Чтение 12–й страницы книги ~Серебрянные пули с урановым наконечником~

— Да здравствует герцог Клайт и лер капитан!

— Да здра...

— Хватит! — рявкает десятник, правда, продолжая при этом радостно ухмыляться. — Поорали — и довольно. Дальше драть глотки будете, когда вернемся на корабль... сохранив все наши шкуры в целости.

— А с этими, — наемник в помятой кирасе выразительно тычет стволом в сжавшихся у стены пленных. — Тащить с собой? Или может...

Десятник вопросительно оглядывается на меня.

Хм. Я хотел расспросить их о белоголовом. Только нужно ли оно мне? Через пару недель я уже буду на Земле, и в кармане у меня будет покоиться креда с оч-чень многоразрядной цифрой.

— Возьмем их с собой! — странно, но у меня на миг возникло чувство, что эти решительные слова произнес кто-то другой.

* * *

— Тебе же предлагали заговоренную кольчугу, — озабоченно сказал Девлин. — Но ты был так уверен в своей волшебной кирасе.

Я постарался одарить его максимально злобным — насколько было возможно в тот момент, когда из твоего плеча пытаются выдернуть арбалетный болт — взглядом.

— А-а-ау!

Все-таки я олух. Мог бы вспомнить, что действие наконечника стрелы скорее режущее, чем пробивное. А поскольку на Земле уже давно никто не размахивает в бою острыми режущими предметами, защита от них также считается делом второстепенным.

— Все! — холодно сказала Кайти, швыряя на палубу передо мной стальной прут, передняя треть его была темно-бурой. — Сейчас плесну эликсира...

— Не над... о-о-о-оу!

К сожалению, боль не была настолько сильной, чтобы боевой чип счел нужным вмешаться и отрубить от нервной системы пострадавшие синапсы. Раз от шока не помираю, значит, все в порядке.

— Как... наши... успехи?

— Мы захватили сокровищницу, — сказал Девлин. — Весь годовой сбор зеленого жемчуга, больше трех с четвертью краа. Но нам пришлось заплатить... только шесть десятков вернулись на корабль и лишь два из них — в полном составе.

— Во дворце, — перебила его Кайти, — оказалось множество магов. Черных магов, которых не было ни в каких расчетах.

— Но мне говорили, что гарнаркцы недолюбливают черных?

— Они, — медленно произнес Девлин, — не были дворцовыми стражами. Дрались только за себя. Похоже, — добавил он, — мы перебежали им дорогу.

— Возможно, — кивнул я, вспоминая давешнего белоголового. — Я приказал захватить на борт нескольких местных... быть может, они сумеют сообщить нечто вразумительное. Пусть Клайт попробует их разговорить.

Пока я буду скромно сидеть в уголке, до бровей накачавшись болеутоляющим!

— Кстати, — я оглянулся, — а где его высочество?

— Герцога Варрика, — четким, звенящим от ярости голосом произнесла Кайти, — нет в числе вернувшихся!

Что-о?!

— Мы вернемся за.ним! — заявил я, вскакивая на ноги, — Немедленно!

Простреленное плечо тут же отозвалось очередным взрывом боли.

— Нет! — Голос Кайти звенел, словно лед. — Мы уходим. Немедленно!

— Но...

— Так и в самом деле будет лучше, лер капитан, — примирительно сказал Девлин. — Во-первых, оставаясь на месте или, того хуже, пытаясь его отбить, мы рискуем. Если дать гарнаркцам еще немного времени — нам останется лишь пытаться продать свои шкуры подороже, потому как те, кто живым попадет на Площадь Назидания, будут завидовать мертвым. Долго.

— Но он уже у них в руках!

