Криду, когда разговор зашел о вопросах секса. Тогда Луису было четыре года.
Но его мать сказала ему правду о Смерти, когда ему исполнилось двенадцать,
когда его двоюродная сестра Руги погибла в автомобильной катастрофе. Она
разбилась в машине отца, которой управлял парнишка, обманом раздобывший
ключи. Он решил покататься на машине, но потом обнаружил, что не знает, как
тормозить. Ребенок сносил только незначительные шишки и контузии; дядя Луиса
- Карл Фарлайн оказался полностью деморализован, узнав о смерти дочери. "Она
не мертва, - заявил он в ответ на слова-мамы Луиса. Луис слышал тот
разговор, но не мог понять его до конца. - Что ты имеешь в виду, говоря, что
моя дочь мертва? Что ты знаешь об этом?" Хотя отец Руги, дядя Луиса, владел
похоронным бюро, Луис не мог представить, как дядя Карл сам хоронил свою
дочь. В мучительном, приводящем в замешательство страхе, Луис рассматривал
Смерть как один из наиболее важных аспектов бытия. Настоящая загадка типа:
кто стрижет городского парикмахера?
глазами у нее были синяки от усталости. Тогда мать казалась Луису больной и
слабой. - Твой дядя хорошо разбирается в делах... Ах, Луис.., бедная
маленькая Руги.., не могу думать о том, как она страдала, умирая.., ты
станешь молиться со мной, Луис? Помолимся за Руги. Ты должен помолиться со
мной!"
Смерть нашла тропинку в сердце Луиса: если мама молится за душу Руги Крид,
значит ее тело мертво. Воображение Луиса тогда нарисовало ужасный образ
Руги, оказавшейся в тринадцать лет со сгнившими глазницами и синей плесенью,
подернувшей рыжие волосы; но этот образ не столько пугал, сколько вызывал
благоговейный трепет.
под ноябрьским небом, разбросанные розы - лепестки бурые и вялые по краям,
лужи, пенящиеся водорослями, гнилью, разложением, грязью.
что он забыл сделать, почему он до сих пор не спит в ночь перед первым днем
начала настоящей работы, а путается в старых, неприятных воспоминаниях.
комнату Элли. Девочка мирно спала: рот открыт. Она была одета в синюю
кукольную пижаму, из которой уже выросла. "Боже, Элли, - подумал он, - ты
растешь, словно кукуруза". Черч лежал между ее неуклюжих лодыжек, словно
мертвый, извините, за сравнение.
записками, напоминаниями самим себе, с приколотыми к ним деньгами. Один
листок был перечеркнут: "откладывать как можно дольше". Луис взял телефонную
книгу, посмотрел номер и записал на бумажке телефон. Под номером он
подписал: "Квентин Л. Джоландер. Доктор-ветеринар, позвонить о Черче. Если
Джоландер не кастрирует животных сам, он к кому-нибудь направит".
внутренний голос подсказывал, что пришло. Что-то конкретное порой рождается
из всех этих плохих предчувствий, и Луис решил кое-что для себя в ту ночь,
до того, как наступило утро, не сознавая даже, что именно решил... Луис не
хотел, чтоб Черч перебегал дорогу, и хотел сделать для этого все, что было в
его силах.
его раньше времени в толстого и старого; в зверюгу, довольно дремлющую на
радиаторе, пока в него чем-нибудь не запустят. Луис не хотел видеть Черча
таким. Ему нравился нынешний Черч - тощий и подвижный.
подтолкнуло Луиса. Он прикрепил листок на видное место и отправился в
постель.
Глава 11
и спросила, что это значит.
Луис. - На одну ночь кот отправится к ветеринару, а когда вернется домой, у
него исчезнет желание шастать по округе.
подумал Луис, - но она здорово соображает".
резкие и, быть может, немного эмоциональные аргументы о том, что Черчу нужно
оставить дом на одну ночь, оказался слегка контужен легкостью, с которой
Елена согласилась. Луис понимал, как девочка должна тревожиться. Может,
Речел не ошиблась и посещение кладбища домашних любимцев и впрямь повлияло
на нее.
бросая на Луиса одобрительные взгляды, и Луис почувствовал, как у него
камень упал с души. Взгляд сказал ему: холод ушел, топор войны зарыт. Зарыт
навсегда, надеялся Луис.
Речел подошла к мужу, обвила руками его шею и нежно поцеловала в губы.
сука.
что заявление: "Извини, что я такая сука" (выражение, не очень часто
употребляемое Речел) он слышал и раньше не один и не два раза. Обычно Речел
делала такое заявление после того, как со скандалом получала то, чего
добивалась.
нижнюю часть стекла на пустынную дорогу.
- Элли-авто.
несколько замедлится.
Речел поправила Луису галстук, а потом с ног до головы критически осмотрела
его.
сердце? Или как человек, который зарабатывает две сотни тысяч долларов в
год?
Речел и захихикала. Луис посмотрел на часы.
он.
чтоб прописать лекарство от кашля, гриппа и похмелья, пилюли против
беременности...
из вещей, которая удивляла его в первом путешествии по лазарету, - запасы
жидкости для выведения блох, которые показались Луису ненормальными, более
уместными на какой-нибудь военной базе, а не в университете одного из
североамериканских штатов.
вопрос:
злачные местечки. Сами увидите. Луис догадывался об этом.
вышел вульгарным. Когда она отодвинулась, в ее взгляде сквозила насмешка. -
И, ради Бога, помни, что ты - администратор, а не студент-медик или
второгодник какой-то.
мгновение Луис захотел спросить: "А как же Зельда? Та, что занозой засела у
тебя под кожей? Об этом теперь можно говорить? О Зельде, о том, как она
умерла?" Нет, не хотел он говорить на эту тему сейчас. Как доктор, он знал
многое, в том числе и то, что Смерть столь же естественна, как Рождение, а
может, даже величественнее, но раненая обезьяна, в конце концов, начинает
выздоравливать, если не станет ковыряться в своей ране.
небо синее и безоблачное, температура около +25ё. Доехав до конца дорожки,
Луис остановил машину, чтобы без аварии влиться в поток уличного движения.
Он стал размышлять о том, что до сих пор не видел ни следа листопада,
который должен красиво выглядеть в этих местах. Нужно подождать.
утром Речел должна позвонить ветеринару и договориться, когда отдать Черча
на кастрацию. Надо положить конец всем этим страданиям вокруг кладбища
домашних любимцев (просто удивительно, как эти грамматические ошибки
западают в голову и начинают казаться вовсе не ошибками, а единственно
правильным написанием) и страх уйдет вместе с ними. Не было нужды думать о
смерти в такое прекрасное утро.
не обнаружил Раморн урезающих "Рокэвэй Бич". Он сделал звук громче и