Чтение 12–й страницы книги ~Алтарь~

Колдун вдавил тормоз снова. Немного помолчал, переваривая услышанное. Что он мог сказать теперь? Воскликнуть: «Так ты знаешь?». Банально. Попытаться оправдать то, что не в силах изменить? Невозможно. Поблагодарить за то, что она никуда не ушла? Глупо. И тогда Пустынник сказал то, что каждую минуту должна слышать каждая женщина:
– Танечка, любимая моя. Я клянусь всеми существующими богами и демонами, ручаюсь самыми страшными клятвами рая и ада, я клянусь своей головой и жизнью – но ты самая прекрасная, самая желанная, самая лучшая из всех женщин, что существовали на этой планете или появятся на ней когда-нибудь в будущем.
Таня повернулась к нему и устало произнесла:
– Я знаю…
Глава третья
Берег озера Нево.
Зима 2408 года до н.э.
Изекиль вытащил последнее тело, кинул в снег, после чего вернулся в землянку, подбросил в еле тлеющий очаг щедрую охапку дров, рухнул на широкую постель, заваленную изрядно вытертыми шкурами, и заложил руки за голову. Теперь, выпив души обитавшего тут семейства, он начал понимать, почему так и не смог обнаружить усыпальницу Нефелима. Здешний мужчина помнил о неких всемогущих шаманках, обитающих как раз где-то в устье реки. Его женщина тоже знала о шаманках и воистину благоговела перед ними. Получается, усыпальницу и силу алтарей Амон-Ра кто-то уже успел прибрать. Кто-то, настолько мудрый, настолько сведущий в древних знаниях, что смог водить его, жреца великой Аментет, кругами и ни разу не попасться ему на глаза. Неприятное открытие. Значит, не он один смог сохранить древнее тайное знание.
Впрочем, кое-что приятное в его открытии тоже имелось. Раз ему отводили возле усыпальницы глаза – значит, он не ошибся. Его привела сюда не глупость и не провалы в памяти. Усыпальница существует, и она находится здесь. Правда, добраться до нее будет не так просто, как казалось вначале. Ну да ничего. Он умеет ждать. Рано или поздно он найдет способ смять местных чародеек. Он накопит силу и вернется сюда снова.
При мысли о силе служитель смерти недовольно поморщился: он едва не сгинул в здешних диких местах. По дороге сюда он не особо церемонился с дикарями, высасывая силы у целых семей, а иногда опустошая селения до последнего смертного. Казалось – этого хватит на несколько лет. Но бесплодные поиски среди речных островов вымотали Изекиля намного быстрее, чем он ожидал, а обнаружить дикарские стоянки среди здешних болот никак не удавалось. Жрец уже еле передвигал ноги, когда наконец заметил над вершинами деревьев долгожданный дымок и за несколько часов добрался до одинокой землянки.
Дрова в очаге дымили и сейчас – густая сизая пелена поднималась к потолку, скользила под закопченными березовыми балками и выходила наружу через щель над входным пологом. Но тепло оставалось внутри – а потому служитель Небесного храма, промерзший за время скитаний до самых костей, искренне наслаждался уютом человеческого жилья и никуда пока что не спешил.
Да и куда спешить? Надежда на то, что силы собранных вокруг усыпальницы алтарей напитают его бесконечной мощью, провалилась. Значит, вернуться в Кемет повелителем, а не фокусником, будет заметно труднее. Дело могли поправить люди, смертные, что признали бы его своим правителем и составили бы непобедимую армию, но здешние места по населенности уступали даже пустыне.
– Значит, нужно идти на юг, – вслух подумал жрец. – Я доберусь до обитаемых мест, наложу руку на какой-нибудь из окраинных народов, создам непобедимую армию. А с нею явлюсь в Кемет и объявлю верховную власть Аментет над всеми богами. Или вернусь сюда и заставлю искать усыпальницу целое войско. Отвести глаза сразу тысячам людей не по силам никому. Рано или поздно, но земли окрест Невы мне придется взять под свою и только свою власть!
Санкт-Петербург, набережная Лейтенанта Шмидта.
2 октября 1995 года. 16:25
Услышав знакомый гул моторов, Пустынник чуть повернул голову и смог уже в который раз лицезреть знакомую картину: две темные «БМВ», между которыми следовал прикрытый светлым магическим колпаком джип, вывернули с одной из линий, повернули налево и с бешеной скоростью промчались мимо по набережной.
