возвращении в Теночтитлан. Наивный! Можно подумать, после встречи с Кецалькоатлем кто-то из доблестной троицы в этот город возвращаться собирался...

Армия ацтеков, как и положено воинскому подразделению, на ночь выставила посты по периметру. В той части, где лагерь карательного войска подступал ближе всего к разоренному Теотнуакану, дозоры были наиболее многочисленны, но задержать процессию, направлявшуюся внутрь города, никто не решился. Дескать, пусть идут, дураки! Прибьют их там из-за угла пыльным мешком, нам только спокойнее будет. Впрочем, на это никто из ацтеков, уже прекрасно знающих возможности странных друзей Кецалькоатля, особо и не рассчитывал, но зато как приятно было помечтать!

К удивлению Рабиновича, ожидавшего, что Тлала попросит взять ее с собой, и готовившегося долго уговаривать девицу не покидать лагерь ради собственной же безопасности, богиня сама отказалась идти на встречу с вождем тольтеков. Дескать, ей такие переговоры неинтересны, да она и сама заранее знает, что Уичаан выполнит всё, о чем его Сеня попросит. Кинологу подобная уверенность пассии в его силах, конечно, польстила, но прежде чем отправиться вслед за Капелькуалем, Рабинович несколько секунд, как и в той деревне, где Попов выступил в роли доктора Айболита, удивленно рассматривал противоречивую девицу. То ей всё расскажи и дай пощупать, а то говорит, что новые приключения для нее скучны. В итоге, списав всё на обычную женскую эксцентричность, Рабинович присоединился к поджидавшей его команде.

То, что Попов и Жомов составят Сене компанию, было очевидно с самого начала. Никто не ожидал, что к процессии пожелает присоединиться Ачитометль, но член ордена Орла почти умолял взять его с собой, дабы он засвидетельствовал почтение жрецу, удостоившемуся чести лично беседовать с Кецалькоатлем. Возражений на эту просьбу у ментов не нашлось, и Ачитометля взяли с собой. Как и Горыныча с Мурзиком, которые выступали в качестве группы поддержки на случай возможных осложнений.

Сеня, правда, хотел оставить Мурзика сторожить одинокую Тлалу от возможных посягательств со стороны солдатни, но пес исполнять приказ наотрез отказался. Стоило только Рабиновичу отвернуться, как Мурзик, получавший неоднократно команду "охранять", тут же вставал со своего места и следовал за хозяином. В итоге Сене пришлось уступить настырности пса и взять его с собой.

- Ладно, сейчас мне тебя некогда воспитывать, но вернемся домой, получишь хорошую трепку. Понял? - пообещал верному брату меньшему кинолог и в ответ заработал взгляд, однозначно означавший: "Мели, Емеля, твоя неделя".

Теотнуакан действительно оказался сильно разрушен. Большинство домов пригорода лежали в руинах, и в их останках не светилось ни одного огонька. Достаточно сильно повреждены были и большинство зданий в центральной части Теотнуакана, а вот храмы и, что удивительно, бани, остались нетронутыми. И, насколько можно было заметить издалека, в храмах и примыкавших к ним "монастырях" жизнь шла полным ходом. А над одной из бань Рабинович заметил поднимавшийся в ночное небо светлый дымок

- Это что за здание? - поинтересовался он у проводника, чью роль взял на себя Капелькуаль.

- А это баня, Сеня, - вместо него ответил Попов.

- В каком смысле баня? - не понял кинолог. - Типа наших общих, что ли?

- Не-а, - покачал головой эксперт. - Скорее типа сауны. Там в середине парной лежат раскаленные камни, которые слуги то и дело поливают водой со всякими ароматическими добавками. Ну а потом, пропарившись, можно водой из кувшина окатиться.

- А бассейна там не предусмотрено? - поинтересовался Жомов и, получив отрицательный ответ, горестно вздохнул. - Жаль, а то можно было бы оторваться по полной программе. Что скажешь, Сеня, устроим себе помывку? Веников березовых, правда, тут днем с огнем не найдешь, но что-нибудь придумать можно.

- Сначала Кецалькоатля найдем, - отрезал кинолог.

- Ой, да надоел ты уже вместе с этим змеюкой! - возмутился омоновец. - Что ты за человек такой, и сам не отдыхаешь нормально, и другим отдыхать не даешь?!

- А вот такой я гадкий человек, - огрызнулся Рабинович. - Потому что не хочу, попарившись в баньке, узнать, что нашего мира чьими-то стараниями уже нет. Я предпочту чуть-чуть потерпеть, но зато потом в настоящей русской бане с березовыми вениками и пивком оттянуться. Если кто-то хочет чего-то другого, то пожалуйста, может идти. Его никто не держит.

- Ладно, устыдил, - вздохнул Ваня и больше в этот вечер разговор о банях не заводил.

