АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- А в чем же?
- А в том, что я никак не могу вас отсюда выпустить.
- Что? - Она вскочила с дивана. - Ну это уже ни в какие рамки!..
- Можете сколько угодно скандалить, но вам придется сидеть здесь со мной до девяти часов утра завтрашнего дня.
- Почему до девяти?
- Потому что ровно в девять начинается операция в салоне "Далила". И чтобы не испортить соседям моим всю обедню, я не могу вас выпустить - а вдруг вы предупредите хозяйку?
- Черт знает что!
- Хватит ругаться! - Сергей повысил голос. - Ничего такого страшного я не предлагаю - посидите ночь здесь, и все. А не согласны, то в камеру запру до утра! Имею, между прочим, полное право, задержать на сорок восемь часов как подозреваемую в пособничестве убийце. Разборчивее надо быть!
По сторонам смотреть на людей, а не только поверх их! Ведь видела же, что в салоне нечисто! Так неужели с голоду помираешь, чтобы за такую сомнительную работу цепляться! - Давайте, давайте! - усмехнулась она; - Читайте мне нотации, вам по штату положено преступников воспитывать.
Сергей вздохнул. Ну не получается у них нормальный разговор. Он вышел в коридор и вытащил ключи из замка.
- Уж извините, но придется потерпеть.
Можете домой позвонить, чтобы не волновались.
- Спасибо, - издевательски протянула она.
Сергей отвернулся и попытался сосредоточиться на деле. Значит, эта самая Анна Давыдовна Соркина сильно переживала после ухода мужа, болела, лечилась в нервной клинике, это все легко проверить, завтра же он побеседует с врачом. И на этой почве могла немного, что называется, подвинуться от ревности. Далее, она выписалась и стала работать уборщицей.
- Говорите, случайно Соркина с вами встретилась?
- Совершенно случайно.., во всяком случае, она так сказала и удивилась очень, когда меня заметила, даже смутилась.
Значит, она ходила к магазину "Марат", чтобы смотреть на счастливую соперницу, - некоторые люди любят еще больше растравлять душу. И вдруг подвалила ей удача - встретила Татьяну, узнала, что та работает по соседству и упросила ее посодействовать в устройстве на работу. Интересно, с какой целью она устроилась на работу в салон. Для того, чтобы опять-таки травить душу, глядя на преуспевающую Мадам Джакузи? Или уже тогда у нее были криминальные мысли?
Вряд ли, потому что не могла же она знать про смежные подвалы и про то, что в Институте животноводства убьют Римму Точилло, и про то, что она будет главным свидетелем... М-да-а, улики косвенные, но очень веские. И мотив есть - месть. Сергей вспомнил изможденную худую женщину в Институте животноводства. Хватит ли у нее сил на убийство? Но, однако, эти горящие глаза.., в них-то была сила неизмеримая.
Так что вполне могла она ткнуть ножом, одной силой ненависти... То есть вошла через подвал, обнаружила там Мадам Джакузи в полном одиночестве, как и ожидала, брызнула ей в лицо струей из баллончика, потом перетащила тело в ванну (учитывая вес покойной, это было трудновато, но Соркиной помогала застарелая ненависть), после чего недрогнувшей рукой всадила в соперницу нож, положила сверху розу и заранее заготовленную записку и спокойно ушла, открыв предварительно дверь черного хода, чтобы все думали, что злоумышленник проник в магазин этим путем.
Татьяна поговорила по телефону и положила трубку. Краем уха Сергей слышал, что говорила с матерью она довольно строго - возможно, не хотела откровенничать при постороннем человеке. Сергей прошел на кухню, стараясь не встречаться с ней взглядом.
- Что будем делать? - спросила она, появляясь в дверях. - Кофе здесь можно выпить или трогать ничего нельзя? Так учтите, что отпечатков моих и так тут навалом - я часто здесь бывала.
Она легко двигалась по кухне, привычным движением достала джезву, привычно насыпала в нее кофе, потом не глядя протянула руку и вынула из шкафчика печенье.
