Чтение 12–й страницы книги ~Николай II~

В последний день года они сделали запись в его дневнике.

Он: "Вместе с таким непоправимым горем Господь наградил меня счастьем, о
котором я не мог даже мечтать, дав мне Аликс".

Она: "Последний день старого года. Какое счастье провести его вместе. Моя
любовь выросла такой глубокой, сильной и чистой - она не знает предела. Да
благословит и хранит тебя Господь". И стихи Лермонтова: "Прозрачный сумрак,
луч лампады, Кивот и крест - символ святой. Все полно мира и отрады..."

Любовь заполняет их.

Когда он вступил на престол, от него столько ожидали... Вечное российское
ожидание нового хорошего царя! Уже был создан его образ: наследником он
пытался ускользнуть из дворца, чтобы спокойно погулять (жаждет свободы!).
Еврейка, в которую он был влюблен (не будет угнетать инородцев).
Обер-полицмейстера он посадил на гауптвахту на сутки (конец своевольству
полиции)... Эти надежды родили бесконечные прошения земств - о всяческих
реформах.

И Победоносцев решил: пора осадить! Должно произнести соответствующую
речь. Речь, естественно, написал царю сам Победоносцев.

17 января (17!) 1895 года молодой император и новая императрица
(крестившаяся в Феодоровском соборе и именовавшаяся теперь Александрой
Федоровной) впервые показались стране.

"В милом Аничковом дворце" сошлись представители земств, городов,
казачества. Вид множества людей, которые, по утверждению Победоносцева,
таили крамолу и которых он должен был осадить, поверг застенчивого Николая в
смятение. В барашковой шапке императора лежал текст.

Он начал читать слишком громко, срывающимся фальцетом:

"В последнее время в некоторых земских собраниях послышались голоса
людей, увлеченных бессмысленными мечтаниями..."

От смущения последнюю фразу речи он вдруг прокричал, глядя в упор на
старика, представителя тверского дворянства. При царственном окрике у
старика от ужаса вылетело из рук золотое блюдо с хлебом-солью, которые, по
древнему обычаю, земцы готовились преподнести новому Государю.

Золотое блюдо, звеня, покатилось по полу, хлеб развалился, и врезанная в
него золотая солонка катилась вслед за блюдом. Безукоризненно воспитанный
царь сделал то, что надлежало сделать молодому человеку, когда что-то падает
из рук старика: Николай попытался поднять блюдо, чем окончательно всех
смутил. Министр двора, старый Воронцов-Дашков, поспешно бросился вслед за
блюдом. Блюдо поймали.

Знатоки примет горестно вздохнули, ожидая печалей в будущем царствовании.

Граф Ламздорф, будущий министр иностранных дел, запишет в свой дневник:

"19 января 1895 года. В городе начинают сильно нападать на позавчерашнюю
речь императора, которая произвела самое тягостное впечатление... И молодую
императрицу также упрекают, что она держалась, будто аршин проглотила, и не
кланялась депутациям".

Аликс была столь же застенчива, как и ее супруг. Но защищалась от
смущения - царственностью.

"БОГОМ ПОСЛАННУЮ ДОЧКУ..."

(ДНЕВНИК МОЛОДОГО ОТЦА)

Летом они поехали на юг, в Крым, в тот самый Ливадийский дворец, где так
недавно умер в кресле отец-император. Мать, брат Миша, Сандро, товарищ его
детских игр, и жена Сандро - сестра Ники Ксения. Ксения ждала ребенка.

"31 июля 1895 года. После чая занимался, когда вдруг узнал, что у дорогой
Ксении родилась дочь Ирина. Немедленно Аликс и я полетели на ферму. Видели
Ксению и маленькую племянницу. Слава Богу, все окончилось благополучно..."

Эта кричащая в колыбели Ирина станет женой Феликса Юсупова, главного
убийцы Распутина.

Ждала ребенка и Аликс.

Осенью они вернулись в Петербург, в Царское Село. С этого года и до конца
царствования Царское Село - главный дом его семьи. "Милое, родное, дорогое
место". В парке, среди маленьких искусственных озер, неподалеку от
роскошного Екатерининского дворца, стоял полускрытый деревьями небольшой
белый Александровский дворец. В нем они жили. В ночь на 3 ноября из Гатчины
туда была вызвана вдовствующая императрица.

"3 ноября, пятница. Вечно памятный для меня день, в течение которого я
много выстрадал! Еще в час ночи у милой Аликс начались боли, которые не
давали ей спать. Весь день она пролежала в кровати в сильных мучениях,
бедная. Я не мог равнодушно смотреть на нее. Около 2 часов ночи дорогая
мамґа приехала из Гатчины. Втроем с ней и Эллой находились неотступно при
Аликс. В 9 часов ровно услышали детский писк, и все мы вздохнули свободно!
Богом посланную дочку при молитве мы назвали Ольгой".

