read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Песню в честь Королевы Ирисов!
...Днем - он ковал мечи, обучал Эллери Ахэ воинскому искусству. По ночам со странным смущением - будто делает что-то недозволенное - подбирал камни и плавил серебро.
Элхэ он видел не часто, и с каждым уроком все острее сознавал, что боится за нее. Так же, как и другие, она предпочитала отбивать удары; но если остальные могли хотя бы выбить оружие из рук противника, ей не удалось бы даже это. В бою она была бы обречена.
Почему-то запомнилось, как однажды поднесла она Учителю после долгого дня в кузне чашу воды. Как сплелись тонкие пальцы на деревянной чаше, как стояла, чуть откинув голову - показалось, совсем девочка, ведь Учителю, пожалуй, и до плеча не доходила ее голова в венце серебристых кос... Смотрела прямо, со спокойной ласковой улыбкой, так похожей на улыбку Учителя, и та же горькая тень легла в уголках губ. Элхэ. Полынь.
И вот - ожерелье, сплетенное из почти невесомых осыпанных росой веточек полыни, лежит в его ладонях. Но чего же не достает?..
- Учитель, взгляни...
Мелькор перевел взгляд с ожерелья на лицо Майя. Тот опустил глаза:
- Здесь не хватает чего-то... Я понимаю, сейчас не время, но мне хотелось...
- Пусть останется пока у меня. Я подумаю.
"Не время, ты сказал? Нет, именно теперь. Девять знаков, девять рун, девять камней. Девять вас будет, как девять лучей звезды..."
В сплетении серебристых соцветий мерцает осколок зеленого льда - прохладный невиданный камень, придающий всей вещи завершенность.
- Думаю, Элхэ это понравится.
Майя вспыхнул:
- Иногда мне кажется - ты и вправду всевидящий, Учитель...
- Да нет, - вздохнул Вала.
- Понимаешь... я просто хотел отблагодарить за песню. Я был в лесу и услышал... - Майя замолчал, не зная, как продолжить.
"...Надломленный стебель полыни, тебе - остаться горечью памяти на губах..."
- Я понял.
- Что это? - вдруг тихо вскрикнул Гортхауэр.
Искрящимся очерком блеснул в камне знак.
- Ниэн Ахэ. Руна Тьмы, Скорби и Памяти. Девятая. Передай Элхэ - время собираться в путь.
Бывает так, что судьба ни за что ни про что - только по своему непредсказуемому капризу - одаряет кого-нибудь на удивление и зависть всем. А дальше ей уже все равно, кем станет счастливчик - будут ли ее дары на пользу людям или, возгордившись, ее избранник станет горем для всех. Он был одним из первых во всем - хотя и ни в чем не был самым первым. Но сама по себе его незаурядная талантливость выделяла его среди прочих. Сам о себе он иногда в шутку говорил: "равновеликий". Похожий на идеально ограненный кристалл, где каждая грань равна прочим. Может, поэтому ему нравились симметричность и уравновешенность. Пожалуй, никто не умел так четко определять сущность каждого предмета или явления, как он, хотя перед такими понятиями, как душа, любовь, мечта и все такое прочее, капитулировал даже его четкий ум. Еще он был красив. И в этом судьба благоволила ему. Идеально красив, красив настолько, что взгляд скользил по его лицу, не в силах задержаться ни на чем - все было равно прекрасно, ничто не выделялось. Таков же был его голос, таковы же были его манеры. Удивительно, как это все завораживало и завлекало. Его уважали, им восхищались, но едва ли кто любил. Он был идеален и целостен, и не нуждался в этом, храня себя вечным драгоценным кристаллом. Но уважение и, главное, восхищение ему были нужны, как кристаллу - свет, дабы, отражая его, он мог светиться. Только отражая. Не принимая в себя. Своего света у него не было.
