Чтение 12–й страницы книги ~Отражение птицы в лезвии~

- Нет, монах... Ни за что не догадаешься... Это смола Свийри...

- Джайллар... Ведь это... Не может быть... Сколько это стоит?

- Много монах, много... Больше моего веса в золоте...

Мерриз посмотрел вниз, на чудовище. Дракон, как настоящий гурман, снимал самым краешком когтя нежнейшее мясо с шеи тура, и был настолько поглощен этим занятием, что даже пригнул к туше голову.

- Не заметит он тебя, Птица-Лезвие?

Аттон посмотрел на монаха, как на маленького ребенка.

- Он уже давно заметил нас, монах. Еще, наверное, как только мы подошли к подножию этой горы... Вставай, пойдем. Нам нужно торопиться, пока твои мозги окончательно не вывалились на землю...

- Куда пойдем?

- Как куда? Туда... - Аттон указал рукой на восток, и поднял дорожный мешок.

- А... Там ведь... Дракон... - Мерриз с сомнением посмотрел на Аттона.

- А что дракон? - Аттон усмехнулся. - Не бойся, монах... Драконы людей не едят. Мы для них, что-то вроде колючей гусеницы - горькие на вкус и отвратительные на вид... Это только в сказках драконы питаются исключительно принцессами и рыцарями... - Он закинул мешок за спину и начал спускаться вниз. Мерриз, с опаской глядя на чудовище, последовал за ним. Обойдя дракона справа, Аттон остановился, и, скинув мешок на землю, вытащил из-за голенища нож. Мерриз смотрел на него с удивлением.

- Ты собрался напасть на дракона?

- Нет. Я отрежу немного мяса от его трофея.

- Мне казалось, что это меня ударили мечом по голове, а не тебя, Птица-Лезвие... Ты хочешь пойти к дракону?

Аттон пожал плечами.

- Этого быка ему все равно не хватит, чтобы насытиться. Я думаю, что он не станет возражать, если я отрежу небольшой кусок. Нам нужно хорошо поесть, чтобы идти вперед. Спой песенку...

- Что? - Мерриз оторопел.

- Спой песню, какую-нибудь, или расскажи притчу... Ты ведь мастер на такие дела... А они это любят...

- Кто любит?

- Кто... Драконы, конечно же...

Аттон неспеша пошел, обходя длинный полосатый хвост. Дракон перестал есть и смотрел на него, пригнув огромную голову. В узких желтых глазах не было ничего животного, и Мерризу показалось, что дракон больше удивлен и заинтересован происходящим. Монах, глядя, как Аттон обходит могучие кривые лапы, набрал в грудь побольше воздуха, и не обращая на дикую боль в голове, заговорил:

- Отведу от вас мир животный, тварей всяческих, драконов и мантикор злобных... И войдете вы в леса чистые, добрые и поймете, велика сила моя... Весь мир даю вам, для жизни и счастия, верой преисполненные, идите по миру, вершите дела добрые и славные, во имя Иллара... А когда, в конце пути, вы подойдете к ногам моим, дам вам силу духов, и в мире моем обретете вы благость вечную, за дела ваши благородные...

Аттон, встал перед чудовищем и аккуратно вырезал кусок мяса, из той части туши, что еще не была тронута. Дракон опустил голову вплотную, глядя на действия человека умными желтыми глазами. Аттон, чувствуя, как горячее дыхание обжигает затылок, выдавил немного крови из отрезанного куска на плоский камень, и повернувшись, слегка поклонился чудовищу. Дракон открыл пасть, и Аттон на мгновенье замер, увидев, как возносятся над головой белые сабли клыков, каждый с его руку длинной. Из пылающей жаром глотки, показался узкий, длинный язык. Дракон слизнул кровь, и подхватив остатки туши, с шумом расправил огромные крылья и оттолкнувшись лапами так, что вздрогнула земля под ногами, взлетел, и через мгновенье скрылся в облаках. Аттон подошел к Мерризу и кинул кусок мяса на камень.

- Ему не понравилась твоя проповедь... Ты цитировал Четвертую Книгу Возвышения, не так ли?

- Драконы понимают что-то в древней литературе?

