Чтение 12–й страницы книги ~Большая лагуна~

водорослям придут мхи, лишайники, возникнет атмосфера, и по мере уплотнения
лунной атмосферы можно будет засеивать лунные кратеры травами альпийских
лугов, кустарниками, переселить и высокогорных животных. И тогда человек,
наш далекий потомок, сможет наконец снять с себя скафандр на планете,
пригодной для жизни. Вероятно, создание атмосферы на Луне займет не менее
десяти тысяч лет, хотя прогресс науки и, как следствие, технические
революции смогут внести резкие коррективы...

Затрезвонил на причале колокол громкого боя. Я подумал, что заглянул
кто-либо из дельфинов, обитающих на соседних участках.

Каково же было мое удивление, когда я увидел около причала Хоха, а
рядом Геру и Нинон, поддерживающих плавниками Пуффи. Вода вокруг порозовела
от крови.

Я поместил раненого в небольшой бассейн под крышей, служивший
лечебницей для моих дельфинов. У Пуффи рана на боку и содрана кожа на
голове. Он доверчиво глядел на меня, стонал и плакал от боли. Пришлось
сделать ему обезболивающие уколы. Рана оказалась неглубокой. Обработав, я
зашил ее и наложил резиновый пластырь, ссадину на голове смазал пастой
Иванова; она смывается только спиртом и надежно изолирует поврежденный
участок кожи. Пуффи можно было отдать на попечение взрослых, но я решил его
подержать сутки под наблюдением. Пуффи после уколов затих на мягкой
подстилке. Я поспешил к причалу, чтобы успокоить дельфинов, но там застал
только одну Нинон. И она осталась, как выяснилось, не потому, что особенно
тревожилась за сына, а только чтобы предупредить меня, что вблизи появились
три большие белые акулы и сейчас все ее родичи, а также дельфины с двух
соседних участков готовятся к охоте на белых акул. Нинон сказала:

- Пуффи останется с тобой. Мы все вернемся. Нам не следовало уплывать
отсюда. Гера-мать сказала: "Водоросли нам не опасны". Мы послушались, не
желая огорчить тебя.

Я уже и сам понял, что поступил необдуманно. Дельфины никогда не едят
больную рыбу, особенно лакомка Пуффи.

- Передай Гере, что я понял свою ошибку и чуть было не погубил Пуффи.

- Нет, - сказала Нинон, - Пуффи было суждено получить урок за
непослушание. Благодарение Золотой Медузе, что он так легко отделался. Могло
случиться хуже. Пуффи вздумал прокатиться на гребне волны и перескочить
через риф.

- Как ты могла позволить? - возмутился я.

- Он не послушал ни меня, ни Геры, ни Хоха, ни Протея - сына Протея, ни
Белы. Теперь он наказан. Бедный мальчик! Ему не очень больно?

- Совсем не больно. Помнишь, как я лечил тебя, когда ты поранила
плавник?

- Помню, Ив. Ты всемогущ, как Золотая Медуза.

- Не говори глупостей, Нинон! Ты хорошо знаешь, что у меня просто есть
лекарства, изгоняющие боль.

- У тебя они есть, поэтому ты и всемогущ, как Золотая Медуза. Я должна
плыть.

- Плыви, Нинон.

Пуффи так и не дал мне засесть за работу. Непоседа потребовал, чтобы я
немедленно выпустил его в Лагуну. Пришлось принести гидрофон и объяснить,
что с такой раной плавать он не сможет, к тому же все взрослые сейчас
охотятся на акулу.

Пуффи боднул головой, показывая мне, что станет с акулой, если он,
Пуффи, только увидит ее.

- В ней будет дырок не меньше, чем у асцидий, что растут на дне у
причала!

- Все это так, Пуффи, только твоя мать Нинон просила меня не пускать
тебя в Лагуну, пока она не вернется. Ты будешь умным мальчиком и будешь себя
хорошо вести. Не правда ли, Пуффи?

- Правда. Погладь мне спину... Вот так. Еще! Минут пять я гладил его
нежное тельце, затем сказал, что устал.

- Устал? Что такое "устал"?

Я пытался объяснить, что такое усталость. Пуффи не мог понять, как это
такое всемогущее существо, как я, может потерять способность к движению,
если он, Пуффи, никогда не испытывает подобного чувства. И Гера, и Хох, и
мать Нинон, и все, кого он знает, никогда не говорят о странном слове
"усталость". Если кто теряет силы, тот уходит навсегда в Вечную Глубину, и
это страшно. Он, Пуффи, никогда не опустится в Вечную Глубину.

Пуффи болтал без умолку, а я сидел на краю бассейна, слушал и думал,
как там сейчас, в глубине, идет бой с отрядом белых акул.

