Чтение 12–й страницы книги ~Гриф и Гильдия~

— Пошли уже! — прикрикнул на орков Зорок. — Чего стали?

Берсеркеры, немного помедлив, нехотя повернули волков к горам и отправили их в бег. Вождь поехал чуть позади, находясь между мной с кобольдом и отрядом. Пришлось повозиться, запаковывая все в бэги и седлая лошадей, но я все же успел.

— Кстати, почтенный. — По интонации я понял, что он обращается ко мне. — По закону нашего племени гость должен провести ночь в селении.

Я закусил губу, едва не в кровь. Мы почти вплотную приблизились к главной цели путешествия — горам, а некий вождь клана какого-то там топора предлагает ночевать в его шатре, то есть, по сути, терять сутки просто так! Однако спорить с Зороком я не решился: да и никто бы не решился, будь он в компании одного молодого кобольда, а его соперник — десяти орков на волках!

— Я с радостью приму подарок. — Ладан презрительно фыркнул: даже он понимал, что отказать не могу!

— Как здорово, мастер Гриф, что вы согласились! — зашептал довольный кобольд, когда мы немного отстали от Зорока со свитой. — Я познакомлю вас с моими друзьями! Они, как и вы, очень любят приключения!

Ага, подумал я. Знал бы Свэн, как они мне нравятся, эти приключения, никогда бы так не сказал!

Впрочем, не столь это важно. Пусть знакомит: как говорится, чем бы дитя не тешилось…

— Ты отказала мне два раза… — напевал Феноламп, бултыхаясь в реке Забвенья. Мимо проплывали души еще не удостоившихся пребывания в Валгалле рыцарей, воинов, крестьян и рабочих.

Что и говорить — новая реформа Тюра по общедоступности рая для всех значительно увеличила приток умерших.

Фенолампу души, однако, не мешали, а на некоторых он даже брызгал струйкой набранной в рот воды. Правая рука Хрофта может позволить себе пару минут отдыха, пусть и в сложные для Валгаллы времена.

Блаженно прикрыв глаза и оставляя в тепле реки все перипетии прошлой битвы, черный гном разглядывал плывущие души с поистине королевским презрением. Вот берсеркер Степи… вон ремесленник из 3алунской гончарной лавки… вон рыцарь из замка Огнеглота… а вот…

Феноламп аж подскочил. Протер глаза, посмотрел еще раз: на него с печалью и болью смотрел Ламер Гронкяйр, рыцарь Болота, как называли его в народе.

Гном, замерев, смотрел на тролля, пока тот не скрылся за поворотом реки.

«Вот те на! — Карлик стер со лба выступивший от страха пот и полез на бережок. — Как же так вышло?»

Гном наскоро обтерся полотенцем и, надев штаны и рубаху, побежал в тронный зал Одина. Мысли в голове путались. Феноламп терялся в догадках: кто мог убить тролля? Ведь, по книге Судеб, ему должно было умереть только через пять лет, на рыцарском турнире!

Когда гном зашел в зал, Хрофт, со скучающим видом развалившись на троне, курил любимую трубку и сонно зевал. Его любимый питомец, Фенрир, громко хрустел костью в углу.

— Феноламп! — Один разом подобрался и приветливо подмигнул гному единственным целым глазом. — Что случилось? На тебе и лица нет!

— Есть на то причины, мастер Один, — мрачно сказал карлик, наскоро отвешивая богу поклон.

— Что за манеры, Феноламп? — нахмурился Хрофт.

— Не до манер сейчас, мастер Один! Ох, не до манер! — покачал головой гном.

— Ну, говори, что ли. Я весь внимание. — В подтверждение своих слов бог протяжно зевнул.

Фенрир в углу радостно залаял, довольный шуткой хозяина.

— Замолкни, Феня! — бросил Один лениво. Пес мигом помрачнел и вернулся к кости.

— Можно? — гном заметно нервничал.

Хрофт задумчиво кивнул: похоже, у Фенолампа действительно была очень важная новость.

— Десять минут назад я купался в реке Забвенья…

— Опять ноги свои грязные мыл?!

— В следующий раз сами лазайте по лесам и деритесь с адскими ловчими!

— Ладно, ладно, продолжай…

— Так вот… И тут вижу — мимо плывет душа тролля.

— И что здесь такого? — презрительно фыркнул Один.

— Да то, что тролль этот — Ламер!

