Чтение 12–й страницы книги ~Каменное сердце~

– Благодарю тебя, молодец, – кивнул Середин. – Из тебя вырастет настоящий воин!
Пастух поклонился, под приветственные крики побежал с холма, поймал под уздцы своего скакуна, принялся его успокаивать. Причем почему-то совсем рядом с женским столом. Молоденькие девушки целомудренно смотрели мимо победителя на небо, он так же старательно бросал взгляды над головами красавиц.
– Мы запечем для тебя этого козленка на праздничном костре, уважаемый Олег! – пообещал Бий-Султун, забирая у Середина добычу. – Ныне же пора приступить и к трапезе. Иди к нам, племянник мой Улсак! Сын твоего брата принес победу твоему дому, тебе выпала честь угощать нашего долгожданного гостя праздничным блюдом. Исполни свой долг так, чтобы он не испытывал обид и разочарований!
Олег загрустил. Он не первый раз пировал с кочевниками и знал, что у них самому почетному гостю полагалось не менее почетное угощение: баранья голова. Есть голову ведун не умел и не любил. Он предпочел бы что-нибудь простенькое, вроде окорока от передней ноги – но мужчинам такого мяса не предлагали. Женская пища, позор невиданный! Мужчинам выделялся крестец или ребра. Но это уже так, второй сорт. Не для почетного гостя.
Однако плечистый Улсак – кочевник с выпученными глазами, короткой окладистой бородкой и рыжими усами – первым делом выдернул ножи, почиркал ими друг о друга. На этот звук какой-то мальчишка подсунул на ковер доску, положил на нее шматок горячей грудинки. Чик-чик-чик-чик, – застучали ножики, и через пять секунд перед воином лежало несколько костей и кучка рубленого мяса. Сзади подали большую оловянную миску, наполовину налитую дымящимся бульоном. Улсак взял доску, ссыпал порубленное мясо в бульон и с вежливым поклоном подал получившийся суп Олегу.
– Выглядит очень вкусно. – У Середина и правда потекли слюнки.
– Зачерпывать сорпо можно пиалой, – тихо посоветовал Бий-Султун.
На луг перед стойбищем вышли нарядно одетые девушки – в шароварах, настолько широких внизу, что они казались юбками, в черных, вышитых спереди золотом жилетках, в рубахах с длинными и широкими, «цыганскими» рукавами и в войлочных пилотках, украшенных распушенными перьями. Они запели и пошли в самый настоящий русский хоровод – с наклонами, колыханием рук и разворотами. Потом были песни под бубен и песни под свирель, мужские игры в шапки, девичьи – в воротки, потом опять хоровод. Олег размяк от забытого ощущения покоя и безопасности, он пил кумыс, ел густое сорпо, иногда закусывал сырными шариками, которые с супом шли очень даже неплохо. После того как девушки вернулись к столу, а парни опять исчезли за осинником, настала очередь козленка, все это время жарившегося на вертеле. Не спрашивая гостя, ему принесли переднюю часть без ног, остальное поставили перед его женщинами. Действительно, разве можно поделить тушку как-то иначе?!
На лугу опять появились всадники. На этот раз они играли факелами на длинных рукоятях – жонглировали, перебрасывали друг другу и даже, рассыпая искры, устраивали что-то вроде поединков. Олег, наблюдая за этим, отодвинул блюдо с мясом – в него больше не влезало. Заметив это, староста наклонился:
– Доволен ли ты, гость мой. Все ли было хорошо, есть ли у тебя еще какие-то желания?
– Нет, спасибо, – покачал головой Середин. – Все просто изумительно. Приятно встретить вдали от дома столь хороших людей. Клянусь, с этого момента вы можете считать меня верным другом и союзником.
– Наш гость доволен всем, братья мои! – с облегчением объявил Бий-Султун. – У него нет больше никаких желаний!
Над кочевьем мгновенно повисла тишина.
– Коли так, – не очень уверенно сообщил старейшина, – надобно проводить вас в дорогу.
– Да, пора, пора. – Роксалану и Тарию без грубостей, но весьма настойчиво подняли из-за стола, отвели к Олегу.
– Идемте, гости дорогие, – почтительно поклонился им Бий-Султун. – Я покажу путь.