"6 ноября. Утром любовался нашей прелестной дочкой. Она кажется вовсе не
новорожденной, потому что такой большой ребенок, с покрытой волосами
головкой".

Русская няня (помощница старшей няни-англичанки) сказала, что "покрытая
волосами головка" - непременная примета будущего счастья девочки.

В 1918-м ей "повезет" - она будет стоять рядом с матерью в той
полуподвальной комнате. "Царица и Ольга попытались осенить себя крестным
знамением, но не успели. Раздались выстрелы". (Из показаний стрелка охраны
А.Стрекотина.)

Дочка растет. Фотография, сделанная им: Аликс и рядом с матерью, на
слабых ножках, крошечная Ольга. И он по-детски все сравнивает ее с дочерью
своей сестры: "21 марта 1896 года. За обедней привели своих дочек к Святому
Причастию. Наша была совершенно спокойна, а Ирина немного покричала".

"1 апреля. Ксения принесла Ирину к ванне нашей маленькой. Они весят то же
самое, 20 фунтов, но наша дочка толще".

Рождение совпало с концом траура. Блестящий бал состоялся в Зимнем
дворце: тысячи приглашенных, оркестр играет полонез, церемониймейстер трижды
ударяет в пол своим жезлом, арапы в белых чалмах распахивают двери. Все
склоняются в поклоне: появляются он и она.

Аликс по-прежнему плохо говорит по-русски, и пребывание на людях - труд
для нее. Она царит дома, в Цар-ском Селе.

Страной правит мать и ее люди. Есть версия: зажатая железной волей мужа,
властолюбивая мать наконец-то распрямилась. На самом деле все трагичнее и
проще. Вдовствующая императрица (тетя Минни - так звали ее в Романовской
Семье) слишком хорошо знала своего сына. И боялась, что кто-то непременно
станет влиять на доброго Ники (Аликс она тогда в расчет не принимала). Им
мог быть великий князь Сергей Александрович - прямолинейный ретроград - или
другой брат покойного царя - Владимир, столь же очаровательный, сколь
неумный. Или милый, но легкомысленный третий брат Александра, Павел. Влияние
любого из них могло стать роковым для империи. В себя эта деятельная женщина
верила, она многому научилась у Александра III.

В дневниках Витте есть красочное описание: "Спросите матушку" - так
отвечает Николай Витте по поводу назначения очередного министра.

И в другом месте, и опять в трудную минуту: "Я спрошу мою матушку".

Мария Федоровна проявляет прозорливость: ее протеже при Ники становится
Сергей Юльевич Витте, министр финансов ее мужа. Витте - это целая эпоха:
сторонник реформ, либерал, точнее - умеренный либерал, каким и должно было
быть после мороза, который свирепствовал при Александре III. Витте знал: в
России нельзя слишком быстро менять температуру. Но главным советчиком
оставалась мать.

На первых порах императрица-мать старается всюду появляться рядом с
сыном.

Вера Леонидовна:

"В то время вдовствующая императрица вдруг удивительно помолодела. Весь
Петербург занимала тогда эта загадка. Говорили, что эта потрясающая женщина
решилась на операцию, которую сделали ей в Париже. Она услышала об этой
операции от будущей английской королевы - принцессы Александры, точнее
сказать, увидела ее плоды. Несмотря на возраст, принцесса буквально
потрясала всех своим молодым лицом. Это чудовищная операция: сначала острой
ложечкой снимают с лица эпидермис, и лицо превращается в сплошную рану. Рану
примачивают, подлечивают, и на лицо наносят прозрачный лак. С этим новым,
нежным и чистым лицом приходится обращаться очень бережно - чтоб не
попортить лак. А дальше еще мучительней: расширяя волосяной канал, вставляют
длинные ресницы. Вся операция требует героизма".

Бедной женщине пришлось решиться на эту боль - рядом с молодым
императором должна была быть молодая мать.

Она стоит рядом с сыном в начале его царствования, умная и властная, а
потом... потом ей выпадет все страшное, что может выпасть на долю матери:
смерть всех сыновей, внука и внучек и гибель империи, которую всю жизнь
создавал ее муж. Она будет жить в Копенгагене, последняя оставшаяся в живых
русская императрица, обломок великого кораблекрушения.

"ВСЕ, ЧТО ПРОИЗОШЛО... КАЖЕТСЯ СНОМ"

В древнем Успенском соборе в Москве венчаются на царство русские
государи.

6 мая со всей большой Романовской Семьей император-ский поезд отбыл в
Москву.

"6 мая 1896 года. В первый раз после свадьбы нам пришлось спать
раздельно. Очень скучно... Встал в 9. После кофе отвечал на телеграммы. Даже
на железных дорогах они не оставляют в покое. В Клину дядя Сергей (его
бывший командир великий князь Сергей Александрович, ставший московским
генерал-губернатором. - Авт.) встретил нас. Приехали в Москву в 5 часов, при
ужасной погоде: дождь, ветер и холод..."

По обычаю перед торжественным въездом в Москву для коронования Государь и