АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Человек исчез и немедленно возник первым в очереди.
Двор магазина был завален ящиками. Штабеля тары поднимались почти до
окон бельэтажа жилого дома.
Ящики здесь лежали давно. Минимум с вескы. Они почернели, потрескались,
развалились. Их было так много, что в хаотическом нагромождении уже
образовались улицы, переулки, тупики. В них велась своя жизнь, Здесь пили
водку л дрались. Здесь пьяницы прятались от участкового и жен. Здесь
формировались "летучие отряды" грузчиков-любителей, готовых за бутылку
разгрузить машину с товаром. Это была не просто свалка ящиков. Это был
город. Со своими законами. Со своим населением.
У его ворот сидели двое. Они были удивительно похожи. Оба в старых
застиранных джинсах и рубашках с короткими рукавами, которые чудом не
разорвались на их оплывших огромных плечах.
Вадим подошел, оглядел их. Они были разные, но вместе с тем очень
похожие. Оплывшие лица, мутные злые глаза, выражавшие полное безразличие к
происходящему.
- Тебе чего, мужик? - спросил один и встал.
Был он одного роста с Вадимом. Но казался больше, массивнее, живот
вываливался за ремень.
- Ты Доктор? - спросил Вадим.
- Ну?
- Хоттабыч мне нужен.
- А зачем он тебе? - спросил второй.
- Нужен.
- А чего ты к нам пришел? - Доктор оценивающе поглядел на Вадима.
- Обещал он мне кое-что, - Вадим достал сигареты, протянул.
- Фирма. Рупь с полтиной, - Доктор вытащил две, - богато живешь, мужик.
Так зачем тебе Хоттабыч?
- Я же говорю, обещал кое-что. Договорились сегодня здесь увидеться. Я
его жду, жду. Слушай, Доктор.
давай пивка организуем.
- Несолидно. От пива, если его одно пить, вполне изжога может появиться.
- А кто сказал одно? - Вадим достал из кармана зесятку и заметил, как
пропало, исчезло с лица Доктора выражение сонной лени. и глаза стали
прицельно-острыми, и как Лю-Лю вскочил с ящика, словно подкинутый. -
- Похмелиться хочешь? - спросил Лю-Лю.
- Вроде того.
- Перебрал вчера?
- Было.
- А по тебе не видно, - поставил диагноз Доктор.
- Давно не пил.
- Зашитый? - с интересом спросил Лю-Лю.
- Вроде того.
- Понимаю. Я и сам когда-то...
- Кончай мемуары, тоже мне ветеран, - приказал Доктор. - Иди возьми
пива, бутылку и огнетушитель.
Тебе водку, - повернулся он к Вадиму, - лучше пока не пить. Ты
красненьким освежись. Оно осадку дает. НУ а потом уж и к беленькой
переходи.
- А пить здесь будем?
- Нет, на даче освежимся. Пошли. Лю-Лю туда придет.
Они пошли мимо ящиков, пролезли в щель забора.
Перед Вадимом раскрылась анатомия закоулков, лазов, проходных дворов.
Миновав узкую щель между двумя домами, они вышли на заросший зеленью
пустырь, рядом со старой монастырской стеной, миновали кусты акации и
оказались на пятачке, закрытом от посторонних глаз.
Но это была не просто жухлая городская полянка.
Нет. Это был остров счастья, на который городской прибой выплескивал
вот таких, как Доктор и Лю-Лю, людей.
Здесь было все: стол дощатый, ящики, заменявшие стулья, и даже из стены
торчал обрезок водопроводной трубы с краном. А главное, здесь было чисто:
ни бумажек, ни бутылок, ни окурков. К стволу дерева чьи-то руки прибили
красивую жестянку от югославской ветчины.
- Ну как? - спросил Доктор.
- Хорошо. И порядок здесь.
- Это нам как дом, а в доме порядок должен быть.
Продолжая удивлять гостя, Доктор вынул из стены кирпич и извлек из ниши
три стакана, кусок мыла и коробку с зубным порошком. Он вымыл руки. Потом
плеснул в стаканы немного воды и протер их порошком, стаканы хрустально
заблестели.
- Чистоту люблю, - пояснил Доктор, вынул из кармана "Вечерку",
расстелил на столе. - Вот и скатерть-самобранка наша.
Вадим сел на ящик, огляделся. Неплохое нашли они место для своего
"клуба". Стены монастыря, глухие стены домов, деревья надежно закрывали
это прибежище от посторонних глаз. А сколько таких горьких мужицких клубов
разбросано по Москве. И находят в них утешение алкаши и просто работяги,
собравшиеся поспорить о футболе, мужья, поругавшиеся с женами.
