прибыла на двух автомобилях: черной "Волге" и уже знакомом "мерседесе"
цвета "мокрый асфальт". Встречали ее Громов и Усачев, остальные офицеры
занимались текущими делами.
Из "мерседеса" выбрался сам советник Маканин, его сопровождали незнакомый
полковник ПВО и некий нервный тип в гражданском, который поминутно озирался
по сторонам и что-то невнятное бормотал себе под нос. Маканин представил их
офицерам. Полковник оказался штабным работником по фамилии Зартайский, а
нервный тип - аналитиком из администрации, его звали Фадеев.
Из "Волги" вылезли еще трое "гражданских". Один из них, высокий и седой, в
синем деловом костюме, был представлен Маканиным как депутат городского
собрания, глава комитетов по вопросам конверсии, защите материнства и
детства и прочая-прочая-прочая в том же духе. Следующий персонаж был еще
более колоритен - с густой окладистой бородой, смахивающий на монаха - он
оказался делегатом от Мурманского Общества ветеранов. Несмотря на бороду,
дать больше сорока Громов ему не смог и задумался, что это за ветеран такой
- в сорокалетнем возрасте? Протянув представителю Общества руку и ощутив
небывалую крепость рукопожатия, Громов догадался, что перед ним, вероятно,
бывший спецназовец, - тогда вполне можно объяснить, почему он ветеран в
сорок лет: со времени Второй мировой Россия пережила еще множество войн,
как явных, так и тайных, и рядовому личному составу войск специального
назначения досталось в этих войнах по полной программе.
Но тут майор Громов забыл и о колоритном ветеране-спецназовце, и о своих
соображениях по поводу новейшей военной истории. Потому что шестым, и
последним, членом комиссии оказалась высокая и стройная блондинка, при
взгляде на которую перехватило бы дух и у более закаленного бойца, чем наш
молодой майор.
Одета девушка была просто: джинсовый костюм, широкий кожаный ремень,
высокие шнурованные башмаки, на голове - армейский берет. Самое
удивительное, что все эти непритязательные аксессуары лишь подчеркивали ее
очарование.
- Это наша Зоя, - представил девушку Маканин, лукаво улыбаясь.
Громов кашлянул, скрывая смущение.
- В чем дело, Лев Максимович? - спросил он строго. - Ведь я же
предупреждал, что у нас режимный объект.
- Все улажено, - замахал руками господин советник. - Вот бумаги. Подписано
Свиридовым. Вам этого будет достаточно?
Громов, косясь на девушку, ознакомился с содержанием переданных ему бумаг.
Оказывается, Маканин заручился поддержкой своей инициативы не у
кого-нибудь, а у самого командира авиаполка "Заполярье" Александра
Свиридова. Это было весомо.
- И все-таки...- начал было Громов, но остановился. В конце концов, разве
что-нибудь изменится от того, что в состав комиссии включили молодую и
симпатичную женщину?
К тому же майор понимал, что советник Маканин не из простых и, значит,
лишних людей здесь нет: все они прибыли для того, чтобы решить недавно
сформулированную проблему, и эта молодая женщина - в том числе.
- Зоя - наш эксперт по современным вооружениям, - пояснил господин
советник.
Громов удивился было, зачем вдруг Маканину понадобился эксперт по
вооружениям, но уточнять ничего не стал.
- Добро пожаловать, - сказал он Зое.
Та в ответ улыбнулась. Громов заметил, что улыбка эта получилась не совсем
живой - вежливой, но не живой, - словно эксперт по современным вооружениям
не привыкла улыбаться и всегда делала это через силу. Громов сразу потерял
к ней интерес. "Валькирия, - подумал он. - Еще одна валькирия".
Громову приходилось иметь дело с женщинами в военной форме. Опыт этот был
печален. В конце концов майор пришел к выводу, что всех женщин, добровольно
решивших посвятить себя военной службе, можно разделить на две категории:
валькирии и маркитантки. К первой категории относились те, кто, лелея
какие-то свои потаенные комплексы, уходит от привычной и скучной жизни в
мир, как им кажется, "сильных ощущений". Они панически боятся мужчин, но
страх этот не выказывают, компенсируя его озлобленностью. Нет ничего
страшнее для бойца, чем оказаться в подчинении у такой "валькирии".