Ему удавалось все в равной мере, но было и то, что он предпочитал всему. И было это искусство магии и странная наука, которой ныне нет названия. Ее уже вообще нет на свете - жалкие ее обрывки разбросаны по другим наукам, и некому собрать их в единое целое. Ведь люди слишком рациональны и давно не верят себе. Эллери Ахэ называли ее "зрением души". Любой, овладевший ею, мог бы подчинить себе другого, но великий запрет позволял использовать ее лишь ради других, не ради себя.
И все же самым первым он не был даже здесь. Четверо были сильнее его. Можно было смириться с тем, что Учитель и Гортхауэр его превосходят, но были еще двое - Наурэ и Аллуа, и хуже всего, что именно Аллуа. Взгляд этих четверых был сильнее его. Да, он мог выдержать взгляд дракона - но в этом ему многие были равны. Но заставить дракона подчиниться было ему не под силу. А вот Аллуа это могла сделать. Казалось, ей доставляет удовольствие дразнить его. Аллуа, похожая на язык пламени, быстрая, порывистая, сильная, то взрывающаяся смехом, то вдруг резко мрачневшая. Костер в ночи, одаряющий всех своим теплом и светом, животворящее пламя. Иногда он ловил себя на мысли, что почти падает в обморок, увидев ее. Но красота ее не вызывала зависти, а делала других красивее. Как-то у нее это получалось - как один светильник зажигается от другого. Аллуа. Он хотел ее света. Но это свет должен был принадлежать только ему одному. И первое время Аллуа действительно не избегала его, словно понимая, что ее свет нужен этому идеальному кристаллу. Затем, когда он думал, что она принадлежит ему, вдруг Аллуа вышла из его воли. И как вернешь ее, если ее глаза сильнее драконьих? Как удержишь? Он попытался. Обычно он умел убедить собеседника. Он умел говорить, его голос обладал великой силой, его глаза зачаровывали
- все это вместе заставляло другого подчиниться ему, так мышь сама идет в пасть змеи. Но здесь он был бессилен.
- Понимаешь, - она искренне пыталась ему объяснить, - я так не могу. Я не могу принадлежать. Нет, дело не в том... Я могла бы стать твоей женой, но ты требуешь полного подчинения. А огонь не запрешь. И свет лишь тогда свет, когда его видят.
- Но ведь ты нужна мне! Почему ты не хочешь идти со мной?
- Нет. Ты хочешь, что я шла не с тобой, а за тобой, как на веревке. И разве другим я не нужна? Ты же не видишь меня равной. Ты никого не считаешь себе равным. И не хочешь стать другим. А я так не могу...
На секунду он поверил, что сможет обмануть ее.
- Аллуа, я сделаю все, что ты захочешь! Я изменюсь. Это правда.
Она покачала головой.
- Нет. Глаза выдают тебя. Если бы Учитель мог тебя изменить...
Но он сам не хотел этого. Он любил себя таким, каким он был, и считал себя идеальным. Да и Учитель никогда не прикасался насильно к чужой душе - не считал себя вправе. Если только не просили. И он не стал просить. Объяснение он нашел себе простое и вполне его устраивающее - он слишком умен и красив, чтобы остальные любили его. Ему просто завидуют. А Учитель по-прежнему выделял его среди прочих, хотя и не допускал к сердцу своему. Впрочем, он этого и не хотел.
Когда Учитель призвал к себе девятерых для какого-то важного дела - впервые скрывая это от прочих - он неприятно удивился. Почему не его? Почему - уж этого он никак не мог понять - доверяли этим неразумным детям: Айони, Дэнэ, этой пустой дурочке Эленхел, но не ему? Тайна - даже от него? Он должен был знать. Поначалу он пытался прямо спросить у Мелькора.
- Учитель, ты не доверяешь мне?
- Почему ты так решил? Ведь другие так не считают.
- Но почему тогда ты не открыл всем той цели, для которой выбрал этих девятерых?
- Тебе я могу сказать, почему. Это опасная тайна. Для того, кто знает. Потому ее лучше не знать.