- Не знаю... Приляг, пока... Что-то ты плохо выглядишь...- Аттон принялся собирать хворост для костра. - Я видел нескольких драконов... Эти существа огромны и загадочны, так и хочется сложить о них пару легенд... На самом деле они безобидны... Они нападают на стада, но редко, и берут не много, и не режут, как волки или мантикоры, направо и налево... И, конечно же, у них нет никаких сокровищ... Зачем животному золото? Главное их сокровище - это яйцо, которое дракониха откладывает раз в восемьдесят лет. Вот тут и случаются охотники за сокровищами. На ярмарке в Маэнне за яйцо дракона давали пятьсот золотых. Но, насколько мне известно, еще никому не удавалось похитить у дракона его сокровище...

- Но ведь драконов убивали.... Есть история о некоем рыцаре, убившем больше десятка...

- История о рыцаре Гумбольдте? Сказка... У дракона нет уязвимых мест. Лет двести назад, дружинники барона Тогха, убили спящего дракона, проткнув ему прозрачное веко колом, отравленным ядом голубой каракатицы... Впрочем, дракон умирал долго и перед смертью успел порешить всех, в том числе и самого барона... И это был очень молодой дракон. А рыцарь Гумбольдт бился со своей старой уродливой женой и застарелым геморроем... Но исправно платил уличным поэтам...

- Почему Вы считаете, что я соглашусь на ваше предложение, барон? - Манфред сидел в глубоком кресле, и смотрел на молодого человека в дорогом камзоле, цвета взбитых сливок.

- Мы спасли вас, Ваше Высочество... Многим, очень многим, при этом рискуя... К величайшему нашему сожалению, мы не смогли спасти вашего брата... - Молодой человек говорил красивым, хорошо поставленным голосом, непринужденно, при этом, поигрывая черной тростью, с навершием в виде драконьей головы. Весь его вид, от тщательно начищенных сапог из баснословно дорогой кожи ледяного исчадия, до напомаженных волос, словно напоминал Манфреду, что в мире еще остались уголки, где проводятся балы и светские рауты, где подают данлонские вина и проводят время с прекрасными женщинами-..

- Вы не похожи на моего спасителя, барон... Судя по вашему внешнему виду, вам более подходит роль мажордома, при каком-нибудь ландграфе...

- Мелко, мелко Ваше Высочество... Хотя, когда вы станете королем, то я сочту за честь служить вам, хотя бы и мажордомом...

- Вам не занимать наглости, молодой человек... - Манфред с тоской посмотрел в узкое окно, на расстилающийся до горизонта, мрачный лес. - Быть может, вы скажете мне, где я нахожусь?

- В моем замке Каппри, Ваше Высочество.

- Никогда не слышал о таком...

- Мало кто слышал... Видите ли, местоположение этого замка давно стерлось из памяти большинства людей... И мы стараемся хранить эту тайну.

- Значит я ваш пленник?

Молодой человек звонко рассмеялся. В комнату бесшумно вошла невысокая девушка в темном, облегающем верховом костюме, и вопросительно посмотрела на них. У неё было странное, но тем не менее, необычайно красивое лицо. Длинные волосы, стянутые сзади в хвост, казались то иссиня-черными, то отливали всеми цветами радуги.

- Послушай, милая Таэль... Наш добрый принц полагает, что мы будем удерживать его силой!

Девушка пожала плечами, присела в свободное кресло и уставилась на Манфреда огромными черными глазами.

- Позволю себе разубедить вас, Ваше Высочество... - Молодой человек положил трость на сгиб руки. - Вы свободны... Можете уйти прямо сейчас. Вас никто не держит. Вам укажут дорогу и снабдят всем необходимым... Но, ведь вы сразу же броситесь в Баргу, или в Тарр, искать справедливости... Так вот... Боюсь вас разочаровать, Ваше Высочество, но справедливости в этом мире не существует. Уже добрых две тысячи лет... Все, чего вы добьетесь - это бесславная гибель, где-нибудь в канаве, с арбалетным болтом в затылке...

- Вы считаете, барон, что я не в силах постоять за себя?

- Я знаю это, Ваше Величество... По вашему следу пущены очень опытные охотники, не чета тем, у которых мы вас обили... Ваше счастье, что противник оценил вас намного дешевле, чем вашего брата, иначе и мы вряд ли бы успели...