А ведь когда-то стояли на углах улиц павильоны "Пиво-Воды". Собирался
там народ степенный, спорили о победе наших футболистов в Англии,
взвешивали шансы Хомича и Боброва, судачили о дворовых новостях. Пили
пиво, жевали бутерброды и шли по домам.
Тихо, степенно, без скандалов. Кому это помешало? А теперь после работы
человек идет в эти щели и пьет портвейн, потому что за пивом побегать надо.
Лю-Лю возник стремительно. Подмигнул Вадиму и начал расставлять на
газете бутылки и закусь.
Стала посередине поллитровка в бутылке зеленого стекла, рядом с ней
пиво, над ними возвышался портвейн с экзотической надписью "Кавказ".
Ловкими пальцами Лю-Лю разложил колбаску одесскую, порезанную, сырки
плавленые, редисочку, даже помидоры сумел достать.
- Ну, как стол? - спросил он.
Вадим восторженно развел руками. Тогда Лю-Лю вытащил из кармана воблу и
победно посмотрел на них.
- Класс, - сказал Доктор и крепкими пальцами сорвал фольгу с водочной
головки. Потом зубами открыл пивные бутылки и выдернул пробку из портвейна.
- Ну, поехали, - сказал он.
- Со знакомством, - добавил Лю-Лю.
- Чтоб не в последний, - ответил Вадим.
Выпили и начали закусывать. Хрустели редиской, ломали пополам помидоры.
- Давай твою фирму, - сказал, отдуваясь, Доктор.
Вадим достал сигареты. Закурили. Помолчали.
- Тебя как зовут-то, а то мужик ты вроде наш, леченный, а имени твоего
не знаем.
- Вадим.
- А меня Борис, а вон его, Лю-Лю, Сережа. Ты где работаешь?
- В кино.
- Кем? - спросил Лю-Лю-Сережа.
- Сценаристом.
- Хорошее дело, я тоже работал на научно-популярной студии осветителем.
В ассистенты оператора должен был переходить, да вот... - Лю-Лю-Сережа
махнул рукой. - Запил.
- Тоже мне Эдуард Тиссе, - Доктор-Боря блеснул кинематографической
эрудицией, - таскал бы ящики за оператором и получал сотню. А сейчас мы
волонтеры.
Свободные грузчики. Свою десятку в день имеем и на воздухе.
- Да разве в этом дело? - Лицо Лю-Лю-Сережи стало печальным.
- А в чем? - поинтересовался Доктор-Боря:- В чем? Я про нашу жизнь так
понимаю. Раз не нашло общество применения моей физической силе ума, то я
деклассировался. Точно?
Он хлопнул Вадима по плечу.
- Это как сказать.
Доктор разлил по новой.
- Спор наш философский, просто так его закончить нельзя. Поехали.
Они "поехали" опять.
Вадим, мысленно матерясь, глотал сладковато-противный портвейн. Он уже
и не помнил, когда ему приходилось пить такую гадость.
Доктор понял его по-своему.
- Тяжело идет с отвычки?
Вадим, жуя колбасу, кивнул.
- Так всегда бывает после лечения. Ты это дело брось. Пей, живи, а
остальное не бери в голову. Копейка понадобится, приходи в артель, возьмем.
- А Хоттабыч тоже в вашей артели был?
- Нет. Он рукастый. Из домоуправления слесаря не дозовешься, а он,
пожалуйста. Ему люди платят.
- Подвел он меня.
- Как так? - Доктор начал пьянеть, лицо его побордовело, речь
замедлилась.
- Обещал достать плитку керамическую, узорную.
Мне она зачем? Я ее для человека доставал. Нужного.
Он мне работу дает.
- От, падла. Трепач паршивый. Ты слышишь, Сережа, такого человека
подвел.
- Видел я у него эту плитку, - сказал Лю-Лю-Сережа, - видел. Он,
видать, с нее и загулял. Ты вот что, Вадим, поезжай на Пушкинскую, в бар.
Он, когда при деньгах, там гуляет с дружками. Он же жил там. Спроси Батона
или Тараса, он с ними...
Лю-Лю-Сережа не успел договорить. Раздвинулись кусты акации, и появился
лейтенант Гусельщиков.
- Так, граждане Бондаренко и Крайнев, вы...
И тут он увидел Орлова и замолк. Удивление и гнев отразились на румяном
лице лейтенанта. Он осуждающе покрутил головой и ушел.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
|
|