увидели, как из окна соседнего корпуса две какие-то бабы призывно машут нам
гитарой. Мы схватили последнюю бутылку вина, гандоны и побежали...
недосмотр... А-а-а... Просто накануне... Дело в том, что мы там однажды
накирялись за несколько дней до этого. Мы с Беном поблевали. Это я точно
помню. Пили красное крепленое вино, смешанное с белым. Я полраковины красной
блевотины нарыгал. Худо было. Потом я бродил качаясь по коридорам, в
очередной раз давая себе зарок Ч больше так не напиваться. Меру надо знать.
сидит, улыбается умильно. И на Магнитке так было, и в общаге Дом Коммуны, и
везде. Правда, однажды у Вовы что-то отключилось. Он потом мне сам
рассказывал. Сломался у Вовца в тот раз стоп-кран, и он нахуячился хуй знает
как. Два часа спал в ванной, потом очутился в кровати.
встал и сделал шаг к двери: умыться шел. И в этот момент будто ураган
налетел на Вову. В башке помутилось, качнуло, поплыло, и Вова блеванул на
дверь. Дополз до кровати и блеванул в постель. К обеду сердобольные соседи
позвали Вову кушать. Вова только успел понюхать яблочко, как его опять резко
замутило, и он снова наблевал, теперь уже на обеденный стол. Так Вова болел
два дня. Отравился...
и законтрил гайку, прекрасно понимая, что рано или поздно она все равно
ослабнет и сползет. После гранд-попойки у нас вышло все вино. А поскольку
это был студенческий заезд, вино кончилось и в поселковой лавке. И тогда мы
впятером пошли в поход пешком в близлежащий город Солнечногорск. И там в
окраинном магазине затарились "Салютом", белым "Столовым" и еще каким-то
говном. В тот же вечер мы пили у баб в 304-й. Бабы бухали изрядно. У меня
сработала контровка, и в тот раз я был более-менее трезв. А Яша ходил по
корпусу очень веселый и лыбился жизни. В какой-то момент он подошел ко мне и
смеясь сообщил радостную весть:
показалось мало вина и, вернувшись от девок, он хлебанул еще спиртика из
своей заветной бутылочки (мама-врач дала для нужд). Толстый организм Блита
не справился с нагрузкой и частично исторг отраву в виде блевотины на
коврик. Пьяному Яшке это показалось очень смешным, он сунул Блиту в руки
половую тряпку и побежал к нам в 304-ю комнату делиться радостью:
Но однажды, по графику в свободный от выпивки день, мы пришли с обеда,
собрались у нас в комнате, очистили последний мандарин, разделили его на 5
частей и под мандарин уговорили еще бутылку. И попутно обсудили еще какую-то
бабу из института.
подремонтировать.
прихватили, когда полетели к бабам в соседний корпус на крыльях любви и
надежды поебаться. Но увы...
лишь бы, блядь, языки почесать, сукам. Эти две пидараски были из их числа.
Во-первых, они оказались из геологоразведочного института -- полевая
романтика у них в жопе играла -- костры, песни под гитару, душевный треп и
идиотская вера в женско-мужскую дружбу. Во-вторых, одна из них, Машка, была
страшна как смерть. "На козу похожа," -- шепнул я Яшке.
гитару. И все это в ожидании -- когда же спать (читай: ебаться). Мы
рассказали им про композитора Берковского *, читавшего у нас лекции по
Теории процессов, про знаменитого полярника Дмитрия Шпаро, который у нас вел
семинары по теории вероятности и который давно забыл всю статистику
("хи-квадрат распределение"), обменяв ее на обветренное лицо и орден Ленина.
Рассказали даже про композитора Матецкого**, который закончив МИСиС, пытался
защититься в лаборатории ППДиУ и бегал под началом научного руководителя
Тилянова (под ним, кстати, и я год бегал при аспирантуре, пока не ушел. Но
Матецкий, скажу я вам, так и не защитился. И я тоже. Ушли мы.)