Странно, думал Сергей, сама говорит, что почти не общалась с Соркиной, а сама часто здесь бывала. И почему, интересно, цветы поливает не мать, которая сидит дома с ребенком и времени у которой много, а сама Татьяна - после работы?
Совсем с головой плохо стало, опомнился Сергей. Ежу понятно, зачем она ходит в пустую квартиру. Очевидно, у нее кто-то есть, мужчина, а домой, где мать и маленькая дочка, естественно, приводить она никого не может. Вот и пользуется пустой, квартирой соседки. Он еще раз внимательно посмотрел на Татьяну. Она совершенно успокоилась или делала вид, чтобы усыпить его бдительность. Пальто она давно сняла, и теперь на ней был деловой костюм, блекло-лилового цвета. Костюм сидел очень хорошо, потому что фигура у нее была потрясающая. Вообще во всей ее внешности не было ни одного недостатка. Но характер...
Юбка у костюма была короткая, но, несомненно, Татьяна могла это себе позволить. И хоть на ногах у нее сейчас были не изящные туфельки, а шлепанцы, надо полагать, самой хозяйки, но ножки и в таком виде смотрелись исключительно.
Сергей поймал себя на том, что слишком пристально ее рассматривает, и устыдился.
Он заметил, что она перехватила его взгляд, и ждал гневной отповеди, но она промолчала.
- Что теперь будет? - спросила она, отхлебывая кофе.
- Многое будет. - Он пожал плечами. - Квартиру сначала обыщут, потом опечатают, начнется следствие. Вас, разумеется, будут вызывать к следователю, расскажете все, что знаете.., потом отпустят, раз вы ни в чем не виноваты. Цветы вот жалко.., пропадут без полива.
- Но неужели Анна Давыдовна не вернется?
- Вряд ли. - Сергей с сомнением покачал головой. - Уж если она сумела так удачно уехать, то сообразит как-нибудь, чтобы не возвращаться. А цветы красивые, особенно этот. - Сергей указал на растение со странными утолщениями вместо листьев.
- Это толстянка, или денежное дерево, - пояснила Татьяна. - Считается, что если у хозяев денег нет, то листья будут плоские, растение чуть ли не засыхает. А если деньги в доме заводятся, то листья сразу толстеют.
- Однако, - Сергей с удивлением рассматривал толстые, налитые соком листья, - судя по растению, хозяйка купалась в роскоши.
- Растения тоже могут ошибаться, - вздохнула Татьяна, - тетя Неля была почти нищая, да вы и сами видите.
- Да уж, - согласился Сергей.
* * *
И с утра карусель завертелась. Ровно в девять Сергей вышел из квартиры Соркиной и в девять тридцать уже докладывал по начальству. Ему влетело за все сразу. Гробокопатько хоть и был сегодня в форме, но ругался не хуже чем в штатском. Но Сергей держался твердо.
В салоне "Далила" операция прошла успешно - хозяйку взяли прямо на месте. Пока коллеги работали наверху, Сергей с ребятами устремился в подвал. Все было в таком виде, как они с Юрием оставили раньше. Стеллаж отодвинулся без труда, и Сергей исчез на глазах у изумленной публики. Установили непреложный факт: уборщица знала про ход в подвал, и либо сама прошла через него, либо впустила туда убийцу. Но мотив был у нее самой - месть. Следователь допрашивал Семена Николаевича Барсукова на предмет сговора с бывшей женой. Барсуков все отрицал, но смотреть на него было жалко. Предъявили ему кусочек брошки из слоновой кости, что нашли в подвале, Барсуков мялся, долго вздыхал, потом признался, что вроде бы было у его первой жены что-то подобное, но как это выглядело, он сейчас уже не помнит.
При обыске в квартире Соркиной была обнаружена раскрытая упаковка, где находились четыре невостребованных ножа лазерной заточки. Пятый нож был использован для убийства Мадам Джакузи, эксперты в этом не сомневались. Вторую половину брошки в квартире не нашли, но подруга Соркиной, мать Татьяны Королевой, дала твердый ответ, что такая брошка у Анны была, она часто ее носила. Там были изображены две фигурки в профиль - юноша и девушка с вытянутыми вперед сомкнутыми руками. Брошку когда-то давно подарил ей муж, много лет назад. Очевидно, заметив, что часть украшения откололась, Соркина выбросила остальное, потому что догадалась, где она могла потерять кусочек.
