read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



— Да не трясись ты, все будет хорошо. — Сказал это, не таясь: только что он выставил Шмита снайпером, готовым продать родную организацию даже не за семьдесят тысяч, как якобы сделал сам Ян, а всего за десять — ясное дело, что при таком раскладе у мнимого аналитика были все основания вибрировать почище бормашины.
Оказалось, что Шмит и тут живет на четвертом этаже — они поднялись туда на лифте, вышли в длинный коридор и здесь практически сразу столкнулись с проблемой, на которую Ян, собственно, и рассчитывал, однако предполагал, что нечто подобное начнется уже в номере: следом за ними с лестницы в коридор прошли два человека, одновременно из холла впереди выступили еще двое.
— Стоять! — сказал один из них, доставая оружие — неслабую пушку, о которой даже на расстоянии можно было сказать почти наверняка, что это «беретта».
Компания, вероятно, рассчитывала подловить здесь Шмита, может быть, еще с кем-то, однако не с такой толпой народа! И теперь они не то чтобы растерялись, но явно заколебались: откуда им было знать, что Шмит сейчас, по сути, является пленником — он скорее выглядел как человек, окруженный друзьями и, вероятно, охраной. В то же время Азиат и его люди вряд ли могли предположить, что здесь Шмита подстерегли недруги, — больше походило на то, что это была хитрая ловушка и на выручку двоим невольникам обстоятельств пришли собратья-снайперы.
Словом, обе стороны пребывали в заблуждении относительно друг друга, что было на руку Яну со Шмитом, — главное теперь заключалось в том, чтобы суметь правильно воспользоваться моментом.
Несмотря на окрик, Ян, пользуясь общим замешательством, еще некоторое время продолжал идти вперед, ухватив при этом за локоть притормозившего было Шмита: одна из дверей по правую руку была прикрыта неплотно — по небольшой щели было видно, что она не заперта, с ней-то он и хотел поравняться.
— Стой! — раздалось в это время еще и сзади, одновременно со звуком взводимых курков. Это, видимо, Азиат подумал, что они собираются ускользнуть под крылышко «своих», оставив его припертым с двух сторон в этом коридоре без заложников, годящихся, кстати, на роль щита, а в случае чего и баррикады.
Ян как раз уже находился рядом с нужной дверью и понял, что промедление смерти подобно: схватив в охапку Шмита, он кинулся с ним в эту дверь, заорав на прощание:
— Стреляйте, ребята!
Эффект получился отменный: каждый расценил это как приказ противоположной стороне открыть огонь, а поскольку жить охота было всем, то и палить начали практически все разом.
Шмит дико завопил. Они уже были в номере, и Ян уронил его, как мешок с цементом, чтобы захлопнуть дверь в коридор, где наперебой хлопали выстрелы, словно там вдруг стали запускать новогодние фейерверки и шрапнель. Он крутанул замок (защита чисто символическая, захотят — вышибут за раз), потом обернулся ко все еще скулящему Шмиту — оказывается, тот был ранен в ляжку. Подсобив ему подняться с пола, Ян с грехом пополам провел его в комнату, где их встретила следующая душещипательная картина: на разобранной постели сидела пожилая леди в пижаме и папильотках, в руках она держала телефон и тыкала дрожащим пальцем в кнопки. Увидев на своем пороге двоих мужчин, один из которых был окровавлен и с трудом держался на ногах, она по-мышиному пискнула и выронила аппарат, а трубку судорожно прижала к груди.
— Да-да, скорее, вызывайте милицию! — воскликнул Шмит, после чего бухнулся рядом с ней на постель и добавил с гримасой боли и досады: — Ну, чего уставилась? Вызывай, говорят тебе, срочно милицию! И «Скорую»! — Поскольку старушка не реагировала должным образом, а только моргала, Шмит плюнул в ее сторону и достал из кармана пиджака сотовый.
Тем временем Ян нашел ему вафельное полотенце в качестве бинта. Увидев в руках у Шмита «трубу», он ее забрал, сунув ему взамен полотенце со словами:
— Не суетись, Паша, никакая милиция тебе сейчас не поможет.
