Чтение 12–й страницы книги ~Пиранья против воров 2~

хватит... Константин Кимович, вы не волнуйтесь, я и не собираюсь
зверствовать. Хочется просто, чтобы сел наконец на парашу...

Лаврик обменялся с Мазуром быстрым взглядом. Мазур его прекрасно понял.
Бедняга экс-опер, ручаться можно, и не представлял, что в их задачу вовсе не
входило усадить почтенного профессора на плохо сколоченные нары.
Программа-минимум была значительно проще: герр профессор мог кое-что знать о
раскосенькой Гейше... Но сообщать Гене такие тонкости после того, как он
долго делился с ними копившимися некогда на профессора оперативными
разработками, было бы, мягко говоря, неучтиво. Да и о такой скучной вещи,
как государственная тайна, следовало помнить. Будь опер не бывшим, а
настоящим, его все равно не посвятили бы в иные секреты. Но вот взять его с
собой пришлось, тут уж ничего не поделаешь - как-никак помог кое в чем, мог
и далее оказаться полезным. Такой вот филантропический прагматизм...

Лаврик остановил машину у соседнего дома, выключил мотор и окинул
окрестности тем цепким, все подмечающим взглядом, который Мазур прекрасно
помнил по парочке совместных операций.

- Думаешь, он придет? - спросил Мазур нейтральным тоном.

- А мало ли...

- Вы про того супермена, что всех их мочит? - спросил Гена.

- Интересно, Геннадий, отчего вам пришла в голову мысль о существовании
кого-то подобного? - бархатным голосочком осведомился Лаврик.

- Я тут всю жизнь живу, Константин Кимович, - охотно ответил Гена. - И
знакомых на "земле" осталась хренова туча. Один словцо обронит, другой
проговорится... Ясно, что в последнее время завелся некий супермен со своим
интересом, который ситуацию активно гнет в свою неизвестную пользу. Слишком
много "висяков", к тому же в четко очерченном круге. Кто-то очередной
передел устраивает. Кто-то сторонний.

"Неплохо, - оценил Мазур. - Этот несуетливый крепыш, должно быть, и в
самом деле был в свое время толковым опером. Он все правильно
проанализировал - ну, а то, что о Гейше понятия не имел, нимало его
достоинств не умаляет. Его просто-напросто никогда не учили ловить шпионов,
да и не заставляли это делать..."

- У меня есть идея, Кирилл, - сообщил Лаврик. - При нынешнем кадровом
дефиците не будет ли разумно загрести нашего друга Геннадия в армейские
ряды, благо он офицер запаса, - и пристроить в сугубо специфическую
шарашку...

- Это к вам, что ли, Константин Кимович?

- А хотя бы...

- Не пойдет, - решительно сказал Гена. - Поздновато что-то строить опять
государственную карьеру. Грязь достопамятная засохла и отвалилась, прижился
я в заводских секьюрити, на большее как-то и не тянет, чтобы снова - в
стройные, отягощенные формой ряды...

- Вольному воля, - как ни в чем не бывало сказал Лаврик.

Однако Мазур-то его знал, насколько вообще можно было знать не самого
простого человека Самарина. И видел сейчас по той самой мимолетной улыбке,
которую непосвященные считали беззаботной, а люди знающие поголовно
определяли как гнусную - пройдет не так уж много времени, и Лаврик найдет
способ зашанхаить
приглянувшегося ему человечка, даже сейчас, когда о прежнем величии и
могуществе конторы оставалось только вспоминать с тоской...

К машине медленно приближалась молодая парочка - оба в белых брюках и
легких футболочках, симпатичная такая влюбленная парочка, державшаяся так
скромно, что вряд ли могла бы дать повод для осуждения даже злобным
старушкам на скамеечке, привыкшим руководствоваться в оценке молодежного
облико морале критериями века этак тринадцатого, когда приличная девушка
сидела взаперти в тереме, а приличный юноша лет до тридцати рубал
каких-нибудь злых татаровей и лишь потом узнавал от убеленных сединами
старцев, что на свете существуют и другие радости...

Симпатичная такая влюбленная парочка, не замечавшая ничего вокруг себя,
окромя друг друга, - некая девушка по имени Катя и некий молодой человек,
коего Мазур так и не знал по имени, но прекрасно помнил, что именно он
привез тогда Лаврика в заповедник...

Они безмятежно прошли мимо, подав парочку условных сигналов, - но,
разумеется, ни одна живая душа, кроме них двоих, не поняла, что это именно
условные сигналы...

Судя по этим незаметным жестам, профессор был дома один, и молодые люди
не усмотрели пока что наружного наблюдения за домом.

И все равно Мазур внимательнейшим образом окинул взглядом окрестности -
профессионально хватко, незаметно. Он высматривал не хвостов (все равно не
обладал для того достаточной квалификацией) - просто-напросто определял
возможные точки, откуда их могли бы в три секунды нашпиговать свинцом, да
еще и беспрепятственно скрыться после этой недолгой забавы.