— А у нас в руках годовой сбор зеленого жемчуга. Это хорошие задатки для торга, лер капитан, поверьте. Вы чужой и не знаете... но для таких случаев у нас существует множество правил игры. Правил негласных, но от этого не менее строго исполняемых. Пока у гарнаркцев есть надежда вернуть часть... возможно, даже большую часть похищенного. Я не скажу, что у герцога не упадет с головы даже волос, но обращаться с ним и другими пленными будут вполне достойно. Но это, лер капитан, в том случае, если мы сумеем выступить равноправной стороной в торге, а каждая минута промедления ухудшает наши шансы.

— Допустим, — неохотно кивнул я. — А во-вторых?

— Что?

— Вы сказали «во-первых», — пояснил я. — Обычно это предполагает какое-то продолжение. Прежде чем принять решение, я бы хотел выслушать все аргументы.

— А это как раз и есть «во-вторых», — спокойно сказал старший десятник. — Прошу прошения, лер капитан, но командуете здесь не вы, а она.

— Да неужели? — зло ухмыльнулся я.

В тот же миг я с трудом сдержал вскрик, ощутив болезненный укол в шею чуть выше кадыка.

— Если вы, — прошипела девушка, усиливая нажим стилета, — еще раз откроете свою вонючую пасть без моего разрешения...

— И что случится? — прохрипел я, решив не заострять внимания на том факте, что с гигиеной ротовой полости дело у меня обстоит лучше всех присутствующих.

— Ты умрешь!

Хорошо сказано. Я, признаться, ожидал что-нибудь длинное и вычурное, вроде «я вобью их обратно в твою гнусную...», ну и так далее. А так — простенько и со вкусом.

— Попробуй.

Синие миндалевидные глаза чуть расширились.

— Считаешь, я не посмею поднять руку на землянина?

— Нет, отчего же. Просто, раз уж ты смогла приставить нож к моему горлу, лучше докончить дело сразу, потому как менять свои привычки я не намерен.

— Ах ты...

Все же она не стала меня убивать. Она всего лишь попыталась вонзить острие на сантиметр глубже — и обнаружила, что ее рука зажата не хуже, чем в лучших местных тисках.

Я медленно отвел опасную игрушку от своей гортани и получил наконец возможность спокойно вдохнуть воздух и увидеть толком, чему я обязан парой не самых приятных мгновений своей жизни. Ну да, примерно так я и думал — длинный тонкий стилет, маленькая гарда, в навершии рукоятки тускло поблескивает крупный рубин. Типично женское оружие. Такой вот ножик очень удобно прятать за декольте или в рукаве.

Колющий удар этой изящной штучкой мог бы пробить спинной мозг... или головной, стоило лишь Кайти чуть-чуть повернуть руку. Секущий — вспороть артерии. Не факт, что медкапсула пепелаца справилась бы с такими ранениями. Далеко не факт.

— Лер капитан... — предупреждающе начал Сан. — Не стоит...

— Я вижу, куда направлен ствол твоей винтовки, Девлин, — отозвался я, продолжая вглядываться в побледневшее лицо девушки.

— Я выстрелю, землянин.

— Не советую, Девлин, не советую. Ты будешь жать на гашетку целых две десятых секунды... вздоха, по-вашему. Это очень много, Девлин, целая уйма времени. За этот срок перед твоим стволом может оказаться совсем не моя голова. Ты понимаешь меня?

— Отпусти ее, землянин, — хрипло произнес старший десятник.

— Сейчас, — пообещал я, усиливая нажим. «Предупреждение!» «Время релаксации было недостаточно для восстановления!» «При входе в режим три четверти возможно повреждение организма носителя!»

«Заткнись!»

Медленно-медленно разжимаются побелевшие тонкие пальцы. Стилет, лениво вращаясь, уплывает вниз. И так же медленно ползет тонкая струйка крови по закушенной губе.

— Прошу тебя, — шепчу я, кажется, прямо в наполненные влагой синие глаза. — Поверь мне! Я не враг! Я хочу помочь!

— Отпусти...

— Отпущу, — шепчу я, делая при этом прямо противоположное. Зачем? Или... это не я?