- Но почему нельзя мне? И почему ты не выбрал меня?
- Потому что ты равновелик. Все, кого я выбрал, первые в чем-то одном. Хотя в целом каждый гораздо слабее тебя. И, к тому же, ты мне будешь нужен здесь.
С одной стороны, это польстило ему, но и встревожило. Опасность. Здесь какая-то угроза. Он хотел знать. С пятью старшими бесполезно было иметь дело. Оннэле Кьолла не доверяла ему никогда. Оставались трое младших. Их можно было заставить. А что? Разве он хочет дурного? Он просто хотел знать...
Странно, Эленхел оказалась куда сильнее, чем он думал. Он никак не мог пробиться сквозь непроницаемый заслон к ее мыслям. С Айони повезло больше. Девочка даже не поняла ничего - будто заснула на минуту и, конечно, ничего не запомнила. Теперь он знал. Не понимая, правда, цели Учителя, но причастность к тайне как бы возвышала его надо всеми.
- Никогда не подумал бы, Мастер, что ты выберешься из дому в такое ненастье! Заходи и будь гостем!
Мастер сбросил промокший плащ и вошел вслед за хозяином. Дом был большой, из крепких дубовых бревен, весь изукрашенный резьбой. В большой комнате ярко горел камин, на столе лежала толстая книга, которую хозяин расписывал затейливыми инициалами и заставками. Рядом, на отдельных листах, были уже готовы разноцветные миниатюры.
- Красивая книга будет, - сказал Мастер, рассматривая искусную работу. - Хочешь, я сделаю к ней оклад и застежки?
- Кто же откажется от твоей работы, Мастер Гэлеон! Думаю, Книжник будет рад, что и ты поможешь ему. Да и Сказитель тоже. Впрочем, - Художник усмехнулся, - не за этим же ты пришел, Мастер.
Гэлеон отчаянно покраснел. Не зная, куда девать глаза, он вынул из-под руки небольшой ларец резного черного дерева и подал его Художнику.
- Вот. Это свадебный подарок. Для Иэрне.
Художник рассмеялся.
- Это для меня не новость. Разве я слеп и глух? Разве не знаю, что у вас уговор? Что ж, всякому лестно породниться с Мастером. И я рад, хотя и тяжко мне будет расстаться с дочерью - других детей у меня нет. А ведь она еще и танцовщица, каких мало. Сам Учитель любит смотреть на ее танец в день Нового Солнца и в праздник Начала Осени... Ну что ж, если дочь согласна - да будет так. В конце лета начнем готовить свадьбу, и в день Начала Осени будет у нас большой пир. Идем же, выпьем меду по случаю нашего сговора!
Не было цены дару Мастера - не потому, что дороги были металл и каменья, не это ценили Эллери. Бывало, что резную деревянную чашу ставили выше драгоценного ожерелья. А здесь - в сплетении тонких серебряных нитей сгустками тумана мерцал халцедон. Все уже видели подарок Мастера и говорили, что драгоценный убор будет очень красить Иэрне в свадебном танце. И говорили еще, что красивая будет пара - ведь хотя Мастер и из Старших, Изначальных, но вдохновение хранило его юность, и лишь в лучистых глазах таилась древняя мудрость. А Иэрне всегда слыла красавицей.
В середине лета пришлось ковать оружие, о свадьбе и думать забыли. Больше Мастер не плавил серебра, не шлифовал камней - из его рук выходили мечи и щиты, шлемы и кольчуги. Он не украшал их - не до того было. Только один меч - легкий и удобный - был с красивой витой рукоятью. Меч, что он подарил Иэрне.
Бои у Аст Ахэ были жестокими. Здесь впервые столкнулись Бессмертные с Ахэрэ - Пламенем Тьмы, демонами Темного Огня - Валараукар. Майяр отступили было, но предводители Светлого Воинства были непреклонны.
И пала крепость.