Увы, подобных точек имелось прямо-таки несметное количество - поблизости
имеет место быть не достроенная строителями девятиэтажка и два однотипных ей
дома, уже заселенных. Чердаки, крыши, окна, проходные дворы, лоджии и
подвальные окна... Ну, а что прикажете делать? Остается двигаться к
замеченной цели, хоть ты тресни...

- Ну, с богом, соколы, - негромко сказал Лаврик и тоже выбрался из
машины. - Я тут поброжу вокруг, и если что - звякну...

Пропустив вперед Гену и дав ему отойти на несколько шагов, Мазур совсем
уж шепотом поинтересовался:

- Думаешь, он сюда нагрянет?

- Я ж оптимист, - грустно ответил Лаврик. - А следовательно, верю в
худшее...

- Поговорим потом, а?

- Бога ради, - спокойно сказал Лаврик.

- Кое-чего я до сих пор не понимаю... А я ведь тебе как-никак не
мичман...

- Потом, потом, - кивнул Самарин. - Иди, а то Гена оглядывается уже...

Недовольно покрутив головой, Мазур побыстрее направился к подъезду. Он
никак не мог отделаться от стойкого ощущения, что не одного Гену Лаврик
играет вт"мную...

Вслед за Геной он поднялся на третий этаж по широкой чистой лестнице -
домик был не из пролетарских, что стало ясно еще снаружи при первом взгляде
на него. Гена позвонил, а Мазур тем временем стоял так, чтобы его не видно
было в глазок.

Дверь распахнули удивительно быстро, без всякой опаски, словно хозяин
ждал кого-то и вдобавок обладал незамутненной совестью, позволявшей ему
открывать гостям без малейшей опаски. Это несколько противоречило
нарисованному Геной образу.

Мазур услышал совсем рядом спокойный, даже невозмутимый баритон:

- Геннадий Иваныч, какими судьбами! Не иначе как рассказал кто-то, что в
наш подъезд привратник требуется? Ну что же, если хотите, я вам протекцию
окажу, честное слово. Зарплатка неплохая, опять же чаевые...

Дальше слушать это было и скучно, и некогда. Мазур одним резким движением
отделился от стены, легонько посторонил Гену и в следующий миг оказался в
прихожей, ногой легонько пнув дверь, а рукой припечатав хозяина к стене.
Гена вошел следом, аккуратно притворил дверь, и замок автоматически
защелкнулся.

- Да как вы... - успел вякнуть хозяин.

Мазур, не тратя времени и закрепляя первый успех, сграбастал его за ворот
роскошного пушистого халата, пнул под коленный сгиб и головой вперед
отправил в гостиную. Вошел следом.

Н-да, залетели вороны в высокие хоромы... Все вокруг наглядно
свидетельствовало, что хозяина квартиры не коснулась печальная судьба
российских интеллигентов, на свой хребет выпустивших из бутылки джинна тех
реформ, что какой-то чмокающий шизик без всякого на то основания поименовал
"рыночными". Безукоризненно лоснилась дорогая "мебель, ноги тонули в
пушистом ковре. И повсюду, куда ни глянь, взгляд натыкался на нечто
антикварное - картины в массивных рамах, фарфор на полированных полочках,
шеренги небольших бронзовых статуэток, застекленные витринки с какими-то
непонятными-предметами темного цвета. Загадочные звери, то ли наконечники
стрел, то ли кинжалы...

- Вот оно, - сказал Гена, ткнув пальцем в одну из таких витринок. - Этим
штукам бы в музее красоваться... Господин профессор их, разумеется, обменял
у бичей на бутылку, так что никакой статьи и не припаяешь...

- Да уж, - ядовито отозвался хозяин, полноватый тип лет шестидесяти с
аккуратно подстриженной седой бородкой. - Помнится, у вас, любезный, эти
паяльные работы пшиком кончились, как ни пыжились.

Он обеими руками пригладил волосы, растрепавшиеся во время полета головой
вперед, запахнул халат. Смотрел на ворвавшихся зло, но без особого страха.

Мазур с интересом спросил:

- Интересно, а почему вы так спокойны, милейший? К вам вдруг ворвалась
без приглашения парочка хамов вроде нас... Вообще-то, в таких случаях
возмущаться положено, а то и бояться. Вон сколько у вас ценных безделушек...
А вдруг мы - грабители?

Профессор, цепко таращась на него, ухмыльнулся:

- Да что вы, милейший... Вот этого субъекта, - он небрежным кивком указал
на Гену, - я уже немного изучил. Классический образчик честного советского
идиота. Маловероятно, что свяжется с лихими налетчиками. Значит и вы... не
из этих. Чем обязан?

Он не то чтобы был спокоен - более того, лучился самодовольством. Казался
человеком, стопроцентно спокойным за свою спину, - словно за плечами у него
грозной глыбой высился танк с полным боекомплектом. Или выстроилась шеренга
увешанных оружием людей. Все это несколько не совпадало с тем
психологическим портретом, что Гена нарисовал получасом ранее, - трусоват,
подловат, из тех, кто при малейшей угрозе налаженному благосостоянию,
особенно подпольному противозаконному бизнесу, склонен впадать в легкие
истерики...

Это было не правильно. Мазур мельком подумал, что уже сталкивался совсем