Чтение 12–й страницы книги ~Петр и Алексей~

искать? Многие из присутствующих верили в русалок,
водяных, леших, домовых, кикимор, оборотней и не только
верили, но и видели их, тоже собственными глазами. А еже-
ли есть лешие, то почему бы не быть и сатирам? Ежели
есть русалки, почему бы не быть морским женщинам с
рыбьими хвостами? Но тогда, ведь, и прочие и даже эта
самая Венус, может быть, действительно существуют?

Все умолкли, притихли - и в этой тишине пронеслось
что-то жуткое - как будто все вдруг смутно почувство-
вали, что делают то, чего не должно делать.

Все ниже, все чернее опускалось небо, покрытое туча-
ми. Все ярче вспыхивали голубые зарницы, или безгром-
ные молнии. И казалось, что в этих " пышках на темном
небе отражаются точно такие же вспышки голубоватого
пламени на жертвеннике, все еще горевшем перед под-
ножием статуи; или - что в самом этом темном небе, как
в опрокинутой чаше исполинского жертвенника, скрыто
за тучами, как за черными углями, голубое пламя и, порой
вырываясь оттуда, вспыхивает молниями. И пламя небес,
И пламя жертвенника, отвечая друг другу, как будто вели
разговор о грозной, неведомой людям, но уже на земле
и на небе совершающейся тайне.

Царевич, сидевший недалеко от статуи, в первый раз
взглянул на нее пристально, после чтения курантных
выдержек. И белое голое тело богини показалось ему та-
ким знакомым, как будто он уже где-то видел его и даже
больше, чем видел: как будто этот девственный изгиб спи-
ны и эти ямочки у плеч снились ему в самых грешных
страстных, тайных снах, которых он перед самим собой

стыдился. Вдруг вспомнил, что точно такой же изгиб спи-
ны, точно такие же ямочки плеч он видел на теле своей
любовницы, дворовой девки Евфросиньи. Голова у него
кружилась, должно быть, от вина, от жары, от духоты -
и от всего этого чудовищного праздника, похожего на
бред. Он еще раз взглянул на статую, и это белое голое
тело в двойном освещении - от красных дымных плошек
иллюминации и от голубого пламени на треножнике -
показалось ему таким живым, страшным и соблазнитель-
ным, что он потупил глаза. Неужели и ему, как Авра-
мову, богиня Венус когда-нибудь явится ужасающим и
отвратительным оборотнем, дворовою девкою Афрось-
кою? Он сотворил мысленно крестное знамение.

- Не диво, что эллины, закона христианского не
знавшие, поклонялись идолам бездушным,- возобновил
Федоска прерванную чтением беседу,- а диво то, что мы,
христиане, истинного иконопочитания не разумея, покло-
няемся иконам суще как идолам!