Побывали в аэропорте Пулково-2, убедились, что Соркина А. Д. вылетела пятнадцатого ноября рейсом Санкт-Петербург - Тель-Авив. Рейс был чартерный, то есть она должна была возвратиться тридцатого ноября. Нынче было двадцать второе, но ясно, что Соркина не вернется, если она не полная дура. А что она далеко не дура, милиция заметила еще раньше, когда допрашивали ее как свидетеля по делу об убийстве Риммы Точилло. На всякий случай сочинили запрос в Израиль. Но дело это долгое, так сразу не решается, поэтому начальство, сделав всем подчиненным выволочку, немного успокоилось.
* * *
В одно прекрасное утро (не потому прекрасное, что погода или обстоятельства были особенно хороши, а потому, что Павел Аркадьевич Куракин принял для себя за правило каждое новое утро считать прекрасным, пока оно не доказало обратного), - в одно прекрасное утро Павел Аркадьевич вышел из дома в сопровождении своего шофера-телохранителя Артура и подошел к машине. Артур обошел черную "ауди" с водительской стороны, открыл замок.
Павел Аркадьевич распахнул правую заднюю дверцу и сел на свое обычное место.
Что-то было не так. Он поднял глаза на водителя. За рулем сидел не Артур. Худощавый невзрачный человек лет пятидесяти совершенно не запоминающейся наружности, повернулся к Куракину и сказал:
- Здравствуйте, Павел Аркадьевич. Не волнуйтесь, я только хочу сообщить вам о результатах своего расследования.
- Ах, это вы, - Куракин нервно передернул плечами, - ну у вас и манеры... Так и до инфаркта довести можно.
- Это профессиональное. Вы, кстати, телохранителя своего, Артура, не ругайте - он все равно ничего не помнит. Короче, как я вам уже доложил по телефону, Марианну убила первая жена ее мужа Анна Давыдовна Соркина. Она же взяла ваши деньги - судя по всему, в момент убийства сейф был открыт, и Анна Давыдовна подчинилась импульсу, не смогла удержаться от соблазна.
Мотивом убийства были, разумеется, не деньги, а месть за разрушенную жизнь.
- И как вы можете это доказать? - прервал Павел Аркадьевич, потому что у него было множество причин для недовольства.
- В то утро Соркину видели в салоне.
То есть старший мастер, которая пришла раньше всех, думает, что она никого не видела, но в подсознании у нее отложилось...
Впрочем, мои методы вам неинтересны. Далее, ни один человек в магазине слыхом не слыхивал про деньги, уж мне-то никто не соврет, можете не сомневаться. И после моего допроса они тоже не знают ничего про деньги, - усмехнулся странный человек, заметив, как Павел Аркадьевич поморщился. - Соркина проникла в магазин через подвальный вход, который обнаружила, надо полагать, случайно. Кстати, милиции теперь это тоже известно. Через два дня после преступления Анна Давыдовна улетела в Израиль к родственникам, виза у нее была получена заранее. Деньги она увезла с собой, я проверял на таможне - ее не досматривали, она вполне могла это сделать - просто положила их в сумочку.
- И как же мне теперь эти деньги получить? - недовольно просопел Павел Аркадьевич.
- А вот это уж не моя забота. Я вас предупреждал, помнится, что к карательным органам не имею ни малейшего отношения, насилие - не моя стихия. Моя работа - получение информации. Я со своей стороны предоставил вам по этому делу полную информацию.
- Когда? - закричал Павел Аркадьевич. - Когда ее уже и след простыл?
- Минутку, - проговорил его собеседник таким голосом, что у Куракина внезапно заломило в висках и в ушах раздался скрипучий звук пионерского горна, - минутку.
Соркина улетела в Тель-Авив пятнадцатого ноября. Вы же обратились ко мне за информацией по этому делу шестнадцатого, то есть когда ее, как вы совершенно справедливо изволили выразиться, уже и след простыл.
