социальное происхождение. Отец, участник Великой Отечественной, после войны
окончил Ленинградский педагогический институт имени Герцена, работал в
Киненсберге и на Кузбассе, потом возвратился на родину -- в Тюмень. Здесь
стал директором мужской гимназии, которая воспитала много ярких талантов,
составляющих гордость Тюменщины. Учеником отца, Григория Ждановича, был и
Юрий Гуляев, один из популярных певцов Советского Союза. Подорванное на
войне здоровье Ждановича-старшего заставило его семью переехать из
областного центра в маленький город под Тюменью -- Винзили. Провинциальный,
на грани города и деревни быт, целебный воздух вековых сосновых боров, в
густой хвое которых уютно утонул городок, прибавили отцу несколько лет
жизни.
вели в "область", туда сходились все дела, надежды, оттуда же потом
начинались продолжения надежд и дел. Наталья поступила в Тюменский
индустриальный институт, как водится, особенно не задумываясь о будущей
специальности. Факультет, в аудитории которого вошла на пять лет Наталья,
оказался самым "боевым" в вузе, -- нефтегазопромысловый, на сленге
"индусов", студентов ТИИ, -- "Нефтегаз".
кладовых собственного организма, тысячи стальных полых игл вгоняла в
замороженную часть тела, может быть поэтому практически не морщась от боли,
радостно захлебывалась и задыхалась от фантастических тонн и кубометров из
фонтанирующих, бери -- не хочу, скважин. На задачу покорения турбулентных
вихрей заводы плавили и катали металл, "Нефтегаз" ковал кадры.
опломбировал выпускными дипломами внутрифакультетскую семью
нефтяников-газовиков Зиминых, и перед Натальей и ее мужем встал вопрос
будущего.
ушли с улиц деревянные тротуары, выросли, как грибы, современные
микрорайоны, взметнулись выше всех старых церквей -- стекло и бетон --
главки и НИИ. Поэтому Север начинался не за шестидесятой параллелью, а в
самом центре Тюмени. В аэропорту "Рощино" это начало обретало "высокую"
зримость в виде самолетов, улетавших в направлении откашлянных простуженными
динамиками координат: "Сургут", "Нижневартовск", "Урай", "Надым"...
останься они тогда, в 1977 году, в Тюмени. Наверное, долгое время работали
бы по направлению в каком-нибудь "ниигипро", получая двести сорок "рэ" на
двоих. Помыкались бы по общежитиям, съемным квартирам, малосемейкам, так
надоевшим Зиминым за годы семейного студенчества. Хотя, как оказалось,
типичные тяготы молодых семей совсем не вечные: многие однокашники -- ныне
преуспевающие и известные горожане. Но эти мысли придут позже, когда начнет
одолевать усталость от ежегодных перелетов с севера на юг, поездок между
двумя домами -- "земным" и северным. В первые минуты после долгой разлуки в
каждом из них непременно слышится какой-то одинаковый, надоевший после
скитальческой молодости запах -- неистребимый дух гостиницы, который
неподвластен фешенебельности, люксовости, озонаторам и кондиционерам. Его
невозможно нейтрализовать, вытянуть, выдуть -- это внутри, это состояние
человека, приходящего в жилье не насовсем, на время.
захватила половинки штор и решительно свела их вместе, на секунду заполнив
кухню недовольным скрипом разбуженных гардин.
из мутного поднебесья. В метре от земли завис на несколько секунд над
грунтовой площадкой, покачиваясь, красуясь неизвестно перед кем, потрогал
твердыню колесом, потом другим. Наконец тяжело, но уверенно сел, несколько
обмяк, не глуша двигателей, лишь сбавил обороты, лопастное кручение приняло
форму зонтика. Высыпал партию людей, яростно и равнодушно засвистел, опять
превращая мирный "зонтик" в бешеную ромашку. Отогнал ураганным ветром
недавних пассажиров, и за их страдальческими пузырящимися спинами, невидимый
им, отдался обратно в свинцовую муть.
кочках.
Долго не знала, куда поставить чемодан, поэтому одной рукой, неловко,
поправляла взбитые пыльные волосы, одергивала невероятно наэлектризовавшееся
от воздушных струй платье. Наконец, опустила чемодан, огляделось. Низкое
небо -- вот-вот раздавит. Ни дерева, ни куста. Песок... Чуть подальше
начинается плешивое поле, кочки. Наверно это и есть тундра, а где же
поселок... Увидела вдалеке низкие серые домишки. Неужели это и есть Пангоды?