годы, когда ебля партией и правительством сугубо не поощрялась и допускалась
только в случае ее регистрации в отделах ЗАГСа. "СПИД-инфо" еше не выходил,
Игорь Кон сражался в подполье. Поэтому в 11 часов все корпуса закрывались и
никого не впускали и не выпускали под угрозой отселения с сообщением по
месту работы. То есть после 11 уходить нам было уже нельзя. Для нас с Яшкой
это был официальный предлог остаться на ночь и между делом -- раз уж вместе
ночуем -- поебаться. Не выпускают, не впускают, шаг влево, шаг вправо --
сообщение в институт. Угроза отчисления за еблю.
ебать. Никто не хотел козью Машу, а все хотели Олю. (Из вышесказанного
следует, что мы с Яшей еще не врубились на каких человеческих типов
наткнулись в лице этих сраных девок -- на неебущихся человеческих типов. В
самом деле -- позвать мужиков вечером, чтоб с ними не поебаться -- это не
могло вместиться в наши неразвитые мозги! Мы еще были молоды и не знали
жизнь до таких тонкостей.)
уединились с Яшей в коридоре.
подсаживались к Оле, игнорируя Машу.
ложиться спать, потому что ночь. Мы сделали вид, что якобы уходим.
черт с ней, с репутацией.
гитарой и желанием душевно поговорить с новыми людьми. Бывают такие уроды в
людях. Мы с Яшей спустились на один этаж, затаились, переждали некоторое
время и вернулись к этим блядям, еще не понимая провала, с глупой надеждой,
которая умирает последней, с предвкушением ебли и легкой борьбы за Олю. Я не
сомневался, что Оля предпочтет меня. Яша был уверен в обратном. Он считал,
что произвел впечатление своей игрой на гитаре, я считал, что охмурил Олю
пиздежом.
заявили мы, так и не спустившись к выходной двери. Сделали вид, что хотели
уйти, да не удалось и вот теперь, хошь, не хошь, а придется ебаться.
они будут спать вот здесь, а мы -- вот здесь. Они на одной кровати, стало
быть, мы на другой. Они даже попросили нас отвернуться, пока они ложились!
Прошмандовки.
бабы рассказывали и сальные! (Ну ду-уры!!!) А потом все на хуй уснули.
выскочил из-под одеяла и в своих белых трусерах, сверкая и тряся яйцами,
помчался в угол выключать приемник.
поговорить вечерком. (А может, хотели исправить свою ошибку? Я все-таки верю
в людей.)
Больше всех сокрушался Соломон, который спал на моей кровати:
никакого ебова, хотя я думал, что свинья везде грязи найдет.
кроватях?
сверхсобытием, что он никак не мог принять в свой ум, что мы вот так вот
просто могли пойти на ночь и поебаться. Он чуть-чуть завидовал и слегка
ревновал нас к удаче. На его счастье, все так и получилось, как он спросил.
Мы не поебались тогда. И Баранов облегченно рассмеялся.
разгар антиалкогольной компании, когда мы были в лагерях. (Баранов войну не
посещал, сделал себе справку, хитрожопый.) Он с каким-то приятелем пошел на
пляж, они сняли двух баб, отвели на квартиру и, пока мы как проклятые
защищали родину на лагерных сборах, Адам пил водку и ебал ту бабу, с пляжа
снятую. Ее звали Марина. Так Баранов стал мужчиной. Ему понравилось быть
мужчиной. Он потом нам все в подробностях рассказал. (Я все помню, Адам!)
ГЛАВА 13,
8 марта. Это послесенежская весна. Сазонова и Белова к тому времени уже
нашли нас. Баранов взял Белову с собой, они вскоре уползли на дискотеку, а
остальные люди остались пить.
мой трюк -- он записал наш пьяный треп на магнитофон, а потом все не давал
нам прослушать. Я даже подговаривал Яшку и Бена наказать Рубина -- привязать
к кровати и выпороть.
своеобразный. Что-то в нем есть -- то ли ума палата, то ли говна тачка.
Чуток не от мира сего, но в хорошем смысле, в эйнштейновском, в
эпилептическом. Такой головастый, но слегка ебанутый. Слегка больше, чем
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Березин Федор