– Н-н-да. – Колдун подобрал с земли камушек, кинул его в покрытую радужной пленкой воду. Послышался легкий всплеск, из ближнего куста водорослей выскочили несколько мальков, чтобы тут же умчаться обратно. – Н-н-да…
Один из главных приказов Великого из Московского Круга все еще оставался невыполненным. Местный маг, взявший под свой контроль Северное пароходство, оставался все так же недоступен, как и в первый день.
Или он не единственный? Может, это и есть тот самый Северный Круг, который так долго не дает Изекилю покоя? Хотя вряд ли. Вокруг магических объединений всегда выстраиваются защитные стены из заклинаний, призванные укрыть сомкнувших силы колдунов. Но эти заклинания чаще всего настроены на то, чтобы отвести взгляды посторонних от самих колдунов или их деяний, чтобы возбудить дружелюбие в каждом, кто приближается к магу, или отпугнуть тех, что лелеют недобрые намерения, чтобы свести на нет направленную порчу или рассеять чьи-то чары. Разумеется, против озверевшей толпы это не поможет: силы заклятий не хватит сразу на десятки разумов, но для повседневной жизни такие линии обороны обычно считались вполне надежными.
Однако сейчас Пустынник столкнулся с совершенно незнакомым принципом. Плотная сфера, не способная ни на что, кроме как разрушать, тупо истреблять любое магическое воздействие. Энергии такая сфера должна жрать просто море, спрятать под ней больше одного колдуна невозможно. Но и проникнуть сквозь нее…
– Что же делать… – Он кинул в воду еще камушек, поднял глаза к небу. – Ладно, пора за Таней.
Возле Смольного никто уже не реагировал на красную «восьмерку» с таким интересом, как в первый день. Сотрудницы просто помахали Тане на прощанье, она нырнула в машину, опасливо огляделась, после чего быстро, но крепко поцеловала Пустынника и откинулась на спинку:
– Хорошо! Сегодня полдня вверх-вниз бегала. Как хорошо сесть и вытянуть ножки… – Она повернула голову к колдуну. – Ну что, Толя. К какому музею ты намерен приобщить меня сегодня?
– Пожалуй… – Он посмотрел на край ее юбки. – Пожалуй, сегодня мы эти ножки побережем, раз уж им и так досталось. Мы будем их холить, лелеять и ласкать. Ты не против?
– Звучит многообещающе.
– Да будет так! – Он завел двигатель и вырулил на Шпалерную улицу.
Пробок в этот вечер нигде почему-то не было, и до проспекта Культуры они домчались всего минут за двадцать. Пустынник развернулся, сдал задним бампером к газону с увядшей травой, заглушил мотор. Таня выглянула из дверцы на свое окно, тяжело вздохнула:
– Толя, ты ведь колдун. Ну сделай так, чтобы я вознеслась на седьмой этаж сама собой!
– Легко! – Пустынник обошел машину, сделал несколько пассов руками: – Хараб, мараб, тарабаб!
Подхватил ее с кресла на руки и понес к дверям парадной.
– Ты чего! – извернувшись, соскочила женщина. – Соседи увидят!
– Ты же сама просила!
– Я тебя просила… Не колдун ты, Толик, а самозванец и хвастун!
– Извини, – со смехом развел руками Пустынник, – как умею, так и ворожу.
– Жулик!
Маг закрыл машину, догнал Таню и вместе с ней вошел в подъезд. Вызвал лифт.
– Странно все-таки, – задумчиво произнесла она. – Почему ты не можешь заставить нас переместиться прямо в квартиру или сделать так, чтобы появилась горячая вода?
– А она и так есть.
– Не хочешь отвечать?
– Почему, – поднял брови Пустынник, – если тебе интересно… Как говаривали древние греки: «Знающий математику становится равным богам, ибо даже боги не могут нарушать ее законов». Здесь примерно то же самое. Легко сделать так, чтобы мы оказались в машине. Небольшое размягчение камня, структуры металла, легкое изменение вектора движения – и мы внизу. Но вот чтобы затащить груз на высоту… В общем, проще поднять на горбу. Меньше устанешь.
– Ты знал древних греков?
– Нет.
– Тогда откуда такие познания?
– У Плутарха прочитал.
