Продержала меня до такого часа! Да и что ты так тревожишься?
потускнела, а голоса стихли до еле слышного шепота.
Сара.
так мало...
мерцало, а строки, которые повторяла Дженни, казались призраками слов,
трепетавшими в темноте:
городом, а ветер вздыхает: "Сжалились бы, сжалились бы"; но потом он
прислонился головой к гладкой теплой стене и съехал вниз, и гладкая теплая
стена превратилась в кресло.
проще и обыкновеннее: скромное, домашнее волшебство, совсем не такое, как
ее. И началось все иначе. Чиверел бросил взгляд напротив, в нишу с высоким
стеклянным шкафом, в котором среди прочих вещей лежала фехтовальная перчатка
Дженни. Шкаф был там. Чиверел твердо сидел на месте - он никуда не плыл, в
ушах смолкли барабаны батальонов Времени - и напряженно всматривался в
стеклянные дверцы, где слабо отражался свет стенного бра у него над головой.
Но вот отражение изменилось: оно приблизилось, приняло иные очертания и
засветилось по-новому. Теперь это был уголок уютного бара ранневикторианской
эпохи: начищенная бронза и олово, сверкающие краны, зеленовато-белые
фарфоровые бочонки с джином, бутылки, полные огня и солнечного света.
Толстый хозяин с мясистым лицом и толстыми руками опирался на стойку
красного дерева. По другую ее сторону расположился мистер Ладлоу в
фиолетовом сюртуке и клетчатых брюках, а рядом с ним - потрепанного вида
молодой человек в ворсистом котелке, сдвинутом на затылок. Они пили за
здоровье друг друга. По-видимому, потрепанный молодой человек был местным
журналистом.
Мистер Ладлоу на секунду задумался. - "Вслед за блестящим и неподражаемым
дебютом мисс Вильерс и..." э-э...
искусств", - подсказал он.
объявляет большое представление в бенефис мисс Вильерс в пятницу, девятого.
Бенефициантка явится пред публикой в одной из своих любимейших ролей - в
роли Виолы в "Двенадцатой ночи", вместе с самим мистером Ладлоу в роли
Мальволио и мистером Джулианом Напье в роли Герцога. В заключение будет
показан новый фарс под названием "Взять их живыми".
приготовлением напитков.
мистер Ладлоу, - "оркестр Пятнадцатого драгунского полка будет исполнять в
антрактах популярную музыку. Контрамарки не выдаются..."
джентри..."
публике рекомендуется заказывать билеты, не теряя времени". Ну, вы знаете,
как обычно.
дабы город имел случай воздать щедрую дань благодарности молодой даровитой
актрисе..." Ну, вы сами знаете. Валяйте, не стесняйтесь. - Он поднял свой
стакан.
Ладлоу.
актрисы у меня не было не помню сколько лет. К тому же усердна и хоть бы в
рот хмельного. - Он отвернулся от собеседника, потому что к нему подошел
посыльный с большим конвертом. Распечатав конверт, мистер Ладлоу
присвистнул. - Послушайте-ка, друг мой, - сказал он. - Тут для вас найдутся
кое-какие новости. - И он прочел то, что было написано на визитной карточке,
вынутой им из конверта: - "Огастес Понсонби свидетельствует свое почтение
мистеру Ладлоу и от имени Шекспировского общества Бартон-Спа имеет честь
пригласить мисс Вильерс, мистера и миссис Ладлоу, мистера Джулиана Напье и
всех членов труппы на прием и ужин в гостинице "Белый Олень" по окончании
большого представления в бенефис мисс Вильерс в пятницу, девятого". - Мистер
Ладлоу раздулся от важности и гордости. - Прочтите сами. Я об этом не знал.
Очень любезно с их стороны.
бара. Кажется, здесь он вполне мог объясняться вообще без помощи слов.
прибавил он с удовольствием, - теперь за работу. - Он повернул прямо на
Чиверела и тут же растворился в воздухе. Бар еще миг сверкал и мерцал, но
затем исчез и он.
приподнятость, могучий прилив энергии, хлынувшей из какого-то неведомого
источника, химического или психологического, а может быть, из обоих сразу.
Чиверел немного походил по комнате. Им владело особое возбуждение, подобного
которому он не испытывал уже много лет, и предчувствие великого события.
Пробыв несколько минут в этом нетерпеливом возбуждении, он вдруг понял, что
заразился настроением самого театра и всех людей, находящихся в нем. Но
какого театра, каких людей? Вопрос уже заключал в себе ответ. Его снова
унесло назад. Он чувствовал то, что чувствовали все они в тот вечер тысяча
восемьсот сорок шестого года. Да, это был Большой Бенефис. И сильнее всего
ему передавались чувства самой Дженни. Но где же она?
ее уборной. Она сидела, закутавшись в плед, и рассматривала свой грим в
освещенном зеркале. Среди цветов на столе он успел заметить зеленую с алым
перчатку- Откуда-то, словно сквозь несколько дверей, доносились знакомые
звуки, какие можно услышать за кулисами, возгласы в коридорах и далекая
музыка. Он знал, что Дженни дрожит от волнения.
звучали приглушенно, но Чиверел отчетливо слышал каждое слово.
что ты, наверно, слишком занят и не вспомнишь. Милый мой!
мягко отстранилась. - Нет, пожалуйста, милый, не надо. Нас сейчас позовут.
Пожелай мне удачи в мой великий вечер!
ночуешь в гостинице. Какой у тебя номер?
после того, как все эти дураки наговорятся. У нас нет другой возможности
побыть вдвоем. А я так безумно тебя хочу, любовь моя! Я не могу спать. Я не
могу думать. Иногда мне кажется, что я теряю рассудок...
нашей ночью. Номер сорок второй, Мой номер рядом. Никто не узнает.
будем ужинать с этими олухами в гостинице. Знаешь что: если ты согласна, дай
мне одну из этих роз, и я все пойму. Пожалуйста, милая!
первого акта, на сцену!
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Березин Федор
Шидловский Дмитрий