не ответил.
безобразная краска на стенах, пол в разномастных заплатах, кровати,
притиснутые друг к другу. Если крыс запереть в тесную клетку, они начнут
пожирать своих детенышей.
заперли в боксе. За восемьдесят квадрарных футов одиночества, отдал бы
все, что угодно."
буйных в конце прохода, ведущего в женское отделение. Она разговаривала со
старшей сесторой Тородей и сестрой Уэллс. Пол остановился в стороне и стал
ждать, пока они закончат.
влияния между самыми разными группировками; грызутся между собой
медицинское начальство и больничный секретариат, иногда призывая в
поддержку внешние силы, вроде попечительского совета или даже министерства
здравоохранения; причной раздора может быть что угодно - от таких важных
проблем, как цвет, в который надлежит перекрасить канализационные трубы,
до чистого абсурда, когда в маневры вовлекаются даже пациенты, например,
тихая, но непрекращающаяся грызня из-за публикаций в солидных медицинских
журналах. Покидая учебную больницу, Пол надеялся, что ему не придется
больше наблюдать ничего подобного, но оказалось, что Чент страдает тем же
недугом, только в гораздо более тяжелой форме.
идеальная база для начала публикаций. Что в двадцать восемь лет я знаю
такого, что могло бы заинтересовать журналы? Историю странной девушки,
которую мы назвали Арчин?
хочется.
станут просто историями болезни, может тогда:"
она в чем-то замешана? А может ее ищет полиция? А не взять ли у нее на
всякий случай отпечатки пальцев?
первой же встречи, сочувственно улыбнулась, продемонстрировав крупные
лошадиные зубы, и направилась к палате, куда вчера поселили Арчин. Пол
двинулся вслед за Натали и тут неожиданно вспомнил:
Инспектор извинялся, но сказал, что дело, видимо, будет отсрочено.
одним из боксов, тянувшихся вдоль стены палаты. - Черт возьми, сестра, я
же просила держать ее дверь открытой.
слонялись пациентки, которых сегодня должны были осматривать консультанты,
одна бросилась ему в глаза - немолодая женщина с плутоватым лицом и
спутанным клубком седых волос. Она рукой прикрывала рот и постоянно
хихикала. Пол тронул Натали за рукав.
Считает, что она здесь для того, чтобы шпионить за другими, и каждый день
ходит ко мне и к сестрам с кучей жутких сплетен про то, как все плохо себя
ведут. Сестра, скажите, чтобы она ушла.
их неожиданным вторжением сидела Арчин.
что она не умеет читать."
ответ, стараясь, чтобы это вышло как можно теплее.
может носить даже убийца."
мрачным видом на койке, а Кирк слышала, как она разговаривала сама с собой.
показывать.
бекон с гренками, потрогала его пальцами, понюхала и с бледным видом вышла
из-за стола.
не английского типа, вам не кажется?
объясняет отвращение к бекону. Я вот думаю. Может она вегетарианка?
обстановка ее не беспокоила?
и сложила в шкаф.
быстрый взгляд на стенные часы. - Черт, мне надо идти. Рошман должен быть
с минуты на минуту, он хочет, чтобы я поехала с ним после ланча в
Бирмингем, сумасшедшее утро. Дай мне знать, что скажет Элсоп, ладно?
и чувствовал, как его захлестывает волна жгучей жалости. Она казалась ему
маленькой и беспомощной в хлопчатобумажном больничном платье детского
размера, но все равно слишком широком для ее талии. Однако, ничего
детского не было в живом взгляде ее больших темных глаз. И несмотря на
уродующую одежду, она вполне подходила под то определение, которое дал ей
Мирза - куколка; утренний румянец на щеках сменил вчерашнюю холодную
бледность, и это ее полностью преобразило.
бы в Эльфа вместо Арчин! Подошло бы лучше."
вопросе.
ней происходит?"
увидел в дверях сестру Фоден.
к нему прямо сейчас.
насчет того, что ему надо идти. Арчин потускнела, но слов для того, чтобы
возразить, у нее не было. Она только вздохнула и с безучастным видом
опустилась на край кровати, словно предоставив миру делать с ней все, что
ему заблагорассудится.
11
ростом, с широким лбом, прямыми темными волосами и тщательно
поддерживаемым, даже зимой с помошью ультрафиолетовой лампы, загаром. Пол
считал, что ему повезло больше тех, кто работал, например, с доктором
Рошманом или с другими постоянными больничными консультантами. Не
последним качеством Элсопа было тщеславие, что дало Мирзе повод (если он
вообще в них нуждался) приклеить ему кличку Сопливый Эл, но выражалось оно
в вещах довольно безобидных, вроде загара или упороного нежелания раскрыть
значение инициала Е. На этот счет у Мирзы тоже имелась теория:
будущие родители нарекли его Енох - "Е нок-нок".