ли. Говорят, если не найду деньги, возьмутся за Сереженьку.
работе?
вонили.
лита была женой его двоюродного брата, неудачливого бизнесмена. Причем
неудачливого до такой степени, что кончилось все трагически. Брат по
предложению какого-то малознакомого типа ввязался в операцию по покупке
и перепродаже сливочного масла. Тип сказал, что можно за двадцать пять
тысяч долларов пригнать вагоны с маслом и на продаже "наварить", по
предварительным прикидкам, шестнадцать тысяч. Даже образец предлагаемого
товара показал. Брат, не будь дурак, сходил с этим образцом, расфасован-
ным в аккуратные пачки с золотистой оберткой, к предпринимателям, торгу-
ющим продуктами, и те сказали в один голос, что товар хороший и они его
с удовольствием возьмут как раз по той цене, которая и позволит получить
искомую прибыль. Тип, предложивший операцию, финансового участия в ней
не принимал, оговорил только свой процент за успешную реализацию, и брат
кинулся занимать деньги. Двадцать пять, между прочим, тысяч долларов. То
есть совсем не мало. Разумеется, под проценты, иначе сегодня не дают.
Дальше все было просто и вполне прогнозируемо. Товар пришел. Однако ока-
зался он, во-первых, совсем не того качества, а во-вторых, не расфасо-
ван. Пришлось брать в аренду склад-холодильник и нанимать рабочих для
фасовки. Но масло все равно никто покупать не хотел. Тип, естественно,
исчез с концами. Товар лежал на складе, за что, между прочим, приходи-
лось платить. А проценты капали, капали, капали...
вать возврат долга или хотя бы проценты для начала. Брат продал все, что
можно было продать, где-то еще подзанял и проценты выплатил. Через пару
месяцев его снова нашли и потребовали вновь набежавшие проценты, а лучше
- сумму основного долга. Короче, понял мужик, что влип окончательно и
бесповоротно. И наивно решил, что коль сам во всем виноват, то и спрос
только с него одного. Приставил пистолетное дуло к виску и выстрелил. Не
учел, однако, что законами совести руководствуются отнюдь не все в окру-
жающем его мире. Да и какая может быть совесть, если речь идет о таких
деньгах. Нет в живых основного должника - за жену возьмемся. Пусть
деньги ищет. А кого волнует, что жена бизнесом не занимается, осталась
одна с семилетним сынишкой и никаких денег у нее нет? Даже продать нече-
го, потому как все, что можно, покойный муж уже однажды продал.
лючениях с маслом ничего не знал, иначе вправил бы ему мозги вовремя, но
беду Лолиты принял близко к сердцу. У него была возможность раздобыть
деньги, и он пообещал вдове, что сделает все возможное. Возможность, од-
нако, "сделала ручкой". И нужно было думать, где срочно раздобыть нужную
сумму, которая к сегодняшнему дню выросла почти до сорока тысяч велико-
лепных конвертируемых американских долларов.
шел к выводу, что надо спрятать Лолиту с сыном на квартире, где требова-
тельные кредиторы их не найдут. Временно, конечно, пока он денег не раз-
добудет. Закончив свой неторопливый, обстоятельный завтрак, он оделся и
уже прикидывал, какую куртку надеть, потеплее или полегче, когда в дверь
позвонили. "Наверное, врач из поликлиники, - подумал Парыгин. - Хорошо,
что я не успел уйти. Может, еще больничный продлит". Это, однако, был
вовсе не врач. В квартиру вломились трое парней и мгновенно оттеснили
его в комнату.
ностей в квартире не было. А если это милиция, то ради Бога. С работни-
ками милиции он разговаривать умел и никогда их особо не боялся.
шинально согнулся пополам и спрятал челюсть от второго удара. В том, что
следующий удар они попытаются нанести именно в челюсть, он не сомневал-
ся. Удары в лицо всегда деморализуют сильнее независимо от степени бо-
лезненности. Ему стоило некоторого труда удержать себя и не ввязываться
в драку. Зачем этим бугаям знать, что удара в солнечное сплетение он
почти не почувствовал? Благодаря многолетней специальной гимнастике нат-
ренированные мышцы живота вполне заменяли ему надежный щит.
гостей, начиная расстегивать объемистую спортивную сумку.
убийство гражданина Шепелева и как тебе удалось увернуться от милиции.
Потом мы уйдем. Вот и все. Видишь, как все просто? А главное, и не
больно, если будешь правильно себя вести.
чах. - Ты это уже милиционерам рассказывал, когда тебя замели. Так что
не трудись повторяться, нам это неинтересно.
рессии. Евгений умело делал вид, что ему больно, пропустил пять или
шесть ударов, потом пробормотал:
плечо под тонким джемпером. Протянув руку к ближайшему стулу, он сделал
вид, что ищет опору. Подтянув к себе стул, он молниеносно вскочил и изо
всех сил ударил им в оконное стекло. Гости остолбенели. Парыгин жил на
втором этаже, и ему было хорошо видно, как возле упавшего на тротуар
стула стали останавливаться прохожие. Они задирали головы и указывали
друг другу на разбитое окно. Даже голоса были слышны.
необъятной сумки видеокамеру.
дал, пока посетители выйдут из подъезда и сядут в машину - обыкновенные
"Жигули", грязно-белые. Машина стояла так, что номер ему разглядеть не
удалось.
и спокойно подумать. Парыгин позвонил приятелю, который проблемы битых
стекол решал в течение часа. Приятель не подвел, и уже через час в окно
было вставлено новое стекло.
все необходимое, взял документы и сберкнижку, еще раз окинул взглядом
жилище, которое собрался покинуть на неопределенное время, аккуратно за-
пер дверь и вышел на улицу. Выброшенный стул так и валялся на тротуаре
под окном. Людского любопытства и готовности прийти на помощь хватило
ненадолго, даже милицию никто не вызвал. Но все равно прием сработал.
Зайдя в Сбербанк, Евгений снял со счета пять миллионов. На первое время
должно хватить, а там видно будет.
стараясь вогнать себя в состояние раздражения и начальственного неудо-
вольствия. Здесь, в учебном центре, все ходили в гражданском, человек в
форме не мог появиться в этих стенах ни при каких условиях, однако моло-
дой парень за стойкой у входа вскочил и вытянулся перед ним в струнку.
только он скроется за поворотом длинного коридора, мальчишечка тут же
снимет трубку и доложит Стоянову, что, мол, шеф направляется к нему и
пребывает в дурном расположении духа.
сразу понял, что тот уже предупрежден о надвигающейся грозе. Уж больно
любезной и радушной была улыбка начальника учебного центра. Молча сняв
пальто и барским жестом скинув его на руки Стоянова, Василий Валериано-
вич пересек кабинет и уселся за стол начальника.
пыш с веселым лицом и неожиданно хмурым взглядом. Следом за ним протис-
нулась хорошенькая девица с подносом, на котором стояли чайник, сахарни-
ца и стакан, а также вазочка с конфетами. Василий Валерианович не торо-
пясь налил себе чаю, положил сахар и долго, томительно долго размешивал
его, позвякивая ложечкой о стенки стакана. Устраивать разбор полетов не
хотелось, не было настроения. Но он понимал, что, ввязываясь в игру, на-