Как это ни казалось банальным, но скрывался от правосудия вождь заговорщиков в одном из храмов, которые ацтеки разрушить не решились. Когда-то на месте храма было небольшое святилище, но один из властителей города, желавший прослыть меценатом, приказал за свой счет выстроить над святилищем большую пирамиду, увенчанную храмом. Святилище замуровали, но потайной ход в него на всякий случай оставили. Вот в этом помещении, укрытом в чреве пирамиды, и проживал Уичаан.

Вождь повстанцев внешне ничем не отличался от виденных ранее российскими милиционерами индейцев. Он был бритоголов и бородат, носил огромное кольцо в носу, одевался в рубашку и штаны, украшенные перьями и драгоценными камнями. Жрец, стоявший рядом с ним, по сравнению с расфуфыренным нарядом Уичаана, выглядел настоящим стоиком, если не сказать - нищим. У дверей тайного убежища вождя повстанцев застыли двое воинов с копьями и щитами, и, кроме них, больше никого в святилище не было.

- От лица всей нации и других просвещенных народов мира хочу поблагодарить вас за спасение пленников, - торжественно произнес Уичаан. - Ваше деяние достойно быть внесено в летопись великих побед, и думаю, что международная организация Красного Креста и Красного Полумесяца отметит вас своими высшими наградами.

- Так, с международными организациями мы сами разберемся. Ты лучше сделай то, что обещал, - потребовал Рабинович и, увидев недоумение на лице вождя, напомнил: - Что ты там за каждого спасенного нам дать собирался?

- Сто бобов какао, - пробормотал Уичаан и тут же поправился: - То есть это сначала я обещал. А потом с почтенным Капелькуалем договорились, что вы получите по драгоценному камню размером с яйцо фазана. Вон, у двери лежит мешок. Можете пересчитать.

- Обойдемся, - ответил Рабинович. - Сначала обсудим дела. Мне говорят, что ваши люди не верят, что Кецалькоатль иногда приходит к вам?

- Это твердят святотатцы и маловерные! - в сердцах заявил жрец. - Я лично разговаривал с богом, и он дал мне вполне четкие инструкции.

- Точно разговаривал? - подозрительно посмотрел на него кинолог.

- Клянусь перьями кецаля и чешуей коатля! - ответил тот. - Бог вот прямо, как вы, тут стоял и всё мне подробно растолковал. Я тогда, помню, дотронуться до него пытался, но никак дотянуться не мог. А потом, когда я сделал себе клизму из остатков пульке, бог ушел. Я ему тоже клизму предлагал, но он отказался. Говорит, не пью. У него, мол, геморрой.

- Понятно. Допился, - констатировал Сеня и вздохнул. - Ладно, проверим, - и он повернулся к вождю. - Ацтекское войско завтра отступит от Теотнуакана. Я им приказал. У вас будут ровно сутки, чтобы снова собрать свою разбежавшуюся армию и попробовать разгромить захватчиков. Успеете?

- Да я ее за шесть часов соберу! - обрадованно воскликнул тольтек - Уж прямо и не знаю, как вас благодарить! По крайней мере, даже если мы завтра снова проиграем битву, тольтеки все как один в вашем распоряжении. Только скажите слово, и мы его исполним.

- Угу. Звезду с неба, например, достанете, - предположил Рабинович и, видя недоумение, вновь приклеившееся к лицу Уичаана, махнул рукой. - Не бери в голову, а то она таз перевешивать начнет. В общем, только снова собери свою армию, и большего от тебя не требуется. И еще. Завтра мы будем в ваших рядах, чтобы встретиться с Кецалькоатлем. С нами придет рота гвардейцев Чимальпопоке и его наместник Теотнуакана, - и жрец, и вождь злобно зашипели при упоминании об ацтеках. - Сразу предупреждаю, чтобы к ним никто не приставал. Они под нашим покровительством. А когда мы поговорим с вашим богом, будет видно, что делать дальше. Всё ясно?

- Только из уважения к вам обещаю, что этих грязных собак... - Мурзик зарычал, и Уичаан поправился: - скользких жаб трогать не будут. Но только до тех пор, пока эти поганые ацтеки не соберутся вредить нам. Если они попытаются что-то сделать, их тут же перережут, как цыплят.

- Ну а я тебе обещаю, что пока мы находимся вместе, никто из моих людей заговор против вас не устроит, - в свою очередь сделал заявление кинолог. - И последнее. Когда ты сможешь собрать свои войска?

- Завтра к полудню они будут стоять на том же поле, с которого бежали сегодня! - твердо заявил Уичаан.

- Ну что же, тогда все вопросы решены, - кивнул головой Рабинович и собрался прощаться, как вдруг за дверью поднялся какой-то шум, а затем раздался истошный вопль:

- Измена! Нас предали! Враги на пороге!

- Вот, значит, как?! - зашипел вождь тольтеков, выхватывая откуда-то из складок одежды обсидиановый нож. - Мы, значит, к вам с открытой душой и чистым сердцем, а вы камень за пазухой припасли?