СТАРЫЕ ЗАПИСИ

Вера в своей космической лаборатории просматривала утреннюю почту.
Информационные центры слали ей объемистые пакеты, кассеты с пленками
микрофильмов, копии газетных вырезок столетней давности. Вера требовала все,
что могло хоть как-то помочь установить закономерность вспышки "зеленой
чумы", как теперь все называли синезеленую водоросль. Особенно ее
интересовали материалы второй половины XX столетия, когда надвигалась
экологическая катастрофа. Вера включила пленку с материалами, относящимися к
семидесятым годам XX столетия.

На экране возник печальный пейзаж: мертвые остатки леса, залитого
мутно-зеленой водой.

Хорошо поставленным голосом диктор читал:

- Более сорока тысяч лет Homo sapiens терпеливым и неустанным трудом
постепенно завоевывал планету, расширял свое господство над всем ее живым
миром, подчинял себе силы природы. Из этого поначалу, казалось бы,
безнадежного, неравного поединка человек вышел победителем. Ни один уголок
Земли не укрылся от его внимательных глаз, ни одно живое существо не смогло
противостоять ему. Он покорил реки и моря, изменил лик Земли и сейчас
прокладывает дорогу в космос. Победа его кажется полной. Слишком полной,
чтобы стать длительной. Всего несколько десятилетий назад, когда
триумфальные успехи технической цивилизации, основанной на научных знаниях,
казалось, представляли полную победу человека, появились первые признаки
опасности. За короткий период своей истории человек настолько подчинил себе
природу, что начал уничтожать ее...

Печальный ландшафт сменили кадры бурной городской жизни. Запруженная
машинами улица. По тротуару плотно друг к другу движется толпа людей. И так
на многие километры.

- Вы видите скопление людей, вызванное не карнавальным шествием или
стихийным бедствием, когда толпы устремлялись на узкие улицы. Перед вами
обычная картина: конец рабочего дня в одном из американских городов. В марте
1970 года в Токио проходил международный симпозиум по борьбе с разрушением
окружающей среды. Это разрушение можно было видеть прямо из окна машины.
Полисмен-регулировщик вынужден был время от времени оставлять свой пост,
чтобы глотнуть кислорода из специально установленной колонки. Летом по
воскресным дням, когда в Японии идет самая оживленная торговля, сто двадцать
две улицы Токио были закрыты из-за загрязнения воздуха для всех видов
транспорта...

Веру потряс вид широкой реки: берега ее были застроены безобразными
сооружениями, завалены горами мусора, но главное - река горела, горела самым
настоящим образом!

- Штат Огайо, река Кайхога. В нее сливались воспламеняющиеся отходы с
заводов: химического, сталелитейного, мясоконсервного и многих других...

Теперь читала женщина, в голосе ее слышались скорбные ноты:

- Мы все космонавты, все до единого. Мы летим на космическом корабле
под названием "Земля", совершающем свое бесконечное путешествие вокруг
Солнца. Наш благословенный корабль снабжен системами жизнеобеспечения столь
остроумными, что они самообновляются, и столь щедрыми, что они могут
удовлетворять потребности миллиардов людей.

Испокон веков мы принимали их как нечто само собой разумеющееся,
считали их возможности безграничными. Наконец мы решили произвести ревизию,
и первые же ее результаты внушают глубокую тревогу. Ученые предупреждают,
что нам грозит беда. Если мы не перестанем злоупотреблять нашими системами
жизнеобеспечения, они попросту откажут. Мы должны следить за их
сохранностью, иначе нас ждет наказание, и это наказание - смерть. Воздух,
вода и земля - вот эти системы...

В лабораторию осторожно, на цыпочках, вошел Вика Крубер и сел рядом с
Верой.

- Ты извини. Шел мимо... Как у тебя интересно! Старые хроники... Я на
минутку. Не помешаю?

Вера улыбнулась, кивнула:

- Пожалуйста. С тобой веселей, а то такой грустный материал! Смотри,
это Великие озера. Их заполнила синезеленая.

- Противная каша! А вот и океан...

Его перебил диктор:

- Мы в Саргассовом море. Течения занесли сюда желеобразные образования
из нефти, сотни тысяч пакетов, ящиков, прочего мусора. Как видите, даже
нашим огромным океанам грозит беда, хотя они покрывают почти три четверти
поверхности планеты. Каждый год человек выбрасывает в океан от трех до
десяти миллионов тонн нефти, не считая загрязнений при авариях танкеров,
вроде той, которую потерпел "Торри-Каньон". К несчастью, подобные утечки
происходят в самых неподходящих местах, чаще всего в прибрежных водах,
которые являются наиболее продуктивной частью моря. В представлении
большинства людей утечка нефти связывается только с загрязнением берегов и
умирающими морскими птицами...

На экране - жалкая стая бакланов на прибрежных камнях. Перья птиц
слиплись от нефти, на берег набегают волны, покрытые нефтью. Пляж - черный
от нефти.

- ...Теперь мы знаем больше о токсичности нефти и последствиях
загрязнения моря нефтепродуктами. Помогла авария, из которой сделали нечто
вроде лабораторного эксперимента. 16 сентября 1969 года у берегов
Массачусетса в море вытекло до 175 тысяч галлонов мазута (в галлоне 3,78