безобидные люди, которые не должны были страдать из-за того, что они евреи и
его друзья. Мне не составляло труда помочь ему в этом деле, и я ему так и
сказал. Еще я сказал, что сам обо всем позабочусь, и он преисполнился
благодарности. Мне был вручен адрес и толстый запечатанный пакет, в котором,
по-видимому, были деньги, и я взялся позаботиться и о нем тоже. Сейчас,
задним числом, инцидент предстает гротескным. Я должен был отправиться в
Мюнхен по семейным делам, так что я высвободил какое-то время и выехал из
Берлина на своей служебной машине, бронированном "мерседесе" со служебными
флажками на капоте и личным шофером. У меня нечасто выдавалось время для
отпуска, и я постарался насладиться долгой поездкой. В Мюнхене я справился
со своими делами, а затем позвонил этим пожилым людям и сказал, что буду у
них рано утром. Я также известил Геринга в Берлине о том, как собираюсь
действовать, а он, в свою очередь, уведомил свои контакты в Швейцарии, и на
следующее утро я проехал через Мюнхен и мы усадили пожилую пару в мою
машину. Это были очень приличные люди, но чересчур старые, чтобы тащить свои
чемоданы, так что мы, начальник гестапо, генерал СС, и его шофер, тоже
сотрудник СС, тащили по лестнице чемоданы двух старых евреев и укладывали их
в багажник моей машины, как будто я был служащим отеля. Я знаю, что шоферу
все это казалось очень забавным, но он не осмелился сказать ни слова. А у
меня болела нога. Но ведь не могли же мы бросить их сумки. Судя по весу, они
наложили в них булыжников.
поездки доставила мне большое удовольствие. Я сидел впереди рядом с
водителем и по дороге разговаривал с пожилой парой. Как я уже сказал, они
были порядочные, воспитанные люди, и мне было вовсе нетрудно помочь им.
по бокам вывешены флажки моего ведомства. Офицеры дорожной полиции не
решались даже взглянуть на меня дважды. На границе было два строения, одно
для пограничников, а другое - таможня, так что я вышел из машины и нанес
визит в оба. Я велел всем таможенникам и пограничникам зайти в помещение и
оставаться там, пока я не вернусь, и да поможет Бог тому, кто нарушит мой
приказ. Швейцарцы ждали по ту сторону, и, что оказалось труднее всего, нам с
шофером пришлось тащить их багаж до места встречи. Там был один
сотрудник-швейцарец, которого я знал, и я заметил, что это кажется ему очень
смешным. Я сказал ему, что не слишком оценил его чувство юмора и что ему
придется тащить эти чемоданы весь оставшийся путь. Я отдал старикам конверт
Геринга, а они мне записку для него.
обратном пути я вспомнил, что Геринг дал мне с собой в поездку большую
плетеную корзину, полную еды, которую я засунул в багажник и прикрыл
ковриком. Так что на обратном пути мы остановились в месте для отдыха, вышли
из машины и вместе с шофером съели все, что в ней было, - заказ от "Хорхерс"
в Берлине. Отличный ресторан, а в войну хорошая еда была редкостью. Я
коротко объяснил шоферу, что ни одно из событий этого дня не подлежит
разглашению, и он согласился, что будет гораздо разумнее съесть угощение,
запить его вином и обо всем забыть.
бы очень благодарен, если бы мой сын, когда ему придет время идти на военную
службу, был принят в военно-воздушные силы. Я думаю, Геринг ожидал, что я
потребую гораздо большего, и был очень рад заверить меня, что моего сына
непременно примут в его воздушные войска(1).
человеком, и я достоверно знаю, что он спас многих людей, некоторых даже из
лагерей. Его жена работала в театре и знала многих евреев, и у самого
Геринга тоже были друзья-евреи. Вы, может быть, слышали, какое он делал
замечание, когда кто-нибудь говорил ему, что такой-то и такой-то человек в
его министерстве еврей? "Это я решаю, кто еврей". Нет, если бы по какой-либо
причине Гитлер умер до войны, Геринг стал бы главой государства, и тогда не
было бы никакого беспокойства евреям, и войны точно не было бы.
производил впечатление очень порядочного человека, но в нем было что-то от
грабителя, когда дело доходило до произведений искусства.