- Не дергайся. Мы сами не знаем, что там происходит, но сейчас всё выясним, - проговорил кинолог и повернулся к друзьям. - Мужики, пошли разбираться. Похоже, какая-то скотина своевольничать надумала, и если это Шипинуаль, я ему лично маленькую головенку скручу!

Трое ментов, не сговариваясь, почти одновременно выскочили за дверь. Причем так получилось, что возглавил строй Попов, успевший подхватить с пола Горыныча и теперь державший трехглавого монстра в руках так, будто это был какой-нибудь завалявшийся автомат. Жомов с Рабиновичем немного поотстали, но оба, готовясь к битве, отстегнули от пояса дубинки. Ачитометль и Капелькуаль вышли последними, выдернув из рук замешкавшихся стражников копья. И если полководец держал оружие так, словно с ним и родился, в руках трактирщика копье выглядело, как кобура на корове.

Навстречу им по коридору отступали несколько тольтеков, из последних сил отбивавшихся от примерно сорока ацтеков, плотной колонной по три продвигавшихся к входу во внутреннее святилище. Не осознавая, что делает, Попов завопил "ложись!" и зачем-то нажал большими пальцами на брюхо Горыныча. Тот икнул и хотел обидеться на такое жестокое обращение со школьниками, но затем передумал и, уступая настойчивым нажимам воинствующего криминалиста, выпустил три небольшие струи пламени в сторону врага.

Тольтеков, защищавших проход, от поповского вопля побросало на пол, словно пластмассовые кегли. Ворвавшихся в храм воинов не повалило только из-за того, что они шли слишком плотным строем и просто не имели пространства для падения.

Но зато передних плотно вдавило в идущих следом, что образовало довольно большой разрыв между атакующими и оборонявшимися силами. Вот в это пространство и влетел Андрей, пройдясь буквально по головам тольтеков.

Может быть, в любой другой ситуации пламени, извергнутого Горынычем, и не хватило бы даже на то, чтобы сигарету прикурить, но пернатые украшения атакующих и прыть Попова сделали свое дело. От огня, поднесенного вплотную, первые ряды вспыхнули, как спички. Впрочем, так же быстро и прогорели, едва успев испугаться. Задние воины попятились, боясь загореться, и наступление временно угасло. И неизвестно, что случилось бы потом, не подоспей на помощь криминалисту Мурзик и Саня с омоновцем.

Эти бравые молодцы с таким усердием пустили в ход дубинки, что в считанные секунды десяток атакующих сказались на полу с различными по степени тяжести телесными повреждениями. Остальные, перепугавшись диких воплей, странного трехглавого изрыгателя огня и прыти российских милиционеров, бросились наутек, оставив раненых на поле боя. Сеня с Жомовым пару минут преследовали отступающий отряд ацтеков, но, когда выскочили из более-менее освещенного коридора в непроглядную темноту безлунной ночи, решили догонялки прекратить и вернуться назад. Рабинович позвал верного пса и вошел в коридор, где рьяный Попов уже приступил к допросу пленных.

- Отвечай, скотина, кто вас послал и с какой целью?! - рычал он, тряся полубесчувственного ацтека, словно тряпичную куклу.

- Что-то странное у нас с Андреем в последнее время творится, - удивился Рабинович. Жомов, соглашаясь, кивнул. - Поп, ты что, с ума сошел? У него же сейчас башка оторвется!

- А что он молчит-то, - вдруг смутился криминалист, выпустил из рук анику-воина и, покраснев, отошел в тень. - Сами тогда допрашивайте, раз вам мои методы не нравятся.

- Во-во, - согласился с ним Жомов. - А ты иди лучше порисуй что-нибудь или какую-нибудь ерунду изобрети. Вроде пятого колеса к телеге, - а затем подошел к ацтеку, только что оставленному в покое, и пнул его берцом по щиколотке. - Будешь говорить или нет?

- Еще один туда же, - возвел очи к небу кинолог. - Жомов, по-твоему, ты чем занимаешься?

- Допрашиваю, - удивился недогадливости друга омоновец. - Но я же ему голову не отрываю.

- Да ну вас всех в Караганду! - простонал Рабинович. - Дурак на дураке едет, дураком погоняет. Уйди. Сам всё узнаю.

Собственно говоря, пленные ацтеки скрывать ничего не собирались. Как только они смогли прийти в себя после недавней обработки "демократизаторами", выложили нее как на духу. Оказалось, что ни Шипинуаль, ни командарм карательного войска к их появлению в тайном убежище отношения не имели. Это жрец Уицилопочтли приказал личной страже тайно следить за пришельцами и, если те попытаются встретиться с повстанцами, схватить и тех, и других, обвинив в предательстве. Ацтеки проследили ментов со спутниками до входа в тайное убежище, а потом долго не могли найти скрытую дверь. И, лишь догадавшись, что несколько вооруженных тольтеков битый час стоят у каменной панели не просто так, слуги жреца сообразили, где находится вход в тайное убежище. Ну а потом, как говорится, встретились два одиночества... Ладно, пусть не два! Скажем так, штук пятьдесят. Но смысла это не меняет!