— Гронкяйр, что ли? — не понял бог.

— Он самый. А ведь в книге Судеб ясно написано, что он должен умереть только через пять лет!

— Точно, помню… — Хрофт закусил губу.- Но как же так?

— Убийцу я, конечно, в глазах души не прочел… Но, думаю, это кто-то из наших.

— Из наших?

— Да. Больше некому.

— Ну, почему? — хмыкнул Один. — Ловчих, например, вроде не они насылали.

— Но их, как и лысого маньяка, посылали только за тем, молодым. А тролль знал его всего несколько дней! Что-то с этим парнем не то, мастер Один, как есть, не то…

— Этот случай, кстати, странен еще вот чем, Феноламп… Ловчих мы успели разглядеть и отправили тебя предотвратить то, чему не суждено Произойти! А здесь… здесь даже я ничего не почувствовал…

— Вот видите, мастер Один!,Случай требует срочнейшего разбирательства и…

— Хватит, Феноламп! — Один вскинул руку в прощальном жесте. — Иди, отдохни. Через несколько дней ты мне понадобишься. С троллем я сам все решу.

Гном, скорчив недоверчивую физиономию, вздохнул — приказы начальства не обсуждаются и пошел обратно, к реке: тепло ее вод прибавляло сил и успокаивало нервы.

Хрофт задумчиво почесал подбородок. Потом щелкнул пальцами.

Перед богом, словно из воздуха, выросло средних размеров окно. Секунда — и в нем появилась картинка — чье-то лицо, с бородкой и усами, красивое, рыцарское.

— Ты? — Один был немногословен.

— Нет, Хрофт, — усмехнулся рыцарь. — Я не падок до такой мелочи. К тому же ты все равно знаешь исход!

— Что ж… Если нельзя изменить исход, пусть хотя бы меняются исходящие!

Человек изменился в лице.

— Ты… ты подлый обманщик, Один. Ты сказал, что не будешь вмешиваться!

— Послушай, Паладин, — бог устало прикрыл глаза. — Давай не будем о высоком! Я сам прекрасно знаю, что ловчие — твои. Насчет убийцы тролля я сейчас вряд ли что-то смогу сказать определенно, однако, может, позже…

— Один, ты не прав! — Паладин покачал головой. — Убивать его мне незачем…

— …а вот сыграть на моих нервах можно, да? с обидой сказал Один.

— Ладно, ладно, ты прав. Только не говори теперь, что лысого тоже я посылал!

— Может, и ты. Учти только: оба мы не имеем права вмешиваться в происходящее.

— А я и не хочу. Я буду ждать. — Паладин хищно ощерился.

— Ну и жди, — сказал Один и щелкнул пальцами.

Окно с кричащим что-то Паладином мигом исчезло.

— Добро пожаловать в мое скромное обиталище, мастер Гриф! — Орк повел рукою влево: — Красиво, не правда ли?

— Согласен, — больше для порядка подтвердил я, хотя особых красивостей в шатре не увидел. Разве что устилающий землю узорчатый ковер, а кроме ничего интересного внутри не наблюдалось.

— Присаживайся. — Зорок указал на пару стульев у письменного стола. Я молча последовал его совету, стараясь не выказывать удивления от подобной обстановки «а-ля военный штаб». — Итак, что ты хотел мне сказать наедине?

— Ну… — А действительно — что? Что я вор, мошенник, грабитель и еще не пойми кто? Что приехал разорять святилища огров? Что уговорил кобольда, примерного сына Степи, помогать мне в моей гнусной миссии?

Зорок выжидающе смотрел на меня, и я, все еще колеблясь, сказал:

— Я Ловкач, вор и мошенник из Тчара. — Я, конечно, не ожидал, что закаленный в боях вождь после этих слов бросится на меня и будет гоняться по всей округе, размахивая секирой над головой с криком «Убью висельника!», но орк на мою речь не отреагировал вовсе. — Работаю в Гильдии, она там же. Задание мое состоит в том, чтобы привезти одному человеку спрятанную в горах статуэтку Локи. Это все.

— Я так и думал, — спокойно сказал Зорок. Он поднялся во весь свои могучий рост и, расстегнув висящую на шее цепочку (нет, бить он меня не стал!), протянул ее мне:

— Держи, Гриф. Это — мой дар тебе.

Я осторожно взял подарок из рук орка. Это оказалась не совсем обычная цепочка: на самом большом ее звене висел небольшой кулон в форме орка.

