Чтение 12–й страницы книги ~Комедианты~

Я спросил Жозефа:

- А доктор Мажио еще в городе? - Жозеф утвердительно кивнул. - Ступай к
мадам Пинеда - ее машина стоит внизу - и попроси ее подвезти тебя до его
дома, это по дороге в посольство. Не говори, зачем он тебе нужен. Привези
его сюда, если он согласится.

Доктор Мажио был, по-моему, единственным врачом в городе, который
осмелится прийти к врагу Барона Субботы, хотя бы и к мертвому. Но прежде
чем Жозеф успел сделать шаг, послышался стук каблуков и голос,
незабываемый голос миссис Смит.

- Нью-йоркской таможне есть чему поучиться у здешних чиновников. Они
были с нами так вежливы. Среди белых никогда не встретишь таких любезных
людей, как цветные.

- Осторожно, детка, смотри, тут яма.

- Я отлично вижу. Сырая морковь замечательно укрепляет зрение,
миссис...

- Пинеда.

- Миссис Пинеда.

Шествие заключала Марта с электрическим фонариком. Мистер Смит сказал:

- Мы нашли эту милую даму внизу в машине. Вокруг не было ни души.

- Ради бога, простите. Совсем забыл, что вы решили поселиться у меня.

- Я думал, что и мистер Джонс сюда поедет, но его задержал полицейский
офицер. Надеюсь, у него не будет никаких неприятностей.

- Жозеф, приготовь номер люкс "Джон Барримор". И посмотри, чтобы там
было достаточно лампочек. Прошу прощения за эту темь. С минуты на минуту
включат свет.

- А нам это даже нравится, - сказал мистер Смит. - Такая
таинственность.

Если душа еще некоторое время, как говорят люди, витает возле
покинутого ею тела, каких только пошлостей ей не приходится слышать, а она
ведь так отчаянно ждет, что кто-то выскажет глубокую мысль, произнесет
фразу, способную возвысить только что покинутую ею жизнь. Я сказал миссис
Смит:

- Вы не возражаете, если вам сегодня подадут только яйца? Завтра я все
налажу. К несчастью, у меня вчера ушел повар.

- Не беспокойтесь, - сказал мистер Смит. - Говоря по правде, мы
немножко догматики, когда дело касается яиц. Но у нас есть истрол.

- А у меня - бармин, - добавила миссис Смит.

- Нельзя ли попросить немного горячей воды? Мы с миссис Смит легко
приспосабливаемся к любым условиям. Вы о нас "; беспокойтесь. У вас тут
прекрасный бассейн для плавания.

Желая показать, как он глубок, Марта направила свой фонарик на трамплин
и более глубокую часть водоема. Я поспешно отнял у нее фонарик и направил
его луч на ажурную башенку и нависший над пальмами балкон. Наверху уже
горел свет - Жозеф убирал номер.

- Вон там ваши комнаты, - сказал я. - Номер люкс "Джон Барримор".
Прекрасный вид на Порт-о-Пренс - гавань, дворец и собор.

- А Джон Барримор действительно там останавливался? - спросил мистер
Смит. - В этих самых комнатах?

- Меня тогда еще здесь не было, но могу вам показать его счета на
выпивку.

- Какой талант погиб! - печально заметил он.

Меня мучила мысль, что экономия электроэнергии скоро кончится и во всем
Порт-о-Пренсе вспыхнут огни. Иногда свет выключали на три часа, иногда
меньше чем на час, - порядка в этом не было. Уезжая, я сказал Жозефу, что
во время моего отсутствия гостиницу надо вести, как всегда - кто его
знает, а вдруг на несколько дней здесь остановится парочка журналистов
написать репортаж, который они наверняка озаглавят "В Республике
кошмаров". И может быть, для Жозефа "вести гостиницу, как всегда" означало
по-прежнему зажигать фонари в саду и освещать бассейн... Мне не хотелось,
чтобы кандидат в президенты увидел труп, свернувшийся калачиком под
трамплином, - ну хотя бы не в первый же вечер? У меня свои представления о
гостеприимстве. И потом, ведь он же говорил, что у него рекомендательное
письмо к министру социального благоденствия!..

Наконец на дорожке появился Жозеф. Я сказал ему, чтобы он проводил
Смитов в их комнаты, а потом отвез миссис Пинеда в город.

- Наши чемоданы на веранде, - сказала миссис Смит.

- Они уже у вас в номере. Обещаю, что этот мрак скоро кончится. Вы нас
должны извинить, у нас очень бедная страна.