Оперативнее надо действовать, Павел Аркадьевич, промедление в таких делах смерти подобно. Или утере восьмидесяти тысяч долларов. Так что работу свою я считаю выполненной и хотел бы с вами рассчитаться. За вычетом аванса с вас причитается... - сыщик назвал весьма внушительную сумму.
Куракин хотел было отбрить нахала, но язык у него не повернулся, а руки почему-то сами потянулись за кожаной сумкой-барсеткой. Отсчитывая деньги, Павел Аркадьевич сам удивлялся своей феноменальной уступчивости.
- Благодарю вас, Павел Аркадьевич, - сыщик не спеша пересчитал наличность, убрал деньги во внутренний карман пиджака и протянул Куракину картонный квадратик, - вот вам на всякий случай адрес израильских родственников Соркиной, но самой ее там уже нет. Она три дня назад уехала в морской круиз по Индийскому океану и вряд ли возвратится в Израиль. Во всяком случае, я бы на ее месте этого не сделал. Артура не ругайте. - С этими словами он открыл дверцу машины и почти сразу исчез.
Павел Аркадьевич успел только заметить, что со спины человек кажется гораздо моложе, не старше сорока.
Артур тут же сам сел на водительское место. Он потирал висок и выглядел как-то растерянно, видно было, что он и сам не понимает, что это с ним приключилось. Куракин хотел было наорать на водителя, но вовремя себя остановил, сообразив, что проку от этого не будет никакого - Артур ничего не помнит, да и ни в чем не виноват. Посмотрев на карточку с израильским адресом, Куракин выбросил ее в окно машины: выцарапывать деньги из-за границы сложно и небезопасно, пожалуй, придется на этих деньгах поставить крест...
Расставаться с деньгами, однако, Павел Аркадьевич ужасно не любил, и пока машина плавно двигалась по набережной Невы, в голове у него зародилась идея, что можно предпринять, чтобы вернуть хотя бы часть утраченной суммы.
Прошло две недели. Наступила зима. Народ помаленьку начинал готовиться к встрече Нового года. Выпал снег, на улице стало светлее, и настроение у людей немного поднялось, тем более что в предвкушении праздника все казалось не так плохо.
Сергей выскочил из лифта и заметил, что дверь соседей открыта настежь.
- Теть Надя, ты дома? - обрадованно крикнул он.
- Дома, дома.
Надежда две недели ухаживала за больной матерью, ту положили в больницу, и хоть все оказалось не так страшно, но больница была далеко от дома, поэтому домой Надежда приезжала редко, только чтобы приготовить мужу обед и проведать кота, а так ночевала у тетки, поблизости от больницы.
- Поправилась бабушка?
- Более-менее. Ты давай, заходи, я соскучилась.
- Так, - сказал Сергей, переступая порог квартиры, - про Сан Саныча я не спрашиваю, опять он отсутствует.
- Сегодня я даже и не знаю, где он, - отмахнулась Надежда, - ослабила контроль.
Что у тебя нового? - И, видя, что Сергей нахмурился, поспешно добавила:
- Чай будешь пить? Я торт купила.
- Ну ладно, - подобрел Сергей. - Что ж, дело-то "маньяка с розой" закрыто.
- Как так?
- А вот так. Установили, что Мадам Джакузи прикончила первая жена ее мужа, из мести. Она вполне могла, улики косвенные есть.
- Это ты мне рассказывал в прошлый раз!
- Дальше, улетела она в Израиль и там пропала.
- Искать надо!
- Кто там будет искать? Им-то что до нее, она же у нас преступница, а не у них.
Поискали для проформы и бросили. А тут убийства-то прекратились, вот начальство и распорядилось дело это закрыть. Дескать, убийца есть, ножи там, розы - все совпадает...
- Да ведь ножи не те!
- Те, не те - какая разница! Дело закрыто - и все!
- Ну с Мадам Джакузи понятно - месть.
А остальных-то на кой черт ей резать? - недоумевала Надежда.
- Наверное, для конспирации, - усмехнулся Сергей.