— Это что, защитный амулет?

— Нет, скорее пропуск. Хотя и от магии огров, простой и слабенькой, спасти может при случае. А вообще его надо показать двум голиафам, охраняющим переход в горы, тогда они тебя пропустят.

— Понятно. Спасибо, Зорок!

— Не стоит, Гриф, — покачал головой орк. — Скажу честно: мне наплевать, останешься ли ты жив в пещерах или подохнешь под первым же камнем. Я просто хочу, чтобы статуэтка наконец покинула пещеры!

— Но… почему? — удивился я, пропустив мимо ушей откровения Зорока. — Это ведь великий артефакт, приносящий удачу, разве нет?

— Удачу — не значит счастье. Ты не знаешь, в чем ее главный и решающий недостаток. Статуэтка — проклятье гор. Огры хранят ее только по недалекости… Впрочем, если ты собираешься отдать эту статуэтку кому-то другому, с тобой ничего не успеет случиться. Ты даже не успеешь заметить, в чем дело, в чем коварство ее создателя! Впрочем, хватит болтовни на ночь… Иди-ка лучше к Свэну в шатер да как следует выспись: завтра выступать.

Я без вопросов встал и покинул обиталище Зорока. Он же больше ничем не интересовался, не просил остаться. За эти две недели я стал, пожалуй, умнее: по крайней мере, знаю, что вождям Орд лучше не перечить — скажи я ему сейчас «Сам со своим проклятьем разбирайся», и за ночь одним Ловкачом в Орагаре стало бы меньше.

В большом шатре Свэна я, к удивлению, обнаружил, кроме моего компаньона, еще двоих нелюдей — высокого большеносого сухожила (в том, что это тролль-полукровка, я не сомневался) и маленького гоблина. Три пары глаз разом уставились на меня, стоило только откинуть полог и сделать шаг внутрь.

— 3аходите, мастер Гриф, — широко улыбнулся Свэн. — 3накомьтесь: это Рохан, десятник троллей, и Шмыг, гоблин-подрывник.

Гости мигом поднялись и отвесили мне почтительные поклоны:

— Приветствуем вас, мастер Гриф!

— Что вы все зациклились? Никакой я не мастер! — несколько смутился я: ладно, когда только один кобольд так называет. Но не вся же Степь?.. Обычный… э-э-э… искатель приключений! И вообще, Свэн, зачем ты привел их сюда?

— Ну, я же обещал познакомить вас со своими друзьями, мастер! — кобольд пожал плечами. и… в общем, я упросил их сопровождать вас до Тчара!

— Какого?.. — едва сдержался я. Мне вовсе не улыбалось тащить с собой еще два рта, которым наверняка захочется получить часть гонорара, до самого порта.

— Это — почетное сопровождение. Мне Зорок поручил подобрать, — довольно хрюкнул Свэн.

Мне оставалось только в который раз за день закусить нижнюю губу… Вот так вот! Допрыгался! Два наблюдателя орков, готовых в любой момент пресечь мою жизнь, если я сделаю что-то не то. Например, неожиданно не захочу забирать статуэтку… Великолепно, Зорок! Браво! Тут ты меня переиграл всухую!

— Нам надо поговорить. — Я развернулся на каблуках и, откинув полог в сторону, вышел наружу.

Полуденное солнце нежно поливало землю лучами, и я пожалел, что не оставил плащ в шатре: слишком жарко в нем.

— В чем дело, мастер? — кобольд отвлек меня от праздных мыслей, и я, резко повернувшись к нему, ухватил степняка за грудки:

— Какого Фенрира, Свэн?!. Какого?!

— Откуда мне знать? — огрызнулся он тихо. — Когда я пришел, они уже сидели внутри!

— Как это так? — опешил я. — Ты ведь сказал, что тебя назначили эскорт подбирать!

— Кого подбирать?

— Сопровождающих моих!

— Ну, не совсем… Просто Зорок выбрал двух моих приятелей, зная, что других я не допущу к вам.

— А эти что, такие надежные?

— Я знаю их десять лет каждого.

— А отказать как-нибудь?..

— Нет. Зорок не потерпит.

— Отлично, — обреченно вздохнул я. — Мало мне тебя было, глупого, теперь еще этих двоих нянчить… А если бы эти твои приятели решили нас обокрасть, пока мы где-то гуляли?

— По себе людей не судят! — зло огрызнулся кобольд.

