Чтение 12–й страницы книги ~Затворник из горной твердыни~

Двадцать Шесть - "Та-Чу", "Укрощенная Сила Величия". Благоприятными были
оба суждения, и выпасть теперь должно было или одно, или другое. Он бросил
три монеты.

Шестерка. Значит, "Мир".

Открыв книгу, он прочитал суждение: "МИР. Малое уходит, великое
приближается. Большая удача. Успех."

Значит, я должен поступить так, как советует Маккарти. Завести свой
небольшой бизнес. Теперь посмотрим, что дает шестерка наверху, моя
единственная бегущая линия.

Он перевернул страницу. Так какой же все-таки текст должен ей
соответствовать? Наизусть он этого не знал. Наверное, благоприятный,
поскольку сама гексаграмма была благоприятной, союз небес и земли - но
первая и последняя строка были, как всегда, за пределами гексаграммы, так
что, возможно, шестерка наверху...

Глаза его отыскали нужное место, он мгновенно прочел его: "Стена
падает в ров с водой. Не прибегай к силе оружия. Сделай так, чтобы твои
распоряжения были известны в твоем собственном городе. Упрямство ведет к
унижению."

- Чтоб я провалился! - воскликнул он, ужаснувшись. - А вот и
комментарий: "Перемена, на которую намекается в средней части гексаграммы,
уже начала воплощаться. Стена города погружается назад в ров, откуда она
была выкопана. Час гибели приближается..."

Это, вне всякого сомнения, одна из самых мрачных строк во всей книге,
из более чем трех тысяч строк. А ведь суждение гексаграммы было вполне
хорошим.

Так чему же тогда ему полагается следовать?

И почему так различаются два суждения об одном вопросе? Такого прежде
с ним еще никогда не случалось, чтобы успех и гибель смешивались вместе в
пророчестве оракула; какая загадочная судьба его ожидает, если оракул,
выскребая бочку до дна, вышвыривает оттуда различное тряпье, кости и
всякие там атрибуты тьмы, а затем дает обратный ход и заливает все ярким
светом, будто совсем уж рехнулся. Я, должно быть, нажал две кнопки
одновременно. Механизм заклинило, и получилось вот такое противоречивое
видение реальности. К счастью - на какую-то секунду. Долго так не могло
длиться.

Черт побери, должно быть что-нибудь одно, не могут быть в равной
степени справедливы оба суждения. Нельзя добиться успеха и одновременно
погибнуть.

Или... может быть, можно?

Ювелирное дело принесет большую удачу. Суждение указывает именно на
это. Но шестерка, бегущая линия, эта чертова линия... Она относится к
чему-то глубинному, к какой-то катастрофе в будущем, которая, вероятно,
никак не связана с ювелирным промыслом. Какая-то злая судьба ожидает меня
все равно...

Война! - Мелькнуло у него в голове. Третья мировая война! Убиты все
мы, два миллиарда, уничтожена вся наша цивилизация. Градом падают
водородные бомбы.

Вот незадача, подумал он. Что же это такое происходит? Неужели это я
привел в действие весь этот адский механизм? Или кто-то другой, кого я
даже не знаю? Или - все мы вместе взятые? А виноваты во всем этом те
физики и та теория синхронности, согласно которой каждая частица тесно
связана с любой другой - даже чихнуть нельзя, не нарушив равновесия во
Вселенной. Забавная шутка, над которой некому будет смеяться. Я открываю
книгу и получаю сообщение о будущих событиях, которые даже сам Бог хотел
бы засунуть куда-нибудь подальше и не вспоминать о них. Но кто я такой? Не
подхожу я для такой роли. Это я могу вам сказать точно.

Мне нужно забрать свои инструменты, взять у Маккарти
электродвигатели, открыть мастерскую, завести свой мелкий бизнес и
продолжал жить, не обращая внимания на это ужасное пророчество. Трудиться,
не жалея сил, творить, как мне подсказывают собственный вкус и опыт, вести
как можно более активную жизнь, пока не падут в ров стены для всех нас,
для всего человечества. Вот о чем говорит мне оракул. Судьба все равно
когда-нибудь обрушит на нас свой мясницкий топор, а я тем временем буду
заниматься своим делом. Я должен найти применение своему уму, своим рукам.

Суждение гексаграммы касается только меня одного, моей работы. А вот
бегущая линия - всех нас.

Слишком я ничтожен, размышлял он. Я в состоянии прочесть только то,
что написано. Бросил взгляд на небо - а затем, низко опустив голову, снова
тяни свою лямку, продолжая начатое, будто ничего и не видел. Оракул не
ждет от меня, что я стану бегать по улицам и воплями и жалобными
стенаниями привлекать к себе внимание окружающих.

