частично это уже произошло. В последние дни я чувствую себя не совсем в
своей тарелке. Возможно, именно по этой причине. Я не хочу, чтобы обо мне
могли подумать, что я чем-то хуже других. Вся беда, старина, в том, что
моя жизнь была довольно трудной, и теперь это дает себя знать.
мне, случайно, Сарам-Смита?
много того и другого я испытал за свою жизнь.
угольки в камине. Об этом заботились призванные из запаса старые
солдаты-алебардисты, которых мобилизовали для обслуживания казарм. Это
были лучшие часы дня. Гай слышал, как молодые офицеры весело сбегали по
лестнице и направлялись в местные кинотеатры, отели и танцевальные залы.
Он принял теплую ванну и сладко подремывал перед камином в плетеном
оксфордском кресле. Ни на какой вилле на Средиземноморском побережье он не
чувствовал себя так хорошо.
Парадная форма одежды для стажирующихся офицеров была необязательной. Ее
приобрели себе только Эпторп и Гай, и это обстоятельство известным образом
выделило их из числа других и приблизило к кадровым офицерам, не потому,
разумеется, что они смогли ассигновать на покупку формы двенадцать гиней,
чего другие были не в состоянии позволить себе, а потому, что таким
образом они внесли личный вклад в традиции корпуса алебардистов.
комнату офицерского собрания, они застали там только майора Тиккериджа и
капитана Бозанке, сидящих перед камином.
нами. - Он хлопнул в ладошки. - Музыку и баядер! Четыре джина!
Ему нравилась написанная маслом картина над камином, на которой была
изображена длинная, растянувшаяся до самого горизонта походная колонна
алебардистов в пустыне. Он горячо и нежно полюбил весь корпус
алебардистов.
собрания ударил по столу молотком из слоновой кости, капеллан прочитал
молитву. Молодые офицеры, привыкшие к более быстрым и менее обильным
приемам пищи, считали всю эту процедуру угнетающей.
Элементарный прием пищи они превращают прямо-таки в ритуальное действо.
форме пальм, поставленных на колени варваров, знаменовавших собой военную
историю прошедшего столетия. В столовой в этот вечер собралось около
двадцати офицеров. Многие молодые офицеры веселились в городе; офицеры
постарше находились со своими женами на виллах по соседству. Пить вино за
обедом не разрешалось, за исключением случаев, когда приглашались гости.
Гай совершил ошибку во время своего первого обеда здесь, заказав сухого
вина. Ему сделали шутливое замечание:
концерт. Пойдем? - спросил Эпторп.
общевойсковой устав.
менее надо, пожалуй, сходить хоть разок. Возможно, там будет наш
капитан-комендант. Я еще ни разу не разговаривал с ним.
командирами рот, - заметил Гай через некоторое время.
правду?
стола все убрали. Гай никогда не переставал восхищаться ловкостью и
проворством, с которыми снималась со стола скатерть. Капрал из
обслуживающего персонала вставал у одного конца стола. Несколько
солдат-официантов приподнимали над столом канделябры с горящими свечами.
Затем едва уловимым, молниеносным движением рук капрал сдергивал длинную
скатерть, и она, словно стремительный белый поток, послушно спадала к его
ногам на пол.
закончился.
Гай и Эпторп вошли в зал, почти все места были уже заняты. Первые два ряда
предназначались для офицеров. В середине первого ряда сидел полковник,
которого в соответствии со структурной организацией корпуса алебардистов
величали капитан-комендантом; около него сидели его жена и дочь. Гай и
Эпторп поискали взглядом свободные места и обнаружили таковые только рядом
с полковником. Они постояли некоторое время в нерешительности. Гай уже
хотел повернуть обратно, но Эпторп робко пошел вперед.
вас увидят сидящими рядом с нами? Познакомьтесь с моей супругой и дочерью.
ж, пожалуй, пора начинать.
ступенькам на сцену.
очаровательные леди и совершеннейшие джентльмены проделали большой путь в
такой холодный вечер, чтобы занять наш досуг. Давайте окажем им самый
радушный прием, на который только способны алебардисты.
он Гаю. - Но иногда я даю этому человеку возможность отдохнуть от его
обязанностей.
вверх. Еще до того, как он полностью поднялся, капитан-комендант впал в
глубокий, но не совсем беззвучный сон. На авансцене под эмблемой корпуса
алебардистов расположилась небольшая концертная труппа в составе трех
престарелых, сильно подкрашенных дам, бледного как мертвец и совершенно не
подкрашенного пожилого мужчины и животного среднего рода и неопределенного
возраста за роялем. Все они были одеты в костюмы пьеро и пьеретт. Раздался
гром одобрительных аплодисментов. Представление началось бойкой песенкой.
Головы в первом ряду одна за другой осели на стоячие воротники. Гай тоже
не выдержал и задремал.
в уши с расстояния всего нескольких футов. Это был голос бледного мужчины.
Казалось, в его хилое нордическое тело на какое-то время вселился дух
необыкновенно сильного тенора с юга. Этот же голос разбудил и
капитан-коменданта.
по мелодии, пока не услышу слова. У этого старика, кажется, есть голос,
правда?
стойке "смирно" и артисты вместе с присоединившейся к ним аудиторией
исполнили государственный гимн.
сказал полковник. - Вы можете собрать несколько молодых офицеров и оказать
артистам эту честь. Я надеюсь, у вас больше опыта в обращении с
артистическим миром, чем у нас. И еще, если в воскресенье вы никуда не
уезжаете и ничем не заняты, милости просим к нам на завтрак.
уверенности в том, что приглашение полковника относится не только к Гаю,
но и к нему.
очень рады.
офицера и три или четыре офицера из группы Гая выступали в роли хозяев,
принимавших гостей. Пожилые леди, снявшие с себя всякий грим и причудливые
костюмы, потеряли все свое театральное обаяние и теперь очень напоминали
своим видом домашних хозяек, только что совершивших ежедневные покупки.
голове которого торчало несколько клочков седых волос, что немного
молодило его, но тем не менее оставляло очень пожилым. Его щеки и нос были
усеяны прыщами, угрями и фиолетовыми прожилками, а глаза, окруженные
множеством морщинок, слезились. Уже много недель Гай не видел лица
больного человека.
всегда занимали в моем сердце особое место.