- Но, если я обращусь к своему отцу...

- Боюсь, до короля вы дойти не успеете... Впрочем, у вашего отца серьезные проблемы...

- У моего отца всегда была серьезная проблема... Высокая такая, с узким горлышком... Мой отец никогда не был дураком, как его воспринимала вся Лаора... Вот только после смерти моей матери...

- Я знаю, Ваше Высочество... - Я знаю, что Венцель начал пить после того, как вата мать умерла, во время родов... Как и мать вашего брата...

- Это несчастье, барон. Оно преследует нашу семью из поколения в поколение... Слишком многие королевы умирали, рожая своих детей... Мой отец еще не так стар, и я думаю, что эту аведжийскую суку... - Манфред осекся и посмотрел на Таэль. Девушка невозмутимо смотрела ему в глаза. - В общем, вы поняли, что я имел ввиду, барон.

- У королевы Шелоны уже есть сын. Наследник Нестского престола и, если у Фердинанда не будет детей, то и Аведжии... В этом и заключается проблема вашего отца. Великий Герцог Аведжийский Фердинанд Восьмой очень рассчитывает на свою сестру. Но пока зря... Фердинанд предложил Венцелю разделить Бадболь и Данлон, между собой... Не беря в расчет, естественно, правителей этих государств, подданных, между прочим. Империи... У короля всегда были напряженные отношения и с Бадболем, и с Данлоном... И, тем не менее, он отказался...

- Я не знал об этом, барон... Все, что вы мне говорите, для меня новость. Боравия всегда была околицей Лаоры, почти как Бреммагна. А тут еще огры...

- Да, огры.. - Отражая атаки нелюдей, вы зарекомендовали себя настоящим правителем... Но об этом потом... Так вот... - барон уселся в кресло, закинул ногу за ногу и помахал перед собой тростью, - Формально, ваш отец признал наконец-таки, что королевство является частью Империи и отказал Правителю Аведжии... Формально, повторюсь, формально... А Фердинанд двинул свои войска на Бадболь и Данлон в одиночестве. Данлон аведжийцам, конечно не по зубам, там уже стоят имперские арионы... А вот Бадболь, великий герцог уже почти захватил. Следующим шагом, уж поверьте мне, будет Боравия...

- На каком основании вы делаете подобные выводы, барон?

- На основании анализа причин и сложившихся ситуаций. Ваше Высочество... Боравия ослаблена нападением нелюдей... Армия короля... Гм... В общем, в случае серьезного натиска аведжийцев армия короля не устоит. Если только сможет укрепиться на подходах к Барге, где есть леса и мощные форты. А Боравия обречена... Помощь Империи... Войска Империи - это войска Атегатта, а Венцель никогда не пустит на территорию королевства войска Атегатта, не смотря ни на какие договоры...

- А рифдольцы?

- Рифдольцы, конечно, это элита... Но большинство кланов ушли на север - в Утрих, в Фалдон... Оставшиеся, если и выступят на стороне короля, то их слишком мало, чтобы остановить аведжийскую конницу. Отношения Великого Герцога с сестрой сложны и непонятны. Как поступит новая королева в случае нападения, не знает никто, кроме нее...

- Картина, нарисованная вами, барон, весьма безрадостна. Впрочем, вернемся к вашему предложению... Значит, вы спасли меня потому, что считаете, что король Венцель...

- Король Венцель может править еще долго и славно, Ваше Высочество... А быть может, и нет... Вы, принц Боравский и герцог Тарра, основной претендент на трон. Но, боюсь, что без нашей помощи вам не выжить и недели... Ваши союзники отказались от вас, ваша гвардия вас предала. Вы можете рассчитывать лишь на ополчение Тарра, для них вы по-прежнему лидер... Но и они не уберегут вас.

- Вы предлагаете мне надежное убежище и охрану, барон, в обмен...

- В обмен на признание вами, как будущим королем, прав в полном объеме, как того требует Маэннский Кодекс Империи, в лице Императора Конрада Четвертого, либо его последователя...

- Король Могемии и Боравии должен служить князьям Атегатта?