Вслед за кочевником они спустились к болоту. Позади сомкнулись полукругом молодые лихие парни с факелами.
– Вот и обещанный фейерверк, Роксалана, – задумчиво пробормотал Олег. – Чего-то я не понимаю. Совсем. Предскажи что-нибудь, пророчица.
– Тария сбежит с Саакымом, – вздохнула спутница. – Эх, такая хорошая служанка из нее могла получиться. И вот на тебе.
– Вам нужно идти вон туда, – указал на берег за болотом, километрах в двух, Бий-Султун. – Там будет дорога, которая выведет вас из ущелья к Бычьему Языку.
– К какому языку?
– Бычий Язык – это каменный мыс на излучине Агидель.
– А что такое Агидель?
– Это наша река, дорогой гость.
– Мы знаем более удобную дорогу, уважаемый Бий-Султун.
– Нет, наш дорогой гость. Вам придется идти здесь.
– Почему?
– Таков наш обычай, уважаемый Олег. Мы встречаем каждого гостя со всем уважением, устраиваем праздник в его честь, исполняем все его прихоти. Когда же веселье заканчивается и гость больше ничего не желает, мы провожаем его этой дорогой.
– Насчет любых прихотей нас не предупредили! – возмутилась Роксалана.
– Вечер, болото… – Рука ведуна скользнула к костяной рукояти. – В такое время любят появляться из своих гнезд анчутки и навки, всплывают утопленники. Нехорошее это время для прогулок, мой дорогой Бий-Султун. Мы бы хотели уйти другим путем.
– Это будет не по обычаю, долгожданный гость.
Олег опять оглянулся на плотный строй факельщиков. На хмурого Чабыка, замершего у кромки воды с рукой на мече. Теперь все это выглядело совсем иначе.
– Хватит заговаривать мне зубы, старейшина, – покачал головой ведун. – Скажи просто и прямо, что происходит?
– Мы хотим, чтобы после праздника, который мы со всей искренностью устроили в твою честь, ты бы вместе с женщинами покинул наше кочевье этой дорогой.
– Через строй навок, мавок и утопленников?
– Они воруют наших детей, – наконец признался Бий-Султун. – Заманивают или ловят возле болот. Иногда хватали и женщин, тех, что послабее.
– Тогда почему бы тебе не откочевать в другое место?
– Эта долина принадлежит нашей семье, чужеземец. Мы не можем уйти из нее. Другие пастбища принадлежат другим родам и семьям. За них нужно воевать, а наше кочевье не самое сильное и многочисленное. Мы можем признать себя рабами чужих родов и откочевать к ним. Иные так и делают. Но большинство хотят оставаться свободными.
– Поменяйте стоянку. Зачем жить бок о бок с нечистью?
– Здесь везде болота, чужеземец. В нашей долине это место лучшее из всех. Два раза в лето мы приносим им жертву. Отдаем больных, к ним уходят старики и вдовы. Когда к нам являются чужеземцы, мы посылаем к кочкам их. После этого нечисть перестает охотиться. Надолго. Иногда, после большой жертвы, никто не исчезает уж до зимы.
– Кочки? – удивился Середин. – Первый раз слышу.
– Мы встретили вас как дорогих гостей, чужеземец. Мы постарались сделать этот вечер для вас хорошим. Мы не хватали, не оскорбляли и не пытали вас. Не бросили в болото, как бессловесный скот. Ты можешь умереть мужчиной, уважаемый Олег. С мечом в руке, сражаясь до последнего мига. Неужели тебе хочется, чтобы мы раздели тебя и загнали в воду огнем? Мы уважаем своих гостей и помогаем им сохранить честь и достоинство.
– Кочки, кочки… Ворон не поминал про такую нежить ни разу. – Он снял халат и накинул его Тарии на плечи. – Хоть бы посмотреть сначала, что ли… Но скоро стемнеет, времени совсем мало. Что же ты раньше ничего не сказал, старый хитрец?
– Ты пойдешь, наш долгожданный гость, – вскинул подбородок Бий-Султун, – или нам придется помогать тебе в этом выборе?
– До того берега далеко, старейшина. А болото наверняка рыхлое, с топкими окнами.
– Они хотят нас убить? – наконец начала проникаться ситуацией Роксалана.