Гортхауэр гнал коня на север, к деревянному городу Эльфов Тьмы. И, опережая его, огненным ветром летели к Хэлгор Духи Огня, а позади, чудилось ему, слышалась тяжкая поступь воинства Валинора.
- ...Нет, Гортхауэр. Я понимаю твою тревогу; но Учитель ведь говорил, что по велению своей любви к Миру и ради Эльфов и Людей пришли Валар в Арту. Так он сказал, и я верю ему. Валар не тронут нас; а мы объясним им все, и они поймут. Мы ведь никому не делаем зла, за что же нас убивать? Да и как это можно - убить? - Художник пожал плечами и улыбнулся. - Не тревожься, все обойдется...
- ...Куда же я пойду, Гортхауэр? Посмотри - колосья налились, время жатвы близко: земля говорит - еще день-два, и можно будет убирать рожь... И яблоки уже спелые - вот, попробуй! Какие-то особенные они в этом году, верно? Тоже мне, придумали: воевать в самый сбор урожая! Глупости это все. Никуда я не пойду: хлеб пропадет, жалко ведь...
Все-таки многие ушли. И многие - остались; а принудить их силой покинуть свои дома, свою землю Гортхауэр не мог. Да и в его душе еще жила надежда, что их и вправду не тронут. Может и сам погорячился. Балрогов на них выпустил, как будто забыл - самому-то куда как страшно было идти на чужой, неведомый Север - к Врагу. Немудрено, что они вооружились: и сам Гортхауэр тогда, случись что, не преминул бы пустить в ход кинжал...
Но Балроги, хоть и живые - и жаль, что многие погибли - все же не Люди... Действительно, Великие не должны причинить им зла: это ведь как ребенка ранить, поймут же!.. Разум говорил - ты прав. Сердце билось птицей с перебитым крылом... "Может, я все испортил? Почему же Учитель не остановил меня? А почему - должен был остановить... Он просто не считал меня глупым неловким ребенком. Только я, видно, именно таков и есть. После гибели стольких воинов - станут ли те слушать Учителя? Захотят ли понять? Поверят ли?.."
- Послушай, Гортхауэр, - золотоглазый Странник Гэллаир говорил, чуть растягивая слова, - я видел многие земли и много племен... Ты говоришь - война; но ни от кого больше я не слышал этого слова. Ты говоришь - жестокость; но нигде я не видел жестокости. Нет, я верю тебе; но думаю, если поговорить с ними, они поймут. Поверь, я говорил со многими.
- Ты говорил с Эльфами. Они - не Эльфы и не Люди.
Странник с улыбкой пожал плечами:
- Но Учитель - тоже Вала, а ты - Майя... Разве вы непохожи на нас? Разве не понимаете нас? Разве хотите войны?
- Но мы хотели стать такими же, как и вы!
- А прочие Валар? Разве они приняли облик, сходный с обликом Эльфов и Людей не для того, чтобы лучше понять их? Ведь Учитель говорил так; ты не веришь ему? - Странник снова улыбнулся: есть ли хоть один, кто не верит Учителю? Подумать смешно!
Положил руку на плечо Гортхауэру, сказал мягко и успокаивающе:
- Ничего не случится. Они поймут, Гортхауэр...
...Когда вспыхнул первый дом, и пламя веселыми язычками взбежало по резной стене, он застыл на мгновение, а потом бросился к ним, вскрикнув с болью и непониманием:
- Что вы?.. Зачем вы это делаете?.. Остановитесь, выслушайте... Разве мы делали вам зло?
Некоторое время Майяр не обращали на него внимания; потом кто-то, поморщившись, - что этот тут мелет... - потянул из ножен меч. Странник словно оцепенел.
- Нет... - его голос упал до шепота. - Да нет же... не может быть...
Больше он не успел сказать ничего.
Деревянный резной город, не имевший стен, сгорел. Сгорел и дом Художника. Сам он был убит на пороге, и погребальным костром был ему пожар его жилища. Какой-то Майя с любопытством рассматривал чудные значки в толстом томе и забавные рисунки, но Тулкас вырвал книгу и швырнул в огонь, а Майя получил здоровенного тумака, чтобы не отвлекался от великого дела.