Уичаан, присутствовавший на этом допросе, сразу извинился перед ментами за свои беспочвенные подозрения и тут же предложил предать всех пленных смерти на жертвенном алтаре. На что получил от Сени точно такой же отказ, какого недавно был удостоен Шипинуаль, пожелавший такой же участи пленным тольтекам.

- Да что вы, е-мое, не можете жить, чтобы кого-то не зарезать? - взвился кинолог.

- Так мы же не для себя, - пожал плечами вождь. - Это богам силу возвращает только людская кровь. Потому Кецалькоатль и не может открыто выступить против Уицилопочтли. Тому жертв намного больше приносят. Ацтекский бог просто сильнее нашего. Но мы это исправим. После завтрашней победы я ему в жертву десять тысяч человек принесу.

- Я, блин, сейчас тебя самого куда-нибудь принесу! - рявкнул на него Жомов. - Тебе же сказали, чтобы жертв не было, пока мы тут. Ты тупой или просто не понял?

- Да как скажете, - согласился Уичаан. - Вы уйдете, тогда я и буду жертвы богу делать.

- Да оставьте вы их в покое. Их не переделать! - вмешался в разговор Попов. - Всё равно, стоит нам убраться отсюда, человеческие жертвоприношения продолжатся. И будут продолжаться, пока Кортес почти всех индейцев в Мезоамерике не перебьет.

- Значит, правильно сделает, - буркнул Жомов.

- Ага. В Европе того времени тоже так считали, - согласился с ним Попов. - Потом, правда, раскаялись, но было уже поздно.

- Ладно, нас это не касается. У нас тут другие дела, - подвел итог бесплодной дискуссии Рабинович. - Забираем с собой этих горе-вояк и возвращаемся в лагерь. А там я лично со жрецом побеседую.

Увести с собой ацтеков российским милиционерам никто не мешал, хотя вождь и его слуги смотрели вслед врагам кровожадно-красноречивыми взглядами. А вот желанию Рабиновича встретиться с ацтекским верховным жрецом не суждено было осуществиться. Тот, едва узнав о позорном поражении высланного вслед чужакам отряда, сослался на то, что нужно подготовить новое место к богослужению, и отбыл из расположения войска, несмотря на непроглядную ночь. Догонять жреца менты, естественно, не стали и, вместо него оторвавшись на Шипинуале и командарме, спокойно отправились спать. Правда, уснуть удалось не сразу, а лишь после того, как Тлале были рассказаны все подробности прогулки по Теотнуакану, но когда девичье любопытство было удовлетворено, утихомирились все и до самого рассвета проспали беспробудным сном.

Утром ацтекские воины, имевшие дурацкую привычку приветствовать очередное возрождение солнца радостными криками, разбудили путешественников. Впрочем, возмущался сим фактом лишь Андрюша Попов. Жомов и так привык рано вставать, а Рабинович, хоть и не выспался, так торопился отыскать волшебную пещеру до того момента, когда вновь соберется тольтекское воинство, что был только благодарен ранней побудке. И ворчание Попова кинолог усилил тем, что не дал времени на нормальный, с точки зрения криминалиста, завтрак. Сеня и сам быстро перекусил, и другим не позволил набивать брюхо. Оставив гвардейцев под командованием Ачитометля и Капелькуаля сторожить имущество, Рабинович с остальными отправился на поиски пещеры.

Неожиданно для Фомы неверующего, в роли которого, как обычно, выступал кинолог, приметы, данные старым тараском, оказались весьма точны. Конечно, друзьям пришлось здорово поблуждать по сельве, окружавшей Теотнуакан, но примерно через полтора часа после начала поисков пещера, ведущая внутрь невысокого холма, была найдена. Несколько секунд вся троица колебалась, раздумывая, вместе нужно входить внутрь, или таинственное существо будет разговаривать только с тем, кто пришел один, но в итоге решили всё же не разделяться и, запалив заранее захваченные из лагеря факелы, в сопровождении Тлалы и Горыныча вошли под низкие своды. Путешественники не успели пройти и десятка шагов по узкому коридору, как оказались в достаточно просторной пещере, дальний конец которой тонул во мраке. И едва они вошли внутрь, как грозный голос произнес:

- Стойте, пришельцы! Больше ни шагу!

- Я не понял, кто это там вякает? - возмутился омоновец, прежде чем кто-нибудь успел его удержать от этого неуместного вопроса.

- С тобой, шпана, не вякает, а говорит Глеб Жеглов! Шаррапов с вами? - прогремел тот же голос и тут же тихо выругался: - И что я за чушь несу? Придет же в голову такая ерунда?! - И после небольшой паузы продолжил: - В смысле, я хотел спросить, узнать мое имя и есть твое сокровенное желание?