Второй тип - маркитантки - идут в армию примерно за тем же самым, только
вот "сильные ощущения" они понимают по-своему. Зная прекрасно, как трудно
приходится бойцам без женской ласки, до какой степени может помрачиться
рассудок в результате "спермотоксикоза", они пользуются этим на полную
катушку, меняя мужиков каждую ночь и требуя оплаты в виде различных
поблажек и услуг. Сексуальная ненасытность и истерическая капризность - вот
каковы, по мнению Громова, были отличительные признаки современных
маркитанток.
- Что ж, ведите нас, товарищ майор, - обратился советник Маканин к Громову.
- Прошу, - сказал Константин, подводя гостей к шлагбауму
контрольно-пропускного пункта. - Что вас прежде всего интересует? -
поинтересовался он у Маканина, когда гости оказались на территории части.
Маканин приостановился, поднял руку и как-то неопределенно пошевелил
пальцами у Громова перед носом.
- Я вам полностью доверяю, - заявил господин советник. - Показывайте только
то, что сочтете нужным показать.
Громов растерялся. Чего добивается Маканин? Если эта инспекция - пустая
формальность, зачем было ее затевать? А если не пустая и не формальность,
то откуда такое пренебрежение маршрутом экскурсии?
Выручила его "валькирия" по имени Зоя.
- Я бы взглянула на ваши истребители, - сказала она, все так же бледно и
вежливо улыбаясь.
- Пожалуйста, - с легким сердцем согласился Громов, и вся компания
направилась к ангарам.
В этот момент у открытых ворот ангара номер два сверхсрочник Женя Яровенко
рассказывал старшему лейтенанту Алексею Лукашевичу очередной анекдот из
жизни военной авиации.
- ...Взлетает, значит, американец, - рассказывал Женя, руками изображая,
как тот взлетает. - Эф, скажем, шестнадцать. Взлетает он и докладывает на
базу: "Значит, такой-то взлетел, следую в указанный квадрат". Диспетчер ему
отвечает: "Вас, значит, понял. Записываю: такой-то следует в указанный
квадрат". Через некоторое время, значит, снова эф-шестнадцатый докладывает:
"Я такой-то, вхожу в указанный квадрат". Ему снова отвечают: "Вас, значит,
понял. Записываю: такой-то входит в указанный квадрат". Еще, значит, через
несколько минут эф-шестнадцатый докладывает: "Вижу ДМиГ"! Вижу ДМиГ"!" А
ему отвечают: "Вас понял. Вычеркиваю". Лукашевич засмеялся.
- Хороший анекдот, - оценил он. - Жизненный.
- Смотри-ка, старший, - Яровенко непроизвольно встал навытяжку. - Комиссия
к нам, что ли? Лукашевич поглядел и тоже подобрался:
- Точно. Они.
Комиссия в сопровождении Громова и Усачева приблизилась к ангару. Лукашевич
одернул форменную куртку и доложился своему командиру по уставу. Громов
выслушал, сказал: "Вольно" и попросил старшего лейтенанта показать
"машину". Лукашевич выказал готовность показать и рассказать. Когда
комиссия проследовала в ангар, инициативу перехватила эксперт по
современным вооружениям Зоя.
- Итак, что у вас тут? - потребовала она отчета.
Лукашевич оценивающее взглянул на нее. Он, в общем, разделял мнение своего
друга и непосредственного начальника о том, что собой представляют женщины
на военной службе, и тоже отнес Зою к категории "валькирий", но ее мордашка
и все остальное-прочее ему понравились, и он решил познакомиться поближе.
Для начала выяснив, насколько она компетентна в своей области.
Повернув рубильник, Лукашевич включил свет, похлопал стоящий в ангаре