Чтение 12–й страницы книги ~Варвары~

Черепанов долго рылся в сучьях, вытащил сук покороче, на пень положил. Ухватил секиру, поднял над головой и - р-раз!..

Узкое хищное лезвие прорубило в суке щель и глубоко ушло в пень. Командир выматерился. За плетнем воцарилась тишина.

Алексей, изображая из себя беззаботного бога, пришедшего с неба, подошел развязной походочкой...

- Командир, - процедил тихо сквозь зубы, - дай я...

- Тихо, Леха, не суетись... - пробормотал командир. - Блин, легкая, стерва, совсем веса нет, никак не примериться.

- Ты сосредоточься, Гена, - озабоченно проговорил Коршунов. - Представь, что ты один.

- Не учи отца... А-ах!

Со второй попытки сук разлетелся надвое. Одна половина огрела Алексея по морде, другая, взлетев по баллистической траектории, упала на крышу избы.

В толпе за плетнем раздался несмелый смешок, потом еще один. А дальше - хохот. Местные ржали и неуважительно показывали на "богов" пальцами. На квадратном лице Черепанова румянец смущения смотрелся совсем неуместно.

Потирая оцарапанную скулу, Алексей обозрел толпу. Потом - мрачного командира... Осклабился во весь рот и отобрал у Геннадия "инструмент". Изобразил знаками, для публики: вот у нас Каумантиир какой шутник. Побаловаться решил, как ловко товарища по морде съездил. Трюкач.

Вытащив из-под навеса подходящий сук, Коршунов помахал им в воздухе, уложил на пенек и - бац-бац-бац - "разобрал" его на аккуратные отрезки.

Сообразительный Черепанов тут же подсунул новый сук. Местные перестали ржать: заинтересовались.

Минут через десять у колоды уже набралась приличная куча.

- Что, хорош? - спросил Алексей.

- Угу. Представление окончено.

- Почти... - пробормотал Алексей, покосился на командира, шагнул в сторону и вдруг завертел секирой со скоростью вентилятора. Это оказалось на удивление легко: баланс у орудия убийства был - что надо. Алексей поизгалялся минуту-две, так и эдак раскручивая боевой топор, перебрасывая его из руки в руку - под вполне одобрительные возгласы аборигенов, потом лихо запулил орудие в стойку навеса. Попал. Стойка жалобно крякнула, навес содрогнулся, но устоял.

Алексей глянул на командира. Тот кивнул. Тоже вполне одобрительно.

И тут некто долговязый перескочил через плетень. Сигисбарн. Вразвалочку подошел к секире, выдернул, жизнерадостно оскалился, сверкнул светлыми наглыми глазами.

Оттолкнув кого-то, к плетню притиснулся Книва. Вчерашний "фонарь" дозрел и налился цветом, так что один глаз Книвы совершенно заплыл.

Долговязый Сигисбарн ухватил рукоять поудобнее... И понеслась!

В отличие от Алексея, он не только вертел и размахивал секирой, но и вертелся сам, да еще подпрыгивал и издавал жутковатые вопли, от которых у Коршунова шерсть на затылке сама собой вставала дыбом. От того "танца с саблями", который перед этим изобразил Алексей, представление Сигисбарна отличалось примерно как балетные па - от конкретной уличной драки.

"Прикончив" очередного недруга с особо яростным воплем, белобрысый остановился, тяжело дыша и шаря взглядом по сторонам: чего бы еще такое учудить? Отыскал: подхватил с земли обрубок, раскровенивший Алексею скулу, подкинул и, хекнув, перерубил на лету.

Тут в толпе возникло движение. Расталкивая всех, к плетню прорывался папаша Фретила. Прорвался. И с ходу заорал.

Алексею сперва показалось, что орет он на них с командиром. Оказалось, нет. На сынка. Сигисбарна.