- Императорам, Ваше Высочество... Императорам... Вы должны будете подписать все бумаги, касающиеся ленного права, и отказаться от борьбы за императорскую корону в пользу князей Атегатта...

- Вы требуете от меня слитком многого, в обмен на мою жизнь, барон... Даже если я и соглашусь, знать разорвет меня на куски...

- Кстати, о дворянстве Королевства... - Барон элегантным движением извлек роскошный кожаный бювар, и вытащил толстый сверток пергамента. - Это полный список дворянских родов Могемии и Боравии. Как видите, он достаточно велик... А это привилегии, затраты и прочая... Может сложиться впечатление, что каждый третий житель Королевства - дворянин. Ваши предки были слишком добры, раздавая титулы направо и налево... В итоге - кровавые непрекращающиеся войны между всеми этими баронами, маркизами, виконтами и прочими. Армия и экономика королевства ослаблена. Именно поэтому вы сидите передо мной, в моем родовом замке, а не я сижу перед вами, в Тарре. Однажды, Ваше Величество, вы сделали решительный шаг, но этого оказалось мало... Надо было идти до конца и разрешить все проблемы имеющимися у вас тогда средствами. Но вы этого не сделали. Вас посчитали трусом, и плевали вам в спину... Я вас трусом не считаю, и поэтому, ко всему вышеизложенному, попрошу обещать мне, что, став королем, вы решительно возьметесь за наведение порядка в Могемии и Боравии.

- Мне необходимо все обдумать, барон...

- Конечно, Ваше Высочество... Только, прошу вас, не затягивайте этот процесс. Этой стране нужен сильный король...

- Да.. .Под пятой Атегатта... Скажите мне, барон... Вы служите Императору?

- Нет, Ваше Высочество... - молодое, красивое лицо барона стало серьезным, взгляд потемнел. - Мы служим Империи...

- Что-то здесь не так... - Аттон остановился и прислушался к звукам леса.

- Можешь не вслушиваться, поблизости никого нет...

- Что-то не так... - повторил Аттон. - До входа в подземелье осталось стрел десять. Здесь должно быть полно снующих разведчиков...

Мерриз встал во весь рост. Его голову украшало странное подобие шапки, сотворенной сгорбленным целителем из всевозможных лечебных корней и трав.

- Есть люди на западе, немного... Возможно, еще на севере, но я не уверен.

Аттон пристально посмотрел на него.

- Как это у тебя получается? Может, научишь?

- Это так не объяснить... Может, когда-нибудь... Послушай, Птица-Лезвие... У меня нехорошее предчувствие... Нас могут ждать...

- Кто, рифдольцы?

- Нет.. .Рифдольцы так не передвигаются... Они ходят скользящими шагами, не задевая ветки, и всегда держат под рукой оружие. На пустошах, рифдольский разведчик выпустил в меня две стрелы подряд раньше, чем я заметил его движение... Это не солдаты и не крестьяне... И не рыцари, тем более... Кто-то очень осторожный, но не привыкший к густому лесу... Монахи... Или люди твоего хозяина... Или и те и другие... Плохое предчувствие...

- Засада? Ты предлагаешь повернуть?

- Повернуть? Нарушить обещание, вырванное у нас под угрозой? Нет... Я хочу знать, чем закончится эта история... Из-за которой я получил, между прочим, отречение... Из человека, наделенного огромным могуществом, я, в одночасье, превратился в изгоя.

- Ты просто стал на пути истины... Как и я, как мой отец...

- У тебя странное представление об истине...

- Не менее странное, чем у твоего настоятеля. Легенда для всех есть истина для круга посвященных, и наоборот...

- Пока этой истинной не воспользуются. Жаль, что мы попали в этот самый круг.

- Это потому, монах, что и тебя и меня терзали сомнения, в правильности выбора... А сомневающийся хуже самого опасного врага, чьи намерения всегда, как на ладони...

- Ты умнеешь со скоростью стрелы, воин. Как говаривал наш добрый друг Файя...

- Спасибо, монах... - Аттон прислушался, - Только не говори мне, что уже знаешь о том, что сюда кто-то идет...

- Идет один человек, и не сюда, а вон к тем камням... - Мерриз указал рукой на скалу напротив. Давай убираться отсюда... Есть еще пути к входу в подземелье?

