этого действительно высокого, очищающего чувства всеприемлемости жизни:
счастья".
был небольшой, серый, он неторопливо шел куда-то. Вместо того, чтобы
убить его, смахнуть со стены, я наблюдал - пока не поймал себя на
чувстве симпатии к нему; и понял, насколько я одинок".
впечатление, ощущение: белая ночь, тихий залив, серый и гладкий, дюны в
клочковатой траве, изломанныфй силуэт северной сосны и рядом - береза. И
под ветром костерок, догорающий..."
подвезли тогда хлеб, лежали у костерка на поляне, последние цигарки на
круг курили, усталые, небритые, смеркалось, дождик заморосил; и вдруг
бесконечным вздохом вошло счастье - подлинности жизни, единения и
братства присутствующих... век бы не кончалось... черт его знает, как
выразить..."
третьем, в октябре, видимо. Я улетал наутро, домой и хотелось, и не
хотелось, Ани не было уже, а весь день и вечер бродил по городу, моросил
дождь, все было серое и блекнуще, буревато зеленое, печально было, и
впереди уже оставалось мало что, да ничего почти не оставалось, пил
кофе, и курил еще тогда, и дома, улицы, море, деревья, дождь, серая
пелена... а как хорошо, покойно как и ясно на душе было".
всего хочется (особенно неосознанно). Может быть, если каждый это
поймет, то будет счастлив? Или это спекуляция, утешительство?"
направо, опять встали, кузнечики трещат, цветы пестрят, кружат коршуны,
дурман и марево, снова движение, лязг и ветер в открытые двери тамбура,
я аж приплясывал и пел$ "Полным-полна коробушка", не слыша своего
голоса!.."
Отреферировать Т.К. 3. Уплатить за квартиру за лето".
ожидания, и воздух, воздух..."
слоистые, их какое-то вселенское вечное движение в бескрайности, -
сколько их было в жизни моей, в разные времена и в разных местах, все
было под ними, облака..."
странное и жутковатое освещение: зеленовато-желтое, разреженное, воздух
исчезает из пространства, тени резкие и глухие, - словно нависла
всемирная катастрофа..."
понадобившихся записей и книг, - закрыл с почтением, пренебрежением,
превосходством. Аспиранту было двадцать четыре года. Он строил карьеру.
Смерть научного руководителя его раздосадовала. Она влекла за собой ряд
сложностей. Аспирант размеривал время на профессуру к сорока годам. Он
был перспективный мужик, пробивной, знал, где что сказать и с кем как
себя вести. Он счел признаком комфорта и пресыщенности позволять себе
элегические вздохи, когда главная цель жизни благополучно достигнута. "И
далеко не самым нравственно безупречным способом", - добавил он про
себя.
стране по кишечно-полостной хирургиии крупного скота. Часто делился с
грустью, что ныне эта отрасль практически не нужна: лошади свое значение
в хозяйстве утеряли, коров дешевле пустить на мясо, чем лечить; когда-то
обстояло иначе... Последние годы почти не работал, отошел от дел
кафедры, чувствовал себя скверно; после смерти жены жил один; был добр,
но в глубине души высокомерен и нрава был крутого, "кремень".
полукружии седины, носил черный с поясом плащ и широкополую шляпу,
походил на Амундсена, или старого гангстера, или профессоа, кем и был.
Крупный: серая шершавая вишня на членистых ножках.
поджимался.
суставов когти поменьше воробьиных.
голову. Он забил когтями, завертелся. Им было не справиться с ним.
шпеньки лап еще двигались: он дрался.
кислой слюне. Двумя щепочками он взял пепельный катышек и выбросил на
клумбу.
серовато-прозрачная сфера. Долго не сводил глаз с незаметного шарика
между травинок, взрослея.
И С П Ы Т А Т Е Л И С Ч А С Т Ь Я
ученикам: - Соблазняет? Прошу дерзать!..
Мефодьевичем. Или Петра Мефодьевича звали Мефистофелем? как правильно?
Велик и могуч русский язык, не всегда сообразишь, что в нем к чему.
Валерьянка вот не всегда соображал, и скорбные последствия... простите,
не Валерьянка, а Вагнер Валериан. "Школьные годы чудесные" для слабых и
тихих ох как не безбедны, а еще дразнить - за какие ж грехи невинному
Лукин Евгений
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Русанов Владислав
Афанасьев Роман