Тот как-то сразу стушевался и сник в ожидании нехорошего. И не зря. Громогласный папаша ловко форсировал плетень и немедленно учинил расправу. Ухватил чадо за патлы, принялся таскать по двору, сопровождая сие деяние громкими восклицаниями. Чадо терпело, только покряхтывало. Прочая публика шумно комментировала. Через несколько минут Фретила утомился. Утомившись же, пинком направил великовозрастного отпрыска прочь и строго оглядел двор. Осмотром явно остался недоволен. Но смолчал. Величественно кивнул Геннадию, после чего медленно, с достоинством покинул подворье. На этот раз воспользовавшись калиткой.

Глава двадцать восьмая

АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. О ТРУДНОСТЯХ АДАПТАЦИИ В НЕЗНАКОМОЙ СРЕДЕ

Алексей старательно карябал в блокноте. При свете лучины. Словарик составлял.

"Хвас?" или "хват?" - "куда?".

"Хвадре?" - тоже "куда?". "Хидре" - "сюда".

"Ну" - "теперь". "Наух" - "еще". "Ни" - "нет", "нии" - тоже "нет".

"Нинаух" - "нет еще". "Ситан" - "сидеть", "ситья" - "сядь".

Время от времени приходилось обращаться за помощью к Черепанову, который тоже был занят делом. Жарил на углях поросенка. Поросенка незадолго до заката приволок Книва. Фретила послал. От нашего стола - вашему, так сказать. И еще мешочек соли. Так что НЗ можно было поберечь.

Обустроились они почти по-человечески. Даже постельное белье образовалось. Из парашютного шелка.

"Говорить" - "спиллан". "Пить" - "дринкан". "Есть" - "итан".

"Меч" - "меки". Меки - это серьезно. Мечи тут не у каждого есть, а только у великих воинов. Так Книва объяснил. У соседа, который им секиру в аренду сдал, меча нет. Поэтому и пришел он в такое смущение, когда потребовали у него боги оружие, чтобы на битву идти. Он же не знал, что богам оружие надо не для воинской потехи, а так, поразмяться. И тут же любознательный юноша не замедлил поинтересоваться: когда боги эту самую битву планируют? Может, завтра? Или послезавтра? Такие вещи лучше не откладывать...

Коршунов ответил уклончиво: скоро, мол. Может, завтра-послезавтра... Там видно будет. Как время наступит, Книва сам увидит. Мимо него не пройдет. Пацан жутко обрадовался: неужели боги его с собой возьмут, ратоборствовать?

Коршунов великодушно пообещал. Если что, потом всегда можно сослаться на языковой барьер: мол, не так ты меня понял, брат Книва.

"Мыться" - "твэхан" или "свэхан". С "твэхан" тут, похоже, большие проблемы.

Запах подрумянившегося поросенка смешивался с запахом дыма. Коршунов проглотил слюну.

"Я" - "ик". "Ты" - "зу". Или "су", никак не понять. "Мое" - "миина". "Дай" - "гиба". А если строго потребовать - "гибанд".

Командир плеснул на угли водичкой: чтоб не подгорало.

- Ну что, - сказал он. - Будем считать, что первый контакт у нас прошел удачно.

Дурацкий эпизод с секирой имел неожиданные последствия. Местные перестали прятаться по домам.

Странный какой-то этот мир.

- Кстати, Генка, а у НАС в том месте, откуда излучение засекли, что находится? Я тут прикидывал и так и сяк...

- Я бывал в тех местах, - сказал Черепанов. - Ничего там особого нет. Водохранилище. А вокруг несколько совхозов. И все. Это-то меня и удивляет. - Командир пошевелил палкой угли. - В том месте вроде никаких объектов нет. Там затопленные районы. Их после войны затопили, когда Днепрогэс восстанавливали. Каскады водохранилищ...

- А-а-а...

Дерево на здешнем языке будет "багмс" или "бахмс". А еще - "терва". Правда, в чем разница между "багмс" и "терва", непонятно. Книва тщился объяснить, но не смог.

Все-таки странный язык у здешних. Иногда полное ощущение, что по-русски говорят, иногда - будто финскую речь слышишь. А вслушаешься - что-то безмерно чужое ощущается.