Разве могу я, Вуко Мракович, стоять на неровно покрашенных досках палубы нелепого кораблика, под оранжевыми лучами огромного, на добрую четверть небосвода, солнца и очень нежно обнимать прижавшуюся ко мне плачущую девушку?

Глава 8
ЖИЛИ-БЫЛИ НА МОРЕ — ЭТО ЗНАЧИТ ПЛАВАЛИ

Странно было бы рассчитывать на иное, — из далека, словно сквозь плотную ткань, доносился до меня голос сидящего напротив бесенка. — Черные редко когда посвящают посторонних в свои замыслы. Но очень охотно используют их, как это вы, земляне, говорите, «втемную». Высшим же искусством у них почитается умение уверить свою жертву, что она будет действовать во имя высших интересов Света и Добра.

— Какая знакомая формулировочка, — пробормотал я. — Просто до боли знакомая.

Боли, впрочем, не было. Наложенная Золушкой биоповязка начала свое действие с впрыскивания в кровь лошадиной дозы анестетиков. А заодно, похоже, и антидепрессантов, потому что, несмотря на полусонное отупение, я чувствовал себя неправдоподобно довольным жизнью.

Для этого, впрочем, имелись и кое-какие более материальные основания. Мягкое кресло, початая банка синергина-Х — настоящая жесть, семнадцать с половиной эко в такс-фри, — приятный... ну, относительно приятный собеседник. Для совершенно полного счастья мне не хватало разве что толики женского участия, но увы — обе дамы, на внимание которых я претендовал, ограничили свою заботу о раненом чисто техническими деталями. Магический эликсир, биоповязка и никакой теплоты в голосе.

Ладно бы только Кайти. Потеря брата и командование потрепанной бандой, внезапно свалившиеся на хрупкие девичьи плечи — хрупкие, как же! Ну, хорошо, изящные, — были, на мой взгляд, вполне уважительными причинами, дабы оправдать ее отсутствие в кресле напротив. Но Золушка!

Конечно, в нынешние времена, как любила... любили повторять трое из близко знакомых мне девушек, общая постель — это еще не повод для знакомства, но все же! Уделить раненому герою всего лишь четыре с половиной минуты, после чего вновь углубиться в поиск оптимального варианта короткой прически!

— Это она напрасно. На подавляющем большинстве Миров женщины все же предпочитают отпускать длинные волосы.

— Опять мысли читаешь?

— Хозяин! — обиженно воскликнул бесенок. — Сколько раз повторять! Искусство чтения мыслей мне недоступно! Не-до-сту-пно!

— Да повторяй хоть до конца времен, — пробормотал я, прижимая ко лбу холодную жесть. — Все равно не поверю!

— Но почему?

— Не поверю, и все! Я еще не настолько проникся этим безумным мирским духом, чтобы поверить криче, само существование которой, — что-то в этой фразе было не совсем логично, но что именно? — вызывает у меня большие сомнения.

— Что значит «вызывает сомнения»? — не понял Айт. — Ты не можешь понять, есть я или нет?

— Именно!

— Слышал я про упертых имбецилов, — бесенок повел лапкой, словно приглашая стены каюты принять участие в дискуссии, — но такого...

— Тогда объясни! — потребовал я.

— Что объяснить?

— Например, объясни, откуда ты узнал слово «имбецил»? На мой взгляд, оно как-то выпадает из образа среднемелкого беса.

— Ты так много знаешь о бесах? — скептически наклонил ушки Айт.

— Достаточно! — отрезал я.

— Тогда ты мог бы сообразить, что это самое слово знаю вовсе не я, а твое подсознание, — сказал бесенок. — Которое просто подобрало высказанной мной мыслеформе нужное звучание.

— Вот! — торжествующе воскликнул я. — Ты сам признался, что общаешься со мной посредством моего подсознания!

— И что?

— А то, что мое подсознание способно породить чудеса еще похлеще тебя! Куда более впечатляющие... но вот с реальностью у него плоховато.

— Бред! — прокомментировал бесенок.