- Не знаю... Я никогда не был в этих краях... Об этой дороге я узнал от знакомых охотников за головами, еще когда переходил границу с Марцином. Местонахождение самих катакомб рифдольцы тщательно скрывают. Ловцы говорили о том, что входов несколько, все они хорошо укрыты, и разбросаны по всей территории Ульсара. Все они охраняются. И лишь один из них ведет в усыпальницы древних правителей. Мне описали дорогу через Туан к плато, и один из наиболее вероятных входов.

- Катакомбы Ульсара дело рук кобольдов. И над входом в усыпальницу должен быть Священный Знак Кобольда - ущербная луна в окружении звезд... - Мерриз, прищурившись, смотрел на возвышающиеся вдалеке скальные уступы.

- Я не удивляюсь монах, ничуть не удивляюсь, тому, что ты об этом знаешь... И все-таки, меня беспокоит то, что нет и намека на рифдольцев... Скажи мне, все святые братья имеют такое чутье, как у тебя?

- Нет. Я вырос на севере Анбира, на пустошах Линглаора... Мой отец был траппером, охотником на алмазных змей. Алмазные змеи страшные и коварные твари... Все мои предки, со времен завоевания, охотились на змей. Там, на пустошах, среди голых скал, и в непрерывном вое ветра столетиями вырабатывалось это чутье... Но у моего отца было много детей, и в очень голодный год, он отвез меня и моего брата в Рифлер, в монастырь. Брат умер по дороге от голода, а я выжил... В монастырской школе сразу обратили внимание на то, что я заранее знал, когда придет святой отец, и много ли вина он вольет в себя, посетив с проверкой погреба... За мной приехал сам Отец-Настоятель, я, правда, эти плохо помню, потому что заболел холерой. Но опять выжил, хотя полегло все население монастыря... Так я и оказался в Обители...

- Из вашего заявления, господин посол, следует, что Великий Герцог Фердинанд напал на земли подданных Империи, только потому, что просчитал необходимым нанести превентивный удар по королевству?

Император Конрад, облаченный в простые, окрашенные в белый цвет, кожаные доспехи мечника, восседал на троне и спокойно смотрел на стоящего перед ним аведжийского посла. На коленях Императора покоился высокий боевой шлем, единственным украшением которого был гравированный герб Атегатта - меч, рассекающий камень. Справа от трона стоял, опираясь на огромный двуручный меч, облаченный в полный доспех генерал Коррон. Слева, стояли арион-маршалы Империи Циклон и Севада, в белых парадных мундирах. Долла, в сером, шитом серебром плаще, приклонил колено, и встал, гордо подняв голову.

- Ваше Величество! Мой правитель, как никто, заинтересован в сохранении стабильного мира. Но, король Венцель, неоднократно предпринимал попытки захвата восточных провинций Бадболя и Данлона, используя наемников и предателей. Великий Герцог посчитал необходимым обезопасить свои границы, ведь Прассия, будучи уже составной частью Аведжии, вплотную примыкает и к Данлону, и к Бадболю...

- Я не считаюэто существенной причиной, для нападения на государства, лежащие в границах Империи, господин посол... Вынужден констатировать, что Аведжия вероломно напала на Империю. Ваш герцог не делал официального заявления об объявлении войны, не так ли, господин посол?

- Да, Ваше Величество...

- Все курьеры Империи, отправленные в Циче, бесследно исчезли... Так же, нет никаких известий о судьбе маркиза Им-Чарона... - Конрад пристально посмотрел на посла. Долла, понимая, что речь идет о его собственной жизни, лишь слегка склонил голову. - Могемия и Боравия лакомый кусок, господин посол. Но Аведжия может столько и не проглотить... Вы свободны. Я дал слово Императора покойному графу Россенброку, что сохраню вам жизнь... И я сдержу своё слово. В канцелярии вы получите официальные документы на высылку. Маршал Циклон! Обеспечьте господина посла эскортом до Марцинской Марки... - Конрад махнул рукой, в знак окончания аудиенции. Долла склонил колено и, поднявшись, прикоснулся копчиками пальцев к переносице.