- Надо бы нам, Леха, бабки подбить, - сказал Геннадий.

- В смысле?

- Чем мы располагаем и тому подобное.

- Опись имущества?

- Нет. Навыков. Ты, к примеру, землю пахать умеешь?

- Я же сказал, что в фермеры меня не тянет.

- Я помню. Так умеешь или нет?

- Нет, не умею. И ты тоже, могу поспорить.

- Не умею. А охотиться?

- Нет. Да и что толку - был бы я охотник? Ружье где взять? А с луком да рогатиной - это же совсем другой расклад.

- Не скажи! - возразил Черепанов. - Зверь, он зверь и есть. И следы такие же оставляет, и привычки-Коршунов с интересом поглядел на командира.

- А ты в этом рубишь? - спросил он.

- Самую малость. Считай, что я больше с тем самым ружьишком, которого у нас нет на номере, стоял. Плюс навыки выживания.

- Ну, навыки выживания и у меня есть! - самонадеянно заявил Алексей.

Подполковник хмыкнул, но комментировать не стал.

- Зато я, Генка, рыбачить умею! - сообщил Коршунов. - А рыбы тут - прорва. Я сегодня видел, как барбоска одна голову рыбью жрала. Так если по голове судить, здесь в этой реке такие рыбины ходят... Мечта! Нам и не снилось! Слышь, командир, давай завтра на рыбалку сходим?

Черепанов встал. С наслаждением потянулся.

- Давай! - настаивал Коршунов. - Ухи поедим. Я - рыбак заядлый.

- Угу, - Черепанов ухмыльнулся. - Спереди крючок, сзади дурачок, что это?

- Шутки твои брить пора, - буркнул Коршунов.

- Дурачка я вижу, - Геннадий сделал соответствующий жест, если вдруг непонятно, кого он имеет в виду. - А вот все остальное... Хотя леска и крючки в НЗ должны быть....

- А я знаю, как рыба по-здешнему будет! - похвастался Коршунов.

- Как?

- Фиск. Или фиске, как больше нравится. Они все равно понимают. Со жратвой разберемся. А вот с оружием....

- Это ты верно поймал, - согласился Черепанов. - Было бы тут житье спокойное, не стали бы аборигены частокол на холме ставить. Соображения есть по этому поводу?

- Кислые у меня на этот счет соображения, - сообщил Коршунов. - Но - однозначные. Надо оружием обзаводиться. Вот секиру заначим, к примеру.

- По мне - так наши тесаки сподручней, - сказал подполковник. - Но с оружием вопрос нужно решать кардинально. Нужно и можно. - Черепанов почесал колючий подбородок. - Кузнец в селе имеется. Надо только подход к нему найти. Но оружием, сам понимаешь, еще и владеть надо. - Командир перевернул поросенка на другой бок. - Вот ты, например, где это так ловко топориком махать наловчился? На каратэ своем?

- Я не каратэ занимался, - с некоторой даже обидой возразил Алексей. - А то ты не знаешь!

- Уймись. Шутка. Отвечай на вопрос.

- Нет. На тренировках мы с палками, с нунчаку, с ножами - да, бывало. А с топором - это на мелиорации.

- Не понял?

- Я в студенческие годы на мелиорации халтурил, - пояснил Коршунов. - Канавы от кустарника всякого чистили. Это в основном топором делается. И хороший навык нужен, чтобы быстро.

- О том и речь. Чтобы БЫСТРО орудовать тем же топором, которым ты так ловко рубишь сучья, но уже не в быту, а в бою, - нужен навык. Безусловно мы с тобой сможем действовать и топором, и рогатиной - на примитивном уровне. Кроме того, мы с тобой благодаря тренировкам и предполетной подготовке - в отличной физической форме. Но и у местных она не хуже.

- Судя по тому, что мы видели сегодня утром, - заметил Алексей, - реакция у местных - не ахти какая. Хотя сила есть, этого не отнимешь. При том, что ты местного главного силача, Герменгельда этого, одним движением на три точки поставил.