Начался один из тех разговоров, которые так любил
Петр - о всяких ложных чудесах и знамениях, о плутовст-
ве монахов, кликуш, бесноватых, юродивых, о "бабьих
баснях и мужичьих забобонах длинных бород", то есть,
о суевериях русских попов. Еще раз должен был прослу-
шать Алексей все эти давно известные и опостылевшие
рассказы: о привезенной монахами из Иерусалима в дар
Екатерине Алексеевне нетленной, будто бы, и на огне не го-
ревшей срачице. Пресвятой Богородицы, которая по иссле-
довании оказалась сотканной из волокон' особой несгора-
емой ткани - аммианта; о натуральных мощах Лифлянд-
ской девицы фон-Грот: кожа этих мощей "была подобна
выделанной, натянутой свиной, и будучи пальцем вдавлена,
расправлялась весьма упруго"; о других-поддельных, из
слоновой кости, мощах, которые Петр Ьелел отправить
в новоучрежденную петербургскую Кунсткамеру, как
памятник "суперстиции, ныне уже духовных тщанием
истребляемой".
- Да много в церкви российской о чудесах
наплутано- как будто сокрушенно, на Самом деле зло-
радно заметил Федора и упомянул о последнем лож-
ном чуде: в одной бедной церкви на Петербургской
стороне объявилась икона Божией Матери, которая исто-
чала слезы,-Предрекая, будто бы, великие бедствия и даже
конечное разорение новому городу. Петр, услышав об
ЭТом от Федоски, немедленно поехал в ту церковь, осмо-
трел икону и обнаружил обман. Это случилось недавно:
в Кунсткамеру не успели еще отправить икону, и она пока
хранилась у государя в Летнем дворце, небольшом гол-
ландском домике, тут же в саду, в двух шагах от га-
лереи, на углу Невы и Фонтанной. -
Царь, желая показать ее собеседникам, велел одному
из денщиков принести икону.
Когда посланный вернулся, Петр встал из-за стола,
вышел на небольшую площадку перед статуей Венус, где
было просторнее, прислонился спиной к мраморному под-
ножию и, держа в руках образ, начал подробно и тща-
тельно объяснять "плутовскую механику". Все окружили
его, точно так же теснясь, приподымаясь на цыпочки,
с любопытством заглядывая Друг другу через плечи и
головы как давеча, когда откупоривали ящик со статуей.
Федоска держал свечу.

Икона была древняя. Лик темный, почти черный; толь-
Ko большие, скорбные, будто немного припухшие от слез
глаза, смотрели как живые. Царевич с детства любил
и чтил этот образ - Божией Матери Всех Скорбящих
Радости.

Петр снял серебряную, усыпанную драгоценными
каменьями ризу, которая едва держалась, потому что была
уже оторвана при первом осмотре. Потом отвинтил новые
медные винтики, которыми прикреплялась к исподней сто-
роне иконы тоже новая липовая дощечка; посередине
вставлена была в нее другая, меньшая; она свободно хо-
дила на пружинке, уступая и вдавливаясь под самым лег-
ким нажимом руки. Сняв обе дощечки, он показал две лунки
или ямочки, выдолбленные в дереве против глаз Богома-
тери. Грецкие губочки, напитанные водою, клались в эти
лунки, и вода просачивалась сквозь едва заметные про-
сверленные в глазах дырочки, образуя капли, похожие
на слезы.
Для большей ясности Петр тут же сделал опыт:
он помочил водою губочки, вложил их в лунки, надавил до-
щечку - и слезы потекли.
- Вот источник чудотворных слез,- сказал Петр.-
Нехитрая механика!

Лицо его было спокойно, как будто объяснил он любо-
пытную "игру натуры", или другую диковинку в Кунст-
камере.

- Да, много наплутано!..- повторил Федоска с ти-
хою усмешкою.
Все молчали. Кто-то глухо простонал, должно быть
пьяный, во сне; кто-то хихикнул так странно и неожидан-
но, что на него оглянулись почти с испугом.

Алексей давно порывался уйти. Но оцепенение нашло
на него, как в бреду, когда человек порывается бежать,
и ноги не двигаются, хочет крикнуть, и голоса нет. В этом
оцепенении стоял он и смотрел, как Федоска держит све-
чу, как по дереву иконы проворно копошатся, шевелятся
ловкие руки Петра, как слезы текут по скорбному Лику,
а над всем белеет голое страшное и соблазнительное тело
Венус. Он смотрел - и тоска, подобная смертельной тош-
ноте, подступала к сердцу его, сжимала горло. И ему ка-
залось, что это никогда не кончится, что это все было,
есть и будет в вечности.

Вдруг ослепляющая молния сверкнула, как будто раз-
верзлась над головой их огненная бездна. И сквозь стек-
лянный купол облил мраморную статую нестерпимый,
белый, белее солнца, пламенеющий свет. Почти в то же
мгновение раздался короткий, но такой оглушительный
треск, как будто свод неба распался и рушился.