– Ох-ох-ох, – покачала головой женщина, входя в раскрывший двери лифт. – Какие мы умные. Плутарха в подлиннике читаем…
– Знаешь что, Танечка. Если бы ты пять лет зубрила только Библию, то Плутарх после этого показался бы тебе куда интереснее эротического романа.
– Я не читаю эротических романов, Толя.
– Зря. Если бы ты пять лет зубрила только…
– Так ты можешь перемещать нас из квартиры прямо в машину? – перебила его Таня.
– Нет, не могу, – виновато ответил Пустынник.
– Ну вот. А так красочно зубы заговаривал!
– Я не говорил, что умею, – поспешил уточнить колдун. – Я говорил в принципе.
Лифт остановился. Они вышли на площадку, Таня отперла дверь, первая вошла в квартиру, торопливо сбросила туфли, перебежала на диван и, вытянувшись во весь рост, подняла ноги на подлокотник:
– Хорошо-то как! А я думала, что с помощью колдовства можно сделать все, что угодно.
– Ты думала правильно, – отозвался из ванной Пустынник. – Но беда в том, что всей магии не знает никто. Старые колдуны говорят, эта наука была разорвана на части еще в древнем Египте. Жрецы разных богов прибрали себе что-то из общего знания и не хотели делиться друг с другом. Так появились разные школы. Почти все враждовали друг с другом. Что-то из древних знаний погибло вместе с проигравшими школами, что-то забыто, что-то перепутано. Прошло слишком много времени. Нам остались жалкие ошметки былой мудрости.
– Значит, вы ничего не можете?
– Можем, можем, – вошел в комнату Пустынник, опустился перед диваном на колени и принялся осторожно расстегивать на Тане блузку. – Многие обряды, заговоры, заклинания, правила, цепочки преобразований известны. Превратить воду в вино или заставить смертного отгрызть себе руку способен любой неофит. Можно творить отдельные потрясающие чудеса, можно завораживать людей, можно разгонять облака или вызывать ливни. Разные школы способны вытворять разные невероятные штуки. Но, к сожалению, потеряно главное. Никто не понимает, что и почему происходит… – Маг снял с женщины блузку и лифчик, аккуратно скатал с ног колготки. – Как тебе проще объяснить? Ну это как если учебник по химии разорвать на отдельные страницы и раскидать в стороны. Кому-то достанется отдельная формула, кто-то сможет собрать целую главу и осуществить сложный крекинг. Но цельной науки нет. Мы можем что-то выполнять, но не понимаем принципа своих поступков. Не понимаем, что и почему происходит. Нам остается только слепо следовать готовым рецептам. Соседей нет? Тогда займемся левитацией.
Пустынник подхватил Таню на руки, отнес в ванную и опустил в теплую воду с пахнущими персиком, пышными пенными шапками.
– А теперь сеанс специально для скептиков… – Он содрал с себя рубашку, брюки и выбросил в коридор. – Десять минут – и ты забудешь про свою боль и усталость, словно их и не было…
Маг присел на край ванны, зачерпнул воду, выловив из нее Танину ногу, положил себе на бедро и принялся быстро и ловко разминать мышцы. Постепенно его руки стали сдвигаться все выше и выше, погружаясь в пену. И, наверное, касались не только ног – поскольку женщина опустила веки и приоткрыла рот, чуть слышно постанывая. Пустынник, продолжая одной рукой свой массаж, опустил ее ногу в воду, сдвинулся вперед, наклонился над Таней, прижавшись щекой к ее лицу. Женщина стиснула зубы, застонала, внезапно взбрыкнула, расплескивая пену, провалилась вниз с головой, тут же вынырнула и крепко ухватилась рукой за запястье колдуна. Тяжело дыша, оперлась затылком о край ванны.
– Толя… Толя, ты меня утопишь!
– Вот уж нет. – Он наклонился и легко коснулся губами ее рта. – Ты так легко не отделаешься. Будешь терпеть эти пытки еще много, много лет. А может, и вечно. Я ведь злой и подлый колдун, ты забыла?
– Как хорошо, что ты у меня есть, колдун… – выдохнула она и позволила голове скатиться вниз, в воду, оставив на поверхности только нос и губы.
– Нет, Танечка, – мягко возразил ей маг. – Хорошо, что у меня есть ты. Сейчас сока тебе принесу.