- Нет, это не его сокровенное желание! - прежде чем Жомов успел сказать еще какую-нибудь глупость, заверил обладателя голоса Рабинович и ткнул омоновца кулаком в бок - Спрашивай про Кецалькоатля!

- Да помню я, блин, - огрызнулся Иван и посмотрел в сторону неизвестного существа. - Короче, колись, как нам найти Кецалькоатля? Нам с ним встретиться нужно.

- Вот это у вас запросы! - изумился неизвестный. - А может быть, вам еще ключи дать от квартиры, где деньги лежат?

- Может быть, и ключи. Но это позже, - за всех ответил кинолог. - А сейчас рассказывай про Кецалькоатля. Ты ведь сам говорил, что выполнишь любое желание того, кто тебя найдет.

- Вот именно, что сам говорил. Хочу, свои обещания выполняю, а хочу - назад беру, - проворчало существо. - Впрочем, Шиутекутли с вами. Так и быть, скажу. Только ответьте на один вопрос. Зачем вам Кецалькоатль?

- Нам нужно обсудить с ним его отношения с Уицилопочтли, - нехотя ответил Сеня. - Судя по тому, что мы знаем, этот мир скоро погибнет безвозвратно, и только они вдвоем могут этому помешать.

- О чем-то подобном я и думал, - произнес голос, и его обладатель вышел на свет. - Ну так обсуждайте, поскольку Кецалькоатль, это я.

- Ни фига себе! - удивился Сеня. - Его, значит, везде ищут, а он тут преспокойно в пещере обитает.

- А что, жилье вполне приличное. Тем более никто даже помыслить не мог, что после роскоши девяти небес я в такой дыре окажусь, - усмехнулся бог. - Верные мне тольтеки рядом, их жертвоприношений хватает, и я почти ни в чем не нуждаюсь. Так что вы хотели мне сказать?

Рабинович открыл было рот, и тут...

ХЛО-ОП!!!

- Ну что, козлы безрогие, доигрались? - завопил Лориэль, появившись под потолком пещеры, как раз посредине, между ментами и Кецалькоатлем. - Дожили, умники, до того, что вас теперь любой лох за нос водить может, а вы, как пещерные тролли, уши до самой земли развесили и слюни на брюхо пустили? Оставил бы я вас, чтобы вы тут сгнили к гномьей матери, да из-за вашего головотяпства много бед случиться может.

- А это не эльф случайно? - перебивая Лориэля, поинтересовалась Тлала.

- Он самый, - кивнул головой кинолог. - И уж раз теперь все в сборе, чмом последним буду, если не получу исчерпывающих ответов на все вопросы!..

ЧАСТЬ III

Кецаль - птица певчая!

Глава 1

Организация заграничных турпоездок

ЧП "Клиническая смерть Ltd"

Честно говоря, увидев Кецалькоатля, я даже поначалу на появление Лориэля внимания не обратил. Удивлялся, почему мои менты так спокойно на внешний вид этого мезоамериканского бога отреагировали - за маску, что ли, его голову приняли - но согласитесь, любое существо, у которого вместо носа и рта один большой клюв, напоминающий респиратор, а вместо волос - перья, вызовет пристальное внимание где угодно. Остальное у Кецалькоатля было вполне человеческим, если не считать странной, словно шелушащейся, чешуйчатой кожи, покрытой витиеватым узором, напоминавшим татуировки жрецов.

Тольтекский бог был одет в набедренную повязку и накидку из перьев, а единственным его украшением служило богатое ожерелье из нефрита и жемчуга. Я стоял и пялился на это странное создание, разинув пасть, и даже не сразу сообразил, что к нашей компании присоединился маленький наглец, дебошир и явный кандидат в покойники эльф Лориэль. И лишь к концу его тирады я захлопнул пасть и понял, что самое интересное только начинается. По крайней мере, рука Жомова застыла в миллиметре от кобуры с пистолетом, а Горыныч начал источать тот самый резкий запах тухлых яиц, который у него проявляется перед залпом трех естественных огнеметов.

- И вы говорите, что этот недомерок почти во всём равен нам, богам? - скептически поинтересовалась Тлала в ответ на подтверждение моим хозяином личности Лориэля.

- Это кого ты недомерком назвала, корова прыщавая? - возмутился перепончатокрылый пискля, всем корпусом разворачиваясь к богине.

- Ну вот, все и познакомились! - захохотал Кецалькоатль, которого всё происшедшее почему-то явно забавляло. - Чудесная у нас компания подобралась. Давно так не веселился.

- Так, ты смеяться потом будешь, - пообещал Сеня, подтвердив мои догадки, а реплику Лориэля, видимо, оставляя про запас. - Ты противогаз-то с башки сними, чтобы мы посмотрели, на что ты сам похож.