- Вы великодушны и преисполнены благородства, Ваше Величество! Старый канцлер, упокойся его душа у ног Иллара, был прав... Вы будете воистину Великим Императором. Позвольте мне удалиться...

- Вы храбрый и мудрый человек, господин посол. И я доверю вам важную миссию. - Конрад посмотрел на Коррона и на арион-маршалов. Долла замер, весь во внимании. - Я доверю вам, документ, с официальным объявлением войны. Я, Император Лаоры, князь Атегаттский Конрад Четвертый, объявляю Великому Герцогу Аведжийскому, ландграфу Прассии Фердинанду Восьмому, войну...

Фердинанд, заложив руки за спину, стоял на вершине защитной башни в замке Твисса, и смотрел в даль, за реку, где начинались земли Боравии. Справа от него, уходили к горизонту голые черные скалы Гземейских Пустошей, над ними курился легкий желтоватый дымок, принесенный южным ветром от далеких вулканов на границах Верейи. Слева, на север тянулись черные, голые земли провинции Суолларр, там, за рекой уже сворачивали лагеря и выстраивались в походные колонны аведжийские войска. По дороге, недалеко от башни, месили грязь понурые отряды пехотинцев из бывшей армии Прассии, вдоль их рядов стояли конные отряды гвардии.

Фердинанд был в подавленном настроении. Он покорил Бадболь, не пролив не единой капли крови, но в Данлоне аведжийская армия увязла, захватив лишь самую южную часть герцогства. Дальше, данлонская армия укрепилась, и при поддержке имперских арионов, совершала стремительные контратаки, пользуясь гористой местностью и растянутым фронтом. В отличии от дворян Бадболя, данлонская знать на переговоры с правителем Аведжии не шла, не смотря ни на какие посулы. Фердинанд уже потерял пятерых, посланных для подкупа, людей.

"Захватить Тарр... Мощным ударом смять войска короля, и выйти к Барге и границам Дрира... Обойти Данлон с флангов и укрепиться на подходах к Маэнне..." - Фердинанд, с раздражением смотрел на вялое копошение пехотинцев внизу. Он повернулся к адъютанту.

- Лейтенант... Передайте командиру гвардейцев, пусть поспешат с переправой. Если не успеют к подходу третьей бригады, повесить каждого десятого из этого сброда...

- Да, Ваше Высочество! - Лейтенант стремительно вышел. Фердинанд склонился над картой. На карте серым, увеличивающимся изо дня в день, пятном обозначалось растущее могущество Великого Герцогства Аведжийского. Фердинанд провел пальцем по границам Империи. Торопиться... Нужно успеть, пока Империя не оправилась от смерти канцлера. Забриния уже воспользовалась плодами хаоса, захватив Бреммагну. Теперь его черед. Когда он нападет на Могемию и выйдет к границам, практически незащищенного Норка, Император забудет о Данлоне...

Удручало одно. Его сестра не отвечала на послания. Фердинанд вспомнил сцену расставания и ему стало плохо. Во рту появился горький привкус, голова закружилась. Он схватился за край стола, чтобы не упасть, брезгливо оттолкнув, пришедшего на помощь, слугу.

Он сделал ее королевой... А она предала его. Он убил обоих сыновей Венцеля, обеспечив ее сыну королевский престол, а она отказалась лишить жизни короля и сдать Баргу... Приступом город не взять... Осада может задержать продвижение войск на север. Есть еще шанс. Король глуп и неосторожен, и можно попытаться выманить его из крепостей на равнину.

- Маршал! - Старый Эрих Нойя, командующий вооруженными силами Аведжии сделал шаг вперед. - Выслать на каждый королевский тракт по четыре конные сотни...Выжечь все придорожные деревни... Всех мужчин - на кресты... Женщин и детей жечь живьем... Передайте готовность по войскам. Мы укрепимся здесь, еще на десять дней. Всех прибывших разведчиков, ко мне...

- Ваше Высочество! - темное лицо старика стало еще темнее от прихлынувшей крови, - Ваше Высочество, это же ваши будущие подданные! Стратегически неразумно будоражить чернь королевства! Это может привести к тому, что регулярная армия Могемии пополнится отрядами ополчения...