Он поднялся и, покачиваясь, направился на кухню. В этот раз ему тоже досталось. Таня взорвалась бурей наслаждения неожиданно быстро, и волна ее энергии едва не оглушила Пустынника. Ощущение, конечно, было приятным, но слишком уж внезапным.
Колдун открыл холодильник, наполнил хрустальный бокал апельсиновым соком и остановился, пытаясь ухватить за хвост ускользающую мысль.
Взрыв. Очень много энергии в неожиданный момент. Взрыв. Хозяин пароходства использует свою энергетику, чтобы создать броню, по прочности не уступающую танковой. Разумеется, только в отношении порчи или проклятия. Однако энергия – это не железо. Некоторым слишком сильным, но недостаточно образованным чародеям это, похоже, невдомек.
Берег озера Нево.
Зима 2408 года до н.э.
Изекиль отдыхал в дикарской землянке десять дней, спалив большую часть дровяного запаса. Прогрев наконец свои косточки на несколько дней вперед, он покинул засыпанное снегом жилище и двинулся строго на юг, оставив низкое северное солнце у себя за спиной. Между тем, едва войдя под заснеженные кроны, жрец неожиданно понял, что так просто выполнить свое желание ему не удастся. Пушистые снежные завалы достигали почти его пояса, и каждый шаг приходилось чуть ли не прорывать в сплошном бесконечном массиве. Вдобавок под ноги то и дело попадались коряги, поваленные стволы, какие-то кочки и неожиданные ямки – а вывихнуть себе конечности в планы служителя всемогущей Аментет никак не входило.
После недолгой борьбы Изекиль отступил обратно к землянке, провел в ней еще одну ночь, высушивая одежду, а с первыми рассветными лучами двинулся в прямо противоположном направлении – на скованное прочным панцирем озеро Нево. Здесь холодный ветер непрерывно выметал лед со старательностью молоденького служки, и толщина снега не превышала высоты колен. А потому жрец мог идти обычным размашистым шагом, как по песку, дожидаясь, пока берег озера повернет вправо. Или, по крайней мере, вправо отвернет достаточно широкая река, чтобы не затеряться через полсотни стадий среди болотных просторов.
Однако первые два дня пути берег уводил верного служителя богини смерти почти точно на север, навстречу бьющей в лицо мелкой ледяной крупке. Только на третий день желтая стена камыша отступила перед его терпением – повернула вначале на восток, а затем все больше и больше стала забирать на юг. На пятый день после выхода из землянки Изекиль ступил на лед раздольной реки, похожей величественными размерами и прямотой на великий Нил, и точно так же, как Нил, указывающей строго на юг.
В тот час жрец еще не знал, что эту реку смертные нарекли Волховом и что до города Словенска, встречающего свою первую зиму, ему осталось всего двести километров.
Санкт-Петербург, набережная Лейтенанта Шмидта.
4 октября 1995 года. 11:35
Развернувшись и оставив машину возле газона, Пустынник прошел прямо по увядшей траве к парапету. Любоваться холодными волнами цвета сыромятного железа стало для него уже чуть ли не ежедневным ритуалом. Колдун втянул носом влажный прохладный воздух, повернулся к реке спиной, оперся на серый шершавый камень, разглядывая дома через дорогу. Однако забавно, что последняя из назначенных Изекилем жертв живет рядом с любимым путем одного из сильнейших, когда-либо встреченных Пустынником, магов. Забавно. И удобно. Меньше будет хлопот с выводом ее на назначенную цель.
Колдун оттолкнулся от парапета, быстрым шагом пересек проезжую часть, миновал три запыленных дома с обвалившейся местами штукатуркой, повернул налево, в узкий тупичок с неприлично гордым названием «Финская улица», вошел под низкую арку и, очутившись в гулком дворе, толкнул ближнюю парадную дверь.
Здесь, когда рядом не имелось свидетелей, он вытянул вперед руку с растопыренными пальцами, полуприкрыл глаза, сопоставляя свои впечатления с тем образом, что послал ему Великий. В современном мире такую магию было принято называть «поиском энергетического следа», но Пустынник привык по старинке «нюхать» – хотя как раз нос в определении этого «запаха» особого участия не принимал.