...Маг с трудом спешился и рухнул на руки подбежавших к нему товарищей. Открыл подернутые дымкой страдания глаза:
- Они... не щадят... никого... Ты был прав, Гортхауэр... Прости, что не поверили тебе... Учитель... Там больше... никого... живых... я один... чтобы успеть... сказать... Гэллаин, Гэллаин, снежная звезда моя... - он обхватил руками голову. - Что же я наделал, почему не сказал тебе уйти... Ведь ты бы защитил ее, Учитель, да?..
Страшно это чувство полной беспомощности. Тебя почитают всесильным - а ты можешь положиться лишь на крепость рук и остроту меча... И можно оградить, можно защитить - можно, если вырвать из тела Арды кусок кровоточащей плоти... а ты не в силах сделать это - ведь она живая, ей будет больно...
Он пробовал говорить мыслями со своими братьями. Плохо помнил, что было потом: такая жгучая волна ненависти обрушилась внезапно в его мозг, ненависти к нему самому и к его ученикам... Сквозь эту стену он не смог пробиться. И бесконечные дни и ночи осады были лишь отсрочкой неизбежной развязки, обращавшей ожидание в пытку...
Те, кто добрались до замка Хэлгор, мало что унесли с собой - теперь ценнее всего было оружие. Немного книг все же удалось спасти. От той, счастливой, невероятной, как бред, жизни у Мастера остался лишь змеиный перстень - Кольцо Ученика; у Иэрне - похожая на темный миндалевидный глаз большая бусина из халцедона, которую она носила на шее. Вот и все сокровища.
Замок Хэлгор был последним пристанищем и оплотом Эльфов Тьмы. Осада не могла быть долгой - они плохо умели сражаться, да и мало было их, а уйти никто не захотел. Накануне Начала Осени, тихой лунной ночью стоял на скале Майя Гортхауэр и смотрел на лагерь внизу... "Их так мало. Учитель, ты не хотел, чтобы они познали ненависть - и вот расплата. Что толку в их мечах, если они не умеют убивать... Ты думал - они уйдут по твоему приказу, а видишь вот - не захотели оставить тебя... Видно, Мастеру Гэлеону следовало сначала сделать клинок, и лишь потом - перстень..."
...Только теперь они начали постигать смысл слова "война". Это понятие, казавшееся страшной выдумкой, стало ныне еще более чудовищной реальностью. То, что они считали игрой, упражнениями в силе и ловкости, оказалось необходимым, чтобы выжить; все, что знали и умели они, кроме этого, стало бесполезным, ибо не могло помочь остаться в живых. И нужнее всего было то, чего ни один из них не знал и не умел: убивать.
- ...Уходите. Уходите все. Теперь же. Сейчас. Немедленно.
- А как же ты, Учитель?
- Я... уйду тоже. После.
Видящий отвел глаза:
- Ты не умеешь лгать. Ты решил, что мы оставим тебя, сбежим, спасая свою жизнь? Зачем ты так унижаешь нас, Учитель?
- Поймите, это необходимо!
- Они убьют тебя, как убили Странника.
- Я бессмертен, вы - нет. Я приказываю вам...
- Ты не можешь, - впервые глаза Оружейника смотрели с таким сумрачным вызовом. - Мы - Люди, и вправе сами сделать свой выбор!
Он растерялся. Впервые он пожалел, что не властен над ними, не может заставить их слепо повиноваться приказу. Мысль об этом была кощунственной, но стократ страшнее было - знать, что сделают с ними, останься они в Хэлгор. Он обернулся к тем двоим, что недавно пришли сюда, в земли Севера. Такое иногда случалось: Эльфы забредали в сумрачные леса, выходили к деревянному городу - да так и оставались тут, среди ясноглазых и открытых Эллери Ахэ. Брат и сестра, Гэлнор и Гэллот, оба пепельноволосые и сероглазые, стояли, держась за руки. Было что-то детское в их лицах; даже юная Артаис из Слушающих Землю казалась сейчас старше. Но в ответ на его молчаливый вопрос они в один голос сказали - нет.