- Кого мне снять с башки? - удивленно вскинул брови Пернатый Змей и пошевелил перьями на макушке.

- Не кого, а чего. Маску сними, говорю! - доброжелательно рявкнул мой хозяин.

- Какую маску? - опять не понял бог.

- С ума сойти, - простонал Рабинович. - Нет, это не Россия, а Мезоамерика - страна непуганых идиотов. Что у тебя на голове?

- Сеня, он, похоже, на самом деле так выглядит, - осторожно встрял в разговор Попов. - Судя по всему, клюв и перья у него настоящие.

- Ах, вы об этом? - щелкнул клювом Кецалькоатль. - А что вас удивляет? Это вас, христиан и иудеев, бог по своему образу и подобию создавал, а мы некоторые различия всё же оставили. Так, в качестве меры предосторожности, чтобы нас друг с другом не перепутали.

- А как же тогда Уицилопочтли? Он же как обычный человек выглядит. Да и Тлала... - промямлил сраженный Рабинович.

- Тлала? Вы имеете в виду Тласолтеотл? - поинтересовался бог. Сеня кивнул. - Так она ведь женщина. Как взбредет в голову, так она выглядеть и будет. Хоть змеей подколодной, хоть дурочкой безродной или куклой холодной. Правда, стервочка моя?

- Точно так, кецаль ты ощипанный, - кокетливо улыбнулась девица, и мой Сеня крайне подозрительно перевел взгляд с одного на другую.

- А насчет Уицилопочтли, то разве можно судить по внешности этого выскочки о настоящих богах? - снова клацнув клювом в ответ на реплику богини, продолжил объяснения Кецалькоатль. - Когда-то, лет триста назад, этот аферист был верховным вождем кучки жалких бродяг под названием ацтеки.

Естественно, как и все смертные, он в конце концов помер, но Уицилопочтли похоронили с такими почестями, каких мы еще до сих пор не видели. Его хоронили, как бога, ну а мы в пантеоне, честно говоря, жизнью ацтеков не интересовались вообще и подняли усопшего к себе, чтобы узнать, какими выдающимися делами тот заслужил столь великое поклонение своего племени. Уицилопочтли ответил, что предсказал своему народу светлое будущее и указал. Мы посмеялись и оставили его в пантеоне, дав возможность с небес руководить своим жалким народом. И посмотрите, во что это вылилось? Ацтеки расплодились хуже китайцев и весь наш мир поработили. А этот аферист набрал себе кучку прихлебателей и, ограничив другим богам доступ к жертвенным воздаяниям, почти полностью захватил власть в пантеоне. И скоро про нас, коренных жителей небес, окончательно забудут в Мезоамерике. Останется один Уицилопочтли, и тогда я не знаю, что произойдет.

- Так, вы с историческими справками закончили? - подал голос из-под потолка удивительно долго молчавший Лориэль. - Или пустопорожнюю болтовню еще пару сотен лет вести будете, уроды, мать вашу?..

- О господи! А мы про тебя и забыли, - съязвил Рабинович. - Ваня, Горыныч, если этот прыщ улизнуть попытается, палите в него из всех орудий.

- Ах, вот вы как?! - разъярился эльф. - До угроз физического воздействия, значит, дошли? Не напомнишь, это статья номер какая?

- Не напомню. А пока помолчи! Нам самостоятельно во всём разобраться нужно, - отрезал Сеня, и, к моему удивлению, Лориэль действительно заткнулся.

Как я уже не раз говорил, въедливости и дотошности моего хозяина позавидовал бы любой начинающий прокурор, решивший громкими делами сделать себе карьеру. Если уж Рабинович брался что-то выяснять, отвертеться от его вопросов не смогла бы и жомовская теща. Теперь добавьте к этому изначальное Сенино неверие ни в слова Оберона, ни в утверждения Эксмоэля - и поймете, почему он устроил Кецалькоатлю форменный допрос. Впрочем, тольтекский бог и не сопротивлялся, по-прежнему находя ситуацию, в которой оказался, крайне забавной.

Впрочем, его понять можно. Представьте себе, что у вас в квартире невесть откуда взялись эльф, трехглавый начинающий маг, человек с орлиной головой, разбитная девица и еще несколько чудаковатых существ по вашему выбору. Теперь заставьте их друг с другом лаяться, оставаясь в стороне, и вы поймете, как станет весело в вашей квартире... Что? Вы бы милицию вызвали? А про каких чудаковатых существ я вам тогда говорил? Тут она, милиция, никуда, родимая, не делась. Но уж если вам не хочется у себя в квартире таких гостей принимать, просто читайте то, что я вам излагаю. По крайней мере, соседи к вам не постучатся, чтобы узнать, из-за чего дебош в вашем доме.

