природа, покрылись кровавыми ранами, которые без устали наносили крючковатые
когти Железного Сердца. Через некоторое время наши долбильщики ловко сменили
позиции, и в результате этого маневра один стал мужем своей сестры, другой -
любовником своего шурина. Однако Жюстина ничего от этого не выиграла, потому
что Железное Сердце только еще больше разъярился.
пощечинами. - А ты, братец, займись ее задницей.
Жюстину измолотили так немилосердно, что из ее носа хлынула кровь.
открытый рот. - Тебе нравится моча. Гроза Решеток, а мне кровь.
утолили свою похоть, и вся шайка утихомирилась.
я.
хотела лишать невинности эту девчонку только затем, чтобы тебе прочистили
трубы, но учти, она еще свое получит.
ночь шайка добралась до Трамбле с намерением обосноваться в лесу Шантильи,
где она рассчитывала на хорошую добычу.
ее узнали, чтобы представить, какие она испытывала чувства, будучи
вынужденной следовать за этими людьми, и пусть ни у кого не останется
сомнений в том, что она делала это с твердым намерением оставить их при
первой же возможности.
сочла за благо провести ночь рядом с Дюбуа, но у той были совсем другие
планы, и ее не привлекала перспектива беречь чужую добродетельность. Ее
окружили трое бандитов, и эта мерзкая женщина удовлетворяла свои прихоти со
всеми троими одновременно. Четвертый примостился возле Жюстины, это был
Железное Сердце.
возможности провести рядом с вами эту ночь. - Заметив крайнее отвращение на
ее лице, он поспешил добавить: - Ничего не бойтесь: мы просто побеседуем, а
если что-то произойдет, то только с вашего согласия. О Жюстина! - горячо
заговорил блудодей, сжимая девочку в объятиях. - Ну разве не верх глупости -
рассчитывать, что вы сможете остаться чистой в нашей среде? Допустим, мы
согласимся на это, но как быть с интересами шайки? Не буду скрывать от вас,
милая девочка, что когда мы будем останавливаться в городах, ваши прелести
будут служить ловушкой для легкомысленных мужчин.
предпочту смерть этим ужасам, какую пользу я могу вам принести, и почему вы
не позволите мне убежать?
будете служить нашим интересам или нашим удовольствиям; ваши злоключения
ставят вас в такое положение, и с этим надо смириться. Но знайте, Жюстина,
все может измениться в этом мире; выслушайте же меня и сами решите свою
судьбу. Согласитесь жить со мной, девочка, согласитесь принадлежать мне
душой и телом, и я избавлю вас от печальной участи, которая вам уготована.
так ли? Конечно, я не могу дать вам других титулов, так как вы понимаете,
что люди нашей породы не могут жениться. Заклятый враг всех оков не свяжет
себя с другим человеком, и чем больше супружеские цепи пленяют людей
обычных, тем сильнее презирают их злодеи вроде нас. Однако поразмыслите
немного: вам все равно придется потерять то, что для вас так дорого, так не
лучше ли отдать это одному единственному человеку, который будет вашей
опорой и защитой, чем отдаваться многим?
сильнейший. Откровенно говоря, - продолжал Железное Сердце, - разве не
абсурдно и не жестоко дорожить так, как делаешь ты, самым бесполезным, что
есть на свете? Неужели можно быть настолько наивной и верить, будто
добродетель зависит от размеров одного из отверстий женского тела? И какая
разница для людей и для Бога, будет ли эта часть тела нетронута или потеряет
невинность? Скажу больше: по воле природы каждый человек должен исполнять
свое предназначение, для которого он сотворен, а поскольку женщины
существуют только для того, чтобы служить утехой для мужчин, противиться ее
планам - значит оскорбить ее; это все равно, что сделаться существом,
бесполезным для мира и, следовательно, достойным презрения. Эта химерическая
скромность, эта добродетель, которую вам вдолбили в голову с детства и
которая не только не нужна ни природе, ни обществу, но и оскорбляет их,
является не чем иным, как глупым и предосудительным упрямством, и такой
разумной девушке стыдно цепляться за этот предрассудок. Впрочем, позвольте
мне продолжить, милая девочка: я докажу, что искренне желаю вам понравиться
и буду уважать вашу слабость. И не буду больше трогать призрака, преданность
которому составляет всю радость в вашей жизни. Такая красивая девушка, как
вы, имеет не одну возможность оказывать милости мужчинам, Венера справляла
праздники не в одном храме, я же удовольствуюсь одним, самым узким. Вы,
наверное, знаете, дорогая, что около лабиринта Киприды есть темная пещерка,
где прячутся амуры, соблазняющие нас: это и будет алтарь, на котором я
воскурю фимиам. Вы не будете испытывать никаких неудобств, если же вас
пугает беременность, таким образом вы ее избежите; ваша прекрасная фигурка
