последних сил. Но как ни труден был путь, он добрался до сетки, прыгнул и
зацепился за нее.
приходилось делать замысловатые движения ногами, чтобы не упасть и не
сломать себе шею. Он видел, как за ним идет Шторм. Словно кузнечик, он
перепархивал со столбика на столбик, при этом как-то грациозно балансируя.
слова мог бы его расцеловать.
Однако тот, кто поднимался на тарзанью горку последним, на четвертом
столбике потерял равновесие и полетел вниз. При этом он успел ухватиться за
веревочную перевязь, которая, видимо, служила своеобразной страховкой.
что в икрах ног накачен раскаленный свинец, настолько они были разгорячены и
тяжелы. Ладони покрылись пузырями, и он знал -- скоро начнут лопаться и
кровоточить.
ему, что думает об этой тарзаньей горке:
получили? -- отдыхиваясь, спросил президент.
ненаучно...Пришлось обратиться в институт физической культуры, к светилам.
Три месяца они ходили с целым взводом студентов из того же института и все
сверяли с помощью датчиков и другой, мне неизвестной, техники. А вывод
прост: при преодолении тарзаньей горки работают все мышцы, тренируются
вестибулярный аппарат, эндокринная система, а поскольку тут порядочная
высота, то и адреналин повышается... Хотя и не у всех... А я смотрю вы, как
белка, скок да скок...
вторую попытку покорения горки.
сейчас он взбежит сюда, словно кабарга. Но силы надо беречь, у нас впереди
еще несколько километров и целый ряд сюрпризов.
трехметровый барьер, горящий дом, туннель с газом, небольшое болотце и
несколько сопок.
покарабкался вверх.
бог велел пройти этот терренкур...
дистанцию, осталось четверо. Путин не видел их лиц, они не видели его лица,
но все понимали, насколько трудными были оставшиеся за плечами километры.
трассы у него в голове, словно дятел, стучала мысль: "Ну зачем ему вся эта
хреновина?" Это был рефрен в кутерьме мыслей, которые его сопровождали в
этой изнурительной гонке. Которой, казалось, не будет и конца.
они подбежали ближе, Путин разглядел рядом сложенные штурмовые лестницы.
Шторм первым взял одну из них и бросив: "Делайте как я", устремился к
стенке. Перекинув ногу через подоконник первого окна, он поднял штурмовку и
крюком-пилой зацепил ее за подоконник второго этажа. Через минуту, а может,
меньше, он уже был на самом верхнем этаже. Вторым достал его тот, кто был
главным в группе, детина с невообразимо огромными ручищами.
она, потеряв равновесие, навзничь упала на землю.
клади на шестую ступеньку и рывком бросай от себя.
идти вверх. Они, словно пластилиновые, гнулись, но не распрямлялись, мышцы
будто свела какая-то не щадящая сила. Но он, видя, как по другим рядам
взбираются наверх курсанты, преодолел слабость и с помутившемся сознанием
начал взбираться наверх.
следует...
сравнялся с Путиным. -- Я всегда верил в тебя, Володя, но то, что ты делаешь
сейчас, для меня непонятно.
выкать.
дважды высыхал и снова окунался в липкую паутину пота. И больше всего хлопот
ему доставлял шерстяной шлем-маска. Под ним было настоящее пекло. Кожа
зудила и чесалась, глаза залепили взмокшие ресницы, на затылке сгущалась
тупая боль. Он понимал, что такое напряжение бесследно не проходит...
вспоминать свои молодые годы, учебу в разведшколе и первый марш-бросок по
этой же тропе. Но тогда ему было двадцать пять, а не без малого пятьдесят,
половина которых прошла в кабинетах. Он вспомнил один эпизод, случившийся с
ним в Германии, на окраине Мюнхена. Реализацию своей первой вербовки. Это
был главный инженер ганноверского завода по изготовлению промышленных
компьютеров последнего поколения, которые американцы использовали для
моделирования ядерных взрывов в лабораторных условиях.