- А ты что так спокойно об этом говоришь? - прищурилась Надежда. - И вообще у тебя вид какой-то довольный, торт не ешь. Женился, что ли, что теперь сытый?
- Не женился, но тещу заимел, - рассмеялся Сергей. - Теперь хожу к ней чай пить.
- То-то я смотрю, ты поправился, - ревниво заметила Надежда.
- Угу, - довольно согласился Сергей, - такая, я тебе доложу женщина, просто клад! Готовит.., ну прямо как ты. - Он добавил это, видя, как Надежда насупила брови. - Она свидетелем проходит по этому делу. И зовут почти как тебя - Надежда Петровна.
- А почему ты говоришь - теща? У нее что, дочка имеется? - проницательно заметила Надежда.
- Трудно с тобой, - вздохнул Сергей. - Лишнего не ляпнешь, ты сразу все заметишь.
Дочка-то у нее есть, и тоже, кстати, свидетелем по делу проходит, только мне там ничего не светит.
- Что же ты себя так низко ценишь?
Говорят же - старшую дочь выбирай по матери. Какая мать, такая и дочка со временем будет!
- Вряд ли. Она на мать совсем не похожа.
* * *
Сергей перехватил неудобный цветочный горшок и локтем нажал звонок квартиры на улице Карпинского.
- Иду, иду! - послышалось за дверью.
Сергей выставил вперед проклятое денежное дерево и ввалился в квартиру.
- Ой ты, Господи! - воскликнула нестарая еще женщина, мама Тани Королевой. - Спасибо вам, Сереженька! Уж как мне жалко было, что оно пропадет! А лиану, что вы в прошлый раз принесли, я в поликлинику отдала. У них места много, развесили ее по стенам. А денежное дерево никому не отдадим, у себя оставим, авось деньги в доме заведутся...
И, конечно, она усадила Сергея на кухне пить чай с вкуснейшими плюшками.
- Ешьте, ешьте, мужчину надо хорошо кормить.
"Мне бы такую тещу!" - думал Сергей.
- Вот так вот, - грустно молвила Надежда Петровна. - Значит, исчезла Анна, и никогда я ее больше не увижу.
- Дело закрыто. - Сергей развел руки и опустил голову, помешивая чай.
- Странная судьба...
- Да уж! - оживился Сергей.
- А знаете, - Надежда Петровна посмотрела ему в глаза твердо, - я ее, Анну-то, не осуждаю. То есть убивать, конечно, нехорошо, и я не то чтобы не осуждаю, но понять могу. Потому что если бы вы видели, как она страдала, как вся жизнь у нее прахом пошла... Ведь у нее свету-то в окошке и было, что работа и муж. Причем муж всегда на первом месте был. Я сама тоже замужем тридцать лет прожила счастливо, но вот умер Валентин - что же делать, надо дальше как-то жить. Я ей, Анне-то, и говорю, а если бы он умер? Ведь от этого не уйдешь, со всеми рано или поздно такое случается.
А она отвечает, что если бы он умер, ей бы легче было, что, мол, возврата нет. Много раз мы с ней об этом говорили, никак я ее не могла убедить, что нужно все забыть и жизнь свою дальше продолжать. Такой уж у нее был характер, да еще болезнь... Лечили ее, лечили, да не вылечили, потому что, откровенно говоря, чахла она прямо на глазах и долго бы не протянула. Ведь у нее после больницы этой, - Надежда Петровна понизила голос, - прямо припадки бывали.
В обморок она падала, грохнется и лежит без памяти, вот как ее изнутри горе-то сжигало!
- Точно припадки, вы не преувеличиваете? - осторожно спросил Сергей.
- Да что мне преувеличивать! - рассердилась его собеседница. - Несколько раз я сама видела, присутствовала при этом. Сначала судороги у нее по всему телу, а потом лежит как мертвая, ни, рукой ни ногой не пошевелить.
- А в клинике нервной, где она лечилась, мне ничего такого не говорили.
- Откуда они могут знать? - Надежда Петровна устало махнула рукой. - Это началось у Анны уже после, она в клинику не обращалась, потому что ей и так там за полгода осточертело. Сами знаете, как у нас в бесплатных больницах лечат.