– Они предлагают выбрать это нам, дорогая, – хмыкнул Середин. – Чтобы уйти отсюда, нужно перебить или нежить в этом болоте, или мужчин в этом стойбище.
– Мы не позволим тебе умереть, Олег! – покачал головой Бий-Султун. – Кочки не принимают мертвых. Ты попадешь на болото живым.
– Ты собираешься их всех уничтожить? Всех-всех? Оставить здесь целое стойбище вдов?
– Нас много, – забеспокоился старейшина, – и все мы храбрые и умелые воины!
– Нет, Роксалана, – повел плечами ведун. – Они, конечно, чмошники еще те… Но, в общем, приятные ребята. Совсем неплохие для нынешнего времени. Не стали бить по голове, грабить и кидать связанными в омут. Устроили нам прощальный праздник, почетно проводили в последний путь. И даже предоставили какой-то выбор. В общем, малышка, не знаю, как тебе, а мне они симпатичны. К тому же, истреблять нежить мне нравится. А убивать людей – нет. Ты как, пойдешь со мной?
– Я? – Девушка облизнула губы, ее глаза сузились. – Ты опять собираешься втравить меня в историю?
– Насколько я помню, ты любишь приключения.
– И что это будет?
– Ну, например, криксы. Летающие твари с зубами и когтями. Когда связываешься с этой публикой, очень важно, чтобы кто-то прикрывал спину. Еще анчутки. Эти умеют принимать любой облик. Навки, мавки… Нежить. Пытаются утопить, под водой высасывают тепло – этим и живут. Утопленники. Тупые и слабые твари типа зомби из боевиков. Еще есть болотник. Этот уже силен и хитер. Но он на каждом болоте один. Болотницы. Его жены. Просто пытаются убить.
– И ты полезешь в такой гадюшник?
– У меня есть приглашение. Отказываться невежливо.
– Так ты пойдешь, Олег? – начал терять терпение Бий-Султун.
– Помолчи, смертный, – повысил голос Середин. – Так что, Зена, королева варваров… Ты со мной?

– Скажи, что женщина ни в чем не хуже мужчин.
– О-о! У женщин столько достоинств, что мужчинам и не снилось.
– Нет, ты скажи, что считаешь нас равными!
– Подумать можно? Хотя бы до завтра? Или ты иначе не пойдешь?
– Я готов пойти с тобой и драться с кочками, чужеземец! – вдруг вызвался один из держащих факелы парней.
– Не смей! – обернулся староста. – Болотных хозяев невозможно победить. Нас и так слишком мало, чтобы умирать.
– Умирать не хочет никто, – хмыкнула Роксалана. – Ты долго думаешь, Олежка.
– Извини. Не хочу врать.
– Вот гад какой! – покачала она головой. – Ладно, черт с тобой, шовинист проклятый, я пойду. Должен же кто-то прикрыть твою тощую спину.
– Здесь зимой выпадает снег, – повернул голову к старосте Олег. – Значит, у вас должны быть лыжи. Принеси две пары. Не хочу случайно ухнуться в рыхлый торф. У вас в кочевье есть хромые? Если есть, спрячь в доме и не выпускай. Всех хромых стану рубить без предупреждения. Роксалана, ты слышишь? Когда нежить облик людской принимает, ходить она по-нашему не может. Всегда хромает. Кого хромого встретишь – убивай без колебаний.
– Ты и вправду собираешься пройти через болото, чужеземец? – не поверил своим ушам Бий-Султун.
– Ты же сам послал меня на тот берег, – развел руками Середин.
Староста посмотрел ему в глаза, словно пытаясь что-то определить, подманил Чабыка:
– Сходи к Раваку, скажи, чтобы отдал охотничьи лыжи. Мои старые и новые. Раз гость так желает, мы исполним его просьбу.
– Тарию я оставляю на твою ответственность, – кивнул на девушку ведун.
– Ты должен пойти туда со своими женщинами. Таков обычай, чужеземцы уходят все.
– Придется сделать исключение. Она ранена и будет нам мешать, – отрезал Олег и отвернулся к спутнице. – Запоминай, милая: если ты их колешь, они не замечают. Если разрубаешь – срастаются. Нежить, она нежить и есть.
– Тогда какой смысл?