— А они и не люди! — машинально поправил я и тут же прикусил язык. Но было уже поздно…

— И чем же они отличаются от вас, самой гордой и самой самонадеянной расы?! — Свэн наконец взорвался. — Тогда почему три десятка закованных в железо ЧЕЛОВЕК со спокойной душой сжигают дотла деревню и убивают всех ее жителей, тех же ЛЮДЕЙ?! Да самый распоследний орк не поднимет руку на детеныша гремлина! Только вы, ЛЮДИ, способны убивать себе подобных. Убивать жестоко, безжалостно, бесполезно. Сволочи вы… — Кобольд, похоже, выдохся: теперь он просто стоял напротив, тяжело дыша да изредка поглядывая на меня исподлобья.

Я открыл рот для ответа и… закрыл: сказать было нечего. Свэн прав: только люди способны на подобные вещи!

— Разве не так? — Свэн перевел дух и готов был продолжить, однако я не дал ему возможности это сделать:

— Все так.

— Как? — опешил кобольд. Он наверняка не ожидал, что я соглашусь с его словами.

— А вот так! — мой кулак полетел навстречу его пятаку.

Раздался громкий хрюк, словно кто-то заколол средних размеров хряка.

Кобольд так и остался стоять возле шатра, оторопело глядя мне вслед, а я уже шел прочь, к увиденному еще по дороге в деревню озеру.

Подойдя к воде, я пал на колени и, промыв кулак от свэнскои крови, окунулся в синюю гладь с головой. Рубаха и штаны намокли в момент, но мне было все равно: резко навалилось странное чувство наплевательства. А действительно — не все ли равно? Ну, достану я статуэтку? И что? Лишний мешок золота изменит меня? Нет. Я был и останусь Ловкачом — вором, мошенником, сволочью, шулером. И я хочу оставаться им!

И я бы наплевал на статуэтку, наплевал на все, если бы не Клятва, данная мною перед лицом бывшего Разгильдяя, нынешний заказ не держал бы цепями. Но — нарушить клятву чести, клятву крови — совсем другое: гораздо страшнее и опаснее.

Я сбился со счету, отмеряя дни, которые отпустил мне Фетиш… Я подружился с дроу (дворфской их частью), дремофорами, черным гномом, орками… Я дал в пятак Свэну!

Миг — и мои ноги уже несут меня обратно к шатру кобольда. Я уже было откидываю полог…

На плечо мне ложится чья-то тяжелая рука:

— Пусть побудет один, мастер Гриф!

— Гриф, — поправил я его. — Не мастер!

— Тогда просто Зорок, — хмыкнул орк. — Уже вечереет… В Степи Солнце заходит раньше, чем у вас… Иди-ка сюда, Гриф!

Мы отошли от шатра Свэна почти на полсотни шагов.

— Видишь ту звезду, Гриф? — спросил Зорок, указывая на небо.

Приглядевшись, я кивнул: на чуть темном небе была едва видна одна махонькая звездочка.

— Она появилась вчера ночью, — сказал Зорок и, неожиданно помрачнев, добавил: — И забрала его отца и мать.

Я почему-то сразу понял, про кого идет речь. Опустив голову, долго смотрел под ноги.

— Мы, степняки, зовем ее Пожирателем. Она питается душами и никак не успокаивается после двух-трех — ей нужно все семейство, Звезда выжирает целые роды. Как и произошло прошлой ночью с родом Свинкеров. Отец и мать, еще не настолько старые, чтобы умирать своей смертью, неожиданно скончались: дали о себе знать старые болезни. Мы собирались сегодня вечером устроить погребальный костер, но приезд Свэна спутал все наши планы. Прошу тебя — отговори его ехать с тобой. Может, Пожиратель уйдет не до конца сытым? Тогда есть надежда если не на чистых потомков, то хоть на полукровок этого славного рода!

— Я скажу ему, Зорок. — Мой пронзительный взгляд заставил его одобрительно щелкнуть язы ком. — Но я не уверен, что он согласится.

— Ты главное скажи, — подмигнул мне вождь орков. — А дальше посмотрим.

— Хорошо. Тогда мне пора. — Я развернулся и зашагал обратно к свэнову шатру.

Последний из Свинкеров уже громко храпел на подушках. Приятели его куда-то ушли (наверное, родители забрали), и я опустился на свободное место.

