Грэдграйнд, и в первые месяцы ее послушничества мысль о бегстве не раз
приходила ей на ум. Так густо, с утра до ночи, сыпались на нее факты, и
жизнь вообще так сильно напоминала разлинованную в мелкую клетку тетрадь,
что она и впрямь убежала бы - не будь одного соображения.
было итогом математических выкладок, - напротив, оно бросало вызов всем и
всяческим расчетам, и любой статистик страхового общества, составляющий
таблицу вероятностей, исходя из данных предпосылок, мгновенно опроверг бы
его. Девочка не верила, что отец ее бросил, она жила надеждой на встречу с
ним и была твердо убеждена, что, оставаясь в этом доме, исполняет его
желание.
отвергая утешительную мысль, что отец ее - как дважды два - бессовестный
бродяга, лишенный естественных человеческих чувств, наполняло сердце мистера
Грэдграйнда жалостью. Но что было делать? Чадомор докладывал, что она
чрезвычайно тупа на цифры; что однажды получив общее понятие о земном шаре,
она не проявила ни малейшего интереса к подробным измерениям его; что ей
крайне трудно дается хронология и запоминает она только те даты, которые
знаменуют какое-нибудь горестное событие; что она разражается слезами всякий
раз, когда ей предлагают быстро сосчитать (в уме), сколько будут стоить
двести сорок семь муслиновых чепцов по четырнадцать с половиной пенсов за
штуку; что хуже ее во всей школе не учится никто; что после двухмесячного
ознакомления с основами политической экономии, не далее, как вчера, ее
поправил мальчишка, трех футов от пола, ибо она дошла до такой нелепости,
что на вопрос, каков первейший закон этой науки, ответила: "Поступать с
людьми так, как я хотела бы, чтобы они поступали со мною" *.
это доказывает необходимость энергичного и длительного перемола на жерновах
знания посредством дисциплины, строгого расписания, Синих книг *,
официальных отчетов и статистических таблиц от А до Зет! и что нужно удвоить
усилия. Что и было исполнено - от чего Джуп впадала в тоску, но ученее не
становилась.
вечером, покончив с уроками на завтра с помощью Луизы, которая пыталась хоть
немного распутать клубок ее недоумений.
совсем легко.
Каменном Приюте, своим однообразным круговращением напоминая шестерню, не
располагала к общительности, и потому, что запрещалось касаться прошлого
Сесси, - что они все еще были между собой почти как чужие. Сесси, глядя
Луизе в лицо темными удивленными глазами, молчала, не зная, сказать ли
что-нибудь еще, или ничего не говорить.
тобой. Мне бы никогда так не суметь, - продолжала Луиза. - Да ты и себе
доставляешь больше радости, чем я себе.
глупая!
что со временем она поумнеет.
На всех уроках я делаю одни ошибки. Мистер и миссис Чадомор без конца
вызывают меня, и в моих ответах всегда ошибки. Я, право, не виновата. Они
как-то сами собой получаются.
например, сегодня мистер Чадомор объяснял нам про натуральное процветание.
Луиза.
будет нацией. И у этой нации имеется пятьдесят миллионов фунтов стерлингов.
Разве это не процветающая нация? Ученица номер двадцать, отвечай: процветает
ли эта нация, и обеспечено ли тебе благосостояние?
знать, процветает эта нация или нет, и обеспечено ли мне благосостояние, раз
я не знаю, чьи это деньги и принадлежит ли мне сколько-нибудь из них? Но
оказалось, что это совсем ни при чем. В цифрах об этом нет ничего, -
всхлипнула Сесси, вытирая слезы.
он задаст мне еще один вопрос: предположим, что наш класс - огромный город,
и в нем миллион жителей, и за год только двадцать пять человек из них
умирают от голода на улицах. Что ты можешь сказать о таком соотношении? И я
сказала - ничего другого я придумать не могла, - что, по-моему, тем, кто
голодает, вероятно ничуть не легче оттого, что других, неголодающих, целый
миллион - хоть бы и миллион миллионов. И это тоже было неверно.
сказал - вот казуистика...
ошибка. Вот статистика несчастных случаев на море. И вот я вижу (это говорит
мистер Чадомор), что в течение определенного времени сто тысяч человек
пустились в дальнее плавание, и только пятьсот из них утонули или сгорели
живьем. Сколько это составляет процентов? И я сказала, - тут Сесси,
сознаваясь в своей вопиющей ошибке, залилась горючими слезами, - я сказала
нисколько.
погибших. Нет, я никогда не выучусь. А хуже всего то, что хотя бедный мой
папа так хотел, чтобы я училась, и я очень стараюсь учиться, потому что он
этого хотел, а как раз ученье-то мне не по душе.
перед ней, пока Сесси не подняла на нее глаза. Тогда она спросила:
хорошо учили?
бы не нарушить запрет, что Луиза поспешила добавить:
таком невинном вопросе?
покачала головой. - Мой папа совсем неученый. Он едва умеет писать, и редко
кто может прочесть то, что он пишет. Я-то могу, конечно.
родилась. Она... - Сесси дрожащим голосом сделала страшное признание -
...она была танцовщицей.
глубокой, страстной пытливостью - пытливостью, блуждающей во тьме, точно
отверженное существо, которое скрывается от людских взоров.
только ради нее. Он повсюду возил меня с собой, когда я была еще совсем
маленькая. Мы никогда с ним не расставались.
никто не знает его, как я. Когда он оставил меня ради моей же пользы - он
никогда не сделал бы это ради себя, - я знаю, что у него сердце разрывалось
от горя. Он ни одной минуты не будет счастлив, пока не воротится.
буду спрашивать. Где вы жили?
Сесси шепотом произнесла ужасное слово - ...клоун.
последнее время она очень часто не смеялась, и он приходил домой совсем
убитый. Папа не такой, как все. Люди, которые не знали его так хорошо, как
я, и не любили его так сильно, как я, иногда думали, что он немножко
сумасшедший. Случалось, они зло шутили над ним; но они не знали, как он
страдает от их шуток, это видела только я, когда мы оставались одни. Он
очень застенчивый, а они этого не понимали.
боязливый, считал себя несчастным, слабым, беспомощным неучем (он сам
постоянно твердил это). Вот потому-то он и хотел, чтобы я непременно многому
выучилась и чтобы я выросла не такая, как он.
Корнев Павел
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман
Куликов Роман