Чтение 12–й страницы книги ~Варяг~

темной лошадкой.

Серега попробовал его "развести": имитировал атаку и тут же подался назад,
провоцируя на нападение, но купчина не "развелся".

Пришлось атаковать по-настоящему, хотя и сам Духарев немного осторожничал.
Повредить противнику организм сверх необходимого - не самый лучший вариант.

Купчина из-под атаки ушел. Очень грамотно и четко. Духарев не мог не
восхититься: ни одного лишнего движения, уклоны ровно настолько, насколько
требуется. Ни сантиметром больше. А вот контратака у купчины явно хромала.
Резкие, но легко видимые удары по ногам, захваты слабые, удары проносные,
расхлябанные. Великолепный бросок, которым купчина метнул через себя Сычка, с
Серегой не прошел бы никогда. Тот просто не позволил бы себя схватить. Лягался
купчина сильно и больно. Но почему-то целил всегда по ногам, так что
предугадать его движения было несложно.

Убедившись, что держать удары противника - сущие пустяки, Духарев
обнаглел, плюнул на защиту, оберегая только голову и все, что ниже пояса, -
начал финтить и в конце концов достал купчину длинным, пробитым из-под руки
май-гери. В последний момент противник попытался блокировать летящую в живот
Серегину ногу, но блок, быстрый и резкий, почему-то пошел сбоку, Серега влепил
прямо в "солнышко", и поединок закончился.

Только позже, анализируя весьма интересный поединок, Духарев понял, почему
техника противника выглядела одновременно и искусной, и ограниченной. Словно бы
чего-то ей не хватало. В общем, Серега понял, чего ей не хватало. Оружия. Будь
у купчины даже не меч, а банальная палка - и финальный удар Духарева принес бы
ему не победу, а разбитую голень.

"Ну, будь у него палка, я бы тоже иначе работал!" - успокоил себя Серега.

- Эй! - толкнул Духарева Сычок. - Ты че пригорюнился? Аида мед пить!

- Я - пиво, - машинально отозвался Серега.

- Пей что душа желает! - радостно заявил Сычок. - Куны есть!

- С вами алкоголиком станешь, - усмехнулся Духарев.

- Алкоголяк - это кто? - заинтересовался Сычок.

- На тебя похож! - ответил Духарев.

- Да будет тебе! - Сычок самодовольно ухмыльнулся. - Ты тоже на морду
красен!

Духарев не сразу сообразил, что красивый и красный - для Сычка синонимы.

В общем, они отправились на полюбившийся постоялый двор и опять напились.

Но до этого Серега успел сделать два полезных вывода. Первый: до
настоящего, по здешним меркам, бойца ему далеко, но в кулачных боях, именно
из-за привычки народа к оружию, у Духарева преимущество. Это как с обученным
солдатом, который на татами раз за разом пропускает удар в печень. Потому что
привык: правый бок прикрыт прикладом автомата. Второй: в тех случаях, когда
противник Сычку не по зубам, Сереге имеет смысл выходить самому. Два полезных
вывода и одна идея: а кто, собственно, сказал, что противник должен быть один?
Пусть их будет двое. Или больше. Серега любил и умел работать с группой. А
зрелище от этого только выиграет.

Глава семнадцатая

В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО СЕРЕГА ДУХАРЕВ ЕЩЕ ПОМНИТ КОЕ-ЧТО ИЗ КЛАССИКИ

Слада ухватом вынула из печи горшок. Вкусный запах тушенного с овощами
мяса достиг Серегиного носа и вызвал неудержимое слюноотделение. Солнце, воздух
и вода вызывают здоровый аппетит и кардинально снимают синдром абстиненции, в
просторечии именуемый похмельем.

Слада поставила на стол три деревянные миски. Дома они с Мышом не
соблюдали здешнее правило: женщины едят после мужчин. И пищу в огонь - божкам -
не бросали.

- Кирие элейсон... - нестройно затянули Мыш со Сладой.

- Отче наш, иже оси... - по-русски вторил им Серега единственную молитву,
которую помнил. Помолившись, принялись за еду.

- Вкусно! - похвалил Серега.

- На здоровье, - Слада держалась с Сергеем очень вежливо, но какой-то
кусочек теплоты, который возник между ними вначале, пропал.

Духареву от этого было грустно. Девушка ему очень нравилась, может даже
больше, чем просто нравилась. Но он совершенно не знал, как к ней подойти, как
сказать, чтобы поняла: она Сереге очень даже небезразлична. Раньше у Духарева
никогда таких проблем не было. Ну, по крайней мере с тех пор, как сошли со щек
подростковые прыщи. Когда какой-нибудь там Горазд называл Серегу чужаком, тот
воспринимал это спокойно, потому что при этом чужаком себя вовсе не чувствовал.
А вот со Сладой... Это было - как пропасть. Хуже, чем другой язык. Это как если
ты киваешь головой в знак согласия, а для другого кивок означает "нет". Серега
помнил еще с занятий по психологии, что у каждого народа своя "дистанция
близости". Одни чувствуют себя неуютно, если собеседник оказывается на
расстоянии полутора метров, а другие - ближе вытянутой руки.

Едва Серега приближался к Сладе ближе этих самых полутора метров, как она
тут же отходила назад. И что с этим делать, Духарев понятия не имел.

- Слада, а ты свой-то язык помнишь? - спросил он.

- Как это - свой? - влез Мыш.

- Болгарский.

- Булгарский, - поправил Мыш.

- Пускай, - не стал спорить Духарев. - Так вы можете говорить по-булгарски
или уже забыли?

Мыш засмеялся, а Слада спокойно ответила:

- Мы и говорим по-булгарски.

Мыш поглядел на Духарева и захихикал.

Серега подобрал отвисшую челюсть.

- А я на каком языке говорю? - спросил он, чувствуя себя полным идиотом.

- На нашем, ясное дело! - ответил Мыш. - Ну, говор у тебя нездешний, ну
так и у нас нездешний, дык когда мурома какой-нито говорить начинает, так его и
совсем не поймешь. А ты... К нам нурманы Князевы той зимой прибегали, так у них
выговор похожий, но ты лучше говоришь. Видно, что смалу по-нашему болтать
выучился. А по-нурмански можешь?

- Нет, - покачал головой Серега.

- А еще по какому-нибудь?

- It was many and many a year ago,

In a kingdom by the sea,

That a maiden there lived whom you may know

By the name of Annabel Lee;

- And this maiden she lived with no other thought

Than to love and be loved by me...* - прочитал Духарев.

Почему именно это стихотворение пришло ему на ум, Серега не смог бы
ответить. Пришло и все тут.

- Это ты по-каковски? -заинтересовался Мыш.

- По-английски.

- А как это по-нашему будет?

- С тех пор пролетели года и года.

У моря, где край земли,

Вы, может быть, девушку знали тогда

По имени Аннабель Ли, -

Друг другу сердца отдав навсегда,

Мы расстаться на миг не могли...**

* Edgar Allan Рое. Annabel Lee. ** Перевод А. Оленича-Гнененко.

- А дальше? - жадно спросила Слада. Серега хотел сказать, что не помнит:
читать стихи вслух он не любил. Но лишь глянул в сияющие глазенки и продолжил;

- Мы были как дети, она и я,

У моря, где край земли,

В то давнее, давнее время, когда

Жила здесь Аннабель Ли, -

И ангелы неба смотреть на нас

Без зависти не могли.

И вот почему из тучи тогда,

У моря, где край земли,

Ветер холодный смертью дохнул

На прекрасную Аннабель Ли.

И богатый сородич пришел за ней,

И ее схоронили вдали,