- Болевым, - уточнил Черепанов. - При том, что навыков освобождения от захвата у него никаких. Да он вообще о сопротивлении даже не помышлял.

- А Сигисбарн?

- Ты пойми, Леха, - проникновенным голосом произнес Черепанов. - Это же не воины, это крестьяне. Пусть у них в каждом доме щиты висят - все равно.

- Думаешь, такая существенная разница?

- Еще какая! Примерно как между обычным срочником и полевиком из "Вымпела" или "Альфы". Ладно, хорош лясы точить! - Он снял поросенка, подкинул в очаг дровишек, чтоб светлей было, и дареным ножом в три секунды расчленил жаркое на две примерно равные части. - Давай похаваем, а там и на боковую. Утро вечера... Сам знаешь.

Глава двадцать девятая

АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ДЕВУШКИ

Но выспаться как следует в эту ночь полковнику Черепанову не удалось. Равно как и Алексею Коршунову.

- Сдается мне, кто-то там ходит, - внезапно произнес Черепанов.

Оба прислушались. Точно, кто-то возился у плетня. Довольно шумно. Потом притих.

- Псина приблудная, - предположил Коршунов. - Или зверушка какая...

- Может, и зверушка, - с сомнением проговорил Черепанов. - Пойду-ка я гляну. Отолью заодно, - и потянулся за тесаком.

- Фонарик возьми, - посоветовал Алексей.

- Ни к чему, - командир качнул головой. - Нефиг аккумуляторы сажать. Я в темноте вижу, как кошка.

Прежде чем Коршунов придумал, что бы еще такое сказать, командир уже откинул шкуру и исчез в темноте.

Буквально через несколько секунд снаружи раздался его голос, затем другой голос, потоньше, что-то пискнул - и оба, полковник и нежданный гость, ввалились в избу.

- Глянь-ка, какую зверушку я поймал! - очень довольный, Черепанов подтолкнул в спину Фретилову дочь, Рагнасвинту.

Девушка застыла посреди избы. Потупилась скромно.

- Ты только глянь, Леха, сколько на ней навешано! - насмешливо произнес Черепанов. - Я и не знал, что Фретила наш под нового русского косит.

Коршунов пригляделся: а ведь верно! Неровное пламя очага отражалось в желтых плоскостях незамысловатых украшений из вполне узнаваемого металла.

- В сумме на полкило потянет, - заметил командир, похлопал гостью по плечу: - Ну, что молчишь, красавица? Говори, зачем пришла? И к кому? К нему небось? - он жестом показал на Коршунова.

- Кончай наезжать на девушку, командир! - возмутился Коршунов. - Иди сюда, милая, присаживайся... - Он протянул ей руку.

Рагнасвинта сделала шажок, потом вдруг вскинула голову, быстро проговорила что-то и тут же умолкла.

"Красивая девочка, - подумал Алексей. - Хотя в этом возрасте все девочки - красивые. Если не колются или еще какой дрянью не испорчены. Любопытно, какая у нее фигурка?"

То, что угадывалось под балахонистым платьем, казалось многообещающим. А вид - забавный. Особенно косы баранками. В сочетании с ожерельями из золотых монет. Ба, у нас даже косметика имеется: брови начернены.

Маленькая ладошка оказалась жесткой, а пальчики сильными. Понятное дело, крестьянская девочка: сорняки полоть, козу-корову доить.

Алексей представил, как Рагнасвинта, присев на корточки, доит корову... Картинка показалась эротичной.

- Так, ладно, - сказал Черепанов. - Вы тут общайтесь, а я пошел.

И вышел из избы.

- Эй, погоди! - Алексей рванулся за ним, остановился, глянул на Рагнасвинту. - Присядь, милая! Ситья! Я сейчас вернусь!

Рубаха командира смутно белела в темноте. Геннадий направлялся к реке.

- Стой, погоди! - крикнул Коршунов. - Да погоди ты!

Черепанов остановился.

- Ты зачем девушку бросил? - спросил он. - Да не стремайся ты! - Геннадий негромко засмеялся. - Иди-ка обратно, а я часика два погуляю. - Он глянул на светящийся циферблат часов. - Хватит вам двух часов? Или давай я спальник возьму...