познакомились на книжной ярмарке, у стенда "Будущее творят
писатели-фантасты", где Бааль работал нештатным консультантом. Вообще,
выставки на Западе для ГРУ были настоящим Клондайком. Огромная часть
завербованных была реализована именно там. На выставки нищие не ходят, а
дуракам там тоже делать нечего. Интеллектуалы. Денежные мешки. Ценные
администраторы -- те, кто всегда жаждет славы. Денег и отличного слушателя.
А лучших слушателей, чем в ГРУ на всем свете не сыщешь...
особенно благоволил к братьям Стругацким. С этого, собственно, и началось их
знакомство. Путин подарил ему томик фантастических рассказов этих писателей,
а взамен Бааль презентовал своему русскому другу свою монографию
"Компьютерные игры для шпионов". Три года ушло на разработку "немецкого
друга" "Файла", как Бааля называли в ГРУ, в отделе западноевропейской
разведки. Попался он на презентах, которыми молодой разведчик одаривал его в
течение трех лет. Началось с безобидной книжки фантастов, кончилось дорогими
часами из коллекции Эрмитажа. Часами, которые принадлежали русскому
императору Александру Третьему. И однажды в порыве откровенности, Бааль
рассказал о своей работе и производстве в целом. Понемногу фрагменты его
откровений сложились в целостную концепцию, из которой явствовало, что
главный инженер является именно тем человеком, который может обогатить
советскую компьютерную мысль...
резидентуры было все обставлено так, что Бааль оказался в отдельной комнате,
с двумя красивыми женщинами и совершенно голый. Это были настолько
сексуально откровенные сцены, что ознакомившись с фотографиями, на которых
эти сцены были зафиксированы, главный инженер подписался под всеми условиями
"русского друга".
интересует. Вербовка ведется только от первого лица: меня интересует, я бы
хотел получить то-то и то-то, я могу ваши услуги оплатить таким-то гонораром
и так далее... Ему вспомнились слова одного бывшего разведчика, который
провел более двух десятков вербовок. Он говорил: "Если тебя будут пытать --
не проси пощады, не выдавай страх и тоску по жизни. Такого наши враги не
прощают. Улыбайся своему убийце в лицо и помни -- все равно каждый из нас
рано или поздно отдаст богу душу. Но для мужчины нет более скверной участи,
чем подыхать в трусости, надо это делать гордо. Но спи и помни, предашь --
потеряешь все... Все до последней капли..."
самого компьютера, он вдруг ощутил приближение конца. В чужой стране, на
чужих улицах, а главное -- в первый раз. Страх буквально парализовал его. Но
тогда вся советская резидентура была поставлена на ноги. Слишком был важный
момент, чтобы его прошляпить. Встреча должна была произойти на шумной
центральной улице. В обеспечении находились не менее десятка человек из
резидентуры -- от садовников до первого помощника резидента. Слишком велик
был риск и огромна добыча, чтобы ее потерять из-за случайности или
неряшливости.
окном. Локоть -- торчит из окна. Путин на взятом на прокат стареньком
"мерседесе" подъехал вплотную к "фольксвагену" -- форточка к форточке -- и
через открытое окно едва слышно по-немецки произнес: давай, мол, парень свой
пакет...А в это время по хребтине побежали мурашки, в висках застучали
кузнечики, грудь с левой стороны полыхнуло распирающим жаром. А Бааль молчит
и даже не смотрит в его сторону. И тут, слева от его "мерседеса" появляется
глыба огромного трейлера, который с пыхтеньем замирает у самых дверей его
"мерседеса". Справа, откуда-то из подворотни, выходят двое в рабочей
спецовке с большим листом фанеры, за ними еще пара трудяг с таким же грузом.
"Фольксваген" и "мерседес" оказываются в "домике", отгороженным от всего
мира и от всех окон, откуда в принципе могло бы вестись визуальное
наблюдение.