Чтение 12–й страницы книги ~Подняться на башню~

- Подайте милостью Амны, - заученно твердила устроившаяся на золоченом крыльце нищенка. - Подайте убогой, я за вас Матерь всеблагую молить буду. Подайте грошик. Перебирая пальцами засаленный красный платок, она встала и заковыляла по дорожке, не переставая причитать:

- Ой, не оставьте, люди добрые, не дайте сгинуть. Ой, не погубите. Ой, пожалейте мою старость.

Из храма вышла седая благообразная женщина, ведущая за руку русоволосую девушку в дорогой, но великоватой ей шубке, нетерпеливо оглянулась, словно высматривая припозднившуюся карету.

Заприметив состоятельных прихожанок, побирушка бросилась к ним и зачастила:

- Ноженьки мои бедные устали, рученьки отсыхают, головушка раскалывается, во рту сухарика второй день не было, сердчишко ноет, смертушка-то вот-вот...

- Возьми на здоровье, - сказала пожилая дама, протягивая ей блеснувшую золотом монету. - Откроем сердца чистоте.

- Матушка! Радетельница! - Попрошайка расплылась в беззубой улыбке. - Дай-то вам Амна!

- Все в милости ее.

- Лицо-то какое у вас доброе, ясное!

- Матерь наша небесная завещала жалеть ближних своих. Ведь настанет время - и ты захочешь от них жалости.

Сидевший на скамейке человек поморщился, нахлобучил шляпу и собрался было идти, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он резко обернулся. Нищенка смотрела в вечернее небо, беззвучно шевеля губами. Седовласая дама продолжала говорить, молитвенно сложив руки на груди. А ее спутница стояла чуть в стороне и пристально, зовуще глядела на него.

Она была совсем молода, но глаза ее были глубокими, печальными, смертельно усталыми.

- Мне нужен портрет, - одними губами проговорила она. - Портрет в камне.

В следующий момент он встал и сделал несколько неуверенных шагов навстречу девушке, потом обхватил ее за плечи, защищая ото всех, и повлек прочь.

Все произошло так стремительно, что увлеченная беседой дама ничего не заметила.

- Делается-то что, смотрите! - закричала попрошайка. - Внученьку вашу злодей похитил!

Он на мгновение обернулся на бегу, ожидая увидеть ярость, негодование и слезы, но седовласая женщина лишь спокойно, с легкой усмешкой смотрела им вслед.

Стек выпал из его пальцев и покатился по полу. Он вздрогнул, потер лоб и потянулся за инструментом.

- Смотри-ка - заснул, - сказал мастер. - Что ж ты меня не разбудила, милая?

Девушка молчала. Ее лицо в свете фосфорной лампы казалось холодной гипсовой маской.

***

Я думаю, нам стоит попробовать разжечь костер, - сказал Хёльв. - А то так мы далеко не уйдем.

Он стоял на небольшом пригорке и постукивал одним сапогом о другой, стараясь стряхнуть с них снег. Кругом, насколько хватало глаз, простиралось царство сугробов и обледенелых веток. С тех пор как друзья покинули Брасьер, прошло несколько часов, и обступивший их лес становился все более густым и темным.

Тропинка, по которой они шагали, истончилась, временами пропадая совсем, теряясь среди белых стволов и коряг. Уже в который раз за сегодняшний день Хёльв пожалел о принятом решении свернуть с надежного, но кружного тракта на более прямую лесную дорожку.

- Мы и с костром далеко не уйдем, - мрачно отозвался Лэррен. Длинные волосы эльфа покрывал иней.

- Хоть передохнем, погреемся, - настаивал юноша, - А то упадем без сил - и всё. Пойте погребальные молитвы.

- Да. Руки согреем, а зады еще больше отморозим.

- Будем равномерно переворачиваться. Как куропатки.

Лэррен посмотрел на Хёльва со скрытым упреком, демонстративно шмыгнул носом и пошел собирать ветки. Проводив его взглядом, Хёльв вооружился толстой корягой и принялся очищать от снега пятачок земли, надежно закрытый от ветра густым кустарником и стволами трех старых сосен.

- Клянусь жабрами фираскиса, зима - самое мерзкое, самое отвратительное изобретение этой безумной парочки, - бормотал где-то невдалеке эльф.