Может ли КТО-НИБУДЬ изменить это? Все мы, объединив свои усилия...
или одна великая личность... или ко-то, занимающий достаточно высокое
положение, кому выпадет оказаться в нужное время в нужном месте... Игра
случая. Каприз фортуны. И наши жизни, наш мир - все зависит от этого.

Закрыв книгу, Фринк вышел из холла и вернулся в цех. Едва завидя
Маккарти, стал махать рукой в направлении одного из концов цеха, где они
могли бы продолжить начатый разговор.

- Чем больше я об этом думаю, - сказал Фринк, - тем больше мне
нравится твоя идея.

- Вот и отлично, - заметил Маккарти. - Теперь слушай. Вот что ты
делаешь. Тебе надо раздобыть денег у Уиндем-Мэтсона, - он выразительно
подмигнул. - Я как придумал: собираюсь взять расчет и присоединиться к
тебе. Со своими эскизами, понимаешь? Разве в них что-то не так? Я убежден,
они неплохи.

- Конечно, - несколько удивленно произнес Фринк.

- Встретится вечером после работы, - сказал Маккарти. - У меня дома.
Приходи к семи, и пообедаешь вместе с Джин и со мною - если сможешь
вытерпеть мою ребятню.

- О'кей, - сказал Фринк.

Маккарти похлопал его по плечу и ушел.

Долгий путь я проделал за последние десять минут, отметил про себя
Фринк. Но страха он не испытывал. Сейчас он даже воодушевился.

Как быстро все произошло, размышлял он у верстака и собирая свои
инструменты. Вот такого рода вещи и должны происходить. Как только
появляется возможность...

Всю свою жизнь я ждал этого. Когда оракул говорит "что-то должно быть
достигнуто", он именно это имеет в виду. Поистине велик такой момент. Все
определяет. Шестерка сверху над гексаграммой Одиннадцать переводит все на
гексаграмму Двадцать Шесть - "Укрощенную Силу Величия". Инь становится
Янем; линия перемещается, и возникает уже новый момент. А я так увлекся,
что даже не заметил!

Готов поспорить, именно поэтому я получил эту ужасную линию. Только
таким путем гексаграмма Одиннадцать могла перейти в гексаграмму Двадцать
Шесть, вот этим перемещением шестерки наверх. Так что мне вовсе не
следовало так волноваться за свою драгоценную задницу...

Однако, несмотря на все свое воодушевление и оптимизм, ему никак не
удавалось выбросить из головы эту злополучную линию.

И все же, подумал он с иронией, я попытаюсь это сделать.

Зажатая в кулаке. Которой велено назвать то, что лежит внизу, в
водяной бездне. Но здесь лягушке не до смеха, здесь ей не оправдать
возлагаемых на нее надежд. Она просто задыхается, превращаясь в камень или
глину. В нечто неодушевленное. Став снова неподатливой субстанцией:
свойственной ее миру безумия.

Металл, извлеченный из земли, рассуждал Тагоми, продолжая внимательно
разглядывать серебряный треугольник. Из глубины стихии, что расположена
под всеми остальными, что плотнее всех. Из той стихии, где в пещерах
обитают тролли, где затхлая сырость и полный мрак. Из мира "иня" в его
наиболее темном аспекте. Мира трупов, гниения, мира, куда уходят
испражнения. Все, что уже отжило, отмерло, и теперь осаждается там, внизу,
и разлагается, один слой под другим. Демонический мир неизменного. Времени
- которое было.

Но, тем не менее, при ярком свете солнца серебряный треугольник
сверкает всеми красками. Он отражает свет. Огонь, подумал Тагоми. Он
вообще совсем не мокрый или темный предмет. И не тяжелый, как бы уставший,
но пульсирующий жизнью. Он скорее присущ высокой стихии, аспекту "яня" -
небесам, эфиру. Как и подобает произведению искусства. Да, это работа
художника - извлечь кусок инертного вещества из темной, безмолвной земли и
придать ему такую форму, чтобы он засверкал, отражая небесный свет,
воскрешая к жизни мертвое. Устраивая красочный парад трупов - это прошлое
пролагает дорогу будущему.

Тело из "иня", душа из "яня". Сочетание металла и огня. Внешнего и
внутреннего. Целый микрокосм у меня на ладони.

И что это за пространство, о котором говорит мне эта вещица?
Восхождения ввысь. К небесам. А время? Светлого мира перемен. Да, этот
кусочек металла извергнул свой дух - свет. И мое внимание приковано к нему
- я не в состоянии отвести взор. Он приворожил меня, гипнотически очертив
вокруг себя мерцающую

5

Телефонный разговор с Рэем Келвином застал Уиндем-Мэтсона врасплох.
Он никак не мог уловить суть, частично из-за торопливой манеры Келвина
говорить, и частично из-за того, что в это время - в пол двенадцатого
вечера - он развлекал даму, посетившую его квартиру в отеле "Муромахи".

- Послушайте, дружище, - говорил Келвин, - мы отсылаем назад всю эту