— Ты прав, — согласно кивнул я.

— Ну как?

— Отвратительно! — радостно завопил я. По правде говоря, получилось очень даже неплохо — особенно если учесть, что программу стрижки выполнял киберхирург.

— Я все же решила оставить уши прикрытыми, — доверительно сообщила Золушка бесенку. — Прическа в стиле «Дикобраз», требует множества особых гелей... и об нее все время кто-то норовит уколоться.

— Есть еще стиль «Взрыв на макаронной фабрике», — ядовито заметил я. — Почему бы тебе не попробовать его?

— Кстати, — напарница наконец удостоила меня толикой внимания. — Сходи в рубку.

— Зачем?

— Там внешние датчики выдают какую-то бредятину.

— Ну да, — проворчал я, нарочито неохотно предпринимая первую по счету попытку подняться из кресла, — бредятина на борту этой посудины по моей части. А что конкретно за бредятина?

— Борткомп заявляет, что нас пытаются сканировать, — безмятежно отозвалась Золушка. — В импульсном режиме.

— И?
—

Френейлами. На средних частотах.
—

Хм.

Ближайшим природным источником волн Френейла являлся, если мне не изменяла память, пульсар парсеках в пяти отсюда. А не природным... .

Первые френ-локаторы появились лет сорок назад, и процесс их миниатюризации успел дойти лишь до мобильной станции на шасси от космодромного тягача. Все упиралось в диаметр генерирующего сердечника — не меньше пяти метров, согласно тогдашним теоретическим воззрениям. Ну а потом Оскар Пиуг открыл омега-диапазон...

Сейчас френ-локаторы сохранились только у военных — этим информации всегда мало, а на сжираемую лишними десятками массо-тонн энергию им плевать с высоких орбит — и в крупных космопортах.

«Дополнение. Локаторами на волнах Френейла должен быть оборудован каждый космолет, масса покоя которого превышает полмиллиона регистровых тонн. Также действующие образцы френ-локаторов находятся в следующих музеях: Техническом имени А.С. Попова, Абердинском, Бовингтоне...»

«Стоп».

В то, что здесь мог оказаться «случайно» полумиллионник, я не верил. Военный разведмодуль? Но тогда почему только Френейл да еще в импульсном режиме? Гарнаркцам глубоко поровну, будут ли их сканировать френейлами, на радиочастотах или «подсветят» с орбиты жестким излучением.

— Тебя ведь должны были учить в Академии чему-нибудь, — Золушка изобразила правой рукой некий неопределенный жест, — чему-нибудь такому?

— И такому и этакому, — пробурчал я, вставая. — Чему нас только не учили. Если бы я еше лекции хоть иногда посещал и к семинарам коннектился...

* * *

Показания датчика действительно выглядели странно. Принимая во внимание направление приходящего сигнала, его источник либо висел на орбите и «доставал» нас почти по касательной к поверхности... либо находился на этой самой поверхности, причем не очень далеко от нас.

Наземный комплекс? Теоретически доташить сюда разобранный на модули локатор было реально — протащили же мы спрятанный в трюме пепелац. Но кому и для чего могло потребоваться волочь эдакую груду металлолома за семь порталов от ближайшей анклав-станции? Это ведь не «сиялки» и прочая дешевая бижутерия и даже не доисторические пороховые гаубицы. Его мало притащить и собрать в правильном порядке — нужен еще и источник энергии, да крича, способная считывать показания, также не будет лишней.

Я почувствовал, что от излишнего мысленного усилия у меня темнеет в глазах, и поспешно плюхнулся в пилотское кресло.

Источник волн проявлялся с периодичностью минута сорок три, что, к сожалению, не объясняло практически ничего. Это могло быть как и заданным прогой поиска интервалом, так и периодом полураспада философского камня, полученного местным гением алхимии. Конечно, я не мог даже приблизительно вообразить вешество, излучающее при распаде волны Френейла, но, с другой стороны, драконы ведь тоже летают с полным пренебрежением ко всем законам аэродинамики и тяготения!

