вчерашнюю проповедь.
сумел написать и прочитать как следует. Вся беда в том, что она так и
осталась у него в голове.
не хуже, чем у самого старика Екклезиаста, да только не сумел он достать ее
из чернильницы.
секунду поднять голову и вставить слово:
милость, какая нам разница, хорошие у него проповеди или плохие, а, ребятки?
дратвы, затем поднял голову и, затягивая дратву, произнес:
усилием и продолжал:
работать, сглотнул, словно принимая пилюлю, и заговорил:
обойдется и хлопот не оберешься, и махнул на эту затею рукой.
достаточно выразительных слов, мистер Пенни в заключение изо всех сил дернул
дратву.
закончил возчик - не для того, чтобы объяснить паузу и рывок, которые и без
того были всем понятны, а просто чтобы лишний раз напомнить собранию о
вопросе, поставленном на обсуждение.
трудную минуту полностью поддерживала мужа, хотя обычно перечила ему на
каждом шагу.
долетевшие до нее обрывки разговора. - Куда ему до бедного мистера Гринэма.
(Так звали прежнего священника.)
и тебе не становилось неловко, что он так себя утруждает.
сделать как лучше, только от него одно беспокойство: просто нет никакой
возможности ни золу из камина выгрести, ни полы вымыть, ни помои вынести.
Видит бог, я как-то несколько дней не могла вынести помои, прямо хоть в
трубу выливай или в окошко. Только я к двери с ведром, а он тут как тут:
"Доброе утро, как поживаете?" А уж как неловко-то, когда джентльмен приходит
в дом, а у тебя стирка и бог знает какой беспорядок.
не со зла. Да уж, со священником как повезет, - все равно что угадать, орел
или решка. Тут уж выбирать не приходится. Какой есть, такой и есть, ребятки,
спасибо, что не хуже.
задумчиво проговорила миссис Пенни, - хотя, может, я на него и наговариваю.
ее тону было видно, что она остается при своем мнении.
ходить, попусту людей беспокоить - этого у него в заводе не было, годами не
заглядывал. Иди, куда хочешь, делай, что хочешь, - нигде он тебе не
попадется.
один-единственный раз зашел к нам в дом - сказать покойнице жене (упокой,
господи, ее душу), чтоб больше не посещала службу, потому что годы ее
немалые и живет она от церкви далеко.
воскресеньям. "А ну вас, говорит, к бесу, пиликайте себе, что хотите, только
ко мне не приставайте!"
соберемся погулять и повеселиться, да и пропустим его проповедь или,
положим, если младенца не торопятся крестить, который очень уж кричать
здоров. Золото был, а не священник. Вот уж за кем привольно жилось!
своей душе да о благе ближнего, - просто сил никаких нет.
а я ему говорю, что мистер Гринэм на это внимания не обращал, поплюет,
бывало, на палец, да так и окрестит. Как он раскричится: "Милосердный боже!
Немедленно пошлите за мастером. Куда я попал!" Не очень-то мне это было
приятно слышать, если на то пошло.
взялся за дело, - заявил старый Уильям.
голову готов сложить, а вступаешься за того, кто его разогнать хочет?
старик, - и вы все это знаете. Я в этом оркестре с одиннадцати лет - всю
жизнь, почитай. Но все ж таки я не скажу, что священник плохой человек. Мое
такое твердое мнение, что он хороший молодой человек.
что-то величественное появилось в его фигуре, освещенной заходящим солнцем и
отбрасывающей гигантскую тень, которая распростерлась на добрых тридцать
футов и голова которой падала на ствол могучего старого дуба.
погнушается с тобой заговорить, грязный ты или чистый. Помню, как мы с ним в
первый раз встретились: иду я по тропинке, а он мне навстречу, и хоть он
меня сроду в глаза не видал, а все-таки поздоровался. "Добрый день, говорит,
хорошая сегодня погода". А в другой раз я его встретил в городе. Штанина у
меня была вся располосована, - это я думал срезать путь и пошел прямиком
через колючки, - и чтоб его не срамить, я поднял глаза на крышу, пусть,
дескать, пройдет мимо, будто знать меня не знает. Да не тут-то было. "Добрый
день, говорит, Рейбин", - и как ни в чем не бывало руку мне жмет. Будь я
весь в шелку и бархате, и то нельзя было бы со мной лучше обойтись.
повернулись в его сторону.
III
настолько огорошен услышанным, что готов усомниться в собственных ушах.
улице, не подозревая, что является предметом обсуждения. - Смотрю я на него
и вижу, что дело его дрянь. Все-то он поглядывает в окошко; все начищает
башмаки; все ему куда-то нужно идти; все смотрит на часы; только и слышим,
какая она замечательная, до того, что невтерпеж прямо, а чуть намекни -
замолчит как могила и больше о ней ни словечка. Я сам по этой дорожке один
раз прошелся, соседи, и местность мне знакомая. Говорю вам, пропал человек.
который имел несчастье попасться ему на глаза.
приближавшегося Дика.
учительшу на рождество. Я как увидел ее голубое платье да резвые ножки, так
сразу почувствовал, что это не к добру. Берегись, думаю, сынок, как бы тебе
голову не вскружили.
как и подобало человеку постороннему, заметил Мейл.
тут тебе и притворство, тут тебе и еще бог знает что. Да и то сказать -
немного раньше, немного позже, какая разница? Быстрей начнется, быстрей и
кончится - все равно не миновать.
нити разговора воедино и отрубая рукой каждое слово, как будто важно было не
то, что сказано, а _как_ сказано, - откуда мистер Мейболд проведал, что она
играет на органе? Мы ведь знаем с ее собственных слов, если только их можно
принимать на веру, что она ему об этом ни единым звуком не обмолвилась, не
говоря уж о том, чтобы дать согласие играть.
сообщили новость, которая привела в такое смятение музыкантов.
Дэй, - что ради дружбы к нам ни за что не согласится играть, а как это
получилось, что она передумала, - понятия не имею.
угасающую беседу свежими мыслями, - я вам хочу такую штуку предложить. Мое
дело предложить, а уж соглашаться вам или нет - смотрите сами. Мы все здесь
давно друг друга знаем, верно ведь?
уместно в качестве вступления.
Володихин Дмитрий
Флинт Эрик
Конюшевский Владислав
Конюшевский Владислав
Каменистый Артем
Сапковский Анджей