- Учитель, - с трудом подбирая слова, прибавил Гэлнор, - мы старались быть достойными того, чтобы зваться твоими учениками. Может, мы многого не понимали из того, что говорил ты; может, часто совершали ошибки. Но скажи, как могли бы мы оставить своих друзей, тебя - в час беды? Да, верно, мы не успели научиться сражаться, мы не сможем защитить тебя. Мы не постигли очень и очень многого, но Путь избран. Прости, мы не уйдем.
- Вы еще не видели ни смерти, ни крови. Если в бою...
Менестрель вспыхнул:
- Если нужно, мы дадим клятву! Я клянусь...
Он жестом остановил ученика:
- Не надо. Не спеши говорить за всех. Если таково ваше решение - выбирать самим - я не волен изменить его, - голос Учителя звучал горько и тяжело; он опустил глаза. - Но пусть каждый обдумает и взвесит все. Я не связываю вас клятвой. Я прошу, - он подчеркнул это слово, - лишь одного: не судите тех, кто останется жить.
А немного спустя в его комнату вошел Гэлеон и сказал - тихо и твердо:
- Мы остаемся. У тебя и у нас один путь. А кто оставит своего учителя в час беды - достоин ли называться учеником?
"Какие-то четыре месяца - а как повзрослели. Даже эти двое самых юных, да что там - самых маленьких. Крохи. Что же я еще могу..."
- Пришло время. Пора вам идти.
Молчание. Затем заговорил Наурэ:
- Почему? Почему мы должны уйти именно сейчас, когда случилось такое? Ведь сейчас каждый меч дорог!
- Есть кое-что дороже меча. Постарайтесь понять меня. Вам, наверное, кажется сейчас, что я чудовищно несправедлив, что жертвую остальными ради вас. Это не так, поверьте! Да, вы знаете, какие надежды я возлагал на вас, но увы - не успел сделать ничего, и кто знает, когда я снова смогу помочь вам. Я обещаю - как только кончится война, я найду вас. А сейчас - уходите. Остальных я защищу - не бойтесь. Я все же Вала, и я еще властен над стихиями. Но вас я хочу укрыть надежно.
Он обвел их глазами. "Не верят ни одному слову. Кого ты хочешь обмануть?"
- И потому я возьму с вас клятву. Вы уйдете. Вы выполните то, для чего я избрал вас. ("Жестоко, жестоко, подло! Бедные дети...")
Они молча целовали льдистую сталь меча, преклоняя колени, и потом - кто звонко, кто почти беззвучно повторяли - во имя Арты. Все. Теперь легче на сердце.
- И вот, примите дары от меня. Каждый из них поможет вам развить ваши еще спящие силы. Я, видите, не успел. А ждать, когда встретимся снова - кто знает, когда это случится? Только - не отступайте. Эти знаки помогут вам всегда быть единой силой, всегда слышать и понимать друг друга, всегда помогать. Найти, если потерялись и вспомнить, если забудете. Это - сила. Это - все, что я смогу вам дать...
- Наурэ - ты старший. Тебе объединять. Вот твой знак...
Браслет, выточенный из цельного кристалла мориона, пульсировавшего светом, словно внутри него билось сердце. В центре алого круга, там, где пересекались почти невидимые лучи, в воздухе возникла руна Эрат, руна Пламени, знак Движения и Творения.
Моро - горькие темно-синие ночные глаза. Он уходил один. Ориен оставалась.
- Тебе - определять путь.
Тяжелая девятилучевая звезда из вороненой стали. На каждом луче - руна. Его руна - Кьот, руна Пути и Прозрения. Тот же знак серебром на печатке простого железного перстня.
