сказал Сантьяго, у которого пропала охота продолжать беседу.
не знал никто в мире. Так что вполне вероятно: цари
разговаривают с пастухами, -- и англичанин добавил, словно
опасаясь, что юноша не понял: -- Об этом есть в Библии, в той
самой книге, которая научила меня, как сделать Урим и Тумим.
Бог разрешал гадать только на этих камнях. Жрецы носили их на
золотых нагрудниках.
вслух, англичанин.
каждым мгновением.
свою газету. -- Давным-давно люди говорили на одном языке, а
потом забыли его. Вот этот-то Всеобщий Язык, помимо прочего, я
и ищу. Именно поэтому я здесь. Я должен найти человека, который
владеет этим Всеобщим Языком. Алхимика.
после обеда в Эль-Фаюм отправится караван.
обрадовался: хоть и одет на арабский манер, а все же европеец.
вышел. -- О, если бы я только мог, то написал бы толстенную
энциклопедию о словах "везение" и "совпадение". Именно из этих
слов состоит Всеобщий Язык.
камнями Урим и Тумим, была не простым совпадением. Потом
осведомился, не Алхимика ли разыскивает юноша.
прикусил язык.
только сказал:
Сантьяго, но тут снаружи раздался голос хозяина, звавшего их.
темноглазый человек. -- В моих руках жизнь и смерть всех, кто
пойдет со мной, потому что пустыня -- особа взбалмошная и порою
сводит людей с ума.
верблюдов, лошадей, ослов -- было чуть ли не вдвое больше. У
англичанина оказалось несколько чемоданов, набитых книгами. Во
дворе толпились женщины, дети и мужчины с саблями у пояса и
длинными ружьями за спиной. Стоял такой шум, что Вожатому
пришлось несколько раз повторить свои слова.
молятся. Я же признаю только Аллаха, а потому именем его
клянусь, что приложу все усилия для того, чтобы еще раз
одержать верх над пустыней. Теперь пусть каждый поклянется тем
богом, в которого верует, что будет повиноваться мне, как бы ни
сложились обстоятельства. В пустыне неповиновение -- это
гибель.
к своему богу. Сантьяго поклялся именем Христа. Англичанин
промолчал. Это продолжалось дольше, чем нужно для клятвы --
люди просили у небес защиты и покровительства.
седло. Сантьяго и англичанин, купившие себе по верблюду, не без
труда взобрались на них. Юноша увидел, как тяжко нагрузил его
спутник своего верблюда чемоданами книг, и пожалел бедное
животное.
словно продолжая давешний разговор, сказал англичанин. -- Меня
привез сюда один мой друг. Он знал арабский язык и...
Сантьяго отлично знал, что имел в виду англичанин: существует
таинственная цепь связанных друг с другом событий. Это она
заставила его пойти в пастухи, дважды увидеть один и тот же
сон, оказаться неподалеку от африканского побережья, встретить
в этом городке царя, стать жертвой мошенника и наняться в
лавку, где продают хрусталь, и...
определять твою жизнь", -- подумал юноша.
останавливались на привал, когда солнце жгло нещадно,
пережидали самый зной и потом снова трогались в путь. Сантьяго
мало разговаривал с англичанином -- тот по большей части не
отрывался от книги.
пересекавших пустыню. Теперь они были не похожи на тех, какими
были перед началом пути -- тогда царила суета: крики, детский
плач и ржание коней сливались с возбужденными голосами купцов и
проводников.
вечного ветра да скрип песка под ногами животных. Даже
проводники хранили молчание.
один погонщик другому. -- Но пустыня так велика и необозрима,
что и сам поневоле почувствуешь себя песчинкой. А песчинка нема
и безгласна.
пустыню впервые. Он и сам, глядя на море или в огонь, часами
мог не произносить ни слова, ни о чем не думая и как бы
растворяясь в безмерной силе стихий.
Теперь меня будет учить пустыня. Она кажется мне самой древней
и самой мудрой из всего, что я видел прежде".
как ощутил его дуновение, стоя на башне в Тарифе. Должно быть,
тот же самый ветер слегка ерошил шерсть его овец, бродивших по
пастбищам Андалусии в поисках корма и воды.
грусти. -- Забыли меня, наверно, привыкли к новому пастуху. Ну
и хорошо. Овцы, как и каждый, кто странствует с места на место,
знают, что разлуки неизбежны".
уже вышла замуж. За кого? Может, за продавца кукурузы? Или за
пастуха, который тоже умеет читать и рассказывать невероятные
истории -- Сантьяго не один такой. То, что он почему-то был в
этом уверен, произвело на юношу сильное впечатление: может, и
он овладел Всеобщим Языком и знает теперь настоящее и прошлое
всех на свете? "Предчувствие" -- так называла этот дар его
мать. Теперь он понимал, что это -- быстрое погружение души во
вселенский поток жизни, в котором судьбы всех людей связаны
между собой. Нам дано знать все, ибо все уже записано.
Хрусталем.
каменной. Если караван оказывался перед валуном, он его огибал,
а если перед целой россыпью камней -- шел в обход. Если песок
был таким рыхлым и мелким, что копыта верблюдов увязали в нем,
-- искали другой путь. Иногда шли по соли -- значит, на этом
месте было когда-то озеро, -- и вьючные животные жалобно ржали.
Погонщики спешивались, оглаживали их и успокаивали, потом
взваливали кладь себе на плечи, переносили ее через
предательский отрезок пути и вновь навьючивали верблюдов и
лошадей. Если же проводник заболевал или умирал, товарищи его
бросали жребий: кто поведет его верблюдов.
ни кружил караван, сколько бы раз ни менял он направление, к
цели он двигался неуклонно. Одолев препоны, снова шел на
звезду, указывавшую, где расположен оазис. Увидев, как блещет
она в утреннем небе, люди знали: она ведет их туда, где они
найдут прохладу, воду, пальмы, женщин. Один только англичанин
не замечал этого, потому что почти не отрывался от книги.
понял, что куда интересней смотреть по сторонам и слушать шум
ветра. Он научился понимать своего верблюда, привязался к нему,
а потом и вовсе выбросил книгу. Это лишняя тяжесть, понял он,
хоть ему и казалось по-прежнему, что каждый раз, как откроет он
книгу, в ней отыщется что-нибудь интересное.
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Лондон Джек
Самойлова Елена
Афанасьев Роман