---------------------------------------(1) Сын Мюллера, Рейнхард, на самом
деле поступил в LSSAH и в 1944-1945 годах был членом Kampfgruppe Piper.
собирался оставить свою коллекцию -государству. Я думаю, ему доставляло
удовольствие вешать эти вещи на стены и смотреть на них. Я уверен, что
история была бы более благосклонна к нему, чем к Гитлеру.
гестапо. Я предпочитал, чтобы так было при последнем правительстве, и я тем
более предпочитаю, чтобы так было и сейчас.
квартиру и уведомил гестапо Мюнхена, чтобы никто даже не пытался войти в
нее. Они жили в районе Мюнхена, который не был разбомблен, так что кто
знает? Когда война закончилась, они могли вернуться назад. У меня нет
сведений насчет того, сделали они это или нет, но оставаться в Швейцарии для
них было бы хуже. После войны там было очень плохо. Они часто говорили:
"Радуйся войне, потому что мир будет ужасен", и они были правы.
драматичности нашел наибольшее отражение в литературе и средствах массовой
информации, стала деятельность системы концентрационных лагерей. Она
превратилась в золотую жилу для публицистов и в настоящий кошмар для
статистиков.
и секретным архивам, вызывают удивление своей приблизительностью. Писателей
не стесняет ограниченность фактического материала, и поистине анекдотические
цифры разрастаются, подобно водорослям, закрывающим грунт.
лагерной системы. Ими управляли различные отделы СС, но Мюллер получал
регулярные подробные отчеты о заключенных, содержащихся во всей системе в
целом. Например, если гестапо кого-нибудь арестовывала и если эти люди
должным порядком попадали под суд и отправлялись в заключение, Мюллер всегда
отмечал, когда заканчивается срок того или иного заключенного. В дальнейшем
он обладал правом либо повторно арестовать человека и заключить его в
тюрьму, либо отпустить его на свободу. Его архивы полны справок об
освобождении, переводе, смерти или официальной казни заключенных во всех
лагерях системы. В качестве образца в Приложении приведен рапорт коменданта
лагеря Гросс-Розен, в котором говорится о советских военнопленных,
отправленных вермахтом в лагерь для расстрела.
лагерей с указанием общего числа заключенных в каждом лагере и сколько их
было переведено или умерло за тридцатидневный срок. Эти отчеты охватывают
период с 1938 по начало 1945 года.
вызвавших наибольший интерес у его послевоенных работодателей Это было
связано не столько с критическим отношением к его действиям, сколько с
желанием выяснить, не возникнет ли каких-либо обстоятельств, которые могли
бы существенно осложнить привлечение его к работе.
Следует учитывать крайне негативную известность вашей организации, связанную
с уничтожением огромного числа евреев в специальных лагерях СС. Речь идет о
программе массового уничтожения. Не могли бы вы обрисовать, как вы сами были
с ней связаны и несете ли вы в какой-либо мере ответственность за нее?
историческую подоплеку этого дела, если вы не возражаете.
на историю. Пожалуйста, продолжайте так, как вам угодно.
не после 1933 года, но именно тогда ситуация начала выходить из-под
контроля, с чем я согласен. Прежде всего, позвольте заявить сразу, что сам я
не антисемит. Было дело, когда меня уговаривали принять командование одной
из эйнзатцкоманд на Востоке в 1941 году, но я отклонил это предложение. До
войны, до 1914 года, антисемитизм никогда не был в Германии серьезной
проблемой. Конечно, были небольшие группы, которые выступали против евреев,
но им не придавали особого значения В то время и у самого кайзера было много
друзей-евреев. После войны и особенно после того, как начались
большевистские восстания в России и в Германии, значительная часть населения
Германии оказалась сильно настроена против евреев, потому что именно они
руководили всей революционной деятельностью. А потом еще Пилсудский выпихнул
толпу евреев из Польши в Германию. Большая часть этих евреев отправилась в
Берлин и Гамбург и вписалась в тамошнюю деловую жизнь. Они в большинстве
своем не говорили по-немецки и привезли с собой своих родственников и
друзей. Учитывая множество экономических проблем, существовавших в то время
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Круз Андрей
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Куликов Роман