что Тед мог быть по-настоящему, насквозь сумасшедшим - просто слишком уж
умничал себе же во вред, особенно потому, что ему почти нечем было занять
время. Тед немножко.., ну.., черт! Немножко - что? У Бобби не было для этого
слов. Приди ему в голову слово "эксцентричен", он ухватился бы за него с
радостью и облегчением.
расслышал толком. Или, может, Тед и правда прочел его мысли - прочел с
помощью совсем неинтересной взрослой телепатии, снимая виноватость с его
лица, будто переводную картинку со стекла. Вот ведь и его мама всегда умела
их читать.., во всяком случае, до этого дня.
мыслей. Не больше, чем Салл-Джон фокусник или когда-нибудь им станет.
подушки, скрестил их в запястьях, помотал кистями. По лунному пятну у него
на груди пролетела голубка.
***
воскресной "Джорнел". Тед, примостившись рядом на диване-качалке, тихо
слушал и курил "честерфилдки". Слева позади него хлопала занавеска в
открытом окне гостиной Гарфилдов. Бобби рисовал в уме, как его мама сидит в
кресле поближе к свету, поставив рядом рабочую корзинку, слушает и
перешивает юбки (юбки опять носят длиннее, сказала она ему недели две назад;
укоротишь в этом году, а следующей весной - пожалуйте распускать швы и снова
обметывать подол, и все потому, что кучка гомиков в Нью-Йорке и Лондоне так
постановила, и зачем она затрудняется, сама не знает). Бобби понятия не
имел, действительно ли она сидит там или нет - открытое окно и хлопающая
занавеска сами по себе ни о чем не говорили, однако он все равно рисовал
себе эту картину. Когда он станет постарше, ему вдруг станет ясно, что он
всегда воображал ее где-то рядом - за дверями, в том ряду на трибуне, где
тени были такими густыми, что рассмотреть, кто там сидит, было трудно, в
темноте на верхней площадке - в его воображении она всегда была там.
- не так, а персональные колонки совсем занудно - длинные, скучные, полные
выражений вроде "фискальная ответственность" и "экономические индикаторы
рецессионного характера". И все-таки Бобби был готов их читать. В конце-то
концов он выполняет свою работу, зарабатывает наличные а любая работа по
большей части занудна - хотя бы часть времени. "Приходится работать за твои
хлопья к завтраку", - иногда говорила мама, когда мистер Бидермен задерживал
ее допоздна. Бобби гордился, что способен произнести без запинки фразы вроде
"экономические индикаторы рецессионного характера". К тому же другую работу
- тайную работу - он получил из-за чокнутой уверенности Теда, что за ним
охотятся какие-то люди, и Бобби было бы не по себе брать деньги только за
нее: он бы чувствовал, будто надувает Теда, хотя Тед сам все придумал.
выполнять ее по воскресеньям днем. Бобби обходил квартал, когда его мама
ложилась вздремнуть, высматривая низких людей в желтых плащах или их
признаки. Он видел много интересного: на Колония-стрит женщина из-за чего-то
скандалила с мужем - они стояли нос к носу, будто Красавчик Джордж и Сноп
Колхаун перед началом схватки; малыш бил по пистонам закоптившимся камнем;
на углу Коммонвелф и Броуд перед "Любой бакалеей" Спайсера мальчишка с
девчонкой впились друг другу в губы; и еще фургончик с заманчивой надписью
"НЯМ-НЯМ ВАМ И ВАМ". Но он не видел ни желтых плащей, ни объявлений на
столбах о пропавших кошках и собаках, и ни единого хвоста от воздушного змея
не свисало ни с единого провода.
объявлений, добрую половину которой занимали фото кандидаток на мисс
Рейнголд этого года. Он увидел две карточки о продаже машин, но обе были
прикноплены нормально. Еще одна с "ПРОДАЮ МОЙ БАССЕЙН ПРИ ДОМЕ, В ХОРОШЕМ
СОСТОЯНИИ, В САМЫЙ РАЗ ДЛЯ ВАШИХ РЕБЯТИШЕК" была прикноплена криво, но Бобби
решил, что криво не в счет.
крана, но цвет был бутылочно-зеленый, и Бобби не счел его броским и
аляповатым, несмотря на иллюминаторчики по сторонам капота и решетку
радиатора, смахивавшую на насмешливо ощеренный рот хромовой зубатки.
из школы. Он ничего не увидел.., но Кэрол Гербер, которая шла с ним и с
Эс-Джеем, увидела, как он поглядывает по сторонам. Его мать была права:
Кэрол все замечала.
что не стоит. Стоило бы, если бы он верил, что действительно можно что-то
увидеть - три пары глаз надежней одной, а уж зоркие гляделки Кэрол тем
более, - но он не верил. Кэрол и Салл-Джон знали, что он нанялся читать Теду
каждый день, и тут ничего такого не было. Вот и хватит. Если рассказать им о
низких мужчинах, получится, что он смеется над Тедом, а это уже
предательство.
"кхе-кхе-кхе" (любимый свой звук). Потом зашатался, выронил невидимый
автомат и ухватился за грудь. - Они меня уложили! Навылет! Бегите без меня!
Передайте мой привет Розе!
локтем.
ребятам их школы по дороге туда - проносились мимо на своих великах, вопили,
что ребята у них слюнтяи, а девочки "дают".., а это, Бобби был почти уверен,
значило целоваться с языком и позволять ребятам трогать их за сиськи.
еще дома, надевают свои крестики и зачесывают лохмы назад на манер Бобби
Райдела.
оскорбился.
на Бобби в поисках помощи, но Бобби смотрел на "кадиллак", который медленно
ехал по Эшер-авеню. Он был большой и вроде бы немножко броский. Так ведь
"кадиллаки" же все броские! А у этого солидный светло-коричневый цвет, и он
не показался ему низким. Да и за рулем сидела женщина.
поверю.
главный. Мой - Тарзан, твой - Джейн.
книги - "Арифметику", "Приключения в правописании" и "Домик в прерии". -
Понесешь мои книги, потому что выругался.
чего не было, того не было.
тебя накладывают эпитет. Мне сказал мальчик из Габа. Его зовут Уилли.
ним по Броуд-стрит, грозя его отколошматить, потому что он "не так на них
посмотрел". И отколошматили бы, Бобби не сомневался, но только тот, который
был впереди, поскользнулся и упал на колени, а остальные двое споткнулись об
него, так что у Бобби как раз хватило времени проскочить в большую входную
дверь ј 149 и запереть ее за собой. Габцы еще некоторое время покрутились
там, а потом ушли, обещав Бобби "поговорить с ним попозже".
посмотрела на Салл-Джона, который нес ее книги, и спрятала улыбку в ладошке.
Эс-Джея можно заставить сделать что угодно: надо только говорить быстро и
уверенно. Было бы приятней заставить Бобби нести ее книги. Только ничего не
вышло бы, если бы он сам не вызвался. Может, он так и сделает. Она была
оптимисткой. А пока было приятно идти между ними в утреннем солнечном свете.
Она покосилась на Бобби, но он смотрел на "классики", начерченные на
тротуаре. Он такой милый и сам этого не знает. Пожалуй, это-то и было самым
милым.
***
можно. В эти первые дни июня Бобби казалось, что в библиотеке клейстером
воняет так, что и червяка наизнанку вывернет, а география тянулась десять
тысяч лет. Да кому какое дело до запасов олова в Парагвае?
Коры и дяди Рея в Пенсильвании. Эс-Джей без конца распространялся про неделю