Чтение 12–й страницы книги ~Тайна "Нереиды"~

- Ты должен подарить мне золотое яблоко, - сказал Цыпа. - Я слышал, на нем написано: "Достойнейшему". А я - лучший из гладиаторов. Теперь ты в этом убедился.

- У тебя самая длинная шея в Риме, Авреол. Но, оказывается, еще и самая толстая <Толстая шея считалась признаком наглости.>.

Элий повернулся и зашагал назад. И тут Клодия, до того лежавшая неподвижно, дожидаясь служителей, которые должны утащить ее за ноги в сполиарий, куда прежде утаскивали мертвых, подобрала меч и, рыча от ярости, понеслась на Элия. Зрители замерли. Элий обернулся, но не сделал попытки бежать.Сзади к нему мчались преторианцы.Но они не поспевали.Клинок Клодии демонстративно занесен. Меч тупой, но достаточно тяжелый, чтобы раскроить незащищенную голову. Элий подался вперед и ударил руками в поднятые локти Клодии. Гладиаторша опрокинулась на песок. Подбежавшие преторианцы тут же на нее навалились.

- Не трогайте ее, - сказал Элий. - Она решила позабавить зрителей. Немного их попугать. И у нее это получилось.

- Элий! Элий Цезарь! - Ему кидали цветы и венки, заготовленные для гладиаторов. Никто не крикнул "Руфин Август"!

Император нахмурился. Лицо Криспины пошло красными пятнами.

- Урод, - прохрипела она. - Он же калека. Почему бы не лишить его на этом основании титула Цезаря?

- Он не калека. Он покрыт шрамами. А шрамы красят мужчину,- отвечал Руфин.- Запомни это, Криспина.

Кажется, впервые он разозлился на свою юную красавицу-жену.

Элий прошел в куникул вслед за Клодией и преторианцами. Подоспевший вигил уже надел на руки Клодии наручники.

- Отпусти ее, - приказал Элий. - Мы договорились обо всем заранее.

- О чем договорились, Цезарь? - не понял молодой вигил. Он робел перед Цезарем и изо всех сил старался это скрыть.

- Что она сделает вид, будто нападает на меня, а я отобьюсь голыми руками.

Зрители любят подобные представления.

Клодия в изумлении глядела на Элия.

- Это правда? - спросил ее вигил, и Клодия после долгой паузы кивнула. - Все равно я не могу ее отпустить. С этим должен разобраться суд.

- Позови центуриона, - приказал Элий. Молодой вигил подозрительно покосился на Клодию.

- Не бойся, она никуда не убежит.

- Зачем ты солгал? - спросила гладиаторша, едва вигил вышел.

- Я не солгал. Ты не хотела меня убить, - сказал Элий.

- "Чистым все кажется чистым", - фыркнула Клодия.

- Клодия, если бы ты в самом деле хотела этого, ты бы не промахнулась.

Повторяю: я не солгал. Договор был. Мы заключили его в гладиаторской центурии, когда вместе исполняли чужие желания. Мы дали клятву, что не будем пытаться убить друг друга намеренно. Разве ты не помнишь этого? Ты не могла нарушить клятву.

Она вздохнула.

- Что правда, то правда... Я не хотела тебя убивать. Я как будто с ума сошла... Постоянно слышу голоса...

- Объясни, в чем дело.

- Не знаю. Мерещится, что кто-то со мной разговаривает. И эти сны. Будто я живу другой жизнью. Просыпаюсь и не могу понять, где явь, где сон. Иногда и днем, стоит закрыть глаза, и я уже не здесь... И в той жизни я была... Но я не о том... Ничего поделать с собой не могу. Я и сражаться уже не могу...

- Клодия, помни об одном: мы всегда были друзьями.

- И ты не предашь меня в руки вигилов. Цезарь?

- Нет.

Вернулся вигил в сопровождении центуриона. Тот недовольно посмотрел на гладиаторшу, потом на Элия.

- Ты оставил подозреваемую в обществе Цезаря? - спросил центурион.

Элий не дал вигилу ответить:

- Вышло недоразумение. Мы пытались развлечь зрителей. Но все получилось слишком натурально. Я бывший гладиатор. Лицедейство у меня в крови.

Центурион повернулся к вигилу.

- Освободи Клодию Галл. Я не могу не верить словам Цезаря.

Молодой вигил снял с Клодии наручники. Она демонстративно принялась растирать запястья.

- Не знаю, зачем ты это сделал. Цезарь, - сказал центурион, - но сделал это зря. Забавлять зрителей не входит в твои обязанности.