После короткого колебания он остановился перед дверью на втором этаже, покрытой толстым слоем зеленой краски, обежал взглядом россыпь звонков, пожал плечами и вдавил самый нижний. Спустя полминуты изнутри дребезжащим голосом поинтересовались:
– Кто там?
– Виктория Перекатова здесь живет?
– Левая, левая у нее кнопка, – с раздражением ответили из-за двери, однако замок щелкнул, створка открылась, и на лестницу выглянула худенькая остроносая старушенция ростом чуть больше полутора метров. Высунув голову, она оглядела кнопки и раздраженно сплюнула: – Когда же она бумажку-то приклеит, ведьма малолетняя? Все ходют тут, ходют. А каждый мне тренькнуть норовит. В конец идите, вторая у нее дверь, справа по коридору будет.
– Спасибо, мать, – кивнул Пустынник, притискиваясь мимо старушки.
– А ходите вы к ней зря, – неожиданно добавила бабка. – Нет от нее толку, только хвастается.
– Может, мне повезет, – повел бровями маг, отсчитывая двери. Остановился перед второй, удивившись про себя, что ее обозначили «в конце», постучал. – Виктория! Виктория, вы дома?
– Открыто там, проходите!
Пустынник выждал пару секунд, давая хозяйке возможность быстро прибраться или привести в порядок то, что не следует видеть посторонним, после чего шагнул внутрь.
Комната была не очень большой и к тому же чересчур вытянутой. Сразу за дверью платяной шкаф отгораживал угол, который, наверное, служил спальней. Горбатый паркет из крупных досок, изрядно выцветшие обои, пыльная лепнина на потолке. Мебель была тоже старенькой и разномастной. Письменный стол у окна сколочен из панелей натурального дерева, зеркальная горка в стиле середины века, рядом – книжный шкаф из ДСП с облупившимися углами. Похоже, особыми доходами здешняя ведьма похвастаться не могла. А в том, что он попал к ведьме, Пустынник теперь не сомневался. Справа на шкафу – метелка сушеной полыни и можжевельник. Это от проникновения злых духов. Две иглы сбоку в пороге – это уже от порчи. На подоконниках – слепые тряпочные куклы. Это от дурного глаза. В зеркальной горке красовался большущий стеклянный шар, рядом – глиняная курительница и заплывший воском подсвечник. В воздухе пахло дымом и ладаном – на отпугивание нечистой силы колдунья эфирных масел не жалела. Вот только натурального ладана она найти не смогла – Пустынник отлично знал, как жжет кожу от его едкого аромата.
Хозяйка комнаты в первый миг показалась ему опустившим лапы богомолом – такими тощими были ее руки и ноги. Даже футболка и тренировочные штаны висели на костлявом теле, как на огородном пугале. Голову покрывал короткий бобрик, глаза проваливались глубоко в череп, а нос, наоборот, выпирал, как у Пиноккио. У Пустынника появилось нездоровое желание отвести девицу в ближайшую закусочную и хорошенько накормить. А то он не мог даже толком определить возраст этого создания. Может, пятнадцать лет. А может – и все тридцать.
– Я вас не знаю, – с подозрением поинтересовалась ведьма звонким молодым голосом. – Как вы сюда попали?
Аура ее от беспокойства пошла красными пятнами. Воистину, дела хозяйки шли не наилучшим образом. Чего так нервничать, если не чувствуешь за душой никаких грехов?
– Я услышал о вас от своих знакомых, девушка, – извиняющимся тоном сообщил колдун. – Они говорили, что вы знакомы с магией и сможете легко решить мои проблемы.
– А-а… – Красные пятна исчезли. – Понимаю. Напустить порчу, сжить со свету, поправить бизнес?
Аура заметно посерела. Похоже, юная леди уже пыталась сотворить что-нибудь подобное, но особого результата не добилась.
– Нет, все это можно сделать более простыми способами, – небрежно пожал плечами Пустынник. – Мне нужна настоящая магия. Понимаете? Настоящая.
– Любовный приворот? – прокатилась по ее энергетической оболочке светло-голубая волна. Похоже, привораживать-отсушивать ведьма умела.
– А вы действительно владеете колдовством? Точно? – продолжал настаивать на ответе Пустынник.
