кого-нибудь на помощь, и покинул меня. Спустя минуту он вернулся с одним
из тех рабов, что приносили нам пищу.
надсмотрщик.
выходу.
мой товарищ хорошо знал дорогу. Каст сопровождал нас. Всего в одном стадии
[стадий - древняя мера длины, около 150 метров] от рудников находилось
кладбище, на котором кое-где виднелись свежие следы погребений. Тут же
лежала тяжелая деревянная лопата с железным наконечником.
вытирать пот с лица рукавом рваной туники, надсмотрщик крикнул мне:
невысокой горы. Внизу, под кладбищем, рос колючий кустарник и валялись
обломки рыжих скал. Каст зевал, может быть, после бессонной ночи,
проведенной с какой-нибудь блудницей в соседней таверне. Я копал, но из
головы у меня не выходила мысль о спасении.
Ему не приходило на ум, что мы можем с этим рабом убежать в разные
стороны? Ведь тогда одному из нас удалось бы спастись. Птицелов плохо
соображал после вчерашней попойки или вообще не был наделен от природы
большой сообразительностью? Одна за другой мелькали мысли...
отвернулся. Дальше все произошло в мгновение ока. Я решился на отчаянный
шаг и ударил злодея по голове лопатой. Послышался короткий хруст
проломленного черепа. Каст упал, обливаясь кровью... Он успел повернуть ко
мне лицо, и я перехватил его последний, исполненный ужаса взгляд...
глухонемым или не понимал греческого языка, потому что не двинулся с
места. Я побежал в кустарник, надеясь найти там какое-нибудь укрытие от
преследования, и уже в кустах оглянулся. К моему изумлению, раб с яростью
бил лопатой по трупу Каста. У меня не было времени, чтобы далее наблюдать
эту сцену.
место убийства надсмотрщикам и в голову не пришло, что Каста убил другой
человек, и пока выяснились все обстоятельства происшествия, я был уже
далеко...
по лесу весь день и всю ночь, питаясь лесными плодами и не забывая ни на
мгновение, что пролил человеческую кровь. Но когда вспоминал страшные
глаза Каста, полные холодной жестокости, мне казалось, что я не человека
убил, а раздавил какое-то злое насекомое.
узнавая по всяким признакам дорогу, по которой мы поднимались в горы, и
надеясь, что таким образом я снова попаду в Диоскуриаду и, может быть, еще
захвачу в порту корабль Поликарпа.
ногами, опираясь на посох, в который я превратил найденный в лесу
увесистый сук. Но я опасался пойти на базар, чтобы не попасться на глаза
надсмотрщикам Лупа. Крадучись, переходя из одного переулка в другой, я
добрался наконец до порта, где у берега бросили якорь торговые корабли.
Повсюду бродили корабельщики и зеваки, из таверн доносился вкусный запах
жареной рыбы. Я спросил одного из прохожих:
Поликарпу?
рогожа вокруг широкого лица. - Полагаю, что ты найдешь его по другую
сторону башни. Корабль грузится, чтобы, отплыть в Синопу.
находиться корабль. Я поблагодарил и побежал, едва сдерживая свое
волнение, в указанном направлении.
опиравшегося о борт одного из кораблей и взиравшего с печальным видом на
портовую суету. Рабы носили с берега по гибким доскам амфоры. В них было,
как я узнал потом, светильное масло.
предал меня, и тут невольно слезы полились из моих глаз. Но Диомед каялся
передо мной, ссылаясь на свою растерянность в связи с пережитыми
волнениями, и просил простить его, обещая мне впредь заменить отца.
даже корабль. Я теперь нищий и не знаю, как доберусь до дому и что скажу
своей несчастной супруге...
богатства, чтобы не просить подаяния с протянутой рукой, но в те минуты я
готов был извинить людям все на свете, радуясь своему освобождению и
рассказывая патрону о том, что я испытал за эти два дня. А ведь они могли
превратиться в долгие, страшные годы.
предложил:
долю бедствий!
погрузку и подняли парус. Возблагодарив небеса за спасение, мы покинули
Диоскуриаду.
7
обстоятельствам мы в короткий срок достигли на нем Синопы и оттуда
направились в Византии. Диомед, надеявшийся с каким-нибудь попутным
кораблем вернуться в Томы, сошел там на берег, а мы поплыли в Фессалонику.
Корабль вез в этот город различные товары.
нем, так как "Африка" должна была доставить в Лаодикею Приморскую горное
масло для светильников. В некоторых областях Кавказа его добывают в
огромном количестве из земли, и оно очень ценится в Антиохии, где лавки и
даже улицы освещены в ночное время, как днем. Поспешность Поликарпа вполне
соответствовала моим планам, однако я все-таки успел не без волнения
посмотреть на Олимп, блиставший в отдалении своей белоснежной вершиной, и
вспомнил безбожные речи Аполлодора, который, выпив вина, имел обыкновение
утверждать, что все рассказы о богах - только глупые басни, рассчитанные
на доверчивых людей, и что на Олимпе не находится места даже для орлов,
потому что гора бесплодна и непригодна для живых существ.
Цикладских островов, медлительно кружившихся, как некие лиловые видения, в
зеленоватом море, на золоте вечерней зари...
душой, самым приятным занятием для меня были разговоры с корабельщиками.
Все они оказались старыми мореходами, и некоторые даже побывали за
Геркулесовыми Столпами. Моряки много рассказывали об алчности торговцев,
всегда готовых ради наживы отправиться в любое опасное путешествие - плыть
в Британию за оловом или пробираться в дебри Африки, где покупают слоновую
кость. Будто бы в непроходимых африканских лесах существуют кладбища
слонов. Почувствовав приближение смерти, огромные животные направляются
туда, ломая все на своем пути и оглашая пальмовые рощи трубными звуками, и
в таких местах находят настоящие залежи клыков. Один из корабельщиков
рассказывал, что его приятель, которого уже не было в живых, однажды
приплыл на корабле к какому-то острову в океане, где среди пальм обитали
человекообразные существа, обросшие густой бурой шерстью. Когда мореходы
сошли на берег, эти фавны похитили и увели в лес некую женщину, плывшую
случайно на корабле, и тогда корабельщики покинули в страхе остров и
больше не возвращались в те опасные воды.
ухищрения человеческого разума. Для этого служат корабли и караванные
дороги, менялы и гостиницы. Купец вносит плату за товары в одном городе,
получает от владельца меняльной лавки заемное письмо с указанием суммы и
спокойно отправляется в путь, не опасаясь воров и пропажи, чтобы у другого
менялы, в другом городе, иногда расположенном за тысячи миль, получить
товары или указанную на папирусе сумму с вычетом условленных процентов.
Вокруг торговли вращается вся римская жизнь, и около этого занятия
кормятся судостроители, корабельщики, каравановодители, скрибы и
проводники.
порту, я не видел такого множества кораблей, пришедших из Иоппии, Тира,
Сидона, Александрии и даже Карфагена и Остии. Среди них, поблескивая на
солнце медью щитов, повешенных в однообразном порядке на бортах, стояли
три римские галеры. Мне объяснили, что сюда везут товары, направленные в
Корнев Павел
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Доценко Виктор
Херберт Фрэнк
Журавлев Владимир