не испортиться, а то укромное местечко, которым вы так дорожите, останется
нетронутым и мужчина, которому вы когда-нибудь его предложите, найдет вас
девственницей. С этой стороны ничто не может скомпрометировать девушку, как
бы ни были грубы и часты вторжения; едва лишь пчела выпьет нектар, чашечка
розы тут же закроется, и никому даже не придет в голову, что она
раскрывалась. Многие девственницы долгие годы наслаждались таким способом не
с одним мужчиной, после чего счастливо выходили замуж. Сколько отцов,
сколько братьев использовали так своих дочерей и сестер, отчего те были не
менее достойны уз Гименея! Сколько исповедников пробирались по этой
тропинке, и родители юных прихожанок об этом даже не догадывались! Одним
словом, это есть прибежище сладкой тайны, где узы скромности связывают
девушку с амурами. Ну что еще сказать вам, Жюстина? Разве только то, что
насколько таинственен этот храм, настолько же он сладостен. Только в нем
можно найти все, что нужно для счастья, и просторный вход в соседнюю пещерку
не дает такого наслаждения, как это тесное помещение, куда проникают ценой
больших усилий, где размещаются с трудом и где предаются неземным
наслаждениям; женщины, испытавшие это, больше не думают ни о чем
другом.Попробуйте и вы, Жюстина, попробуйте: впустите меня в вашу маленькую
прелестную попку, и мы оба познаем блаженство.
этого распутника, тем более опасного, что незаурядный ум и искусство
обольщения соединялись в нем с большой физической силой и в высшей степени
развращенным нравом, - поверьте мне, сударь, что у меня нет никакого опыта в
этих мерзостях, о которых вы толкуете, однако я слышала, что этот столь
восхваляемый вами порок оскорбляет и женщину и природу. Само небо наказывает
его здесь на земле, и пять городов - Содом, Гоморра и прочие, - которых
Господь уничтожил в пламени пожаров, являют собой яркий пример того, до
какой степени Всевышнему не угодно это занятие. Человеческое правосудие по
примеру небесного преследует этот порок, и несчастные, которые ему
предаются, погибают от руки палача.
такие идиотские предрассудки? Еще чуточку внимания, дорогая моя, и я объясню
вам, в чем состоит истина.
является растрата семени, служащего для продолжения рода человеческого. Если
это семя дано нам только для целей размножения, я согласен с вами, что
использование его не по назначению есть преступление, но если доказано, что
помещая его в наши чресла, природа вовсе не заботилась о размножении, тогда
какая разница, Жюстина, будет ли оно сброшено во влагалище, в задний проход,
в рот или в ладонь? Мужчина, который проливает его в других местах, приносит
не больше зла, чем сама природа. Разве не доказывает она нам свою
расточительность на каждом шагу, и разве не должны мы брать с нее пример?
Даже возможность наслаждаться таким способом является первым
доказательством, что ее вовсе не оскорбляют подобные дела, ведь она
достаточно сильна и мудра, чтобы не допустить того, что может ее оскорбить.
Подобная непоследовательность повредила бы ее непрестанному движению,
нарушила бы ее планы, доказала бы ее слабость и узаконила бы наши
преступления. Во-вторых, потеря семени в сотнях миллионов случаев происходит
сама по себе. Ночные поллюции, бесполезность семени при беременности
женщины, его опасность во время менструации - разве все это не говорит о
том, что природа одобряет эти потери и даже разрешает их и что, равнодушная
к тому, что может получиться в результате излияния этой жидкости, которой мы
по своей глупости придаем такое большое значение, она смотрит на них с тем
же безразличием, с каким сама этим занимается каждодневно; что она допускает
размножение, но вряд ли включает его в свои замыслы; что она, конечно,
хочет, чтобы мы размножались, но поскольку ничего не выигрывает ни от
размножения, ни от акта, ему противоположного, ей абсолютно безразличен наш
выбор в этом смысле; что будучи вольны созидать, или не созидать, или,
напротив того, разрушать, мы не угождаем ей и не оскорбляем ее, делая то,
что нам больше подходит; и что, наконец, если любое наше решение является
только результатом ее могущества или ее воздействия на нас, оно всегда будет
ей по душе и никогда не будет противоречить ее планам? Поверь, милая моя
Жюстина, природа безразлична к этим мелочам, которые мы самонадеянно
возводим в культ, и пользуясь нашими слабыми законами, нашими мелкими
уловками, она неуклонно идет к своей цели, доказывая ежедневно тем, кто
внимательно наблюдает за ней, что созидает она для того лишь, чтобы
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Лукин Евгений
Орлов Алекс
Майер Стефани