Со стороны избы донесся пронзительный женский вопль.

Космонавты, чуя недоброе, бросились к дому...

В избе шел бой. Отчаянно визжа, вцепились друг другу в волосы Рагнасвинта и Алафрида, беленькая дочка старосты.

- А ну прекр-ратить без-зобразие! ! ! - грянул с порога командирский рык Черепанова.

Девушки отпрянули друг от друга, как кошки, которых окатили водой.

Обе - растрепанные, раскрасневшиеся и очень похожие. Разве что Алафрида - повыше ростом и потоньше. В коротком бою их внешность еще не успела понести потерь, но глаза гневно сияли и обе были донельзя очаровательны.

Черепанов солидно откашлялся.

- Так, - произнес он грозно. - Почему бардак на вверенной территории? Кто разрешил безобразничать?

Рагнасвинта посмотрела сначала на него, потом на Коршунова. На мордашке нарисовалось мучительное стремление понять. Алафрида не удержалась, что-то презрительно бросила: мол, не слушайте вы эту дуру, милорды боги. И украдкой покосилась на постель Коршунова.

Но взгляд не был намеком на нечто интимное, поскольку был обращен конкретно на алый лоскут парашютной ткани, приспособленный в качестве простыни.

- Короче так, командир, - быстро сказал Коршунов. - Беленькая твоя, рыженькая моя. Договорились?

- Ты думаешь? - с сомнением произнес Черепанов.

- Ну, Генка, ты даешь! Если две девицы приходят ночью в гости к двум мужикам, то уж не чаю попить, а? Так что давай, действуй. А мы пошли.

Коршунов вытащил из мешка свернутый спальник, кивнул Рагнасвинте:

- Комон, бэби!

- Постой, ты куда? - ухватил его за рукав Черепанов.

- На речку, - ухмыльнувшись ответил Алексей. - Люблю ночью в теплой водичке искупаться.

- Опасно, ночь...

- Не смеши! Двум девчонкам - не опасно, а здоровому мужику - опасно. Ладно, специально для тебя топор возьму. - Он поднял секиру, продел рукоять в петлю на поясе, взял за руку Рагнасвинту и покинул помещение.

Блондиночка Алафрида, открыв рот, взирала на беседующих богов. Когда младший бог отдал явное предпочтение Рагнасвинте, дочь Хундилы нахмурила бровки, но когда стало ясно, что младший бог собирается уходить, а старший - нет, ее личико разгладилось.

Результаты "дележа" пришлись ей по душе. Тщеславная девочка.

- Ну что ж, - произнес Черепанов, не без некоторого смущения. - Будем знакомиться. Меня Геннадием зовут...

Взошла луна, озарив мир синеватым романтичным светом. Рагнасвинта покорно шла рядом. От нее вкусно пахло свежей травой и волнующим ароматом чуточку разгоряченной юной девушки. Она крепко держалась за руку Коршунова, но на него не глядела. Когда Алексей свернул к реке, Рагнасвинта неожиданно заартачилась. Потянула в сторону родного дома, затараторила что-то, размахивая руками. Алексей не очень понял, чего она хочет. Похоже, предлагала идти к ним домой, выгнать всех домочадцев и предаться любви в ее родных пенатах. Мол, аттила Фретила будет только счастлив переночевать под елкой, чтобы бог Аласейа с комфортом потешился с дочкой. Чтобы у бога не возникло сомнений насчет характера развлечений, юная девушка сначала показала на Лехины штаны, потом похлопала себя по интимным местам и наконец обрисовала жестом внушительный живот.

Но Коршунов счел налет на избу Фретилы действием бестактным и ненужным. Решительно помотав головой, он не без удовольствия подхватил Рагнасвинту за гибкую талию и увлек с дороги вниз, к речному берегу, где утром они с командиром так славно единоборствовали.

Фретилова дочь попыталась сопротивляться, но ее слабая попытка не увенчалась успехом.