Глава 15

Игры гения Аквилеи

"Покушение на Цезаря вчера на арене амфитеатра Аквилеи оказалось розыгрышем Клодии Галл. Как видно, Цезарь ищет дешевой популярности. Сделавшись наследником императора, он все еще мыслит как гладиатор и действует как гладиатор".

"Акта диурна", 4-й день до Ид октября <12 октября.>

С некоторых пор Макций Проб постоянно беседовал со своим гением. Еще до рассвета тот являлся в спальню, как в давние времена клиента салютации, усаживался в кресло и начинал разглагольствовать. Макция давно уже мучила бессонница, и эти посещения и длинные разговоры его не раздражали. Ему казалось порой, что разговаривает он сам с собою, и странный гость ему только мерещится. Но гость был вполне материален, гению надо пить и есть, и где-то спать. Старый Макций не мог выгнать своего двойника на улицу - бывший гений сделался его клиентом. И гении его секретарей, охранников и слуг - тоже. У каждого был свой двойник. Порой нельзя было разобрать, кто есть кто, и это весьма забавляло хозяина и вносило милую путаницу в домашнее однообразное существование.

Вот и сегодня гений до рассвета уже сидел в кресле и рассуждал, глядя в окно и ожидая, когда же начнет светать.

- Старикам сейчас хорошо... а молодым плохо... Молодые, они потеряли гениев, еще. не уяснив, что к чему. Мы все время были вместе - ты и я. Годам к сорока человек начинает думать почти точно так же, как его гений, если, разумеется, они не рассорятся, как это случилось с Элием и его опекуном. Один начинает мысль - другой ее подхватывает. Так супруги, которые живут в согласии, говорят одновременно одни и те же фразы. И вот мы расстались. Но ты продолжаешь думать точно так же, как я. Признайся, сейчас тебе кажется, что я читаю твои мысли.

- Слово в слово.

- Вот видишь. А молодые? Они как чистая бумага. Им только кажется, что они сами делают записи. На самом деле за них пишут родители, друзья, кумиры и гении. И тут... гении исчезают. Молодые строчат на чистых страницах, что кому заблагорассудится. Строчат и приходят в восторг от написанного. Не понимая, что это галиматья. Надо бы гениям их опекать. Ведь мы здесь, пока здесь. Порой ближе, чем раньше. Так в чем же дело?

Да, в чем? Макций и сам не знал, что разделило гениев и людей.

- Надо создать советы из гениев... - шептал бывший опекун. - Мы будем помогать вам в сложных вопросах.

- Я то же самое хотел предложить сенату... До рассвета еще далеко, непроглядная тьма за окном. А беседа все длится и длится. И каждая фраза гения звучит эхом собственных мыслей.

Элий в эту ночь почти не спал. Вечером лег в постель. И даже прикрыл глаза. Но заснуть мог лишь на минуту - неясные дальние звуки тревожили его и прогоняли сон. Элий встал и вышел в атрий. Мраморная Психея держала матовый светильник в руке. Эрот, на полголовы ниже своей возлюбленной, обнимал ее за талию. Элий расхаживал по атрию. Тревога все возрастала...

И вот уже наяву Цезарь услышал шум - еще вдалеке - отдаленный гул моторов. Ночной город тревожно вздрагивал от этих звуков. Рокот нарастал, накатывал морским прибоем. Ночную тьму прорезали огни фар, и к резиденции Цезаря подкатывали одно за другим роскошные авто. Преторианцы, заранее предупрежденные, пропускали ночных гостей. Квинт вошел в атрий. А за ним - гладиаторы. Вся центурия в полном составе. Знакомые лица: Авреол, Красавчик, Кусака... Клодии нет. Но Элий и не ожидал увидеть Клодию.

- Ни одно клеймо не сгорело на алтаре, - сказал Красавчик за всех. - Что ж такое получается? А? Неужто завтра ни одно желание не исполнится?!

- А ты не догадывался, что так и будет?

Красавчик пожал плечами.

- Мое дело сражаться... Но за такие фокусы надо убивать. - Он не уточнил - кого.

- Всемогущие боги нас больше не слышат! - Авреол патетически вскинул руки.

- Гибель грозит дивнослаженной мира громаде! <Неточная цитата из Овидия.> Утром все мы проснемся в новом неведомом мире. Что мы скажем людям?

- Скажем, что лавочка закрылась, - неожиданно встрял в разговор Квинт.

Однако, встретившись глазами с Цезарем, поспешно ретировался за мраморный светильник.

- Зачем тогда игры? - спросил Кусака. "А зачем тогда мы?" - спросил кто-то. Или только подумал? А Цезарь угадал.