– Не сразу срастаются. Выигрываем время. А если повезет вытащить такую тварь на солнышко, она погибнет. Тоже неплохой результат. Нам главное не убить, а извести. Но для этого нужно сходить и посмотреть, кто там живет… Ну как, газировочка в руках загуляла?
– Да, есть немножко, – шумно втянула воздух девушка. – Пошли скорее, а то испугаюсь. Лыжи, вон, уж несут. Мохнатые.
Широкие березовые лыжи были подбиты снизу лосиной шкурой. Наверное, чтобы назад не скользили. Крепление на них было самое обычное – ременные петли. Достаточно просто воткнуть носок, и можно идти.
– Твое место слева сзади, – отдал последний приказ ведун. – Прикрывай спину и все. С остальным я сам. И умоляю, без фантазий. И да забудет про нас на сегодня прекраснейшая из богинь. Пошли!
– Удачи тебе, чужеземец, – вдруг расщедрился на пожелание Бий-Султун и помахал рукой.
– Удачи, удачи! – подхватили юнцы. – Дойдите туда, чужеземец! Дойдите! Хок, хок, хок! Мы с вами! Хок!
Молодые, горячие. Что с них возьмешь?
Первые два десятка метров по тонкой болотной траве Олег пробежал, как по насту. Потом пришлось пробираться сквозь череду черных березок в полтора роста высотой и толщиной в палец, а за ними начался мох. Густой, сочный. Бактерицидный. Лыжи тонули в нем почти на полметра, нежные листики колыхались на уровне колен. Олег понял, что дальше берез никто из смертных не ходил – провалились бы, как в перину.
– А значит, жертвы нежить пожирала прямо здесь… – Он вытянул меч, в левую руку вместо щита взял косарь, настороженно осмотрелся. В первую очередь глянул на небо. Ведь свалится крикса прямо с зенита – в секунду голову оторвет.
Болото спало. Слабый ветерок прокатывался над мшистым простором, покачивал деревца, освежал лицо. По небу бежали облака третьего сорта – какие-то ватные обрывки, между которыми поблескивали звезды и кривился растущий полумесяц. Тишина.
Олег двинулся дальше. Шаг за шагом, метр за метром. Лыжи вязли, и он все меньше смотрел вверх, а все больше под ноги. Временами снизу слышалось чавканье. Видать, растительный ковер был так тонок, что прогибался даже под лыжами.
Вдруг слева и справа взметнулось что-то черное и мокрое, по ушам ударил визг – Олег шарахнулся назад, выполняя клинками «пологий крест»: снизу вверх назад, просадка клинка, и тут же снизу вверх в обратном положении. Повернулся всем корпусом, рубя одновременно и косарем, и мечом. В мох рухнула тяжесть, обдав все вокруг тиной, и ведун оказался на узкой зеленой полоске между двумя черными трясинами.
– Роксалана, хватит орать, – полуобернулся он. – Если тебе страшно, руби саблей. Если очень страшно – руби сильнее и быстрее. Такие вот должны быть рефлексы. Ты заметила, что это было?
– Что-то большое.
– Понятно. Не забывай следить за небом.
С берега донеслись восторженные крики. Видимо, подростки успели их мысленно похоронить и теперь радовались, что представление еще не закончено. Отвечать было некогда. Уж больно зыбкая почва колыхалась под ногами. Олег заскользил вперед, стараясь удержаться посередине тонкого моста, а когда вышел на однородный травяной ковер, то расставил ноги пошире, чтобы снизить давление. Слева колыхнулись листики белокрыльника, появилась водяная прогалинка. Не дожидаясь продолжения, Олег рубанул туда саблей – что-то плеснуло, и окошко закрылось.
– Что это было? – спросила спутница.
– Не знаю. Но ты не бойся. Если здешняя нежить никого, кроме детей, утащить не способна – значит, она мелкая. Только числом может одолеть. А на такой случай у нас клинки имеются.
– Ой, котенок!
– Назад!
Зеленоглазая мохнатая тварь с лягушачьими лапами скакнула на девушку прямо из-под мха – но меч Олега оказался быстрее и перерубил тельце чуть ниже передних лап. Куски пролетели мимо жертвы и плюхнулись в торфяное окно. Промоина, оставшаяся на месте прыжка, быстро затянулась плавучими веточками моха. Издалека смотреть – ровное поле, да и только.
