Чтение 12–й страницы книги ~Свистопляска~

- Я, пожалуй, сяду, - сообщил он, что было явно излишним. - Устал
зверски. Вы знаете, есть такие детские машинки, электронные, на
полупроводниках, ими управляют на расстоянии?

- Знаю, есть такие игрушки, и не только машинки, а всякие там
зайчики, медвежатки, слоники. Зачем они тебе?

- Зайчики мне ни к чему, а вот игрушечную лодочку еще несколько
недель назад мне велели немного переделать, чтобы стала подводной. Ведь
вы знаете, я по электронике спец, можно сказать, собаку съел. И
увеличить.

- Чтобы поместился один человек?

- Нет, один медведь. Бамбуковый медведь, панда.

- Болек, дорогой, может, чайку выпьешь? - как можно спокойнее
спросила я. - Или еще чего? У меня и пиво есть. Просто стакан водички?
Тебе необходимо успокоиться, несешь Бог весть что и руки дрожат.

Болек открыл бутылку пива, отхлебнул, но не успокоился.

- Да нет, я в своем уме. Игрушечный медвежонок, размером с
пятилетнего ребенка. В моей лодочке поместится. И сдается мне, это будет
фаршированный медвежонок. Сидит он, значит, в лодочке и плывет по
морским волнам. Теперь уже не так следят за теми, кто приближается к
границам территориальных вод, можно плыть совершенно открыто хоть до
самой границы, а потом пустить подводную лодочку и управлять ею на
расстоянии пяти километров. А там, в пяти километрах, в своих
территориальных водах плавает себе шведская яхточка, вылавливает мою
лодочку с медведем - и большой привет. Никаких прямых контактов, люди
выловили из моря, что там плавало, каждый имеет право, никаких
подозрений, а яхточек этих там прорва...

До меня начинало постепенно доходить.

- Погоди, выходит, там, в порту, тебе доставили...

- ..лодочку, правильно.

- Это одноразовое предприятие.

- Медведь одноразовый, а вот что поплывет в следующий раз - не знаю.
Может, и зайчик...

- Господи, смилуйся над нами, - только и могла произнести я.

И сразу в моем воображении узрела вдруг Выдру, нежно прижимающую к
груди медвежонка панду. А рядом с ней Северина Вежховицкого, шефа
преступной группы.

- Погоди! - не своим голосом заорала я, хотя Болек и не собирался
никуда уходить. - Погоди! Это что же, такой урожайный год на медвежат
панд?

Болек не понял.

- В магазинах игрушек или в живой природе? - осторожно
поинтересовался он.

Теперь не поняла я и не знала, что ответить. Какое мне дело до живой
природы? И откуда знать, что делается в игрушечных магазинах? Дошло,
наконец.

- Да пошел ты... Тут, в Крынице, их что, множество сшивается?

- Понятия не имею, раздобывать медведя - не мое дело, мне уже
готового дают. А что?

Сверкнувшая было в голове мысль так бы быстро и погасла, не оставив
следа, только неясное ощущение - вот-вот поймаю ее за хвост. Попробую
воспроизвести отдельные этапы ассоциаций: Болек сказал об игрушечном
медвежонке, набитом наркотиками, такого же точно медвежонка панду
держала в объятиях Выдра, а рядом сидел босс, и в самом деле, очень
крупный. Медвежонок, не босс, так что бы это значило? Выдра в одной
шайке с Северином?..

- Видела я такого медведя у одной моей знакомой, - не очень понятно
информировала я парня.

- Живого? - спросил совсем сбитый с толку Болек.

Ну прямо "толковала рыба с раком, а петрушка с пастернаком, а цыбуля
дивовала, что петрушка толковала..." Нет, там танцевали, а не толковали,
ну да все равно.

- Окстись, я же говорю о плюшевом.

- И пани видела плюшевого медвежонка панду у какой-то девочки?

- Какой там девочки, в том-то и дело, что у взрослой бабы.

- И что?

- И баба держала его на коленях, что ей очень мешало есть, ну да это
на нее похоже. А рядом с ней сидел твой босс. Мелькнула у меня мысль,
что вот сейчас все станет понятно, да дудки! Ничего не понятно.

- Где пани их видела?

- В ресторане "Пеликана".

- И этот заср.., паршивый босс рядом?

- Ага, наверное, проживает там, я не успела проверить.

Болек надолго замолчал. Автоматически откупорил вторую бутылку пива и
попытался влить ее содержимое в один стакан, я еле успела выхватить
из-под стола пляжную сумку.

- Мог оказаться тот самый, - наконец заявил он. - Я имею в виду -
медведь. Дал бабе подержать, он мужик рисковый. Сначала баба подержит,
потом передадут мне.