"А Рим зачем?" - ответил Элий так же мысленно. И такая тоска его охватила, такая пустота под ребрами...

- Надо ехать к Руфину, - предложил Красавчик.

- Выслушаем, что скажет Цезарь. Он - бывший гладиатор, - возразил Красавчик.

- Императорский совет принял решение выплатить страховку и денежные премии, - голос Элия звучал глухо. - Этот вопрос был решен заранее.

Тишина. Такая тишина, что закладывает уши. Даже дыхания не слышно.

- Моя мать умирает... я хотел взять клеймо... - донесся сзади, от самых дверей молодой растерянный голос.

- И все?.. Цезарь, это все?! - Красавчик растерянно обвел взглядом товарищей. Все отворачивались, прятали глаза. - Мир, получается, рухнул...

- А что еще могут сделать люди, когда боги отказываются им помогать? - зачем-то выкрикнул Квинт, высунувшись из-под локотка мраморной Психеи.

Элий молчал.

"Исполни желания, мой гладиатор! Сначала - хорошие, дурные - потом..."

Клодия поднялась на деревянный помост таверны, отобрала у барда испанскую кифару и, ударив по струнам, пропела вновь куплет. Желания ей мнились псами, бегущими по следу. Они разрывали людей на куски - буквально.

- Кто-нибудь что-нибудь понимает? Я лично нет. - Она вернула барду кифару и сошла в зал. Запоздалая, сильно пьяная публика аплодировала ей с жаром.

Клодия похлопала в ответ.

- Прошу всех завтра на арену. Вместо меня. А я... удаляюсь... Прощальный визит... последний бой... Я возвращаюсь в Рим, к моим друзьям, им так грустно без меня... - Она всхлипнула и смахнула ладонью пьяную слезу.

- Мой кот! Кто видел моего котика? - жалобно закричал толстенький человечек в коротенькой ночной тунике, протискиваясь среди посетителей. - Его похитили... двое мальчишек... двое противных мальчишек... Вот след... - Человек опустился на колени на истертый мозаичный пол. - Видите! Кровь и платина... след... я вижу... мой котик... мой гений...

Хозяин, привыкший к этому спектаклю, поставил перед толстяком миску с молоком. Человек вылакал молоко, вылизал миску. Потом лизнул запястье и принялся "умываться" за ухом, как сытый кот. Посетители смотрели на человека, переговаривались, шутили. Многие находили спектакль забавным. "Умывшись", человек улегся в углу на коврик, свернулся клубком и заурчал, как положено урчать коту после обеда.

- Он сам стал своим гением, - шепнул кто-то. - Мне бы так...

Клодия уселась за столик. Деревянное кресло напротив занял незнакомец. Странный посетитель, прозрачный. Сквозь его голову и плечи можно было различить стену таверны с замазанными жидкими белилами предвыборными надписями.

- Ты несчастна? - спросил Прозрачный и подлил в чашу Клодии вина.

- Хочется кого-нибудь убить, - процедила сквозь зубы гладиаторша и, опрокинув чашу, призналась: - Я схожу с ума.

- До сумасшествия тебе еще далеко. Или я ничего не понимаю в сумасшедших,- хихикнул Прозрачный. При этом изо рта его вылетело облачко голубоватого пара.

Коснулось губ Клодии. Ей вдруг стало беспричинно весело. Но лишь на мгновение.

А потом - тошнее прежнего.

- В предыдущей жизни мы были счастливы. Я и он... - зашептала Клодия в прозрачное ухо собеседника. - Мы любили друг друга. А теперь разлучены. Он не обращает на меня внимания. Он - Цезарь... А я никто. Я для него только друг... Но почему?!. Скажи... в новой жизни мы вновь будем вместе... скажи... ты знаешь...

- Не забудь свою любовь, когда будешь пить воду Леты. И тогда...

- О нет, я не забуду... Подумаешь, вода Леты.- Она сама наполнила чашу до краев. - Я из Флегетона могу выпить... Я все могу...

Утром Элий не поехал в амфитеатр. Не мог смотреть на бои гладиаторов. Это было слишком тяжело, слишком унизительно. Открытое пурпурное авто едва тащилось по забитой людьми улице. Цезаря узнавали - порой чаще, чем хотелось бы, и приветствовали взмахами цветных платков. Какая-то женщина в застиранной, потерявшей цвет тунике неподвижно замерла на перекрестке, прислонившись к подножию статуи и не обращая внимания на проезжающие авто. Она и сама была будто из камня - землисто-серая кожа, остановившийся взгляд.Только туника лежала отнюдь не скульптурными складками. Камень не может так износиться и истлеть. Напротив, скульптуры куда чаще теряют головы и руки, а драпировки, как прежде, лежат изысканными складками. Женщина казалась неуловимо знакомой. Но Элий не мог вспомнить, где мог ее видеть. Элий вышел из машины и подошел к ней. Тронул за руку.