Олло. Прозрачно-голубой кристалл на тонкой цепочке, ледяным огнем очерчена руна Хэлрэ: Очищение и Ясность Разума, знак Льда. Юноша низко склоняет золотоволосую голову, принимая дар, и, выпрямившись, уже не отводит странных своих - отраженное в глубокой реке небо - глаз от лица Учителя.
Аллуа - пламя жизни, светильник, зажигающий души других. Гладкий овальный камень без оправы, цвета вина или крови, внутри бьется алая искра. А на черном обсидиановом медальоне - руна Жизни и Возрождения, знак Земли, знак Арты - Эрт. Девушка вздрогнула и тихо прошептала: "Кровь..."
Голубая брошь-капля, где из глубины, на пересечении двух лепестков - прошлого и будущего - искрой горит Тэ-Эссе, вечная Вода, течение Времени.
- Это тебе, Оннэле Кьолла.
- Глоток воды... - грустно улыбается девушка.
- А это - тебе, Элхэ.
Больше - слов нет. Тихий, еле слышный ответ:
- Благодарю тебя.
И все.
- Тебе, Альд.
Юноша коротко вздохнул и шагнул вперед. Привычно тряхнул головой, отбрасывая со лба волосы. Резкий, порывистый, как ветер. Вот и знак его таков - Ол-аэр, руна Крыла и Ветра. Руна Мысли - и серебряный дерзкий сокол с аметистовыми глазами.
- Надежда моя, Айони...
Кленовый лист, золото-зеленый перстень из того же камня - слишком велик для тоненьких пальцев девочки, - и руна Надежды и Света, Аэт.
- И ты, Дэнэ.
Наверное, в другое время это было бы смешно - мальчик - и руна Силы и Твердости, руна Железа Тор-эн. Пряжка с изображением дракона. Мальчик взял ее - солидный, серьезный - и нарочито низко проговорил:
- Я все исполню, Учитель.
Вот и все. Небо, как же пусто в душе, как же больно...
- Теперь, Оннэле, ты знаешь, какая она - смерть. Ты видела.
- Да. Какой бы ни была свобода там, за гранью, жизнь прекрасна. И нельзя уходить до срока... Может, я неправа? Но, кажется, пока не свершишь все, что можешь из того, что суждено, нельзя уйти. Слишком слаба и бесполезна будет душа, чтобы сохранить силу, волю и образ и, тем более, свершать... А смерть страшна, даже когда знаешь...
- Учитель, - тихий и какой-то режущий как осколок стекла, голос Элхэ,
- а вернуться можно? Если шагнешь за грань?
- Не знаю... Но если дан выбор... Если нужно, если что-то не окончил, не исполнил, не завершил, и больше - некому... Наверное, можно. Зачем тебе?
- Просто. Чтобы знать.
Больше ничего не добьешься. Он это знал.
- Что же, пора. Будьте благословенны. Теперь все зависит от вас...
Она остановилась перед зеркалом и долго вглядывалась в свое отражение. Потом тряхнула коротко остриженными волосами, стянула через голову черненую длинную - до колен - кольчугу. Слишком тяжела, стесняет движения. А вот шлем пригодится...
- Элхэ!..
Аллуа распахнула дверь в комнату подруги. Хрупкий юноша, стоявший к ней спиной, вздрогнул и обернулся.
- Элхэ?.. - девушка растерянно остановилась. Юноша снял шлем, и Аллуа улыбнулась:
- Тебе идет... и не узнать тебя... - посерьезнела. - Думаешь, это понадобится в дороге?
Элхэ не ответила, только закусила губу.
- Ты... идешь?
- Нет, - тихо и твердо.
- Почему?.. Но ведь... А Учитель - знает?
Элхэ отрицательно покачала головой.
- Но нужно сказать... - Аллуа окончательно растерялась.
Взгляд зеленых глаз стал жестким и холодным.
- Ты не скажешь ему.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.