- А когда его тебе доставят?

- Не знаю. И каким образом - тоже не знаю. Возможно, подбросят прямо
мне домой.

- А хотя бы знаешь, что потом с ним делать?

- Знаю. Отнести в порт и засунуть в лодочку.

- А если кто свистнет?

- Не свистнет, они проследят.

- Выходит, ты только знаешь, что внутри большие ценности, сам не
увидишь. Понесешь открыто?

- Нет, велели завернуть во что-нибудь. Туг в мою дверь стукнули и, не
дожидаясь разрешения, распахнули. В комнату ворвался Зигмусь. Холера,
принесла его нелегкая, совсем забыла о нем!

- Привет-привет! А я ждал-ждал... Ах, мое почтение, очень-очень рад
познакомиться! Много-много слышал о вас, надеюсь, пани Иоанна вам обо
мне сказала? Сказала? Деловые-деловые люди всегда-всегда найдут общий
язык! Очень-очень рад!

Болеку с трудом удалось высвободить руку из пламенных пожатий
Зигмуся. Хорошо, что он и до того сидел с остолбенелым выражением,
теперь точно так же взирал на щебечущего Зигмуся.

А тот набросился на меня:

- Как ты можешь-можешь оставлять квартиру незапертой? Каждый-каждый
может войти! А у тебя мои-мои материалы!

- Так ведь каждый не знает, что они у меня! - неловко оправдывалась
я.

Зигмусь легко отвязался от меня, сейчас ему было гораздо важнее
пообщаться с Болеком. И он накинулся на беднягу.

- Вы наверняка слышали-слышали обо мне, интересное предложение!
Столько-столько возможностей, условия-условия обсудим. Пан не откажется
от своего шанса-шанса! Ну и что скажете, что скажете?

У Болека на лице было написано, что поначалу он еще пытался понять,
что от него требуется, но очень скоро капитулировал и совсем отказался
от попыток разобраться в происходящем. Я не успела Болеку ни слова
сказать о Зигмусе, а тот явно принял его за богатого Яцека ну и
набросился на парня со свойственными ему энергией и бесцеремонностью.
Внезапно припомнив, по какому случаю Яцек оказался на курорте, Зигмусь
спохватился, придал лицу соболезнующее выражение и вскочил со стула.

- Ох, извините меня, начинать надо было-было-было.., примите и
прочее, такое горе-горе, искренне пану соболезную.

- Благодарю, - все с тем же отупелым выражением на лице
бессознательно ответствовал Болек и опять вырвал руку у энергичного
незнакомца.

Решив, что приличия соблюдены, Зигмусь вернулся к делу.

- Ну так что скажете, что скажете?

- Ничего! - опять же рефлекторно ответил Болек. В глазах Зигмуся
метнулся ужас, и он так порывисто бросился к несчастному парню, явно
намереваясь опять завладеть его рукой, что Болек поспешил добавить из
чувства самосохранения:

- А впрочем...

Похоже, и меня оглушил натиск Зигмуся, потому что я не сразу смогла
прийти на помощь Болеку. Впрочем, кузен болтал не переставая, не давая
вставить слова. Нет худа без добра, у меня появилось время подумать, и я
решила не выводить его из заблуждения. Ведь Зигмусь не из тех, кто
заблуждается, наверняка в своей ошибке он тут же обвинил бы меня, а в
Болека все равно вцепился бы: кто он, что здесь делает, чего это я с ним
в таком тет-а-тете? А потом долгие годы пилил бы меня за то, что я его
ввела в заблуждение и поставила в дурацкое положение перед незнакомым
человеком. Наверняка сделала это из вредности, я такая, кому-кому, а уж
ему это прекрасно известно. И наверняка не ограничился бы тем, что стал
меня грызть, тут же поднял бы шум на всю округу, засыпал телеграммами
близких и дальних родственников, а также государственных деятелей. И я в
своем безудержном воображении узрела Сейм, погребенный под бумажными
кипами его жалоб, ведь наш уважаемый законодательный орган занимается
главным образом разбором именно таких идиотских проблем.

Тем временем беседа Зигмуся с Болеком приняла более конкретный
характер.

- Так ведь, так ведь? - восторженно токовал Зигмусь. - Для
электроники и одних суток хватит? Вот-вот, и я того же мнения, того же
мнения. А согласно моему проекту полиграфия сделает громадный-громадный
шаг вперед...

Болек не имел о полиграфии ни малейшего понятия, но теперь это ему
уже не мешало. И он со знанием дела заявил:

- Но сначала надо все данные ввести в компьютер.