– Не зевай, Роксалана, не зевай. Руби все, что к тебе двигается. Потом разберешься. А меч-то как классно рубит! Пополам одним взмахом! Вместе с костями. Бей!
В этот раз возник водоворот справа от девушки – какая-то сила круговыми движениями пыталась разорвать тонкую пленочку из мха и рдеста. Девушка кольнула прямо в центр, и шевеление словно оборвалось.
– Идем, идем… – поторопил спутницу ведун. – Как бы вниз не утащили. Отсюда это легко.
Они проскользили с полсотни метров, срубив еще две мохнатые карикатуры на лягушек, и наконец выбрались с моха на травяной, колышущийся над вязью, настил.
– Кажется, кормушка позади, – облегченно перевел дух Олег.
– Какая «кормушка»?
– Ну, где жертв нежити здешней отдавали. Там слишком часто людей на дно твари всякие утягивают, вот трава никак плотным слоем и не нарастает. Рвут ее постоянно.
– То есть мы прорвались?
– До того берега еще далеко, но самое трудное позади. Здесь опора твердая. И кочек травяных вон сколько. В крайнем случае с одной на другую можно прыгать.
– Может, тогда и лыжи снять?
– Попозже. Сыро все же еще. И потом, пока не ясно, что там впереди.
Олег услышал явственный влажный бульк за спиной, оглянулся и увидел, как Роксалана с округлившимися глазами проваливается вниз в объятиях непонятного чудища с человеческим телом – но очень грязным и мокрым, покрытым белыми толстыми волосками. Ведун прыгнул назад, в последний момент ударом плеча опрокинув их обоих набок, снизу вверх резанул по мохнатой руке косарем, одновременно мечом срубая голову. Застрявшая по пояс в торфянике девушка закричала, глядя вверх. Олег откинулся на спину, рубанул поперек – тело прыгнувшего на него болотного человека развалилось пополам. Ноги нежити задергались, пальцы верхнего обрубка попытались влезть в рот и глаза. Ведун схватил этот кошмар возле плеча, отшвырнул, поднялся – а когда выпрямился, обнаружил перед собой сразу двух врагов с раскрытыми объятиями. Он поднырнул, резанул их понизу, воткнул косарь в ножны, схватил спутницу за шиворот, рывком выдернул из ямы, но тут потерял равновесие.
– А-а!
Повернувшись, Олег успел увидеть только падающие половинки: Роксалана разрубила очередного монстра от паха до макушки. Но любоваться было некогда. Спереди лезли из торфа два человека – пока успели подняться только до пояса. По пояс ведун их и разрубил. Одного за его спиной обезглавила девушка, еще троих, подбежавших откуда-то со стороны, они располосовали на куски вдвоем. Демоническая сталь кромсала плоть, словно фруктовое желе, почти не замечая сопротивления. Болотные люди упали в траву – и наступило затишье.
– Ты поняла, откуда они появляются? – держа наготове меч, оглядел болото ведун.
– Нет, Олежка. Пусто, пусто, а потом бац – и уже в полный рост, и за бока хватает. Я их что, убила?
– Это же нежить, Роксалана. Она и так мертвая. Хоть коли, хоть режь, сейчас опять срастется… – Олег глянул на ошметки двух последних болотных людей, чуть выждал, присел рядом. Обрубки лежали неподвижно, поблескивая в лунном свете влажными боками. Никаких попыток шелохнуться. Ведун перевел взгляд на грубо прокованный клинок, провел пальцем по холодной стали возле самой рукояти. – Какой интересный сюрприз…
– Опять что-то двигается! – отвлекла его девушка. – Вроде… Вроде вот тут, у кочки…
– Пошли, – поймав ее за руку, снова встал на лыжи Середин. – Пошли, пока небо чистое. В любой момент могут появиться, твари.
– Тише ты, опрокинешь! – выдернула она пальцы, наклонилась, заправляя ноги в крепления, вдруг передернула плечами: – А почему у них кровь не течет?
– А нету у них крови, Роксалана. Водичка одна. Как на солнце попадают – течет, что из гнилых яблок.