Вероятно -- окраина. Но ведь окраины, как правило, лучше, по крайней мере,
природа богаче. Ужас...
проходной. Чтобы попасть в коридор, нужно было пересечь помещение, где
отдыхала смена пилотов пангодинского аэропорта. Получалось, -- личная жизнь
на виду, на шуму... Пилоты приходили и уходили, в любое время суток -- смех,
громкие возгласы, встречи и проводы... Редкие затишья казались раем. Мужу
часто приходилось подбадривать свою пассию и шутливо восклицать: "Ну,
что?... Опять песок?!"
местом, больной темой! Как и для многих сотен пангодинцев, тысяч северян.
"верхнее" образование, молодая, энергичная -- вполне отвечало нормативам,
отпущенным свыше. Так становились "избранниками". Из песен слов не выкинешь.
Но верно и то, что, числясь в представительных органах власти, разные люди
вели себя по-разному. Она видела: одни приезжали на сессию отдохнуть от
дома, семьи, работы, другие -- "отовариться" разовыми спецпайками, третьи --
действительно работали.
обстоятельствами, жизнью. Твердо и ясно сформулировала для себя то, за что
должна была в меру своих возможностей бороться: населенный пункт не должен
быть "проходным". Жизнь, данная Богом или иным естеством, изначально
преходяща, временна. Делать же сознательно внутри этого мгновения природы
рукотворные "времянки", по сути -- пустоты, -- явно преступно по отношению к
самим себе, к человеческой натуре.
Медвежинского ГПУ производственного объединения "Надымгазпром", была не
первой в будировании жилищного вопроса и капитального строительства вообще в
поселке газовиков. Она, согласно депутатскому статусу, исполняла наказы
пангодинцев, озвучивала предложения производственно-муниципального "актива",
-- но это был и ее личный, до глубины души осознанный выбор направления
общественной работы.
местная власть, и руководство предприятий, особенно Медвежинского
газопромыслового управления, -- те, которые на себе ощущали растущее влияние
человеческого, в данном случае, бытового фактора в освоении Медвежьего
(впереди уже вовсю разворачивался Ямбург, "питаемый" сменными бригадами из
Пангод). Поселок оставался вахтовым по номиналу, но де-факто таковым не был
уже в конце семидесятых. К тому времени в Пангодах правдами и неправдами
постоянно проживали, ютясь в общежитиях и балках, несколько тысяч самых
настоящих семей: мужья, жены, дети и даже бабушки и дедушки.
не чувствуя ног. Во рту пересохло. Когда говорила, в ушах стоял незнакомый
гул. Читала собственноручно написанное не понимая слов, лишь осознавая
важность того, что говориться. Голос звенел... Когда спустилась, села на
первое попавшееся свободное кресло в первом ряду -- боялась, что упадет.
Тело била мелкая дрожь. Мужчина, сидевший рядом, тронул за рукав, добродушно
и ободряюще кивнул. Это был Генеральный директор ВПО "Тюменьгазпром"
Черномырдин В.С., депутат областного совета.
формально властью с исполкомами, фактически господствовал на газоносной
территории, справедливо и безотказно везя на себе груз абсолютно всех, от
"а" до "я", проблем. Именно его решения, основанные на мнениях
представительств в северных глубинках, таких как, например, ПО
"Надымгазпром", носили базовый характер, которые затем соответствующим
образом оформлялись.
было утверждено задание на проектирование рабочего поселка Пангоды, а в
декабре этого же года состоялось соответствующее решение Надымского
горисполкома... Это и были два главных документа, на основании которых через
несколько месяцев появился, выполненный Тюменьниигипрогазом, "Проект
рабочего поселка на двадцать пять тысяч жителей". В Пангодах началось
капитальное строительство.
Через несколько лет она стала начальником отдела социального развития,
заместителем начальника газопромыслового управления. И все же, от маленькой
"проходной" комнатки в деревянном вахтовом общежитии до личного роскошного
Афанасьев Роман
Громыко Ольга
Максимов Альберт
Грабб Джеф
Роллинс Джеймс
Зыков Виталий