- Какой еще парочки?

- Как какой? Всемилостивой Амны и ее дружка - Отца Непостижимого. Более чем уверен, что Ристаг тут ни причем.

Хёльв фыркнул. Ему нравилась манера Лэррена говорить о богах как о своих близких, но не очень приятных знакомых.

- Не везет мне в этом году. Второй раз уже без штанов в лесу при такой холодрыге сижу.

- Насколько я помню, еще пару минут назад штаны на тебе были.

Из-за кустов показалось продолговатое, немного разрумянившееся от работы лицо эльфа.

- Да разве это штаны для такой погоды?! Я же, можно сказать, в пижаме! Самые простые шерстяные портки сейчас никак не помешали бы, - сказал он, сваливая на землю охапку хвороста. - Ты не стой, дружок, не стой, ноги в руки - и за дровами.

- А что было в первый раз?

- Колдовские штучки чьи-то.

- Чьи?

- Почем я знаю? - разозлился Лэррен. - Волшебствователей всяких нынче развелось - плюнуть некуда. Ехал себе по лесу, живность всякая копошится, травка шуршит - осень, красота, теплынь. Вдруг птички затихают, трава замерзает, температура катастрофически падает, и я оказываюсь в самом центре какого-то стылого безобразия.

- И что потом?

- Потом я заболел. И теперь тоже скоро заболею. Присев на корточки, Хёльв уложил поверх собранных суков еловые лапки и крепкие большие шишки, с удовольствием втянул ноздрями свежий хвойный запах.

- Флягу давай. И спички.

- Вот еще, - возмутился эльф. - Я сам.

Он ловко спрыснул хворост спиртом и одним движением разжег костер. Хёльв присел рядом на корточки и даже застонал от удовольствия, чувствуя, как потоки горячего воздуха коснулись его продрогших рук.

- Эх, жалко, я лук впопыхах в спальне оставил, - сказал он, - а то бы сейчас зайца подстрелил.

Лэррен навис над огнем, рискуя подпалить одежду. Льдинки в его волосах растаяли и по капельке стекали за воротник.

- Заяц - это славно, - вздохнул он.

- Да, а каких зайцев готовили в замке, - мечтательно произнес Хёльв. - В сметане...

- И с чесночком!

- А рубленая курица с приправами? Эльф громко сглотнул. По его глазам было видно, что он охотно бы съел и сырую брюкву.

- Хоть бы хлебушка сейчас: насадили бы на прутик, поджарили - и никаких деликатесов не надо. - Он приложил ухо к земле и прислушался. - Если поискать хорошенько, то можно здесь найти пару рыжиков.

- Откуда ты знаешь? - поразился Хёльв.

Чую. Они дышат. Еще я по дороге дупло пустое приметил. Можно было бы там заночевать, если бы не мороз. В дупле?

- Ну да, в дупле. А что тут такого? Все лучше, чем на голой земле спать.

- Но там же всякие насекомые!

Поежившись под порывом ветра, Лэррен повернулся к костру спиной. Поерзал, устраиваясь поудобнее, и потянулся к спрятанной во внутреннем кармане второй фляге.

- Для человека, которого только что чудом не повесили, ты поразительно капризен, - заметил он.

- Все равно. Опасаюсь я их. Укусят - лечись потом всю жизнь, - сказал Хёльв.

- Да перемерли жучки-букашки давно! - махнул рукой эльф. - К тому же не думаю, что впереди нас с тобой ждут долгие годы. До утра бы дотянуть - и хорошо.

- Все равно неприятно как-то.

- Каков! Подставлять чужую шею под топор его ничуть не смущает, а поспать на коре - неприятно, видите ли!

- Я же не знал...

- Не знал он! Ладно. Что уж теперь поделать. Надо думать, как отсюда выбираться. Юноша покивал.

- Точно. Тут кто-нибудь живет поблизости? - спросил он.

- Волки, хмуро ответил эльф. - Медведи. Кабаны.

- А более дружелюбный? Например, помянутые тобой зайцы.

Яркий свет костра быстро превратил серые сумерки в густую ночную темень. Сосны чуть поскрипывали под усилившимся ветром и роняли с ветвей крупные хлопья снега.

- Есть только одна возможность, - после долгих раздумий заявил Лэррен, - но она мне не нравится.

Хёльв с готовностью вскинул голову.

- Милях в трех отсюда, в Болотистой Овражине, обитает Нестор Нурр.

- Он что - леший?

- Почему леший? У него там дом.

- Отлично! Попросим его пустить нас пожить пару деньков. Ведь не зверь он? Не оставит погибать?

Лэррен неопределенно пожал плечами, всем своим видом показывая, что ни в чем нельзя быть уверенным.

- Он странный человек. Появился в Брасьере около десяти лет назад и сразу стал известен как талантливый, наверное даже гениальный, скульптор. Барон - тогда им был Мартин Мокрое Ухо - сразу его выделил, приблизил к себе, делал крупные заказы. Да и после того как к власти пришла Амель, Нестор явно не бедствовал. Помнишь статую Тихой Дриады в оранжерее? Это его работа.

Выбрав из груды хвороста крепкую прямую палку, Хёльв поворошил ею пылавшие дрова. Поднялось облако искр.

- Удивительно. Знавал я как-то одного скульптора. В Гёднинге еще. Небогатый был малый, - проговорил он.

- Ну, Нестор не на дриадах себе состояние сделал. Портретист он хороший. Лепил бюсты вельмож. Саму суть в человеке видел, саму душу, истинное лицо.

- Странно, что я его не встретил при дворе, - сказал Хёльв.

- Несколько месяцев назад с ним что-то случилось. Говорят, он стал подавленным, молчаливым, все время чего-то боялся, нервничал. В конце концов купил усадьбу в глуши благо, средствами он располагал немалыми - и погреб себя в ней.

- Может, просто устал от городской суеты? Решил отдохнуть на лоне природы?

- Да? Почему же в таком случае он не наслаждается этой самой природой? Ходят слухи, что Нурр заперся в самом глубоком подвале и буквально носа оттуда не показывает. Даже ест и спит там.

Хёльв пожал плечами, не отрывая взгляда от огня:

- У него вдохновение, только и всего.

- Может быть, может быть, - В глазах Лэррена читалось сомнение. - Ты будешь смеяться, но я нутром чую, что дело тут темное. Я и сам этого скульптора никогда в глаза не видел, но слышал о нем очень и очень многое. Не тот он человек, чтобы бросить все только потому, что его соизволила посетить муза.

- Но иного выхода, кроме как напроситься к нему в гости, у нас нет?

Лэррен развел руками:

- Похоже на то.

- Так чего мы тут рассиживаемся? - возмутился юноша. - Надо скорее идти! Как раз поспеем к ужину.

Он вскочил и потянул эльфа за плечо. Тот с кряхтением поднялся.

- Не уверен, что нам будут рады, но попробовать все же стоит.

До Болотистой Овражины добирались около часа. В лесу совсем стемнело, в просветах между ветками остро поблескивали звезды. Хёльв уныло тащился за Лэрреном, который шел напролом, совершенно не выбирая дороги. В сапогах чавкал растаявший снег, ныли окоченевшие руки, на растрескавшихся губах выступали и тут же замерзали капельки кропи.

"Лучше бы мы остались возле костра, - думал юноша. - Там можно было бы спокойно умереть. Он совершенно выбился из сил, но признаться в этом не решался.

- Откуда ты знаешь, куда идти? - спросил он, когда Лэррен остановился, разглядывая покрытый искристой белой шапкой муравейник.

- Знаю. Нет ничего проще, чем найти в лесу человеческое жилье. Вы, люди... - начал было вещать эльф, но замолчал на полуслове прислушиваясь. - Тихо, тут неподалеку кто-то есть.

Они пригнулись, стараясь скрыться среди зарослей дикой малины, и осторожно двинулись вперед.

- Ага, - прошептал Лэррен. - Идут. Он упал в снег и увлек за собой Хёльва.

- ...Арбигейла. Да, именно так мне сказали, а мне уж если что сказать, то навек в башку впечатывается, - услышали они чей-то густой, звучный бас.

- Не путаешь? Странная фамилия какая-то. - Второй голос был ломающимся, мальчишеским.

- Я никогда ничего не путаю! Никогда! У меня память как гранит! - обиженно прогудел бас.

- Чудно как-то.

- Еще бы. Чтоб у чародейки была нормальная фамилия да имя! Ха! Для них это даже зазорно, наверное! Хёльв беззвучно хихикнул.

- Похоже, речь идет о твоей соплеменнице, - шепнул он. Лэррен сморщился как от зубной боли и пихнул юношу локтем в бок.

- Так я не понял, зачем нужен вереск? - спросил мальчишка.

- Как зачем? Чтобы все было по высшему разряду. Чай, не из деревни Квакино ведьму вызвали, а почтенную даму из самого Хан-Хессе!

- Ну?

- Комнату ей самую лучшую выделили, белье шелковое стелят, салаты какие-то особенные уже готовить начали.

- Ну?

- Что - "ну"?! - рассердился обладатель баса. Вереск-то тут при чем?

- Как при чем?! Камин топить в ейной спальне!

- А что, просто дровами нельзя? Надо было меня среди ночи из кровати вытаскивать?

- Ты дурак, Биви. Какие дрова, когда она нас всех в воробушков превратить может, ежели что не так?

- Так уж и в воробушков! Не пять мне лет, чтобы всякой ерунде верить. Да и не горит вереск толком! - выкрикнул мальчишка.

- Да тебе-то что?! Кухарка сказала, что нужен вереск. Для аромату. А уж ей-то можно верить, она и во дворцах прислуживала.

Биви громко засопел. Установившееся молчание нарушали только постукивание лопаты и кряхтение. - Подер, а Подер? - не выдержал мальчик.

- Чего тебе?

- А чародейка одна будет?

- Вряд ли. Небось целый вагон прислуги с собой привезет. - Подер вздохнул. - Вот и начнется веселая жизнь. А то покойничком себя стал ощущать в этой холодрыге.

- Тю! Много ты понимаешь в покойничках.

- Уж не меньше некоторых...

Голоса начали отдаляться. Хёльв поднялся с земли и восторженно хлопнул эльфа по плечу:

- Ура! Спасены!

- Хм?

Пойдем к этому Нурру и скажем, что мы - посланники госпожи Арбигейлы, явились проследить, чтобы все было правильно подготовлено к ее прибытию, - выпалил юноша. И кто нам поверит?

- Все! Все нам поверят. Они ее боятся - это факт. Потому не рискнут и слово поперек сказать. Одеты мы, к счастью, весьма прилично, вполне сойдем за приближенных знатной дамы.

- А что мы будем делать, когда приедет сама чародейка? Прятаться от нее в чулан и молиться, чтобы она забыла, как превращать людей во всяких бессловесных тварей?

Поплотнее завязав шарф, Хёльв достал из кармана гребешок и расчесал волосы. Поправил кожаную повязку на лбу.

- Зачем нам дожидаться ее приезда? Поедим, обогреемся, а потом ускачем прочь.

- Так-так, ускачем. Ты, оказывается, еще и конокрад? Лэррен иронично приподнял левую бровь.

- Нет. Просто жить очень хочется, - серьезно ответил юноша. - Попытаемся?

Склонив голову, эльф задумчиво рассматривал узор на своих варежках. Пепельные локоны закрывали лицо, но Хёльв был уверен, что Лэррен улыбается.

- Ох и втравишь ты меня снова в неприятности.

- Лэр, другого выхода нет.

- Глупости. Можно просто попросить пустить нас переночевать.

- Но ведь ты и сам сомневался... Мой вариант надежнее! - Хёльв смахнул снежную крошку с курки Лэррена. Тот молчал.

- Наверняка у Нурра должно быть приличное собрание книг, как ты считаешь?

- Должно. - Эльф бросил хмурый взгляд на юношу, потянулся и встал. - Пойдем, что ли, в самом деле. Надо еще решить, как распределить роли.

Хёльв просиял:

- Ты, естественно, будешь библиотекарем.

- А ты - флейтистом? И зачем, скажи на милость, волшебнице может понадобиться повсюду нас с собой таскать?

- Хорошо. Тогда ты - дворецкий, а я - твой помощник...

***

Ойна появилась на свет летом, на следующий день после солнцеворота, в больнице брасийского храма Всемилостивой Амны.