— А кто мне поможет, интересно знать? Может быть, ты? Или вон она? — Он кивнул на трепещущую, как осинка, старушку.
— Скорее уж она, — ответил Ян и обратился к женщине:
— Прошу вас, не пугайтесь. На нас сейчас в коридоре напали бандиты, и мы вынуждены пока скрываться у вас до прибытия оперативных органов. Мой друг ранен, и, если у вас есть какие-то медикаменты, я попросил бы вас ему помочь.
— Да-да, да, — зачастила старушка, суетливо поднимая с пола телефон, и робко спросила: — Может быть, мне позвонить?
— Не надо, я сам сейчас позвоню. — Пароль на сотовом Шмит уже набил, и Ян принялся набирать номер.
В этот момент раздался нехилый удар в дверь — видимо, в коридоре кто-то уже вышел победителем и теперь жаждал добраться до виновников.
— Мы пропали, Никольский! — прохрипел Шмит. — Сейчас они…
— Заткнись! — перебил его Ян и огляделся. Спрятаться тут было некуда — разве что под кровать или в шкаф, но эти традиционные при игре в прятки места наверняка будут сразу раскрыты. О туалетной и говорить нечего. Сигать в окно тоже не имело смысла — как-никак четвертый этаж. Взгляд задержался на занавеске — не бог весть что, однако плотная. «До пола, правда, не достает, но вон стоит обогреватель, так что ноги загородить можно… А Пашу придется ховать в старушкиной постели».
Не теряя более ни секунды, он завалил Шмита, так что тот окончательно лег на кровать рядом с испуганной бабушкой, на голову ему водрузил подушку, а тело слегка утрамбовал и накрыл одеялом. В дверь ломились уже со всей дури, потом раздались выстрелы — вышибали замок. Ян распахнул окно: «Пусть думают, что мы прятали здесь антигравы, потом напялили их и улетели». А сам укрылся за занавеской, придвинув к ней снизу поближе обогреватель.
Не успел он выровнять занавесь, чтобы не колыхалась, как в комнату ворвались двое — Яну было их из-за портьеры смутно видно. В коридорчике, вероятно, были еще люди, потому что слышно было, как там вломились в дверь туалетной.
Один из двоих наклонился и заглянул под кровать, второй распахнул шкаф.
— Гдэ они? — спросил первый у старушки с характерным рыночным акцентом, так что Ян догадался, кто это такой, чего не понял сразу по смутному силуэту. («Надо же, подлюга, выжил в перестрелке. Интересно, а как там Азиат?..»)
Бабушка махнула обеими руками на открытое окно:
— Там, там!..
— Гдэ там? Ты что, старый кошелка, савсэм спятил? — С этими словами Жорж подошел к окну и выглянул наружу. Теперь Ян видел его сбоку очень хорошо, а заодно и пистолет Макарова в его руке.
Жорж посмотрел вниз, затем вверх. Потом он повернул голову и встретился глазами с Яном. Пару секунд длилось молчание, пока они просто стояли — Ян за занавеской, Жорж, склонившись над подоконником, — и глядели в глаза друг другу, а на губах Жоржа расцветала издевательская победная ухмылка.
Вообще-то зря она там расцветала, потому что Ян уже был готов кинуться и перехватить пистолет, чтобы взять инициативу в свои руки, как вдруг произошло нечто, помешавшее ему это сделать.
Из коридора опять раздались выстрелы, потом на пороге объявился новый гость. Ян плохо видел его через материю, однако это сейчас было не главное: с его появлением в комнате прозвучала еще пара выстрелов, и Жорж с простреленным черепом, а вместе с ним и второй из шайки Азиата один за другим рухнули на пол.
Ян, по-прежнему скрытый занавеской, благоразумно затаился, Шмит под одеялом все равно что умер, а что касается старушки — эта несчастная сжалась в комочек на постели и не издавала ни звука.
