продажная, которую я, по несчастью, любил когда-то, то есть не только из-за
тебя, но и из-за тебя тоже, я пришел в нынешнее состояние, когда - счастлив,
но словно предсмертно счастлив, потому что должен убить самую красивую и
умную женщину, какую только встречал. Должен - решено и подписано. И твоя
подпись, мразь ты такая, тоже есть!
объяснить, почему я от тебя ушла. Я хотела объяснить это твоей чувихе - или
жене, извини, я немного выпимши, чтобы она тоже - руки в ноги и тикать.
Сейчас объясню.
вынула сигарету - чтоб выпить, закурить - и начать.
пальцев сигарету, сломал, бросил в пепельницу, полную окурков.
- Дай, убей - чтобы я не боялась тебя! Я всегда хотела, чтобы ты меня лучше
бил, делал что-то такое - чтобы не ждать, чтобы не так страшно было! Я и
сейчас тебя боюсь, не сейчас, тут, а там, где живу, я оттуда тебя боюсь -
что ты придешь и мщения потребуешь. Это не-вы-но-си-мо! - орала она мне в
лицо, брызгая слюнями и ошметками непрожеванной курятины.
на лестницу и захлопнул дверь. Она звонила, стучала, в общем, колобродила
как могла, но скоро устала, умолкла. Послышались шаги. Домой. К
мужу-психиатру. Авось подлечит.
времени прошло. А ты говорил с ней как с совсем чужой женщиной. Ты так
обиделся на нее?
если я совсем к тебе перееду.
но спросить, конечно, хотела о другом: в чем смысл истерических криков моей
второй жены? Что она собиралась мне объяснить? Я мог бы подсказать ей: не
мучайся, спроси. При условии, если смог бы ответить.
начались странности.
на все другие дела и предприятия, где я хоть малой толикой участвовал,
одновременно напустились налоговые инспекции, различные городские и районные
комиссии, включая даже комиссию по охране природы. Дураком надо быть, чтобы
не увидеть в этом целенаправленную кампанию, а направление цели - я
собственной персоной.
маниакально полюбилась моя любимая, что он на все готов, лишь бы навредить
мне? Стасик заверещал, что он не самоубийца, не такой идиот, чтобы топить
себя вместе со мной. Будь спокоен, сказал он, сам слегка успокоившись, когда
мне понадобится тебя убрать, я тебя уберу. Но я ж реалист и понимаю, что
сейчас этим ничего не добьюсь. Юная невеста тебя любит - и даже дохлому тебе
будет верна. А вот когда она от тебя приустанет, когда ты ей надоешь -
потому что не бывает так, чтобы жить с человеком - и он бы не надоел, вот
тогда...
Конкурентов и недоброжелателей у меня хватает, но всем известно, что я могу
за себя постоять (и еще кое-кто может за меня постоять), поэтому связываться
со мной - себе дороже. Значит, остается один-единственный непреложный
вариант: Александр Сергеевич Петров, и никто иной. Он свой человек в
милицейских кругах, ему ничего не стоит получить обо мне и моих делах
достаточную информацию. И - спустить на меня борзых, а борзые только рады.
гуманист до мозга костей и вообще человек почти возрожденческого душевного
многообразия, не сразу решился вот так вот грубо со мной поступить. Он
мучался совестью. Он страдал. Он понимал, что это не совсем хорошо: ради
женщины (и пусть даже ради хорошей и большой любви) - подличать. А потом его
осенило: жизнь одна, годы уходят - и уходит счастье, которое он нашел с
таким трудом и которое, как ему представлялось, может стать наградой за все
его постылые предыдущие годы.
вечера, когда я отвез Нину и вернулся домой.
бежит. Мудры русские поговорки. Вы любите русские поговорки? Вы любите
вообще русский народ?
мной на девятый этаж (лифт не работал), не проявив, кстати, никаких
признаков усталости, одышки, а я шел очень быстро, почти бежал. Нет, не
отстал Александр Сергеевич, и когда я открывал дверь, он стоял за моим
плечом.
миновал их, сел на венский стул возле большого письменного стола (стол
академический, широкий, двухтумбовый, может, даже красного дерева или
карельской березы - не разбираюсь в этом; рабочие, втаскивавшие его,
ругались: "Тяжельше пианина, сволочь!" Я сам, когда был студентом,
подрабатывал грузчиком в мебельном магазине - имея там, конечно, знакомство
в виде молоденькой замдиректорши - и очень их понимал: пианино у
профессионалов плеча и руки считается одним из самых неудобных, тяжелых и
громоздких грузов).
я по-купечески открою винные погреба и начну хвастаться коллекционными
напитками.
первое условие здоровья и долголетия - мера во всем.
человеком меры; решившись на злодейство, ему злодеем и хотелось казаться.
Поэтому когда я дал ему водку, высокий стакан тонкого стекла, лед и нарзан -
и колбасы с сыром наскоро порезал, чтобы уж чин чином, он набухал почти
полный стакан (полбутылки ушло) - и выпил двумя глотками, шумно втянув после
этого в себя воздух и потом выдохнув, к еде же и нарзану не прикоснулся. У
нас, русских, так: выпить нигде не считается зазорным, даже в доме врага (не
пить же - нелепо, как, например, взять и не дышать), а вот угощаться пищей
врага - нельзя, грех, западло.
в пальцах мои ключи от двери, которые я бросил на стол. Я глупо подумал, что
один из них, длинный, остроконечный, может запросто послужить орудием
убийства.
вас посадить хотят.
- где нет, однако, алмазов пламенных, а есть общество, совсем для вас не
подходящее.
люди тюрьмы, это самое "общество". Положим, я сумею и в этом обществе найти
свое независимое место, но обернется мне это большими моральными потерями и
убытками: по слухам, братья уголовнички, охотно сотрудничающие с нами на
свободе, там, в своей среде, начинают нас резко не любить и притеснять.
жена адвокат. Знаю, что у вас самого есть, так сказать, свой адвокат. И даже
в прокуратуре у вас знакомства. Звонили уже им?
Александр Сергеевич! Главное - я чист. Я делец новейшей формации, скажу
больше - делец будущего. За большими барышами не гонюсь, зато - чист.
усилия. Вот вы мной занялись, а к вам ведь очередь, вас больные ждут.
Глядишь, двое-трое не дождутся, помрут. Вот и еще три трупа к тем полторам,
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Посняков Андрей