столам и сейчас же заснули; у иных клонились головы, ложки выпадали из
рук.
расписание. Последние часы в первом взводе - тактические занятия, выбор
наблюдательного пункта на местности; в остальных взводах - артиллерия,
топография: занятия по классам. Капитан посмотрел в окно и прижмурился.
Утро после буранной ночи было ослепительно солнечным, жестоко морозным. Но
дымы не поднимались из труб вертикально в сияющее ледяное небо, а
стлались, сизые тени их ползли по белизне крыш, по свежим сугробам. Стволы
орудий плотно обросли инеем, поседели. Возле орудий ходил часовой, из-за
поднятого воротника тулупа, из густого инея вырывался пар. Было двадцать
градусов ниже нуля.
дыхания, тающий над головой часового, на слепящее косматое солнце и
чувствовал, как голову медленно обволакивает теплая глухота сна. Капитан
потер выступившую щетину на щеках, вызвал дежурного.
бумагу. Он был в очках, китель расстегнут на верхнюю пуговицу - это
придавало ему домашний вид. Увидев капитана, майор застегнул пуговицу,
снял очки и сунул их в футляр. Он стеснялся своей старческой
дальнозоркости.
улыбке. - Слушаю вас.
что занятия по тактике первого взвода...
лицо. - Люди вымотались на заносах, так? Вот тоже просматриваю расписание.
вернулся в училище, усталость чувствовалась в том, как он сидел, в его
взгляде, в движениях его крупного тела, его рук.
Курите! - Придвинул раскрытый портсигар, взял папиросу, но не закурил,
помял ее и аккуратно положил на прежнее место, шумно вздохнул и продолжал
ровным голосом: - Но меня вот какой вопрос интересует, капитан. Что
подумают сами курсанты, когда поймут, из-за чего мы отменили занятия в
поле? Положим, вот вы - строевой офицер, ваши люди всю ночь копали
орудийные позиции, устали, а утром вступать в бой. Как вы поступите?
Курите, курите... Не обращайте на меня внимания. Я ведь мало курю. - Он
потер ладонью грудь.
Мельниченко.
рискованно, - заговорил он и, кивнув, отодвинул портсигар. - Спасибо, я
только что курил. Вы же не будете устраивать артиллерийский налет боевыми
снарядами, чтобы научить людей быстрей окапываться или лежать часами в
снегу. Я говорю о простом. Люди вымокли, вымотались на заносах, и занятия
в поле не принесут нужной пользы. Отдых, хотя бы короткий, - вот что
нужно.
Существует, голубчик, великое правило: "Тяжело в ученье, легко в бою".
Золотое, проверенное жизнью правило. Н-да! Не для парада ведь людей
готовим, голубчик. И вы-то должны это знать прекрасно!
Мельниченко и поднялся. - Какое ваше решение, товарищ майор?
в самую тяжкую минуту этот... из студентов, Полукаров... бросил товарищей,
ушел греться, трудно ему стало! Были и у меня такие, как Полукаров, в
тяжкие минуты не жалел, не щадил, а потом с фронта письма присылали,
благодарили! Никого по головке не гладил, а в каждом письме после первых
слов - "спасибо". Именно спасибо!
"крепко сшит", - и если бы не живот, слегка оттопыривающий отлично сшитый
китель, фигуру его можно было бы назвать красивой той немолодой красотой,
которая отличает пожилых военных.
Занятия - это то же выполнение приказа. Вот так, товарищ капитан! - Он
отогнул рукав кителя, взглянул на часы, игрушечно маленькие на его широком
запястье, покрытом золотистыми волосами. - Ровно через час поднимите
взвод! Без всяких колебаний! Кстати, я сам буду на занятиях. Вы свободны.
начиналась степь - по ней волнами ходила поземка, вокруг шелестел снег,
завиваясь вихорьками.
индевели стекла очков.
стояли, переминались в строю; непросохшие шинели влажно топорщились; лица
заспаны, бледны, помяты; иногда кто-нибудь, сдерживая судорогу зевоты,
кусая губы, глядел в синее пустынное небо, вздрагивал; у иных на лицах
выражалось рассеянное любопытство к усталости своих мускулов: курсанты
поднимали плечи, сжимали в кулак и разжимали пальцы. На левом фланге у
Вити Зимина то и дело клонилась голова, и когда Копылов сказал: "Наша
пехота прошла первые рубежи", - Зимин, клюнув остреньким носом, будто в
знак согласия, встрепенулся и, широко раскрыв глаза, глянул на полковника
Копылова недоуменно.
голоса:
сухая. Веселее как-то...
пополз лиловый дымок паровоза. Все смотрели в ту сторону.
подул на стекла.
сурово, цепким взглядом провел по взводу.
сторонам!
вряд ли ваши команды сейчас помогут". Это равнодушное внимание передних
рядов и эти невеселые остроты левофланговых безошибочно показывали:
курсанты понимают, что сегодняшнее занятие по тактике - не занятие, нужно
попросту два часа в мокрых шинелях пробыть в поле на морозе, ибо офицеры
выполняют расписание.
отменишь.
Мельниченко преподавателя тактики.
бородкой, все дул на очки; посиневшие его губы скованно округливались,
бородка сплошь побелела от инея.
да, слушаю...
практическую часть занятий. Именно практическую. Ужасно замерз, и курсанты
замерзли...
окутал ее, как дымом.
получается... Занятия-то можно было того, перенести, что ли. Нехорошо
как-то...
заговорил Копылов. И, обращаясь к взводу, добавил тотчас: - Товарищи
курсанты, вторую часть занятий проведет командир батареи.
приказ! - отчетливо подал команду капитан, поворачиваясь к строю. -
Противник отступает в направлении железнодорожного полотна. Наша пехота
прошла первую линию вражеских траншей, ее контратакуют танки противника.
Мы поддерживаем сто тридцать пятую стрелковую дивизию, вошедшую в прорыв,