Оглядев комнату, человек погрозил бабке пистолетом:
— Сиди тихо! — сказал и скрылся: было слышно, как он спотыкается обо что-то (или об кого-то) в коридорчике и тихо матерится. Потом воцарилось затишье.
Тогда Ян вышел из своего укрытия, перешагнул через недвижимого Жоржа и направился к двери. Тут ему пришлось перебираться через два тела, так что тоже очень захотелось выругаться, но он не стал, чтобы не уподобляться… Кому? А хрен его знает. Но одно надо признать — подоспел незнакомец очень вовремя.
Внезапно в коридоре опять началась стрельба — на сей раз одиночные хлопки дополнились очередями. Ян поскорее прикрыл дверь, глянув только мельком на номер комнаты — сорок шестой. К сожалению, запереть ее теперь оказалось невозможно, поскольку замок был начисто выбит, а точнее отстрелен.
Вернувшись в комнату, он застал там все то же: скорчившуюся в испуге хозяйку и рядом с ней совершенно неподвижный одеяльный холм — похоже, что Шмит от страха вообще перестал дышать. «Как бы не помер в старании выжить — его не больно-то жаль, только к чему бабульку лишний раз пугать, и так, небось, уже все простыни замочила».
Кивнув ей ободряюще, он приложил палец к губам: но пасаран, мол, бабуля, пока держимся, но следуйте предыдущему совету — ведите себя тихо. Потом сел в кресло, достал из кармана Шмитову «трубу» и снова принялся набирать номер.
— Алле, слушаю, — сказала трубка.
Ему еще не приходилось разговаривать с Валентином по телефону: он сразу узнал его голос, но на всякий случай спросил:
— Валентин, вы еще живы?
— Спасибо за вопрос. Да как будто бы.
— Рад слышать. Я тоже как будто бы жив, но боюсь, что это ненадолго.
— У вас проблемы? — озабоченно спросил Валентин.
— Именно. — Яну было как-то непривычно и даже, честно говоря, неприятно, что постоянный виновник его проблем теперь ничего о них не знает. — Вам там не слышно выстрелов?
— Слышно, — сказал Валентин. — Азиат?
— Не только. Похоже, у нас в гостинице разгорелась небольшая гражданская война. Я пока сижу в засаде, номер комнаты сорок шестой. Тут у меня двое живых и четыре трупа. Не знаю, сколько продержусь. — Подождав немного, Ян позвал в трубку: — Алле, Валентин! Вы меня слышите?
Валентин куда-то пропал, вместо него в трубке раздался другой голос, на слух вроде бы обычный, но обладающий странной особенностью: почему-то перед этим голосом сразу хотелось встать по стойке «смирно».
— Как вы намерены возвращаться из-за барьера? — спросил он.
Ян не знал ответа, к тому же ему сейчас было не до размышлений на эту тему. Поэтому он просто ляпнул первое, что пришло в голову, как часто делал в подобных случаях:
— С той стороны находится выключатель, постараюсь его нащупать. — О чем сразу пожалел: в ухо ударили короткие гудки — на том конце отключили трубку.
Вообще-то он рассчитывал на помощь — ограниченного контингента снайперами или чем-то в этом роде. Ведь все это, черт возьми, дерьмо от начала до конца — их рук дело! Доигрались, блин, с прицелами, выбили для человечества Армагеддон без очереди! И ты же у них еще выходишь виноватым, потому что не знаешь, как теперь его предотвратить!
Снаружи бухнуло, на тумбочке зазвенели какие-то бабкины склянки: где-то на этаже — то ли у лифтов, то ли на лестнице — взорвалась граната. После короткого затишья стрельба возобновилась.
— Никольский! — произнес Шмит, уже выпроставшийся из-под одеяла и глядящий в полном отчаянии на свою ногу. Простыня под ним уже подплывала кровью. — Ты можешь мне ответить: что здесь происходит? Где, мать их так в дупелину, наши правоохранительные органы?