– Да, – подтвердила Виктория. – В тот день, когда у меня случились первые критические дни, в ту ночь, у меня был вещий сон. Я узнала про катастрофу самолета и даже всем о ней рассказала. А еще мне во сне явилась древняя ведьма и сказала, что во мне есть великая сила и я могу стать могучей магиней. С тех пор я изучаю тайные науки и могу очень, очень многое. Могу снять порчу, могу изменить судьбу, отвести беду. Могу приворожить любимую. Если не верите, то в случае неудачи через неделю верну деньги!
Теперь колдун понял, чем не угодила Изекилю эта девчонка. У нее действительно был талант. Но она пока не умела им пользоваться. И слишком многим разболтала про первое удачное ясновидение. Великий из Москвы хотел всего лишь подстраховаться. Меньше знахарок – меньше опасности.
– Мне не нужны привороты, – со вздохом ответил Пустынник. – Мне нужно избавиться от демона.
– Какого демона?
– Он преследует меня уже несколько месяцев! Он глядит на меня из окон и зеркал, он прячется в каждом отражении… – громким шепотом заговорил маг. – Он обещает меня убить. Каждый день, каждый час…
Юная ведьма окончательно успокоилась. Явно решила, что перед ней обычный неврастеник, которому чертики по углам мерещатся. Такого по головке погладить, успокоительного незаметно в рюмку налить – вот и все чародейство.
– Отправить беса в ад к хозяину – дело нетрудное, – небрежным тоном сообщила Виктория. – Но хлопотное. Мне придется затратить некоторое количество времени, сил.
– Да-да, я все понимаю, – закивал Пустынник, сунув руку в карман. – Я вам заплачу. Сколько скажете. Только вы уничтожите его? Вы прогоните его от меня?
– Конечно, прогоню… – Ведьма уже прикидывала, как бы обставить обряд покрасочнее, чтобы клиент не подумал, что деньги пропали зря.
– Сколько с меня?
– За изгнание беса? – Виктория немного поколебалась, а потом решительно выдохнула: – Пятьдесят тысяч!
– Да я сто заплачу, – достал коричневую банкноту Пустынник и протянул ей. – Только защитите меня, пожалуйста! Спасите от этого кошмара.
Глаза девицы вспыхнули от радости. Она торопливо смахнула со стола какую-то пыль, достала из книжного шкафа и расстелила чистую скатерть, из зеркальной горки извлекла стеклянный шар, три свечи, поставила все на стол. Смахнула пыль со стула, придвинула его клиенту. Выудила из кармана штанов спички, запалила свечи, старательно задернула шторы, сбегала к шкафу, села за стол перед шаром и принялась рисовать на тетрадных листках разные геометрические фигуры, заполняя их малопонятными символами:
– Каббала учит, что смешение родов белого, черного и красного происходят в час огня. Мы замкнем круг защиты, свяжем беса правилом четности и выбросим обратно в преисподнюю…
Пустынник немного послушал ее ахинею, потом вскинул руки, резко развел их в стороны, привычно произнося заклинание сна. Ведьма замерла с вытянутыми руками и приоткрытым ртом, а колдун поднялся, подошел к горке, положил в зеркальный угол три золотых перстня с аляповато крупными корундами – чтобы отражались целой грудой, – выдвинул ящик письменного стола, кинул в него пачку стотысячных купюр. Подумал, отодвинул занавески, отомкнул задвижки на окнах. Встал справа от ведьмы, сделал пару глубоких вдохов, сосредотачиваясь. Отвести глаза – дело несложное. Создать морок – уже посложнее. Но управлять двумя мороками одновременно – это требует настоящего мастерства.
– Раз… – Воздух над стулом, где только что сидел колдун, дрогнул, потемнел, и мгновением спустя в нем появилась точная копия Пустынника – бледная от волнения, тяжело дышащая и смотрящая на колдунью заискивающими глазами.
– Два… – Внутри шара, в самой его сердцевине, образовалось крохотное туманное облачко.
– Три! – Маг хлопнул в ладоши и чуть отступил.
– … седьмого цикла, – продолжила Виктория оборванную на полуслове речь. – Не беспокойтесь, сейчас мы его осадим.
Она наклонилась вперед, раскладывая свои писульки вокруг шара, заметила внутри непонятную красную точку – и тут Пустынник резко напрягся, выбрасывая ей навстречу продуманный во всех деталях зловещий образ. Грохнули, распахиваясь, окна, по комнате прокатилась волна холода.