Ощутив прикосновение к правому плечу, он повернулся и увидел рядом счастливую спутницу. Она улыбнулась, закинула руки ему за затылок и потянулась губами к губам.
– Нашла время и место, – хмыкнул Середин, наклоняясь навстречу. Но в последний миг душу кольнуло беспокойство. Что-то показалось ему странным, неправильным. Руки на затылке?
Он вскинул меч, поставив его между своими губами и губами девушки:
– Где твоя сабля?
– Любый мой, желанный, – нежным бархатным голосом ответила Роксалана. – Возьми же меня, ненаглядный.
От таких слов Олег вздрогнул, мышцы его напряглись. Но резануть сразу он все же не рискнул, просто чуть отклонился:
– Назови фамилию Юбера Живанши!
– Иди же ко мне. Истомилась по губам и ласкам твоим.
– Мм-м-м… – Олег чуть не застонал, прикусил губу и рывком вправо резанул красавицу по горлу.
– Подлый выродок! – сказала голова, скатываясь на землю, а тело, толкнув его в грудь, бросилось, хромая на обе ноги, бежать к далекому кочевью.
Роксалана, стоя рядом, но повернувшись влево, уже слилась в поцелуе с…
– Твари!
Коротким выпадом он вогнал клинок образине в глаз и крутанул «конусом», срезая верх черепушки. Нежить всего лишь дернулась, не отрываясь от жертвы. Но… Но Роксалана, целуясь, никогда не закрывала глаза.
Такого вопля Середин еще не слышал. Девушка выла так, что у него заложило уши, защемило в животе и чуть не вырвало. Она орала и выкрикивала его имя, трясла криксу, принявшую человеческий облик, за плечи, одновременно плакала и угрожала. Олег, пользуясь возможностью, срубил двойнику голову и отсек ноги у самых бедер. Роксалана взвыла еще громче, подхватила оброненный шамшер и широким взмахом рубанула воздух, едва не располовинив самого ведуна.
– Ты че… – договорить он не успел: спутница обрушилась на него в яростной атаке.
Он еле успевал подставлять клинок и отворачиваться от выпадов. Над болотом покатился частый перезвон, от сыплющихся искр стало светлее. К счастью, через пару минут девушка стала уставать. Улучив момент, Олег отбил ее саблю вверх, поднырнул и коротко ударил кулаком в живот. Спутница, охнув, согнулась, и он наконец-то смог опрокинуть ее в траву, крепко прижать к влажной почве:
– Это я, Роксалана. Это я! Вот он я, здесь! Ну же, очнись!
Она завыла, мотая головой и колотя ногами. Но на этот раз завыла тихонько. Олег сдвинулся немного вперед, прижал ее локти коленями, полез в сумочку, зачерпнул немного соли с перцем, растер по ее губам. Девушка закашлялась, принялась яростно отплевываться:
– Ты чего творишь, козел пархатый? Пусти, урод!
– Я вижу, ты меня узнала, – усмехнулся Олег, отваливаясь в сторону. – Небольшая профилактика. Они тут на болоте все, конечно, бактерицидные. Но осторожность не помешает. Мало ли, животину какую мелкую оставили.
– Это же был ты! Ты так на меня смотрел… И говорил…
– Смотрел голодными глазами, – выпрямился Середин и протянул Роксалане руку. – Болотные твари хотят одного: высосать твое тепло, загрести душу. Некоторые и плоть сожрать не против. Они слабы, а потому стараются просто обмануть. Заманить и утопить, обмануть и присосаться. Не верь ничему, будь осторожна. Силой нас не одолеть, не те тут создания.
– Ты уверен? – указала вперед спутница. Со стороны противоположного берега на путников беззвучно надвигалась толпа в полторы сотни болотных людей.
– Не слабо… Ты саблю-то не потеряла? Если не опрокинут, прорвемся. Спину только прикрывай. Ты – мне, я – тебе. Роксалана?
– Здесь я, здесь, – слева ответила девушка. – Может, просто обойдем? Вон, вдоль сосенок сколько места свободного.
Она стояла, спокойная, как снежная королева. Лицо в лунном свете отливало неестественной белизной.
– Роксалана?
– Да?
– Скажи: «Любый мой, желанный. Истомилась по губам и ласкам твоим».
– Ханурик ты нестриженый! – хмыкнула девушка.