- Заткнитесь маршал, и выполняйте приказ! Пора понять, что правление моего отца уже давно закончилось! Только я способен вернуть Аведжии былое величие и не собираюсь ограничивать себя какими-либо моральными принципами... Что там, к джайлларским свиньям, еще?

Вошедший стремительным шагом капитан гвардии взмахнул свитком донесений и склонил голову:

- Ваше Высочество, одни из форпостов докладывает, что к Твиссе приближается кавалькада монахов. Они сопровождают архиепископа Новерганского...

Аттон смотрел на высеченный из серого камня полумесяц в окружении звезд. Нижний рог полумесяца скрывали потеки алой крови.

Аттон опустил глаза и оглядел место сражения. Повсюду лежали изрубленные, утыканные стрелами тела. Мерриз смотрел на двух окровавленных монахов, у входа в подземелье. Один из них, с рассеченным лицом, сидел, прислонившись спиной к серому камню, глаза его вытекли, и лицо, покрытое коркой засыхающей крови пополам с грязью, походило на ужасную маску. Но он хрипло дышал и прижимал к груди меч. Рядом, опираясь руками о стену, стоял второй, из него как из соломенного чучела для стрельбы, торчало с десяток стрел. Он сплевывал сгустки крови и безразлично смотрел в их сторону. Аттон наклонился и перевернул на спину хрипящего рифдольца, с отрубленными по локти руками, и заглянул в полные муки глаза мальчишки.

Монах у стены, со стоном вырвал из груди стрелу, и отшвырнул ее в сторону.

- Воистину, Бог непредсказуем... Спираль жизни нашей наполнена истиной, как сердце человеческое наполнено кровью. Ты ищешь её всю жизнь, обрекая себя и других, на муки и страдания. .. А найдя, понимаешь, что это всего лишь очередная ступенька, и задрав голову вверх, блаженно созерцаешь недоступные дали...

Мерриз поднял с земли измазанный кровью и грязью арбалет, и не спеша, зарядил его. Рифдолец страшно захрипел и затих. Аттон прикрыл юноше глаза, и посмотрел на раненного монаха.

- Вы остались вдвоем, святые братья... Вы победили их всех - и зеленых, ни в чем неповинных мальчишек, и тертых наемников...

Монах поднял на него пустые глаза...

- Нет невиновных... Есть истина... Она велика и всеобъемлюща... В ней жизнь и смерть... Радость и боль... Кто владеет истиной - владеет миром, ибо может кроить из неё все жизненные предначертания по своему желанию... - Монах пошатнулся, но удержался на ногах. Он смотрел, как Мерриз заряжает арбалет, и по небритому подбородку его стекала темная кровь.

Аттон вглядывался в знакомые, искаженные смертельными судорогами, лица армельтинских наемников.

- Видать, сам Джайллар собрал вас всех здесь, в такой неподходящий момент... Но ведь это мы... Я! - Аттон указал пальцем на себя, потом на Мерриза, - И он... Мы пришли сюда, для того что бы узнать правду... А, вы... Вы пришли сюда помешать нам... Вы пришли сюда для того, что бы отнять у нас правду... Вы не знаете ничего! - Аттон смотрел на окровавленного монаха, и голос его сорвался на крик. - И боитесь, что кто-то увидит правду, за теми монументами лжи, которые вы воздвигли вокруг своего бессилия... Проклятый слепой лжец... Он всю жизнь обманывал моего отца, он обманывал меня, их... - Аттон указал пальцем на трупы наемников. - Будьте вы прокляты...

- Ты думаешь, что узнаешь, в чем заключается правда? - Монах хрипло рассмеялся, давясь кровью. - Не ты, и не этот проклятый отступник, никто из вас не способен отличить правду ото лжи... Вам лгали и будут лгать на протяжении всей вашей, я надеюсь, недолгой жизни...

Звякнула арбалетная тетива, и монах рухнул, со стрелой во лбу. Второй, поднял трясущимися руками меч, и резким движением распорол себе горло.

Мерриз аккуратно положил арбалет перед собой.

- Путь свободен, Птица-Лезвие... Можешь войти...

Аттон посмотрел на трупы, вокруг себя, и присев в лужу крови, прикрыл лицо руками.