– А-а-а!!! – Опрокинув стул, ведьма отскочила назад, глядя на кроваво-красную рожу, упирающуюся изнутри в выпуклую поверхность шара.
– Вы видите его? Видите?! – Морок поднялся со своего места, немного отошел.
– Иди сюда, дочь моя, – услышала девица вкрадчивый голос запертого в стекле демона. – Иди ко мне.
– Нет! – попыталась перекреститься ведьма, но Пустынник вовремя поймал ее за руку, не дав закончить знамение. Виктория была так потрясена, что не обратила никакого внимания на столь странное неподчинение руки. – Кто ты?
– Тиш-ше-э… – в самое ухо прошептал ей колдун, в то время как образ в шаре всего лишь шевелил губами. – Я дам тебе награду… Любую награду…
– Ч-что?! – хрипло переспросила ведьма.
– Любую награду… – шепнул в ответ демон. – Сядь ко мне ближе, пусть он ничего не подозревает.
Морок в это время топтался у двери, испуганно закрывая лицо руками.
– Скажи, пусть встанет на колени и молится в угол. Пусть отвернется…
– Вы, – судорожно сглотнув, вытянула руку Виктория. – Вы должны отвернуться, встать на колени и молиться. Тогда демон не кинется на вас снова.
Морок послушно грохнулся на колени, ткнулся носом в дверь. Правда, стук колен Пустынник изобразить забыл – но ведьме было не до подобных мелочей. Она медленно придвинулась к столу.
– Я сделаю тебя владычицей мира. – Лик демона плавился, словно в тумане, и прорисовывался снова. – Я сделаю тебя самой могучей колдуньей и величайшей из женщин. Я дам тебе бессмертие и силу. Я осыплю тебя золотом и драгоценностями. Только не отправляй меня назад! Не отправляй… – Образ в шаре перекувырнулся и широко раскрыл глаза. – Меня уничтожат! Оставь меня здесь, и я стану твоим верным рабом.
– Это… – Виктория потрясла головой, ущипнула себя за руку. – Это глюк какой-то.
– Я докажу, госпожа, – заколебался в шаре алый туман. – Я докажу… Я дам тебе подношение… Справа, за стеклом…
Виктория повернула голову и вздрогнула, увидев россыпь огоньков на камнях незнакомых украшений. Она открыла стеклянную дверцу, взяла кольца в ладонь, несколько раз сжала, пытаясь убедиться, что ощущение от твердого холодного золота настоящее.
– Сзади… – прошептал в самое Пустынник, – сзади, верхний ящик…
Девица подошла к письменному столу, рванула ручку и нервно охнула. Запустила руки в ящик, зашелестела купюрами:
– Они настоящие?
– Да, госпожа.
– Настоящие?
– Да!
– Все?!
– Ты получишь весь мир, госпожа, – продолжал шептать колдун то в одно, то в другое ухо. – Короли и президенты будут лизать тебе туфли, патриархи станут ползать перед тобой на брюхе, а ростовщики – сами приносить тебе свои сокровища. Я сделаю все, госпожа. Только не изгоняй меня! Я дам тебе клятву. Самую страшную клятву. Но только оставь меня. Ты получишь этот мир, а я – жизнь.
– Так оставайся, – легко разрешила Виктория.
– Мне нужен договор! И ты должна скрепить его кровью…
– Вот как? – впервые заколебалась девица. – А что я получу взамен?
– Все-е-е!!!
Ведьма посмотрела на золотые кольца в одной руке, пошарила другой в ящике с купюрами. Потом наклонилась, выдвинула нижний ящик и вытащила из него длинный кухонный нож. Повернула руку, примериваясь.
– Ну и куда нужно капать кровью?
– Не твоей… – вкрадчиво сообщил Пустынник. – Его кровью… Я привязан к нему заклятием. Он должен умереть – или я стану вечно волочиться за ним. Ты скрепишь договор его кровью и получишь этот мир в плату за мою свободу.
– Убить? – растерялась Виктория. – Но это…
– Или я исчезну вместе с ним, – немедленно напомнил колдун. – И заберу все! Все свои подарки. А на тебе оставлю свое проклятие… Ну же, ты хочешь лишиться всего? Иди и убей его!
Девица отрицательно покачала головой, однако к мороку подошла, остановившись за его спиной. Пустынник выдернул с книжной полки какую-то брошюру, двинулся следом. Ведьма колебалась.