он будет выглядеть ненамного умнее, чем в суде.
этой самозванки свой скот, конец порядку, который он с трудом наладил в
здешних местах.
бессознательно защищаясь от мира и покоя, которыми здесь все дышало. Ставни
были закрыты, домик спал в тени и прохладе, но всюду кишела какая-то почти
неслышная жизнь. Мелькнули хвостики двух убегающих зайцев, и белка
прошуршала наверху. Птицы встревожено захлопали крыльями, а кто-то тяжелый,
глухо смеясь, скрылся в листве.
колокольчик, с язычка его свисала длинная веревка. Ветеринар сердился сам на
себя, что не идет к дому и не колотит в дверь кулаком иди хотя бы не звонит
в звонок, как положено. Однако что-то его держало. Какие-то чары сковали
его, и он стоял и стоял, не вынимая рук из карманов.
посоветовал ему звонить в колокольчик. Макдьюи дернул за веревку, сердито
выставив бороду, и услышал удивительно чистый, нежный звон. Из чащи выглянул
самец косули, удивленно посмотрел на пришельца темными, прозрачными глазами
и скрылся. Больше не откликнулся никто.
меховой зверек, зацарапав когтями, взлетел на дерево. Макдьюи звонил долго и
тем не менее удивился, когда простенькая рыжая девушка вышла на его зов.
такого он все же не ожидал. Она была слишком юна, слишком проста. Нет, ей
было за двадцать пять, может -- и под тридцать; удивили его, в сущности, две
вещи: пятна крови на ее руках и ее удивительная нежность.
казалось, что такая неприметная девушка зачаровала весь край, внушая и
страх, и почтение, но при ней все стало иным: Макдьюи услышал или, вернее,
почувствовал, что кругом шуршат десятки пугливых зверьков, шелестят и
щебечут птицы и где-то хлопает крыльями тот, кто смеялся наверху. Все стало
отрывком из сказки; оставалось узнать, фея стоит перед ним или ведьма. Об
этом, сам себе удивляясь, думал Макдьюи, подходя к ней в сопровождении тех,
кого он назвал ее родней: двух кошек, рыжей и черной, старой овчарки и
веселого скоч терьера. Белка сбежала вниз по стволу, помахивая хвостом.
когда услышал ее голос. Но слишком долго лелеял он свою ярость, чтобы
поддаться на такие штуки, и сердито спросил:
дождался. Лицо ее озарилось радостью, словно она не смела поверить
собственным ушам, глаза засветились, тревога из них исчезла, и все ее черты
стали не простенькими, а прекрасными.
скорей, а то поздно будет.
Почему она порет такую чушь? И тут он понял: он просто забыл на минуту ее
второе прозвище.
и не заметил, что не ругает, а жалеет ее.
куда-то, и между ним и ею шествуют гуськом ее собаки и кошки. Обогнув домик,
она подошла к каменному амбару и толкнула дверь. Посреди комнаты стоял стол,
покрытый ослепительной скатертью, в пятнах свежей крови, а на столе, едва
дыша, лежал большой барсук.
на передней и вывих плечевой кости, а острым нюхом уловил кисловатый запах
воспаления.
Я не могу его вылечить. Я не очень хорошо лечу. Вот я и попросила.
думая о том, как смешно прийти во гневе к своему самозваному сопернику и
оказаться коллегой-консультантом.
зверюге, усыпим. Больше тут делать нечего.
Ветеринар удивленно взглянул на нее.
посылал. Она доверчиво посмотрела на него, и нежная, непонятная улыбка
появилась в уголках ее губ. Улыбка была почти лукавая, и почему-то она так
тронула Макдьюи, что он чуть не заплакал и побыстрей отошел. Он вспомнил,
как прозвучала в ее устах его фамилия, и понял, что давно не слышал такой
интонации. Впервые заметил он, как чист ее взор и как умилительно просты
черты спокойного лица.
вообще, я без инструментов. По другому делу к вам ехал...
инструменты.
приникла щекой к его морде, что-то приговаривая. Барсук тяжело вздохнул и
закрыл глаза.
ответил. Взглянув на нее, он принялся шить, резать, латать, объясняя ей, что
он делает, как профессор студентам. Вдруг, прервав лекцию, он спросил:
творят чудеса проворные пальцы хирурга.
серебряной монеткой. Через некоторое время он спросил:
давний сон или тронешь затянувшуюся рану. Он поглядел на девушку, стоявшую
рядом с ним и восторженно взиравшую на дело его рук, вздрогнул, закончил
перевязку, отошел от стола и сказал:
слез и прикосновение губ, и ему стало еще во сто крат печальней.
Завтра приду, положу гипс. Тогда все будет в порядке. У вас есть, где его
держать?
за перегородку, в другую половину амбара. Тут была настоящая больничка, но
своих прежних пациентов Макдьюи в ней не увидел. Все звери были лесные --
олень с переломанной ногой, одноглазая белка, свернувшийся ежик, покусанный
заяц, осиротевшие лисята, полевые мыши в картонной коробочке.
зверей опытным взглядом:
простеньком лице.
кормлю, пою, -- голос ее стал совсем тихим, -- и люблю...
Правда, последнее снадобье вместо него давал Вилли Бэннок.
Я нужна бездомным.
доиться станет.
сердитый фермер.
стеклянную банку на столе. Там были камешки, крохотная лестничка, вода и
зеленая лягушка. Стараясь вспомнить что-то важное, Макдьюи наклонился к