— Ну что?

В профиль новая прическа напарницы выглядела лучше. Пожалуй, я все же смогу смириться ней... недели через три.

— Понятно, — задумчиво протянул я. — Что ничего не понятно.

— А может, — предположила Золушка, — это и вправду просто новая игрушка какого-нибудь местного барона?

— Угу, как же! — Я попытался представить себе рыжего викинга, небрежно поставившего сапог на сверкающий октаэдр излучающей антенны. — Ты хоть представляешь, сколько такая «игрушка» может стоить? Одна переброска встанет в... трех годовых сборов жемчуга не хватит. Это при том, что за полтыщи эко можно запросто купить стартовую капсулу с десятком мини-спутников. Кстати, — я с удивлением уставился на сенспанель, — а почему у нас все активные сканеры отрублены? Сама додумалась или кто маленький и прямоугольный насоветовал?
.

— Сама. Первое правило пентовской облавы — накройся ветошью и не отсвечивай!

— А до того ты орбиталь смотрела?

— Все стандартно, — пожала плечиками Золушка. — Тишь, гладь, да десяток метеоритов, которые через виток-другой переквалифицируются в болиды.

— Хм.

Все страньше и страньше, как сказала бы Алиса.

— Пойду-ка я подышу свежим кислородом, — пробормотал я, опуская на лоб козырек инфора. — На окрестности полюбуюсь.

— А с этим, — Золушка кивнула на экран, где в очередной раз вплыло сообщение об облучении, — что делать?

— Ничего. А что, собственно, — задал я встречный вопрос, — тут сделаешь? Будем ждать.

— Вот уж чего терпеть не могу, — заметила моя напарница, наклоняясь над сенспанелью, — так это ждать. Особенно — неизвестно чего!

— Если тебя это утешит, — сказал я, берясь за поручень трапа, — то ждать нам приходится, с вероятностью процентов так девяносто, очередных неприятностей.

— Сам додумался или кто маленький и прямоугольный просчитал?

— На этом настаивает мое неиссякаемое чувство оптимизма.

— Вот уж чего за тобой не замечала!

— А между тем это действительно так. Я твердо верю в лучшее... и в то, что оно случится не с нами.

* * *

Палуба «Морского пахаря» встретила меня клубом зеленоватого тумана, живо напомнившего мне давешнюю магическую дымзавесу, поставленную каким-то гарнаркским магом у главного входа Дворца-из-Раковин. Этот туман, правда, был прозрачнее, имел синеватый оттенок и оседал на все доступные для этого поверхности тонким белесым слоем слизи. Мерзость!

Старательно выбирая наиболее шершавые с виду доски палубы, я добрался до борта, осторожно оперся локтями и глянул вниз. Черную масляную гладь нарушали лишь те несколько бурунов, что неохотно отрывались от форштевня нашего собственного корабля. Вся остальная поверхность моря — а инфор позволял мне оценить куда больше, чем доступные невооруженному глазу полдюжины метров, хотя с выключенным фонариком тоже был далек от максимума своих возможностей — выглядела, словно эпицентр водородной. Мечта свихнутого теоретика — идеально ровная поверхность.

— Нехороший туман, недобрый. — Девлин опустил руку на борт рядом со мной, скривился и. бормоча проклятия, принялся вытирать ладонь о штанину. — Вот же гнусь!

— Видели такой раньше?

— Нет. Всего, лер капитан, не увидишь, будь ты хоть истинным эльфом — они, говорят, по тыще лет живут, — хоть драконом бессмертным. В каждом Мире свои туманы... на Ньятре, к примеру, багровый туман и вовсе живой.

— Это как?

— Уж не знаю как, лер капитан, — отозвался старший десятник, — но только когда я с дерева слез, на котором цеплялся за ветку битых шесть кругов, от моего фехфехта остались только кости, седло да россыпь побрякушек... кожаную сбрую и ту сожрало.