к его лицу, как бы примерила.
непобедимая шпага!
дерзкий, а с нею, на удивление, робел. А тут вдруг наклонился и поцеловал!
высокую гору. - По-моему, очень даже хорошо.
Витя, меня не любишь?
уезжать. Автобус стоял у главного входа, и чемоданчик ее вместе с вещами
других отъезжающих находился в багажнике. Вдруг, не сговариваясь, будто
вспомнив о чем-то важном, Виктор и она кинулись бегом наверх в их алычовую
рощу и, задыхаясь, поцеловались на прощание - второпях, потому что шофер
уже сердито сигналил внизу и Зинка с Милочкой кричали-надрывались:
ничего, кроме горя, и все потому, что она проявила слабость, не сумела в
нужный момент стать выше обстоятельств. А теперь уж казнись не казнись...
воспоминаний!
флотилии, даже не поняла многого из того, что он говорил. Ведь главного, о
чем ей хотелось узнать, он не смог бы рассказать. Только Виктор смог бы.
Очень ли больно ему было умирать? Сразу ли он умер или еще долго мучился
перед смертью?..
безнадежных мыслей. Никто как будто и не заметил.
очень сильные. Только что рвота была.
прилегли? Третьи сутки в госпитале.
работы в госпитале...
3. МЕСЯЦ РОЗ
неотступно.
спиной к ней. Он быстро обернулся, нахмуренные было брови поднялись, гнев
на лице сменился радостью. Да, да, радостью! Он узнал ее!
сползает мокрый снег. Это она только что угодила в него снежком, хотя
метила в кого-то из своей компании.
перебрасываясь снежками, бежали мимо ГУМа - спешили со всех ног в театр.
праздников. Так приятно было помять его в руках, он бодряще пах, но был, к
сожалению, непрочен, почти сразу таял. Все же удавалось лепить из него
снежки.
задумчиво смотрел на Мавзолей. Площадь была в праздничном убранстве, в
небе пламенело живое пятно - вздуваясь и опадая, парил над куполом
Кремлевского дворца подсвеченный снизу флаг.
самый юноша, с которым она давным-давно провела полторы недели в доме
отдыха на южном берегу Крыма.
моряка, который стоял на тротуаре и задумчиво смотрел на Мавзолей.
моряк обернулся, как они тотчас же узнали друг друга. Не сомневались, не
удивлялись, не переспрашивали: "Ты ли это?" Будто что-то толкнуло ее в
сердце: "Виктор!"
держась за руки. Со стороны, наверное, выглядело нелепо, смешно.
телефонами, а вечер воспоминаний перенесете на завтра?
все о себе расскажешь.
глаза и сказал с восхищением:
была голенастая, долговязая. Мама говорила: "Мой бедный гадкий утенок!" Но
впоследствии она выровнялась, стала ничего себе.
приглашая полюбоваться собой. - А ты меня забыл. Даже не пробовал
отыскать. И не ответил на мое письмо. Почему ты не ответил на письмо?
имеет значение? Я тоже все забыла... Позволь-ка! Что-то припоминаю, но,
правда, смутно... Ведь мы с тобой поцеловались на прощание? Еще какая-то
белая ветка была. Или мне кажется?
что она легко говорит об этом поцелуе. И ей стало приятно, что ему
неприятно. Поделом! Не надо было терять ее адрес.
капельки воды, оставшиеся от снежка.
понял, что ей неожиданно очень захотелось прикоснуться к нему.
бормотал он. - Ты просто красавица! Сколько же это лет прошло? Семь? Или
шесть? Нет, семь... Тебя уже Нинушкой-девчушкой не назовешь. Тебя не
называть, а величать надо!
глаза...
извлекла из своих тайников банку клубничного варенья. Это означало, что
Виктор понравился. А вот Олега еще ни разу не потчевали здесь вареньем.
снега: начало ноября, канун праздников.
приехал в Москву для участия в завтрашнем параде.
опять словно бы почему-то смутился.
дождь - хорошо. Когда за окном дождь, в комнате намного уютнее. Будто
повесили ради праздника новые шторы там, за окном. И очень нарядные - из
колышущихся серых струй!"
вечернее платье на пестренький халатик.
привораживать Виктора. Зачем? У меня есть Олег. С Виктором нужно держаться
иначе. Что-то слишком разблестелись у него глаза!"
права?), держался очень скромно, сдержанно, даже застенчиво. Неожиданный
он все-таки был человек, самых крутых поворотов в обращении.
доченьку: и умна, мол, она у нее, и послушна, а уж проворна! Представьте,
работая на заводе у станка, окончила без отрыва школу для взрослых, а
потом пошла на медицинский. И тоже, слышно, все довольны ею, на профессора
еще будут учить!