Молчание длилось почти минуту. Потом я сказал:

— Ты не идешь со мной в святилище огров.

— Почему? — прогнусавил кобольд, не отрываясь от подушки.

— Так будет лучше нам обоим. — Насчет странных предположений Зорока я пока решил смолчать.

— Я не смогу не пойти, мастер, — сказал кобольд, чуть приподняв голову, силясь осмотреть меня. — Для меня это — дело чести. Я — обязан. И… простите меня, мастер Гриф, я наговорил много глупостей…

— Не стоит, Свэн. Спокойной ночи! — Махнув на него рукой (все равно не переубедишь, остолопа) я завалился спать.

Снилась мне Лин, Пожиратель и Гронкяйр верхом на Фетише — короче, всякая дребедень, которая за две с лишним недели порядком перемешалась в голове, обратившись в один большой ком самых разных эмоции.

До Суфуса оставалось не больше двух дней. Проклятый голем на глаза еще не попадался, но, возможно, это и к лучшему: вряд ли морлок мог что-нибудь противопоставить созданию богов!

Однако Мастак оставался сумрачен и задумчив: пару дней назад, предполагая угадать, куда искусственный человек мог направиться, карлик вспомнил одну очень интересную, но непонятную деталь: под гнездом для кристалла питания у голема начертан был странный рисунок — корона и сидящий на средних зубцах филин.

Морлок до сих пор терялся в догадках, думая, что же скрыто в этом знаке, однако если филина ему как-то удалось истолковать (любимая птица Фрейра), то с короной все было очень странно. Возникшая было мысль о династии королей Орагара тут же улетела в дальний ящик: связать тупого голема-земледельца с семьей Штифа и всеми его пращурами — что сравнить хлебную лепешку с коровьим навозом. С Баронской Общиной? Еще меньше толку. Может, это символ, засекреченный и никому не известный знак Одина, властвования сына Фрейра над отцом? Но столь откровенное хамство к родителю вряд ли присуще богу плодородия тут бы скорее Локи подошел, с его дрянными манерами и плоскими шутками.

Теряясь в догадках, Мастак все ближе и ближе подбирался к цели своего путешествия. Однако совершенно не знал, что с этой целью поделать.

— Я, право слово, не представляю, кто мог это сделать, мастер. — Гримкей говорил сбивчиво, обрывисто: настроение старого привидения находилось много ниже нуля. — Когда я зашел утром с чашечкой любимого им плесенного чая, в кровати лежал только его труп, а простынь — чудесная белая простынь! — вся была заляпана кровью…

— Не нравится мне эта история, Грим, — покачал головой Хромой, задумчиво глядя на плиту с высеченными титулами Ламера. — По дороге сюда я встретил два истерзанных кем-то или чем-то тела — гнома и его лошади. Поистине, убийцы были жестоки: о том, кем был путник, мне сказало только наполовину уцелевшее лицо. Остальное давно склевали и растащили вороны и волки. Впрочем, может быть, что ноги, руки и тела живодеры унесли с собой: я нашел только головы и жалкие останки скелетов.

— Гном, говорите? — наморщил лоб призрак. Точно, точно, припоминаю — с неделю-полторы назад у Ламера в гостях были трое: вороватого вида парень, кобольд, простой до греха, и жадный подозрительный гном. Степняк с тем мошенником — Грифом его, кажется, звали — двинули потом к горам, а гном сказал, что поедет «обратно в Тчар»!

— В Тчар? — нахмурился Хромой. — Не знаю, куда он там ехал: у мертвеца особенно много не выспросишь!

— Ну, кляча такая коричневая была!

— Меллиса?

— Да!

— Значит, он. Только вот кто с ним так?

— И зачем?

— Не знаю, Грим… Не знаю, но очень хочу разобраться… — Хромой задумчиво теребил куцую бородку. — Если что узнаешь — шли Грызло в Мятежный: наш лагерь там, в замке неподалеку. Не помню, кому он принадлежал, но он там один, не спутаете! — Ловкое движение — и наемник уже сидел в седле. — Ясно?

Не дожидаясь ответа, глава Гильдии развернул коня и поскакал по Стольному тракту. В пяти шагах позади гнали меринов Ласка и Кнур — два бдительных стража.

Гримкей долго провожал их взглядом. «Проклятый Сумрак!» — решил он про себя и маленьким ураганчиком вошел в небо. Как штопор в пробку. С таким же недовольным хлопком.