— Оперативнички? Понимаешь ли, Шмит, менты тоже люди, у них семьи, дети, им неохота погибать в этой мясорубке за рыбий хрен. Они сейчас отсидятся и подождут, пока все закончится и эти орлы друг друга перебьют, а потом, вот увидишь, нагрянут в полном боевом и начнут тут оперативную работу.
В это время старушка, видя Шмитовы страдания, поднялась с постели и решительно отодрала кусок со своей стороны простыни.
— А ну-ка, сынок, подвинься! — сказала она и, к удивлению Яна и не меньшему удивлению Шмита, сноровисто наложила последнему жгут, а потом принялась перебинтовывать ему рану.
— Аи! Ой! Поосторожнее! — только и постанывал Шмит.
— Терпи, не покалечу. Я в молодости медсестрой работала, — между делом сообщила бабушка.
— А здесь-то вы какими судьбами? — поинтересовался Ян.
— К сыну я полечу, на Карамель. Приехала из Белгорода, третий день здесь живу, жду рейса.
— Карамель — это ведь, если не ошибаюсь, планета в Золотом Кольце? — спросил Ян для поддержания разговора. Но Шмит не дал старушке ответить.
— Слушай-ка, у меня тут возникла мысль, — забурчал он, морщась и покряхтывая от боли. — Там же у них где-то остался кейс с нашими деньгами, может, он в коридоре так и валяется? Что, если тебе сходить посмотреть — я-то не могу, сам видишь…
Это он забавно ввернул — про «наши деньги», Ян даже усмехнулся. Однако сказанное навело его на мысль, что Азиат должно быть жив: в последний раз Ян видел кейс в руках у Жоржа, а Жорж вон он, валяется у окна с дыркой в башке, и никакого кейса при нем нет. Ну кому он мог отдать деньги, кроме Азиата? И эти идиоты еще думают, что они тут сражаются со снайперами — кабы так, лежать бы им сейчас всем вповалку вдоль и поперек здешних коридоров, а не устраивать в них натуральную гражданку. Кстати, он прислушался: стрельба что-то надолго стихла и пока не возобновлялась.
— Ты мне лучше вот что скажи, — обратился он к Шмиту. — Откуда тут взялось столько вооруженного народа?
— Чего ж тут непонятного, — проворчал Шмит. — «Вега» докапывается до меня, а «Белов и Ноймайер» достает меня и «Бегу», вот они вокруг меня и столкнулись, а тут еще твоя мафия влезла…
— Это, знаешь ли, такая же моя мафия, — сказал Ян, — как в том кейсе твои деньги…
В этот момент от порога раздался издевательский голос:
— В каком кейсе? Уж не в этом ли?
Они повернули головы: в дверях с кейсом в руках стоял Азиат, не вдруг узнаваемый, поскольку его левую скулу украшала теперь длинная багрово-алая полоса, словно его хлестнули по лицу металлическим прутом, — и рана еще продолжала сочиться кровавыми слезинками. Он вошел неслышно, что было легко при открытой двери, и тут же из-за его спины выскользнули двое в боевом оперативном снаряжении, с лейтенантскими знаками отличия. Ян со Шмитом еще и ртов не успели закрыть, как оказались закольцованными в наручники.
— Вы проживаете в этом номере? — спросил один у старушки, пока второй быстро осматривал номер и трупы. Эти представители власти словно не слышали того, что явившийся с ними человек говорит одному из задержанных:
— Я не буду тебя убивать, Никольский, — говорил Азиат, по-азиатски щурясь. — Я сделаю лучше — я тебя сгною за решеткой. — Тут опер перевернул труп у окна, и Азиат увидел, что это Жорж. — Ты у меня, паскуда, за все расплатишься, — выцедил он. — И с твоей организацией очень скоро разберусь — я вас, падлы-снайперы, в бараний рог скручу! Будете знать, на кого разевать пасть!
— Не старайся, — сказал Ян, — только зубы обломаешь.
— Я тебе рога обломаю, — пообещал Азиат.
— Мне — может быть. Потому что, знаешь, в чем твое счастье? — спросил Ян и ответил: — Что я не снайпер.
