Чтение 12–й страницы книги ~Дикая утка~

Ялмар. В такую-то минуту Ялмар Экдал и приставил пистолет к своей
груди.

Грегерс. Так и ты хотел!..

Ялмар. Да.

Грегерс. Но ты не выстрелил?

Ялмар. Нет. В решительный момент я одержал над собой победу. Я остался
жить. И, поверь, нужно было иметь много мужества, чтобы выбрать жизнь при
таких условиях.

Грегерс. Да... это кто как смотрит.

Ялмар. Нет, это безусловно так. Но это было к лучшему. Теперь мое
изобретение не за горами, и доктор Реллинг полагает, как и я, что отцу
возвратят тогда право носить мундир. Я потребую этого как единственной
награды себе.

Грегерс. Так это насчет мундира он так?..

Ялмар. Да, у него только об этом и думы и заботы. Ты не можешь себе
представить, как мне больно за него. Всякий раз, как у нас бывает маленький
семейный праздник - день нашей свадьбы с Гиной или что-нибудь такое, -
старец выходит в своем офицерском мундире былых, счастливых времен. Но чуть
раздастся стук в двери, он улепетывает к себе со всех своих стариковских
ног, он ведь не смеет показываться в таком виде посторонним. Каково
сыновнему сердцу видеть подобное унижение!

Грегерс. А в какой срок ты думаешь закончить свое изобретение?

Ялмар. Ну, господи боже мой, о таких деталях, как срок, разве можно
спрашивать! Изобретение - это такое дело, что тут сам себе не господин. Тут
многое зависит от настроения... вдохновения... И почти невозможно заранее
назначить срок.

Грегерс. Но все-таки дело ведь подвигается?

Ялмар. Разумеется, подвигается. Я каждый день, без исключения, вожусь с
этим изобретением; оно меня всего захватило. Каждый день, как только
отобедаю, запираюсь в нашей комнате, чтобы на свободе предаться мыслям. Но
(*690) только не надо торопить меня. От этого толку не будет. Это и Реллинг
говорит.

Грегерс. А по-твоему, все эти затеи на чердаке не отвлекают тебя, не
рассеивают твоих мыслей?

Ялмар. Нет, нет, напротив. И не говори. Не могу же я вечно ломать себе
голову, да еще над такими труднейшими проблемами. Мне нужно чем-нибудь
наполнять промежутки, когда я жду настроения, вдохновения. Уж когда оно
придет - так придет.

Грегерс. Милый Ялмар, мне думается, и в тебе есть что-то от дикой утки.

Ялмар. Дикой утки? Как ты это понимаешь?

Грегерс. Ты нырнул на дно и увяз в водорослях, в тине.

Ялмар. Ты, пожалуй, намекаешь на тот почти смертельный выстрел, который
перебил крылья отцу... да и мне?

Грегерс. Не совсем так. Я не хочу сказать, что ты искалечен, но ты увяз
в гнилом болоте, Ялмар, заразился миазмами и нырнул на дно, чтобы умереть во
мраке.

Ялмар. Я? Умереть во мраке! Нет, знаешь, Грегерс, брось ты подобные
разговоры.

Грегерс. Будь спокоен. Я постараюсь вытащить тебя на поверхность. И я,
видишь ли, нашел себе цель жизни - со вчерашнего дня.

Ялмар. Очень может статься. Но только меня ты уж оставь в покое. Могу
тебя уверить, что - если, разумеется, не считать моей легко объяснимой
душевной меланхолии - я вполне счастлив, насколько лишь может пожелать
человек.

Грегерс. То, что ты счастлив, это тоже лишь следствие той отравы.

Ялмар. Нет, милый Грегерс, будет тебе болтать о миазмах да о заразе. Я
совсем не привык к таким разговорам. У меня в доме никогда не говорят ничего
такого неприятного.

Грегерс. Еще бы! Этому можно поверить.

Ялмар. Да, мне это вредно. И никаких болотных миазм тут нет. Не
роскошно живет бедный фотограф, - я не скрываю этого от себя... Скромна его
доля... Но я изобретатель и к тому же кормилец семьи. Это и поддерживает
(*691) меня и возвышает над моей скромной долей... А! Вот несут и завтрак!

Гина и Хедвиг несут бутылку пива, графинчик с водкой, стаканы и прочее.
В это время из входной двери появляются Молвик и Реллинг, оба без шляп и без
пальто. Молвик в черной паре.

Гина (ставя бутылки на стол). Эти двое, небось, не опоздают.