Но, вернемся к нашим баранам... Хотя, вот еще одно человеческое выражение, которого я совсем не понимаю! Ну, объясните мне кто-нибудь, зачем вы, люди, всё время к каким-то баранам возвращаетесь? Вас что, в дурную компанию всё время тянет? Вам общаться, кроме как с баранами, больше не с кем? Или вам у баранов под хвостом тушенкой намазано?.. Вечно придумываете себе фразеологизмы, от которых уши вянут, шерсть блекнет и во рту оскомина появляется, но эти обороты настолько прилипчивы оказываются, что избавиться от них труднее, чем от репьев в моей шкуре.

Впрочем, я отвлекся. Всё время так: начну с вами о чем-то спорить и забываю, что должен объективно и беспристрастно освещать наше путешествие. Ну и, честно говоря, осветить пещеру посильнее всё же не помешало бы.

Зрение у меня слабое, а от трех факелов, которые приперли в жилище Кецалькоатля мои коллеги по отделу внутренних дел, толку было немного. Тем более что в пещере дуло, они мерцали, словно мигалка на крыше патрульной машины. А в таких условиях глаза быстро устают. Вот я их и закрыл, улегшись на брюхо и просто решив слушать, что происходит вокруг.

Сквозь треск факелов и болтовню Кецалькоатля разобрать трепет крылышек нашего маленького дебошира было трудно, но он так яростно сопротивлялся попыткам сквозняка выдуть его куда-нибудь к гномьей матери, что мне удавалось понять: эльф своего местоположения под потолком не меняет. Чтобы не мучиться, я бы посоветовал ему куда-нибудь опуститься, но делать этого не стал. Во-первых, мне до сих пор не удалось разобраться в том, понимают эльфы нормальную речь или нет. Ну а во-вторых, из-за опасения быть прихлопнутым резиновой дубинкой, Лориэль всё равно никуда бы не приземлился. Остальных же я слышал совершенно отчетливо и даже так ясно ощущал напряжение Жомова, в любую секунду готового к выстрелу, что видеть собравшихся мне и не требовалось. А уж рассказ Кецалькоатля и с закрытыми глазами слушать вполне можно!

Моего Сеню в первую очередь интересовало то, какие изменения случились в Мезоамерике и из-за чего, по мнению тольтекского бога, они начались. Конечно, первопричиной всех бед Кецалькоатль считал Уицилопочтли, Но не думаю, что хоть кто-то из нашей компании с этим был согласен. Мы уже знали, что ацтекского бога к началу изменений вынудили обстоятельства. И сейчас мой хозяин, по косвенным уликам, конечно, пытался определить, насколько к реформам в мезоамериканском пантеоне причастен Оберон. Судя по всему, Андрюша с Жомовым желание моего хозяина прекрасно поняли, да и от Лориэля подоплека разговора не ускользнула.

- Да что ты, идиот на службе Родине, этого недооперившегося дикаря о делах спрашиваешь? - не удержался эльф. - Я прекрасно знаю, что происходит и почему. Могу вам, придуркам в погонах, за одну минуту всё рассказать, а вы тут время в беседах с захолустными богами теряете!

- Я тебя предупреждал, чтобы ты заткнулся? - поинтересовался мой Сеня. - Последний раз об этом прошу, иначе Ваня с Ахтармерзом тебе помогут.

- О-о-о! Будь проклят тот день, когда я согласился на увещевания Оберона и стал работать с такими дураками, - простонал Лориэль, но больше до окончания допроса Кецалькоатля не проронил ни слова. Видимо, дело действительно было куда как серьезнее! Иначе эльф просто исчез бы, и я не думаю, что Ванин пистолет или газовые горелки Горыныча смогли бы его остановить. Шустрый он больно!

А история, рассказанная нам Кецалькоатлем, ничего особо познавательного в себе не содержала, за исключением того, что полностью подтвердила чужеродное вмешательство в дела Мезоамерики. Вопрос в том, кто именно это вмешательство оказывал и с какими целями?!

Во-первых, то, с какой скоростью и какими способами Уицилопочтли подчинил своей воле мезоамериканский пантеон, указывало, что ему явно помогали. Если не живой силой, то хотя бы техникой, как нам во Вторую мировую войну американцы по ленд-лизу. С одной стороны, именно Оберону было выгодно единоначалие среди местных богов, способное привести к зарождению в этой вселенной перекрестка параллельных миров, чтобы затем послужить громоотводом для Эльфабада. А с другой - Эксмоэль однажды обмолвился, что опальные эльфийские ученые также хотят установления в Мезоамерике монотеизма, дабы этот мир успешно противостоял агрессии Оберона.

Во-вторых, все перемены, уже случившиеся в Мезоамерике и ее пантеоне, начались гораздо раньше, чем группа эльфийских ученых могла бы организовать здесь сопротивление. Судя по рассказу Эксмоэля, эти светлые умы эльфийской науки решили вмешаться, лишь когда поняли, к каким пагубным последствиям действия Оберона могут привести.