Судя по выражению лица, Азиат ему не поверил и хотел сказать по этому поводу что-то уничижительное, но в это время в комнату, потеснив его от двери, вошли еще два человека — оба довольно молодые, одетые просто, в почти одинаковые плащи. Естественно, они резко привлекли к себе внимание ранее вошедших, но сразу показали им какие-то книжечки, вслед за чем один из них обратился к Азиату:
— Аскольд Борисович Ладынин?
— Да, я Ладынин, — ответил Азиат, в момент налившийся раздраженным высокомерием. — А в чем дело?
— Майор Волченок, спецотдел Внутренней безопасности, — представился гость, подняв свою книжечку на уровень его лица и подержав так некоторое время, давая возможность хорошенько прочесть и осознать, что там написано. Затем продолжил: — Вы арестованы как организатор кровавой разборки в этой гостинице. Возможно, что в ходе следствия вам будут предъявлены и другие обвинения. — С этими словами он сделал быстрый профессиональный жест, и руки Азиата, а точнее, как теперь выяснилось, Аскольда, обе державшие впереди ручку кейса, оказались скованными наручниками.
— Да вы соображаете?.. — Его расширившиеся от удивления глаза остановились на Яне и снова сузились, выдавая некую озарившую его догадку.
Одновременно и Яну пришла, кажется, похожая догадка: все дело в снайперах. Все-таки они его не бросили. Чтобы ее проверить, он произнес:
— "Дипломатик"-то отдайте, Аскольд Борисович.
Майор безопасности обернулся, внимательно ощупав Яна глазами.
— Вы — Ян Никольский?
— Он самый.
После этих слов майор произвел еще одно простое, но трудноуловимое из-за быстроты движение, заставившее пальцы Азиата, впившиеся в ручку, разжаться, — через мгновение «дипломат» уже стоял на столике перед Яном. Оперативнички, нагрянувшие с «хозяином», молча отошли в сторонку, наблюдая исподлобья за происходящим, но даже не пытаясь вмешиваться.
— Вы не имеете права, — прошипел Азиат, зеленея.
— Имею, — просто сказал майор. Потом кивнул этим двоим на Яна и велел коротко: — Освободите. — Переведя взгляд на Шмита, так и сидящего с незакрытым ртом на окровавленной постели, он добавил: — И этого тоже.
— Ему бы врача надо, — осмелилась подать голос многострадальная старушка, у которой пока даже не было возможности в такой большой компании мужчин переодеть свою пижаму и снять папильотки.
— Не волнуйтесь, доктора сейчас будут. У них там много работы.
Азиат поедал глазами Яна, вновь обретающего в этот момент свободу. Вот что называется — видит око, да зуб неймет!
— Ты у меня еще попомнишь, Никольский… — процедил он, и кровь из раны на его щеке почему-то потекла обильнее.
Тут Волченок сказал своему напарнику:
— Сергей, уводи его.
Второй кивнул и провел арестованного на выход.
— Я требую адвоката! — донеслось до них уже из коридора.
Отстраненные за ненадобностью оперативники пасмурно переглянулись. Майор сказал им:
— Ну, чего столпились, ребята? Идите проверьте пока другие номера. — Они покинули помещение, а Волченок обратился к Яну с такими словами: — Я уполномочен просить вас сейчас проехать со мной.
— Куда, если не секрет? — Задавая вопрос, Ян открыл «дипломат» и достал оттуда одну пачку, перетянутую банковскими ленточками. При виде денег, лежавших в реквизированном им «дипломате», майор безопасности остался воистину профессионально равнодушен.
— Сначала в гостиницу «Россия», — ответил он. — Остальное я вам расскажу по дороге.
— Хорошо. Подождите одну минуту. — Ян порвал бумагу, разделил пачку примерно надвое и сунул половину в руки Шмиту: — Это тебе на лечение. — А другую половину протянул старушке: — Возьмите вот, это вам за беспокойство и за помощь.
