же, только не ври, - можно доехать до Америки на лошадях?
Атлантичес...
дверь, ворча:
если бы Америка...
что такое! Сын он вам или что?
Подметки моей не стоит, а тоже еще... а?
растащили; но когда взбешенного Паневку отводили в сторону, он все еще
кричал:
только обидеть парня - я тебя так разделаю, что даже обрезков не останется!
пива, но и лишался подмастерья - своей правой руки в мастерской и магазине!
Мысль эта окончательно его отрезвила, он вернулся домой в удрученном
настроении и завалился спать.
заменить его в мастерской, куда он и поднялся, наказав жене тотчас дать ему
знать, как только объявится Паневка. Наконец, уже около десяти часов, столь
нетерпеливо ожидаемый подмастерье явился и торжественно потребовал расчета.
плаксивым голосом:
верных друзей, таких... да ведь вы таких днем с огнем не сыщете на целом
свете!
уже велел купить полкварты анисовки, ну!..
подмастерьем вышли на черный ход. Это орал Дурский, стоя на балконе третьего
этажа:
головой.
Ну, будет тебе, ступай сюда! Смотри, я уже спустился на второй этаж, а ведь
я мастер, я в отцы тебе гожусь... Ребята, а ну, возьмитесь-ка за него...
рослых ученика и вовремя, - с балконов и из окон уже начали выглядывать
жильцы. Парни с двух сторон подхватили Паневку под мышки, а толстая пани
Дурская руками и головой изо всех сил подталкивала его сзади. Но упрямый
подмастерье не двигался с места. Только когда к нему подбежал Ясь и шепнул
что-то на ухо, Паневка сразу размяк и молча пошел в мастерскую.
Яся еще сильней.
Ясем, все чаще навещал его или приглашал к себе. При одной из таких встреч
он спросил у сироты:
дорогая вещь...
купить книжек?
заговорил:
но... с чтением вот у меня слабовато, да и с письмом то же самое... Разве
что, если бы мне напомнил кто...
театра и вместо этого покупал книжки и отдавал их Ясю. Ясь же взамен учил
его читать, писать, понемножку считать, а главное, рассказывал ему множество
интересных историй.
Уроки длились недолго, но зато почти конца не было чтению. Ясь исполнял
обязанности чтеца, а подмастерье слушал, пожирая мальчика глазами.
к нему привязан?.. Вряд ли. Мальчик любил его, но еще больше он любил
книжки, которые ему приносил Игнаций. Он безотчетно чувствовал, что между
ними лежит глубокая пропасть, естественно разделяющая два разных вида
сознания: активный и бездеятельный, а равно и двух разных индивидов, из
которых один туп, флегматичен и неотесан, а другой одарен, подвижен,
впечатлителен и хорошо воспитан. И в то время, как Паневка в Ясе просто души
не чаял, мальчик отлично обходился без нею, а бывало, даже и скучал в его
обществе. Не удивительно: эти бесконечные и не всегда толковые вопросы, этот
молитвенный взгляд, слепая вера в любое слово, произнесенное устами
мальчугана, были бы в тягость даже зрелому человеку. Безграничная
привязанность всегда накладывает известного рода путы на любимое существо и
поэтому легко может ему надоесть.
ученики к портному, мальчик заходил туда трижды. В первый раз пани
поговорила с Ясем в передней и велела накормить его на кухне. Во второй -
пан Кароль обрушил на него длинную проповедь, посоветовав любить, почитать и
слушаться мастера и заслужить расположение товарищей. В третий раз перед
самым его носом захлопнули дверь. С тех пор он больше туда не ходил и затаил
в сердце неприязнь к знаменитому филантропу, чьи советы, по мнению Яся, были
лишены всякого смысла. "Слушаться мастера" - значило пить пиво и водку,
подлизываться и лгать! "Заслужить расположение товарищей" - значило воровать
и снова лгать!.. Раздумывая над этой проповедью, Ясь, хотя ему было всего
одиннадцать лет, пожимал плечами.
получил от мастера в подарок жилетку, а от пана Кароля нижеследующее
письмецо, адресованное на имя Дурского:
Из денег, оставшихся после покойницы и помещенных мною в сберегательную
кассу, посылаю 10 руб. на покупку нужных Ясю вещей. Напоминаю также, что ему
надлежит быть послушным и молиться иногда за душу матери. Покорный слуга
Кароль".
прочел вслух, особенно налегая на выражения "Милостивый пан Дурский" и
"покорный слуга", - а петом добавил от себя:
"Покорный слуга"... Сразу видно, сударь мой, что этот Кароль порядочный
человек, а!..
никогда бы не написал такое письмо.
херувима. После крещения они снова закрыли магазин по случаю именин своего
сынка; назавтра магазин, правда, открылся, но хозяева, оставив в нем Яся и
Ендруся, ушли в город. Пани Дурская вспомнила, что, во-первых, сегодня день
рождения двоюродной сестры ее тетки со стороны отца, а во-вторых, что завтра
им обоим придется сидеть дома, так как у Паневки были свои дела в городе.
стало быть, познакомиться и с Ендрусем. "Честный парень", - отзывались о
Ендрусе мастер и его супруга. Работать он, правда, не любил, зато ему ничего
не стоило целый день сидеть и клевать носом. Отличался он также неслыханной
преданностью: по любому поводу целовал хозяйке руку и ни разу не выдал
мастера. У этого превосходного малого было все же два недостатка: туго
давался счет и не везло на белом свете.
этом рубль, то сдачи он приносил всего шестнадцать или восемнадцать грошей.
Когда же его спрашивали: где четыре гроша? - он удивлялся, плакал, целовал
руки, но упрямо, хоть и смиренно, твердил, что принес сдачи ровно столько,
сколько полагается.
уши.
честного Ендруся прямо из рук несколько злотых, а однажды кто-то даже отнял
у него новые брюки, которые он относил заказчику. Пан мастер, понятно,
Буркатовский Сергей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Чернецов Андрей