- Ну-ну, и что за припадки? Часто у нее бывало такое? - Сергей продолжал расспрашивать, и сам не зная, зачем.
- Часто не часто, а бывало. Не то чтобы там раз в неделю или в две; то бывает, месяца два нету, а то - через неделю. Раз зашла я к ней, что-то она позвонила, говорит - лежит, попросила хлеба купить. Как начало ее колотить! Я хочу "скорую" вызвать - она не дает, пройдет, говорит.
И действительно прошло, я ее на диван уложила, посидела с ней, потом ушла.
- Когда это было?
- В тот раз не помню, а еще раз было как раз восемнадцатого октября. Я потому не забыла, что в тог день у Наташеньки, внучки, день рождения был. Я обещала пирог испечь, ребята должны были прийти, а я сижу там, у Анны, и бросить ее не могу.
В пять часов только освободилась, когда Анне полегче стало, заснула она.
- Что такое? - Сергей лихорадочно листал записную книжку.
Так и есть, он не ошибся: восемнадцатого октября в поселке Мамино убили Сталину. И было это примерно в районе пяти часов вечера. А если в пять часов предполагаемая убийца Анна Давыдовна Соркина находилась у себя дома при свидетельнице, то никак не могла она оказаться в поселке Мамино.., очень интересно.
- Еще что-нибудь вспомните? - посмотрел он на Надежду Петровну.
- Еще припоминаю, следующий припадок был у нее как раз через неделю, двадцать пятого числа, я еще расстроилась, что так скоро. В тот раз я у нее ночевала, потому что оставить боялась, утром ушла часов в восемь, Наташку надо было в школу вести.
- Так-так. - Сергей открыл нужную страницу.
Стало быть, ночевала и ушла утром, в восемь утра. И именно в этот день, двадцать шестого октября, была убита дворничиха Евдокия.
- Надежда Петровна, вы - удивительная женщина! - от души сказал Сергей. - И готовите так, что мне ваши пироги во сне снятся. А теперь мне надо идти.
- Куда же вы, Таня скоро придет, еще чайку выпейте.
- Бежать надо, спасибо вам за все. Но я еще зайду, уж извините за беспокойство.
Сергей столкнулся с Татьяной в дверях, наскоро поздоровался и убежал.
- Опять он тут торчит? - напустилась Татьяна на мать. - Зачем ты его привечаешь?
- Он по делу приходит, - удивилась Надежда Петровна, - как я могу его не пускать. Да еще цветок вон принес...
- Знаю я, что ему тут нужно! - не унималась дочь.
- Ты всегда все знаешь, - кротко согласилась мать, но глаза ее хитро блеснули;
- А ты не притворяйся! - Татьяна сегодня явно была не в лучшем расположении духа. - Не видишь, что ли, как он на меня пялится?
- Ну не знаю, - неуверенно высказалась мать, - сегодня я как только сказала, что ты придешь, так он сразу как ошпаренный вылетел. Да ты и сама видела. - И поскольку дочь молчала, она продолжала увереннее:
- И ничего он на тебя не пялится, вон в коридоре едва взглянул. Так что зря ты думаешь, что против твоих прелестей никто устоять не может. Если мужчина на красивую женщину пару раз посмотрит, это еще ни о чем не говорит. На то глаза им и даны, чтобы смотреть. А ты как в детском садике: ах, он на меня посмотрел!
- - А чего же он тогда сюда таскается? - В голосе Татьяны не было прежней уверенности.
- По делу, - коротко ответила мать.
- Дело-то давно закрыто! Что ему, больше всех надо?
- Просто любит человек свою работу, старается. Так что твоя красота тут совершенно ни при чем, - безжалостно добавила Надежда Петровна и удалилась на кухню, оставив за собой последнее слово.
Разумеется, она прекрасно заметила, как симпатичный милиционер посматривает на ее дочку. Но характер у Татьяны после развода здорово испортился. Так тоже нельзя - обожглась на одном, так теперь всех мужчин презирает. Но с ней не поспоришь...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18
|
|