К его немалому удивлению, она отрицательно замахала руками:
— Нет-нет, не надо! Я ведь не бедная! У меня сын. А если с ним вдруг, не дай бог, такое случится? Может быть, и ему кто-нибудь в трудную минуту поможет… — Глаза ее стали влажными. — Не надо денег. — Она подняла сухую ладошку отрицательным жестом, перешедшим в благословляющий, когда он, неловко пожав плечами, убрал деньги — около пяти тысяч. — Храни тебя бог, сынок! — тихо сказала старушка. — Храни тебя бог…
Глава 12
ВРАГУ НЕ СДАЕТСЯ НАШ ГОРДЫЙ «ВАРЯГ»…
Итак, вы готовы отвечать на вопросы? — Разумеется! Вполне! Жить тут у вас противно, еда дрянь, но вообще планетка ничего, отвязная! Воздух такой эротический, так и льнет! И на вопросы… Ода, конечно, задавайте!
Кэт находилась в том самом «зале заседаний», где местный совет впервые учинял ей допрос.
Перед ней, как и в первый раз, сидели за столом все те же четверо плюс Савелии. Разница заключалась в том, что ей теперь было предоставлено весьма удобное, хотя и порядком пообтертое, кресло, вроде тех, что устанавливаются в пилотских кабинах, — кажется, здешний антиквариат, остатки былой роскоши.
«Что со мной творится?.. — мысленно ужаснулась Кэт, что не мешало ей искренне наслаждаться мягкостью сиденья и комфортным расположением в нем своего тела впервые за… Ох ты, боже мой! — за пять с лишним суток по земному времени ей предоставили возможность устроиться более или менее удобно. — Не иначе как они мне сегодня в эту мерзкую кашу подсыпали еще какой-то гадости, — думала она дальше. — Не показалось, точно она горечью отдавала! Итак, кажется, они что-то говорили про вопросы? Ну где, где, где вопросы-то?»
— Расскажите нам, пожалуйста, — наконец созрел председатель, немолодой и лысый мужчина тощего телосложения, — какова была цель вашего прибытия на Хасс?
— Да не собиралась я прибывать на ваш бестолковый Хасс! Мы договорились полететь на Онтарио с одним классным парнем, его зовут Ян, я уверена, что это не он меня подставил. У него, знаете, такие глаза…
— Отвечайте на вопрос! — Председатель был строг и, наверное, неподкупен. — Как вы оказались на нашей планете?
— Я вам об этом и толкую! — возмутилась Кэт, старавшаяся выдать как можно более полный объем информации по мере того, как та приходила в голову. — Меня схватили в космопорту, не дали дождаться Яна. Он бы меня выручил, обязательно бы что-нибудь придумал. Он настоящий игрок! Лучший! У него такие руки… Но он меня ими ни разу еще не обнимал…
— Что происходило в миссии? Рассказывайте с самого начала и по порядку!
— Да пожалуйста! Меня привели в шикарный номер, даже выпить в баре было, но не бэст, в гей-клубе на Сивцевом Вражке мартини лучше — мы как раз там с Яном познакомились, он там был единственный нормальный мужик, а остальные…
— Не надо про остальных! — вскипел председатель, напомнив Кэт кастрюлю: внутри все бурлит, а снаружи только крышка подпрыгивает. — Отвечайте, что происходило на переговорах с хассами?
— С хассами?.. Ах да! Они же сказали, что я дочка их императора! Хотели забрать и познакомить с папашей, а тут, как назло, этот взрыв!
— Что?.. — Все собрание недоуменно переглянулось, потом председатель неожиданно тихо произнес: — Повторите, пожалуйста.
— Что я дочь их императора, так и выдали! А один взял меня за руку, очень нежно… Савелич, вы были правы, я сейчас поняла — его прикосновение, оно было в точности, как у слега! Вы знаете, как прикасается слег? Словно ласковые волны — нежнее, чем любовник. И еще он умеет говорить душой более связно и разумно, чем вы словами. Между прочим, он отговаривал меня идти к вам — как, говорит, ты там будешь с этими вонючками? Но я его очень попросила, и он сказал — так и быть! Поднял меня над землей, и мы понеслись… Кататься на слеге — это так здорово! Обязательно советую вам попробовать — главное, не трусить, в этом все дело, я догадалась, Савелич, трусить — это для них все равно что портить воздух!