- Что-то случилось?

Она шевельнулась, глаза глянули Элию в лицо. А в них такая боль...

- Мое клеймо выиграло. Да, только что... в первом поединке... В первом...

Муж у меня в больнице. Шансов поправиться мало... Один к двадцати был шанс. Но клеймо-то выиграло. Я поехала в больницу. Сразу. И мне сказали... сказали, что мой муж умер... Клеймо выиграло, и он тут же умер... - проговорила она, глядя куда-то мимо Элия.- Я продала магазин, чтобы купить клеймо. Самое лучшее клеймо Авреола...

Теперь Элий понял, на кого похожа женщина. На него самого. Такой же взгляд - чуточку сумасшедший. Взгляд человека без гения.

- Ты получишь страховку. - Это все, что мог сказать Элий.

- Зачем мне теперь деньги? Женщина повернулась и пошла, шатаясь, не обращая внимания на авто. Как будто была пьяна.

- Клеймо выиграло, и человек тут же умер. Это как наказание, - заметил Квинт. - Провинились гении, а боги наказали людей. Но кто знает, может, люди тоже виноваты?

- Не знал, что ты любишь философствовать... Они свернули за угол и тут же попали в пробку. Впереди, столкнувшись друг с другом, застыло штук двадцать авто. Одна из машин горела. Люди метались в панике. Клубясь в узком проеме между домами, выплывал плотный голубоватый туман. Туман имел странный четко очерченный контур, и в центре его, уплотнившись до молочно-белой ватности, проглядывало человеческое лицо. От огромной туши тянулись непрерывно извивающиеся белые щупальца. Люди напрасно пытались ускользнуть от них. Человек в форме вигила размахивал мечом, пытаясь отбиться от твари, но споткнулся и упал. Тотчас щупальце обвилось вокруг его шеи. Вигил конвульсивно задергался, лицо побагровело. Элий выскочил из авто, на ходу срывая мешающую тогу. Квинт пытался остановить Цезаря, но Элий его оттолкнул. Клинок привычно вышел из ножен. Взмах меча, и щупальце упало на землю. Полупрозрачная кожица тут же обмякла, на мостовую хлынула мутная, дурно пахнущая жидкость. Вигил корчился подле, срывая ошметки мертвой плоти с шеи и судорожно втягивая воздух. Чудовище подалось вверх и зависло на уровне второго этажа. Оно заняло всю улицу от начала до конца - голова упиралась в площадь, хвост терялся в проулке. А на мостовой под мутной тенью огромной туши лежали неподвижно люди.

- Кто бы ты ни был, - заорал Элий, - убирайся! - И взмахнул мечом.

Чудовище подалось вверх еще на фут. Элию почудилось, что туманный монстр глядит на него с удивлением. Квинт подскочил сзади, держа меч наготове. Вигилы тоже подоспели, но идти вперед не торопились.

- Что за тварь? - крикнул Элий, не оборачиваясь, ибо боялся пропустить любое движение монстра.

- В первый раз вижу, - отозвался кто-то из "неспящих".

- Знаешь, Цезарь, на что эта дрянь похожа? - сказал Квинт. - На знаменитый аквилёйский туман.

Тварь в самом деле походила на сгустившееся облако. Но при этом в центре мелочно-белого пульсирующего круга Элий без труда различал серые водянистые глаза и что-то похожее на длинную жабью пасть, усеянную частыми рыбьими зубами. Кожа монстра вдруг начала уплотняться, и тогда все увидели, что в блестящей и влажной поверхности отражаются городские улицы, золоченые крыши храмов и оранжевый купол дворца Большого Совета.

- Убирайся! - вновь заорал Элий. - Или я велю послать за огнеметами!

Казалось, монстр понял угрозу, ибо взмыл вверх и понесся, вытягиваясь длинной белесой змеей в бледном небе. Завитки тумана клубились вокруг его посверкивающего в лучах солнца влажного тела. Вигилы, видя, что тварь не собирается больше нападать, кинулись к лежащим на мостовой. Но все были уже мертвы. Лишь вигилу, которого Элий вырвал из лап чудовища, посчастливилось остаться в живых. Спасенный плакал и смеялся одновременно и совсем обезумел. Он схватил Элия за локти и, встряхивая руки, повторял непрерывно:

- Цезарь, я твой должник! Повторял до тех пор, пока друзья его не увели.