Ну и последнее - рост популяции ацтеков и их долгое изолированное проживание были явно надуманы кем-то, начавшим перемены в этом мире. И вот тут, по моему мнению, дирижировать мог кто угодно. И опальные ученые через Эксмоэля могли внушить мысль о необходимости таких мер Уицилопочтли, который, в свою очередь, донес их до подотчетного ему народа, да и сам Оберон мог действовать с таким же результатом.

Вот уж не знаю, как остальным, но лично мне показалось странным лишь одно обстоятельство из рассказа Кецалькоатля. Судя по его словам, большинство бывших верховных богов мезоамериканского пантеона в данный момент были настолько ослаблены минимальными жертвоприношениями в их честь, что открыто выступить против становящегося всемогущим Уицилопочтли никто не мог. А вот Эксмоэль уговаривал нас именно такой спарринг среди обитателей пантеона провести. Получалось, что мы должны были обречь Кецалькоатля на поражение? Но ведь именно это и было на руку Оберону! Конечно, Эксмоэль обещал вмешаться и вовремя остановить схватку, но если... Додумывать мысль до конца не хотелось, поскольку после нее возникало чувство, что все мы круглые дураки!

- Ну что, теперь-то вы покончили с болтовней, чурбаны пустоголовые, гремлина вам в глотку?! - завопил Лориэль, едва Кецалькоатль закончил отвечать на Сенины расспросы. - Теперь послушайте, что вам умный эльф скажет: придурки вы, мать вашу!..

- Это мы уже слышали, - ухмыльнулся Рабинович. - Еще что-нибудь ваша светлость может добавить?

- Сеня, а может быть, не будем его слушать? - предложил омоновец. - Может быть, я его подстрелю? А то задолбал он уже со своей правотой!..

- Да пусть говорит, - разрешил мой хозяин, пока Лориэль давился слюной от возмущения. - По крайней мере развлечемся. А то без матерщины этого виртуоза скучновато становится.

- А ты наизусть заучи и как стихи повторяй, - выплюнул из себя Лориэль и, подумав секундочку, добавил: - Козел безрогий!

- Батенька, да вы повторяетесь! - изумился Кецалькоатль. - Неужели вы не так хороши, как вас описывают?

- Заткнись, индюк ощипанный, - парировал эльф. - Так мне начинать свой рассказ или вы подождете, пока сюда гоблины явятся и сами вам всё объяснят?

- А что, еще и гоблины сюда придут? А это кто такие? Они забавнее эльфов? А то мне уже становится скучно! - наивно поинтересовалась Тлала, и Лориэль застонал.

- Да слушаем мы тебя. Слушаем! - поддержал эльфа Рабинович. - Уже битый час ждем, а ты всё только ругаешься.

В третий раз упрашивать себя Лориэль не заставил, и поскольку других предложений не поступило, продолжил свой рассказ. И пусть меня искусают блохи, пусть я облысею раньше времени, если мой Сеня не догадывался, о чем собирался поведать нам эльф. Впрочем, я тоже подозревал подобный поворот событий, но до конца речи Лориэля так и не решил, как к услышанному относиться.

Надо отдать должное вечно ругающемуся эльфу. В этот раз, учитывая присутствие на его лекции дамы, Лориэль не выдал и половину всевозможной матерщины, которой в обычном состоянии он просто сочился. И всё равно приводить дословно его речь было бы пагубно для психики юных читателей, которые могут оказаться среди тех, кто держал эту книгу в руках. Не ставить же на ней, в конце концов, пометку "детям до 16 читать запрещено"! Поэтому расскажу всё своими словами.

Как обычно, во всех проблемах, возникавших в их мире, да и в окрестных вселенных тоже, эльфы умудрялись находить причинно-следственные связи с нашей командой. А в этот раз они построили цепочку аж до нашего первого посещения Эльфабада и контакта с существом, известным теперь всем под именем Эксмоэль. Если кто-то помнит, остальным расскажите - у меня уже язык устал одно и то же повторять, - как Эксмоэль, присланный для нашего сопровождения по городу эльфов, попал в опалу к Оберону после выходки Вани Жомова. Тогда он отделался легкой головомойкой, но затем правитель эльфов, узнав, что Эксмоэль уже успел кое-кому поведать о конфузе, случившемся с царственной особой, пришел в жуткий гнев и приказал перевести болтливого эльфа на самую низкую из возможных у этого народа должностей - подсадного дурака в ФСБ (Феи Служат Быдлу). И пошло-поехало! Стоит только понадобиться в каком-нибудь мире появиться козлу отпущения, на ошибках которого нужный эльфам ключевой персонаж той или иной стадии развития вселенных получит необходимый для нормального существования опыт, мгновенно роль дурака отдается Эксмоэлю. Через неделю такой работы опальный эльф начал стонать, через месяц - взвыл в голос, а через полгода проклял Оберона и исчез в неизвестном направлении, попав в списки так называемых черных эльфов.