Собрание слушало ее в полном оцепенении, больше не перебивая. Тишина стояла и некоторое время после того, как Кэт умолкла. Потом Савелич решительно произнес:
— Я, кажется, могу объяснить, в чем тут дело! — Так порой отчаянный мужчина, будучи один против четверых, первым кидается в драку. — Видимо, хассы устроили какой-то социальный эксперимент, результаты которого оказались настолько не в нашу пользу, что миссия была уничтожена! Совершенно очевидно, что Катерина лишь случайная жертва, — ее доставили сюда и, как марионетку, заставили сыграть некую роль в этом спектакле, обернувшемся трагедией…
— Минутку, Иван Савелич! — Председательствующий поднял ладонь. Тут Кэт вновь подала голос:
— Не затыкайте Савелича! — попросила она. — Он среди вас самый умный!
Тут председатель так шарахнул ладонью по столу, что остальные члены совета отпали на спинки стульев, будто от легкой взрывной волны.
— Больше ни слова при ней! — взревел он.
— Мы же, кажется, договорились по процедуре, Иван Савелия! — ввернул Анатолий.
— Только вы забыли мне сообщить, что собираетесь накормить ее масвой! — буквально взорвался старик, явно намереваясь бушевать и дальше, но в это время председатель поднялся, с грохотом отодвинув стул, и распорядился:
— Увести ее, немедленно!
Сзади к Кэт подступили двое здешних тюремщиков, подняли ее из кресла и повели на выход.
— Я протестую! Выпустите меня отсюда! Я не пойду больше в ваш вонючий сарай! — вопила уводимая Кэт, тщетно пытаясь вырваться. Сквозь возбуждение и словоохотливость в ней смутно проклевывалось понимание, что старик готов был сейчас пожертвовать даже столь милой его сердцу гипотезой о слегах ради того, чтобы аргументы в ее защиту получились убедительней.
Снаружи стоял предутренний полумрак — голубоватый и пронзительно-холодный, особенно для нее, по-прежнему обернутой лишь куском легкой грязновато-зеленой материи, в который обратилось ее лучшее платье.
Снова оказавшись во тьме сарая, где она за пять суток научилась безошибочно ориентироваться, Кэт опустилась на одеяло, принесенное Савеличем — оно было шерстяное, терпко пахнущее, привезенное, видно, еще с Земли, — и укуталась в него с головой, безуспешно пытаясь согреться. Озноб не отпускал — особенно, как обычно, мерзли ноги. Так, дрожа, она просидела в течение примерно часа. Потом в дверь поскреблись — разумеется, это был Савелич: никто, кроме него, сюда не скребся, и на протяжении всего заточения она ожидала этих шершавых звуков даже больше, чем удара, свидетельствующего о том, что ей принесли еду.
Она кинулась к двери:
— Савелич! Говорите скорее, что они там решили? Когда меня выпустят?
— Что вы наделали, Катя! — донесся до нее его скорбный голос. — Я знаю, что масва развязывает язык, но она не настолько сильна, чтобы нельзя было сдержаться!
— А зачем мне было сдерживаться, Савелич? Они узнали правду, и теперь выгонят меня за ворота, верно? Но это как раз то, чего я хочу!
— Поймите же наконец, что это верная гибель, Катя! На Землю вас все равно отсюда не заберут, и вы останетесь одна в пустыне. А слеги… Я боюсь, что на них вам нельзя рассчитывать: то, что с вами произошло, можно безо всякого преувеличения назвать чудом, а чудеса редко повторяются…
— Нет, Савелич, это не чудо! Они умнее нас и умеют смотреть прямо в сердце! Они все поймут, просто не надо бояться.