- Мне страшно, монах... Я боюсь, того, что могу там увидеть... Я всю свою жизнь полагался на чужие слова... Я шел по дорогам и убивал, никогда не задумываясь... А сейчас, я боюсь того, что все это окажется правдой. Ты и я... Мы знаем куски мозаики... Сейчас, мы подберем еще один... И увидим полную картину. Смогу ли я перенести то, что увижу? Мне кажется, что это бремя не для наших плеч...

- Пойдем воин... Посмотрим. Быть может, истина намного ужаснее, чем ты себе представляешь.

- Тыумеешь успокаивать людей в трудную минуту, монах. - Аттон встал и, перешагивая через трупы, вошел в подземелье.

Кристофер Гир поглаживал длинными тонкими пальцами лепестки великолепной черной орхидеи и смотрел, как Патта Москит намазывает икрой седьмой по счету бутерброд. В зимнем саду замка Тарль пели удивительные птицы, привезенные из королевства Зошки, благоухали цветы, били разноцветные фонтаны.

- Вы удачно поработали в Боравии, друг мой...

Москит, не отвлекаясь от еды, кивнул.

- И где же находится сейчас принц Манфред?

- В родовом замке барона Каппри, господин советник...

- Ну, спрашивать где находится таинственный замок барона я думаю бесполезно... Тем не менее, принц жив и это хорошо... Фердинанд стоит на границе Боравии, словно чего-то ждет...

Москит доел бутерброд, вытер бороду, и с сожалением заглянул в пустую вазу. Гир вздохнул и хлопнул в ладони. Появился слуга с полной вазой икры. Москит снова достал свой нож и принялся за еду. Гир терпеливо ждал, пока он насытиться.

- Вы просили, господин советник, докладывать вам обо всех передвижениях наемника Сорлея, по прозвищу "Птица-Лезвие"... Так вот... Этот человек был замечен на перевалах Туана... Барон Джемиус предполагает, что Аттон-Птица-Лезвие идет к катакомбам Ульсара, где ранее были замечены люди Дибо... Наши разведчики докладывают о том, что рифдольцы ушли, оставив там лишь небольшой отряд из молодежи. А на самом плато Туана замечены отряды головорезов всех мастей... И армельтинские наемники, и бандиты из Норка, даже уртские корсары... Их много, они собираются со всех концов Лаоры... Замечен и небольшой отряд монахов, возможно, это монахи из Священной обители... Барон Джемиус предполагает, что это как-то связано с уходом рифдольцев на север. Впрочем, он допускает, все эти люди собираются к Ульсару, по причине, о которой так много написал покойный граф Россенброк... В катакомбах находятся несколько хорошо сохранившихся мумий древних правителей Могемии, Боравии и Рифлера. Больше там ничего нет. Ценность мумий представляется мне сомнительной. Хотя, к слову сказать, в сами катакомбы никто не спускался уже добрые три сотни лет. С тех пор, как один из королей нанял рифдольцев охранять подземелья. Барон так же считает, что задержка аведжийских войск как-то связана с тем, что происходит в Ульсаре. Однако долго, Фердинанд ждать не станет....

- Гм... - В нечеловеческих глазах советника мелькнул странный огонек... - Опять древние захоронения... Ну, прав барон или нет, но задержка может дорого стоить Великому Герцогу. Империя уже голова к войне. События продолжают развиваться, как и предсказывал покойный граф... А у меня для вас другое дело, господин... м-м-м... Москит...

- Всецело в вашем распоряжении, господин советник...

- Вам доводилось бывать когда-нибудь в Нестсе?

Москит задержал очередной бутерброд прямо перед ртом и отрицательно покачал головой.

- Конечно же, ничего занимательного в этом негостеприимном краю нет... Но, я думаю, пришла пора объяснить горцам, кто виновен в смерти их обожаемого правителя...

Архиепископ Новерганский Гумбольт Первый быстрым шагом вошел в приемный зал замка Твисса и остановился, глядя по сторонам. Огромный сводчатый зал был пуст, никакой мебели, не считая тяжелого стола из неструганных досок и пары старых кресел. На столе ютилась плетенная бутыль и пара простых серебряных кубков. Где-то высоко, среди потолочных балок попискивали крысы. Фердинанд стоял посреди пустого зала и внимательно смотрел на толстого священника.