Элий двинулся к проулку, из которого, как из норы, выполз монстр. Улица была пустынна, люди боялись высунуться наружу. Лишь одна дверь на мгновение приоткрылась, но тут же захлопнулась.

Элий в сопровождении Квинта добрался до перекрестка. Перед ним высилось здание с портиком из белых колонн коринфского ордера. На фронтоне была выбита надпись золотыми буквами:

"Медицинский центр имени Галена". Элий толкнул массивную дубовую дверь. Атрий был полон народу. Тем неестественнее была мертвая тишина внутри. Все смотрели на Элия и не могли двинуться с места. Его неровные шаги гулко отдавались под сводами. Он шел к людям, а они медленно пятились, будто он тоже превратился в монстра.

- Чудовище улетело из города! - Никакого ответа. Казалось, они и не рады, что тварь исчезла. - Кто-нибудь видел, откуда оно выползло?

Все по-прежнему молчали.

- Кто-то должен был видеть...

- Я, - донесся мальчишеский голосок. Люди медленно расступились. Паренек подался вперед. Худенький белокожий мальчик лет восьми в коротенькой линялой тунике.

- Я,- вновь выдохнул малыш едва слышно.

Элий взял его за руку.

- Идем, покажешь мне это место.

- Я... я боюсь.

- Не бойся. Видишь - у меня меч. Я ударил чудовище, и оно удрало. Если оно явится, я вновь его ударю. Я был гладиатором.

- Гладиатором? Здорово! - воскликнул мальчонка, и страх его испарился.

Наверняка он не знал, кто перед ним, не обратил внимания на пурпур туники. Ткань цвета свернувшейся крови еще ничего для него не означала. Мальчишка вывел Элия из центрального здания и повел по боковой дорожке к кирпичному одноэтажному домику. На обитой металлом двери висела бронзовая табличка. "Радиологическая лаборатория". Элий толкнул дверь, но она Оказалась закрыта.

- Не здесь, там еще один вход.

Они обошли вокруг домика и оказались перед маленькой дверкой, скрытой кудрями разросшегося плюща. Плющ был необыкновенно пышен, с крупными блестящими листьями. Сквозь зелень виднелась надпись, выбитая на бронзовой табличке:

"Склад". Эта дверь оказалась незапертой, и они вошли. Внутри пахло затушенным костром. Так воняет от гениев, утративших власть и сосланных на землю.

- Значит, оно выползло отсюда? - уточнил Элий.

- Ну да, мы с Марком пришли, отворили дверь, а оно и сидит.

- А зачем вы сюда пришли с Марком?

- За этими штуками. - Мальчишка ткнул на лежащие в ящике серые цилиндры с блестящими крышками.

Элий наклонился, стараясь рассмотреть странные цилиндры, и вдруг попятился.

- Мы с ними играем, - пояснил мальчонка.

- Вы брали их отсюда?!

Мальчонка кивнул. Элий вытолкнул ребенка за дверь и повернулся к Квинту.

- Знаешь, что это такое? Это отработанные "пушки" от аппаратов Z-лучей.

Те, что используются в лучевой терапии. Они должны храниться в свинцовых емкостях. А здесь валяются просто так, без присмотра. Мальчик облучился. И не только он. Гений Империи говорил мне, что Z-лучи для него опасны. А то, что мы видели... тот, кого мы видели... был когда-то гением Аквилеи. Он превратился в чудовище, и, быть может, не он один. Гении метаморфируют...

- Метаморфируют, - зачем-то повторил Квинт.

- Z-лучи превращают гениев в монстров. Ты представляешь, что может произойти, если об этом узнают?

Квинт на всякий случай кивнул, хотя представлял смутно.

Они вышли из склада. Разумеется, Цезарь сейчас же прикажет упаковать "пушки" в свинцовые контейнеры. Но облучение уже произошло. И что будет дальше?

Какие еще чудища вылезут из воды, явятся из воздуха, выползут из тумана?

Глава 16

Игры гениев

"Игры остановлены. Вчера Август и Цезарь возвратились из Аквилеи в Рим..."

"Цезарь сообщил, что в ближайшее время выступит в сенате с предложением о создании префектуры гениев. "Бывшие гении нуждаются в помощи людей", - со стороны человека, разоблачившего заговор гениев, такое заявление кажется более чем странным".

"Ни одно желание не исполнилось. По Аквилейским клеймам выплачиваются страховые суммы. Минимальная компенсация - сто тысяч сестерциев".