— Я, Катя, все это время обдумывал ваш рассказ… Через час состоится собрание, а по сути суд, после которого вас изгонят в пустыню. Скорее всего, у нас больше не будет возможности поговорить. Надеюсь, вам поможет то, что я вам сейчас скажу. Видимо, в лице хассов или слегов мы имеем дело с генераторами эмоций в невообразимой для нас силе и многогранности. Тут возможны самые безумные предположения, например — что эта их стена или граница…
— Какая стена? — перебила Кэт, заодно приложив ухо к щели поудобнее. Не раз и не два она уже сидела вот так, прижавшись ухом к двери, слушая утешения Савелича, так что ей было не привыкать.
— Ах да, — сказал Савелич, — вы же не в курсе: хассы отгородили наш участок космоса смертельным барьером, который нам не под силу преодолеть. Я подумал, не может ли этот барьер иметь чисто эмоциональную природу? Такого рода силы существуют, люди тоже обладают подобными способностями, но на зачаточном уровне — некоторые могут двигать предметы на расстоянии или, например, останавливать силой воли сердце у лягушки. Мы дальше этого не пошли, но вот хассы…
— Не надо, Савелич, — неожиданно попросила Кэт. — Я знаю о них главное. И больше ничего не хочу накручивать. Мне так проще.
— Простите меня, Катенька, — помолчав, сказал Савелич дрогнувшим голосом. — Я ничем не смог вам помочь. Даже советом. Больше всего я хотел бы уйти отсюда вместе с вами. Но я боюсь. Тридцать лет страха… Я не оправдываюсь, это просто боль… Наверное, от бессилия. Простите меня.
Глава 13
А ТЫ ВСЕ ЛЕТИШЬ, И ТЕБЕ…
Надо сказать, что кабина околозвездного корабля «Минин» была устроена весьма своеобразно: она представляла собой круглое помещение, где по стенам были расположены шесть пилотских кресел, так что команда сидела не перед лобовым стеклом или, как водится, большим экраном, а по кругу — друг против друга, и сверху перед каждым висел большой индивидуальный экран.
Ян раньше никогда не летал в космос — так уж сложилось или, вернее, не сложилось в его судьбе. Теперь, сидя в одном из кресел и глазея то на экран, то на людей напротив, он с трудом сдерживал позыв почесать в затылке: если он недавно и предполагал улететь с Земли, то на чем-то вроде круизного лайнера. Да, и кстати, почесать в затылке он все равно бы сейчас вряд ли смог, поскольку вес его составлял на данный момент не один центнер. Это было главное неудобство, но имелись и еще. Например, у него очень мерзли конечности. Нет, все остальное тоже мерзло, но конечности почему-то особенно — и это при том, что корабль вот уже с четверть часа как находился в короне звезды, а указанная на экране температура за бортом выражалась столькозначной цифрой, что Яну даже страшно было ее сосчитать. Благо хоть, что экран не показывал окружающего пейзажа, а давал компьютерное изображение происходящего — для удобства зрителя в приглушенных красках и с искаженными пропорциями величин и расстояний.
«Минин» находился в двойной звездной системе — специалисты решили, что таким образом прореха в надвигающемся смерть-поле разойдется пошире, и рассчитали лучшее при этом положение для корабля. На экране двумя желтыми шариками были показаны две звезды, синей точкой рядом с одной из них — маленький корабль, а роковую стену-ликвидатор изображала едущая на них полупрозрачная плоскость.
Судя по показаниям, им предстояло ждать ее «наезда» еще около семи минут. Корабль был полностью стабилен. Если ему и предстояло вскоре погибнуть, то в единый миг, и любые трепыхания команды будут бессильны — оставалось только ждать. А еще молиться и верить в удачу. Но, видимо, трое других членов экипажа, а именно — капитан корабля Станислав Тропилин, известный не только в России, но и за ее пределами космический ас, его помощник Юрий Жарков и второй пассажир Валентин (да-да, тот самый, «можно без отчества»), воспринимали перспективу собственной близкой гибели без проблесков энтузиазма — тишина в кабине висела плотная, гнетущая.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.