орудий...
перекидывая через плечо планшетку, окинул взглядом невыспавшихся глаз эту
опустевшую, с разбросанными постелями комнату. Сквозь щели штор розово
дымились полосы зари. На столе, среди дребезжащих пустых бутылок,
консервных банок, бессильно дергаясь пламенем, чадила лампа. Атласные
карты, съезжая от толчков по скатерти, ссыпались на ковер. Никого не было.
Лишь в темпом углу связист Колокольчиков, встретив взгляд Новикова,
проговорил тонким голосом:
лестнице в нижний этаж, весь холодно освещенный зарей. Полувыбитые стекла
янтарно горели в рамах, утренний ветер ходил по этажу, хлопая дверями,
надувая портьеры. Путаясь в них, бегали тут двое пожилых, заспанных
ездовых из хозвзвода, бестолково искали что-то. Увидев Новикова,
затоптались, поворачиваясь к нему, застыли, по-нестроевому кинули руки к
пилоткам.
через террасу по скрипящему стеклу в мокрый от росы парк.
Сверкала в складках брезента влага, желтели вороха листьев, занесенные на
повозки взрывной волной. Лиловый дым, не рассеиваясь в сыром воздухе,
висел над дорожкой аллеи, над багровой гладью водоема.
сквозь ветви на высоту; трассы танковых болванок пролетали над ней, частые
вспышки мин покрывали скаты.
снарядов, нарастал, накалялся слева, в стороне города, и как бы сливался с
упругими ударами танковых выстрелов справа.
доделать, продумать, скользнула в его сознании, но он никак не мог
вспомнить, что именно.
скату, справа взвизгнула светящаяся струя пулеметной очереди, пролетела
перед грудью. Новиков, удивленный, посмотрел и сразу увидел далеко правее
ущелья, в красных полосах соснового леса, черные тела трех танков, будто
горевших в золотистом Дыму.
опять, как горб, колыхался на спине, и не то, что Ремешков упал и полз, а
этот до отказа набитый чем-то мешок внезапно вызвал в Новикове злость.
траве, бросился за Новиковым на вершину высоты. Здесь, на открытом месте,
он чувствовал свое тело чудовищно огромным и пришел в себя только на
огневой позиции, сел прямо на землю, как сквозь пелену различая лица
людей, станины орудий, между станин открытые в ящиках снаряды, фигуру
Новикова.
не прощу! - услышал он громкий голос Новикова и заметил
виновато-растерянное лицо младшего лейтенанта Алешина рядом с ним.
кто-то.
Новиков и, слегка пригибаясь в ходе сообщения, спрыгнул в ровик НП.
связисты - сидели на корточках вокруг толстого бумажного немецкого мешка,
доставали оттуда галеты, сонно жевали и посмеивались. Увидев Новикова,
заторопились, стали отряхивать крошки с шинелей; кто-то сказал:
спиной к Новикову, откусывал галету и, не оборачиваясь, говорил со
спокойной веселостью:
защищает. Это ты рыбачок, так тебе вода... Всю войну на передовой, в конце
не убьет! Понял?
великолепный финский нож, блестя черно-золотистыми глазами, приветливо
улыбнулся Новикову как бы одними густыми ресницами, толкнул плечом
Богатенкова:
делают... Крепкую заваривают кашу. Пожрать не дали. Тут еще пехота
чехословацкая подошла, товарищ капитан. Впереди нас окапываются... Видели?
пустым снарядным ящиком, доски глубоко были исколоты финкой, - видимо,
только что показывал мастерство каспийского рыбака: положив на ящик руку,
быстро втыкал финку меж раздвинутых пальцев.
Горбачева. - Богатенков, вы что? Судьбу испытываете? А ну вниз! Еще увижу,
обоих под арест!
лицо, при виде Новикова оробело крякнул, поспешно сполз в ровик и, так
одергивая гимнастерку, что она натянулась на крепкой груди, забормотал:
товарищ капитан?
двум ручным пулеметам ДП на бруствере, щелкнул ладонью по дискам, сказал
сожалеющим голосом:
Переправить бы надо.
толком. Весь берег озера и поле впереди и слева от высоты были усеяны
вспышками танковых разрывов; неслись над полем, перекрещиваясь, трассы;
пулеметы, не смолкая, дробили воздух. Со звоном хлопали немецкие
противотанковые пушки.
огневых позиций Овчинникова. Стреляли они вправо от высоты, туда, где были
врыты в обороне наши тяжелые танки пятого корпуса - правые соседи, о
которых говорил Гулько. Но странно в первые секунды показалось Новикову:
наши танки не отвечали пушкам огнем, их бронебойные трассы летели в
сторону соснового леса, откуда давеча обстреляли Новикова три немецких
танка. Теперь их не было - вошли в лес. И сейчас Новиков до отчетливости
разглядел уже все. Левее леса из темного, глухо клубящегося туманом
ущелья, будто прорубленного в горах, по шоссе муравьиной чернотой валил,
двигался плотно слитый поток танков, длинных тупорылых грузовиков, лилово
сверкающих стеклами легковых машин, бронетранспортеров, людей; растекаясь,
поток этот медленно раздвигался, как ножницы, в сторону леса, куда вошли
три передовых танка, и влево, в сторону северной оконечности озера, где в
трехстах метрах от разбитого моста, в минном поле, стояли орудия
Овчинникова.
шоссе, стиснутая, прикрытая бронированной стеной танков, расчищающих
проход к озеру, было понятно Новикову: навести переправу, прорваться в
Чехословакию. Но удивило то, что правая колонна скатывалась из ущелья
прямо по долине к лесу, в направлении восточной окраины города, подходы к
которому были заняты нашими танками и истребительной артиллерией, - этого
он не ожидал.
всю западную окраину Касно, ничего не видно было там, только острие
костела багрово светилось в пепельной мгле. Гул непрерывной артиллерийской
пальбы толчками доходил оттуда - немцы атаковали и там.
этим облегчить прорыв всей или части вырвавшейся из окружения в Ривнах
группировке на севере - к границе Чехословакии.
каким-то сладким облегчением подумал Новиков и подал команду:
бризантный; из рваного облака, возникшего над орудием, ринулись осколки,
зашлепали впереди ровика.
танками, вроде бы улыбнулся одними трепещущими ресницами.
посмотрел на Новикова с заостренным ожиданием. Телефонист Колокольчиков,
пригнувшись над аппаратом, беспрерывно, осиплым тенорком вызывал орудия
Овчинникова. Орудия не отвечали.
густо усеянные разрывами. От кустов этих бежала зигзагами человеческая
Березин Федор
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Соломатина Татьяна
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем