Чтение 12–й страницы книги ~Уха из золотой рыбки~

Гриша подошел к малолитражке и, кряхтя, втиснулся на переднее сиденье. Голова его подперла крышу, колени поднялись к ушам, а длинные руки не умещались по бокам. Французы явно не рассчитывали на то, что в крохотную машинку влезет стокилограммовая туша.

На выезде из Ложкино я "села" на "лежачего полицейского". Пришлось высаживать Гришу, преодолевать препятствие без пассажира, а потом впихивать парня на прежнее место.

В магазине мы не произвели фурора, продавщицы наверняка удивились, увидав странную парочку, но на их лицах не отразилось ничего, кроме профессиональной приветливости.

Довольно быстро мы подобрали Грише целый чемодан вещей: рубашки, пару свитеров, жилетку, пиджак, галстук, носки, нижнее белье...

Проблема возникла с брюками. Вернее, самые обычные, шерстяные, мы приобрели сразу, а вот джинсы... Те, которые были хороши по ширине, болтались выше щиколоток. Более длинные еле застегивались.

В конце концов, устав от вида мечущихся девушек со шмотками в руках, я приняла решение.

- Берем эти, длинные. Джинсы обычно в процессе носки делаются шире.

- Очень правильно, - одобрили продавщицы, - вашему мужу идет.

Гриша слегка порозовел и спросил:

- Можно прямо в них пойду? Замучился мерить.

- Конечно-конечно, - закивали девушки, - только бирочки отрежем.

Уже на первом этаже, у выхода, я приобрела для Гриши зубную щетку, бритву и одеколон.

Мужчина понюхал флакончик, мгновенно открутил пробку, наплескал себе на ладонь желтоватую жидкость, потом, похлопав себя по щекам, с детской радостью сказал:

- Запах какой! Люблю, когда хорошо пахнет.

Пока Гриша умывался кельнской водой, я встала у прилавка с сувенирами и стала перебирать керамические фигурки мышек, собачек и кошечек.

- Нравится? - прогудел над головой Гриша.

- Очень симпатичные, - улыбнулась я, - особенно вот эта киска с розовым бантиком, вылитая Фифина. Очень бы хорошо в гостиной, на каминной доске смотрелась.

- Так купите себе!

Я с тяжелым вздохом поставила на прилавок поделку из обожженной глины. На камине Зайка расставила жутких уродов из мрамора, авторские работы безумного Виктора Ногэ, страшно модного художника, который в последние годы решил переквалифицироваться в скульптора и, надо сказать, весьма преуспел. Отвратительные каменные бюсты, лично мне больше всего напоминающие голову профессора Доуэля3, торчат в комнатах практически у всех наших знакомых. Зайка тоже пала жертвой моды. Если я сейчас приволоку вот эту симпатичную кошечку, родом из Китая, и водружу ее около "нетленки" Ногэ, то рискую услышать много нелицеприятного в свой адрес. Тут же перед глазами возникла Зайка, презрительно сморщившая хорошенький носик.

- И кто ухитрился поставить возле произведения искусства ЭТО? Впрочем, можете не отвечать, сама знаю кто, - зазвучал в ушах ехидный голосок Ольги.

Бросив полный сожаления взгляд на приглянувшуюся кошечку, я пробормотала:

- Нет.

- Не нравится?

- Очень симпатичная.

- Тогда почему не хотите взять?

- Дорого очень, - ляпнула я.

Гриша с сокрушенным видом покачал головой:

- Вот! Меня одели, а теперь ерунду взять не можете!

Я обозлилась на себя до слез. Ужасно некрасиво вышло, вроде как я упрекнула Гришу за покупки.

- Деньги у меня имеются, я бестолково принялась оправдываться, - но на кошку нет, то есть и на киску хватит, но не надо... Все! Довольно! Она мне просто не нужна.

Мы пошли к "Пежо".

- Сделай одолжение, сядь сзади, - попросила я.

Гриша с сомнением оглядел машину.

- Мне туда не втиснуться.

- Ну, постарайся.

- А почему мне нельзя опять спереди сесть?

Я вздохнула, ну не говорить же мужику правду: ты так облился лосьоном после бритья, что у меня сейчас начнется приступ безудержного кашля.

- Видишь ли, ты крупный человек и загораживаешь мне зеркало бокового вида, - нашлась я, - так и до аварии недалеко.

- Ага, - кивнул Гриша и, тяжело сопя, полез внутрь "пежульки".

Умоститься сзади ему удалось далеко не сразу, только с третьей попытки он влез в салон и кое-как устроился на сиденье.

- Тебе удобно? - спросила я.

- Очень, - пробормотал Гриша.

Я оглянулась. Да уж, этот вор деликатный человек. Голова Гриши снова подпирала крышу, колени торчали около ушей, а руки пассажир закинул за голову.

- Потерпи немного, - попросила я, - тут езды всего пять минут.

- Мне хорошо, - пробубнил Гриша, - чай не на нарах всемером.

Я включила радио, и под заунывное пение не слишком голосистой певицы мы прикатили в Ложкино без всяких приключений.

Выйдя из машины, я велела Грише:

- Вылезай, приехали.

Но он не двинулся с места.

- Ты чего сидишь? - удивилась я. - Вылезай!

- Как?

- Очень просто, подвинь переднее сиденье до упора и выходи.

- Оно не шевелится, - грустно ответил Гриша.

Я подергала туда-сюда спинку кресла. Надо же! Только что пассажирское место свободно перемещалось на полозьях, а теперь стоит намертво.

- Ну-ка, поднажми, - велела я.

- Сломать могу.

- Не бойся, "Пежо" крепкий.

Гриша принялся трясти преграду, но ничего не произошло.

- Эй, мать, - высунулся из двери Аркадий, - тебя Вера Карапетова к телефону, пятый раз звонит и злится, говорит, ты ее из ванной вытащила, а сама уехала.

- Сейчас не могу, - крикнула я.

Аркадий вышел на крыльцо.

- Что мешает тебе пообщаться с Верой?

Знаешь ведь ее прекрасно, будет трезвонить каждые две минуты, всех достанет.

- Лучше помоги сдвинуть сиденье.

- И что бы вы все без меня делали? - покачал головой Кеша.

Я вытащила сигареты.

- У меня аллергия на дым, - подал голос Гриша, - сразу задыхаться начинаю.

Пришлось отойти в сторону. Интересно, как он выжил на зоне, имея патологическую реакцию на курево?

- Говорил же, - бурчал Кеша, заглядывая под сиденье, - предупреждал, многократно предостерегал: не шмурыгай без конца креслом.

И что?

- Что? - спросила я.

- То, - поставил диагноз Аркадий, - сломала! Теперь его не сдвинуть.

- Совсем?

- Ну надо ехать на сервис, там все разберут.

- И мне теперь с Гришей в техцентр катить? - возмутилась я.

Аркадий секунду смотрел на меня, потом с иронией произнес:

- Мать, включи соображалку!

- Прекрати, - рассердилась я, - сам быстро придумай, как вынуть Гришу.

- И думать не надо, - хмыкнул наш адвокат, - сиденье для пассажира не отодвигается!

- Это и без тебя известно!

- Следовательно, надо подвинуть место водителя, - закончил фразу Кеша, - тебя всегда подводит то, что сразу впадаешь в панику, а не размышляешь над ситуацией дальше.

Ну вот, теперь он станет надо мной потешаться. Действительно, глупо вышло, не догадалась вспомнить про кресло шофера.

- Впрочем, - Кеша мирно развивал мысль дальше, - подобное поведение вообще свойственно представительницам женского пола, редкие особи не начинают визжать, увидав неработающую кофеварку, нет бы спокойно посмотреть: воткнута ли вилка прибора в сеть!

Так, теперь он припомнит, как я Две недели тому назад расстроенно сказала:

- Наша кофеварка сломалась, придется ехать за новой.

Ну кто же знал, что глупая Ирка, протирая пыль, зачем-то вытащила штепсель из розетки!

Самое обидное, что теперь Кеша будет вспоминать тот дурацкий случай постоянно.

- Нет, - неожиданно сказал сын, - такое могло случиться только с тобой.

- Что? - испугалась я.

- И тут механизм сломался, мы не сумеем отодвинуть ни одно кресло.

- Ты всерьез?

- Абсолютно.

- Может, перепутал чего, - цеплялась я за последнюю надежду, - не разобрался...

- Мать, - возмутился Кеша, - чтобы я не понял, в чем проблема, если речь идет об автомобиле! Такого не может быть.

И это сущая правда. Даже если Аркашка и не сумеет устранить поломку, то "диагноз" он всегда ставит точно, в Кеше умер великий автослесарь.

- Значит, придется ехать в сервис, - грустно сказала я, считая в уме, сколько времени потрачу на путешествие. Два часа туда, столько же обратно... Хотя...

- Котик, - ласково заулыбалась я Кеше, - может, сам свозишь "Пежо"? Ты за полчаса докатишь...

- Мама, не дал мне закончить фразу Аркашка, - как же я смогу управлять этой клеткой для канарейки на колесах? Сиденье-то не отодвинуть! У меня ноги не влезут. И потом, в сервис сегодня не попасть.

- Почему? - удивилась я. - Потихоньку доберусь.

- На часы посмотри, уже девять, механики домой ушли, теперь до завтра.

Я похолодела.

- До завтра? А Гриша? Он что, так и будет тут сидеть?

- И ничего особенного, - загудел уголовник, - тепло, радио работает.

- Надо его вынуть, - топнула я ногой.

- Что ты предлагаешь? - прищурился Кеша.

- Ну-ка, - засуетилась я, - пусть попробует пролезть между креслами.

Уголовник крякнул.

- Не, у меня там даже рука не пройдет.

- Есть один способ, - задумчиво пробормотал Кеша.

- И какой? - обрадовалась я. - Говори скорей!

- Откроем багажник, откинем заднее сиденье, и он выползет наружу.

- Здорово! - подскочила я. - Начали!

- Мама! - воскликнул Аркадий, поднимая вверх крышку багажника. - Сколько ты дряни с собой возишь!

Я молча стала вытаскивать наружу всякую ерунду. Хорошо еще, что Кеша не засунул свой любопытный нос в бардачок, вот там настоящий караул. Честно говоря, я даже не знаю, что там лежит. Засовываю туда всякую всячину, надо бы разобраться, да недосуг.

Через пару минут Кеша, вытерев лоб, заявил:

- Нет, не опускаются спинки, полный аут.

Сидеть тебе, Гриша, тут всю ночь.

- Мне не привыкать, - отозвался уголовник, - сидеть так сидеть, эка невидаль.

Покладистость вора обозлила меня до крайности. Экая макаронина переваренная! Разве можно так быстро покоряться обстоятельствам?

С ними надо бороться.

- Нечего тут глупости городить! Пусть вылезает!

- Как? - в голос поинтересовались Кеша и Григорий.

Я на секунду задумалась. Действительно, как?

Но тут же в голову пришло гениальное решение.

- Господи! Это же так просто! Пусть Гриша приподнимется, ляжет на спину и проползет между верхом кресел и потолком.

- Так там подголовники! - возразил Кеша. - У "Пежо" они и сзади, и спереди установлены.

Я снисходительно глянула на сына.

- И что? Их можно снять!

Кеша хмыкнул и удалил подушки, которые должны спасти вашу шею от перелома в случае аварии.

- Вот, - воодушевилась я, - теперь пусть приподнимется, выгнет спину... Ну, упирайся ногами, давай, давай.

- Джинсы мешают, - пропыхтел Гриша, - тесные очень!

- Ничего-ничего, - приободрила я, - лезь, головой назад, к багажнику, экий ты неловкий!

Спустя пять минут Грише удалось принять лежачее положение. Он оказался под самым потолком "Пежо". Ноги вора лежали на спинке переднего сиденья, голова высовывалась из открытого багажника.

- Чем занимаетесь? - поинтересовался Дегтярев, выходя на улицу.

- Гришу из машины вынимаем, - ответила я, в который раз удивляясь манере полковника задавать идиотские вопросы в любой ситуации.

- А почему таким странным образом? - продолжал недоумевать Александр Михайлович.

- Потом объясню, - отмахнулась я, - ну, Гриша, чего не шевелишься?

- Я застрял, - ответил он, - башка пролезла, а живот уперся.

- Так, - окончательно обозлилась я, - ничего не можешь сделать по-человечески! Даже выползти через багажник не умеешь.

- Ну вряд ли в жизни необходимо подобное умение, - мигом отозвался Дегтярев, - отчего он просто не вышел, через дверь?

Я испытала сильнейшее желание стукнуть полковника по лысой макушке. Он что, считает, что вокруг одни идиоты?

- Мусик! - завопила Маня, выскакивая на крыльцо в окружении собак. - Ой, а почему Гриша так странно лежит?

Ну вот, теперь еще и Машка с вопросами.

Не хватает только Зайки, Ирки, поварихи Катьки и садовника Ивана. Не успела я подумать об остальных членах семьи, как они материализовались на дорожке, словно по мановению волшебной палочки. Сначала присутствующие задавали идиотские вопросы, потом начали давать не менее идиотские советы.

- Надо вскрыть крышу, - на полном серьезе предложила Зайка.

- Как? - подскочила Маня.

- Автогеном.

- После этого машину придется выбросить, - решила возразить Ирка, - жалко!

- Гришу жальче, - немедленно высказалась Маня, - давайте, несите автоген.

- У нас его нет, - спокойно пояснил Дегтярев.