- Когда подумаешь, сколько света жгут зря на Бродвее! - воскликнула
миссис Смит, и, к моей радости, они двинулись к дому. Жозеф освещал им
путь. Я остался у мелкой части бассейна, и теперь, когда мои глаза
привыкли к темноте, я, казалось, различал труп - его можно было принять за
кучку земли"

Марта спросила:

- Что-нибудь не в порядке? - я посветила фонариком мне прямо в лицо.

- Я еще ничего не успел осмотреть. Дай мне на минуту фонарик.

- А почему тебя так долго не было?

Я направил свет фонаря на пальмы, подальше от бассейна, будто
осматривая проводку.

- Я разговаривал с Жозефом. Давай пойдем наверх?

- И опять напоремся на Смитов? Нет, лучше побудем в саду. Смешно, что я
никогда раньше не бывала здесь. У тебя дома.

- Да, мы всегда вели себя осмотрительно.

- Ты меня даже не спросил об Анхеле.

- Извини.

Анхел - ее сын, невыносимый ребенок - тоже был виноват в том, что мы
жили врозь. Слишком толстый для своих лет, с отцовскими глазами, похожими
на коричневые пуговки, он сосал конфеты, замечал то, чего не следовало
замечать, и постоянно предъявлял требования - он требовал от матери
безраздельного внимания. Ее сын, казалось, высасывал из наших отношений с
Мартой нежность так же, как он высасывал жидкую начинку из конфет - долго
и с шумом причмокивая. Этот ребенок был чуть не главной темой наших
разговоров. "Мне пора. Я обещала Анхелу почитать". "Сегодня вечером мы не
увидимся. Анхел хочет пойти в кино". "Дорогой, я так сегодня устала -
Анхел пригласил шесть товарищей к чаю".

- Ну, и как Анхел?

- Он болел. У него был грипп.

- Но сейчас он выздоровел?..

- О да, он выздоровел.

- Пошли.

- Луис меня так рано не ждет. Анхел тоже. Раз уж я здесь... Семь бед -
один ответ.

Я взглянул на часы. Было почти половина девятого.

- Смиты... - пробормотал я.

- Они возятся со своими вещами. Милый, почему ты так волнуешься?

Я беспомощно пробурчал:

- У меня пропало пресс-папье...

- Такое ценное пресс-папье?

- Нет, но если оно пропало, мало ли что еще могло пропасть?

И вдруг повсюду засияли огни. Я взял ее под руку, круто повернул и
повел вверх по дорожке. Мистер Смит вышел на свой балкон и крикнул нам:

- Нельзя ли получить для миссис Смит еще одно одеяло на случай, если
станет прохладно?

- Я скажу, чтобы вам принесли одеяло, но прохладно не станет.

- А знаете, отсюда и правда прекрасный вид.

- Я сейчас погашу фонари в саду, тогда вам будет виднее.

Рубильник находился у меня в кабинете, и мы были уже у двери, когда до
нас снова донесся голос мистера Смита.

- Мистер Браун, а у вас в бассейне кто-то спит.

- Наверно, нищий.

По-видимому, миссис Смит тоже вышла на балкон, потому что теперь я
услышал ее голос:

- Где ты его видишь, голубчик?

- Вон там.

- Бедняга. Я, пожалуй, отнесу ему денег.

Меня так и подмывало им крикнуть: "Отнесите ему ваше рекомендательное
письмо. Это министр социального благоденствия".

- Знаешь, не стоит, детка, ты только разбудишь беднягу.

- Странное место для ночлега он выбрал.

- Наверно, искал, где попрохладнее.

Дойдя до дверей кабинета, я выключил свет в саду и услышал, как мистер
Смит говорит:

- Посмотри вон туда, детка, на тот белый дом с куполом. Это, должно
быть, дворец.

Марта спросила:

- В бассейне спит нищий?

- Это бывает.

- А я его не заметила. Что ты ищешь?

- Мое пресс-папье. Кому могло понадобиться мое пресс-папье?

- Какое оно?

- Маленький гробик с буквами: "R.I.P.". Я клал под него не очень
срочные бумаги.

Она засмеялась, крепко обняла меня и стала целовать. Я старался
отвечать на ее поцелуи, но труп в бассейне придавал нашим утехам нечто
комическое. Мертвое тело доктора Филипо выражало трагическую тему; мы с
Мартой были лишь побочной линией сюжета, введенной для комедийной
разрядки. Я услышал шаги Жозефа в баре и окликнул его:

- Что ты там делаешь?

Миссис Смит, оказывается, попросила его принести две чашки, две ложки и
бутылку горячей воды.