Реллинг. Молвику показалось, что он почуял запах винегрета, - его и не
удержать. Еще раз здравствуйте, фру Экдал.

Ялмар. Грегерс, позволь тебе представить кандидата Молвика. А это
доктор... да, Реллинга ты ведь знаешь?

Грегерс. Немножко.

Реллинг. Э, да это господин Верле младший. Да, мы с вами поцапались
немножко там, на заводе в Горной долине. Вы, кажется, только что переехали
сюда?

Грегерс. Сегодня утром.

Реллинг. А под вами помещаемся мы с Молвиком, так что вам недалеко
ходить за доктором и за пастором, если понадобится.

Грегерс. Благодарю. Это может-таки случиться. Вчера нас сидело за
столом тринадцать.

Ялмар. Ах, опять ты с неприятностями.

Реллинг. Тебе нечего волноваться, Экдал, тебя это, конечно, минует.

Ялмар. Очень бы желал этого, ради семьи... Ну, давайте сядем, будем
есть, пить и веселиться.

Грегерс. Мы разве не подождем твоего отца?

Ялмар. Нет, он велел подать себе потом в свою комнату. Садись!

Мужчины садятся за стол, едят и пьют. Гина, Хедвиг входят и выходят
прислуживая.

Реллинг. Вчера Молвик невероятно разбушевался, фру Экдал.

Гина. Вот как? Вчера опять?

Реллинг. Вы не слыхали, когда я привел его домой ночью?

Гина. Нет, что-то не слыхала.

(*692) Реллинг. И хорошо. А то он просто беда как шумел.

Гина. Неужели правда, Молвик?

Молвик. Поставим крест на событиях ночи. Мое лучшее "я" тут ни при чем.

Реллинг (Грегерсу). На него иногда находит - словно наваждение, и тогда
мне остается только идти с ним кутить. Дело в том, что наш кандидат Молвик,
видите ли, демоническая натура.

Грегерс. Демоническая?

Реллинг. Да, демоническая.

Грегерс. Гм...

Реллинг. А демонические натуры не таковы, чтобы идти в жизни по прямой
дорожке, - нет, нет, да и свернут в сторону... Ну, а вы все сидите там, на
этом скверном, закоптелом заводе?

Грегерс. Сидел до сих пор.

Реллинг. Что же, вы получили наконец сполна по своим "требованиям",
которые все предъявляли там?

Грегерс. Требованиям? (Поняв.) Ах, да.

Ялмар. Ты предъявлял векселя, Грегерс?

Грегерс. А, пустяки.

Реллинг. Предъявлял-таки. Обходил там всех обывателей, предъявляя к ним
какие-то "идеальные требования", как он выражался.

Грегерс. Я был тогда молод.

Реллинг. Совершенно верно, вы были чрезвычайно молоды. И ваши
"идеальные требования" так ни разу и не были удовлетворены, пока я жил там.

Грегерс. И после тоже.

Реллинг. Ну, и вы, надеюсь, настолько поумнели с тех пор, чтобы
немножко посбавить со своих требований?

Грегерс. Никогда, если передо мной настоящий человек.

Ялмар. Что ж, это вполне резонно, я полагаю... Дайка немножко масла,
Гина.

Реллинг. И кусок сала Молвику.

Молвик. Брр! Только не сала!

Стук в чердачную дверь.

(*693) Ялмар. Открой, Хедвиг, дедушка хочет выйти.

Хедвиг идет и немного отодвигает одну половину дверей. Старик Экдал
выходит со шкуркой кролика. Хедвиг опять задвигает дверь.

Экдал. Здравствуйте, господа! Отлично поохотился. Вон какого матерого
застрелил.

Ялмар. И освежевал - без меня!..

Экдал. И даже посолил. Отличное, нежное мясо у кроликов! И такое
сладкое! Просто сахар... Приятного аппетита, господа! (Уходит к себе.)

Молвик (вскакивая). Извините... я не могу... мне надо поскорее вниз...

Реллинг. Да выпей содовой водицы, дружище!

Молвик (бежит к дверям). У!.. у!.. (Выбегает.)

Реллинг (Ялмару). Выпьем за здоровье старого охотника!

Ялмар (чокаясь с ним). За спортсмена, стоящего на краю могилы!

Реллинг. За убеленного сединами!..

Пьют.

Кстати, скажи мне, он, в сущности, только с проседью или совсем белый,
как лунь?

Ялмар. Как тебе сказать? И так и этак. В сущности-то, у него уж немного
осталось волос на маковке.

Реллинг. Ну, ведь и с париком люди живут. А счастливый ты, в сущности,