Чтение 12–й страницы книги ~Рыцарь из ниоткуда~

- На этот раз мы выкрутились, малыш, - сказал он, борясь с приступом идиотского хохота. - На этот раз. Но дорога у нас длинная...

Он поднялся, зажал в кулаке тесемку и быстро зашагал вперед. Самые безопасные места в Хелльстаде - берега реки. Нечисть предпочитает держаться подальше от текущей воды. Правда, судя по первым впечатлениям, здесь хватает и вполне плотских страхов...

Увы, у него не было ни лодки, ни корабля, и не из чего смастерить плот. Возможно, и существовали заклятья на сей счет, но они покоились где-то в архивах - ну зачем лару бревна или лодки?

Сварог стоял на каменистом берегу, у его ног тихо поплескивали невысокие зеленоватые волны, а на противоположном берегу, далеком, подернутом дымкой, виднелись те же скалы. Стояла первозданная тишина, предстояли долгие дни пути, а у дней были ночи - время нечисти.

- Если мы отсюда выберемся, малыш, мы будем героями, - сказал Сварог. Он безрадостно смотрел на широкую спокойную реку - и вздрогнул,

протер глаза.

Нет, никаких сомнений - по течению плыл трехмачтовый корабль. На мачтах поднято только по одному парусу, самому верхнему - Сварог не знал, как они называются, - и парус на бушприте, под которым красовалась золоченая конская голова. Корабль был большой, океанский, с двойным рядом распахнутых пушечных портов.

Над водой вдруг пронесся тягучий, раскатистый грохот - и далеко за кормой корабля взмыл белопенный столб. Почти сразу же грохот повторился, и снова, и снова, поднятые взрывами водяные конусы, казалось, протянулись по ниточке, словно шеренга солдат на смотру. От неожиданности Сварог выпустил тесьму, легкий ветерок понес щенка над рекой. Сварог, опомнившись, забежал в воду по колени, поймал конец, сгоряча выкрикнул заклинание. Вмиг отяжелевший щенок рухнул ему на грудь, сшиб в воду и негодующе завопил. Промокший насквозь Сварог выволок его на берег, пробормотал:

- Полежи пока...

И заорал так, что его, должно быть, слышали на том берегу, побежал следом, вопя, как сто Робинзонов, размахивая руками. Благонамеренных людей, законопослушных бюргеров никак не могло занести в Хелльстад, но выбирать не приходилось. Пираты, авантюристы, контрабандисты, жаждущие подвигов и приключений, бесшабашные оборванные рыцари Вольных Маноров - все лучше, чем здешние чудовища.

Он заорал еще громче, но уже от радости - его явно заметили. На фоне путаницы снастей промелькнули быстро карабкавшиеся снизу вверх фигурки, захлопотали, свертывая паруса, до берега донесся грохот якорной цепи. Вскоре от борта отвалила большая шлюпка и взяла курс прямо на Сварога.

Сварог ждал, весь подобравшись. Щенок, оставшийся у воды уардах в ста от него, вопил, как резаный. Шлюпка остановилась недалеко от берега, хрустнула днищем по песку мелководья, тот, что сидел на носу, небрежно и умело навел на Сварога арбалет. Стрела была с серебряным наконечником - вполне понятная и уместная здесь предосторожность. Судя по физиономиям, самой разнообразной одежде вместо морской формы и богатому ассортименту навешанного на каждого оружия, народ был видавший виды и напрочь лишенный сентиментальности. Тот, что с арбалетом, выглядел чуточку интеллигентнее, но и он не казался чужим в компании - этакий бакалавр неизвестных наук, в силу сложности жизни и непредсказуемости ее течения давно и бесповоротно прибившийся к пиратской вольнице. Залысины открывают высокий лоб, на плечи падают пряди седеющих темных волос. Этот человек и нарушил напряженную тишину:

- Ну, и что вы нам интересного скажете?

Кто-то жизнерадостно заржал, но тут же утих.

- Мне бы убраться отсюда, - сказал Сварог. - Тут неуютно.

На этот раз заржали все, кроме человека с арбалетом, принялись толкать друг друга локтями, орать наперебой: "Нет, слышал? Неуютно тут!", и вновь заливаться хохотом. Тут во всю мочь взвыл щенок, обиженный отсутствием внимания, и гогот сразу стих.

- Добыл-таки! - громко удивился кто-то, и на Сварога стали посматривать с уважением. Человек с арбалетом опустил оружие, что-то решая про себя. Наконец сказал:

- Забирайте собаку и лезьте в лодку. Живо!

Сварог опрометью кинулся за щенком. В шлюпку его пришлось тащить на плечах - Сварог не хотел показывать свои способности, открываться. Пока что все козыри у них на руках, так что не мешает и ему утаить парочку в рукаве...

Он сидел на корме и смотрел, как приближается светло-коричневый с синими полосами борт корабля, начищенные медные буквы на носу: "Божий любимчик". Флаг на корме-красно-зеленый с тремя золотыми стрелами стандарт княжества Ортог, одного из Вольных Майоров, даже если и подкреплен был должными документами, означал примерно то же самое, что во времена Сварога Панамский и либерийский. Из-за отсутствия других источников дохода имевшее доступ к морю княжество торговало своим флагом, выдавая патенты порта приписки без особо придирчивых расспросов, за что неоднократно огребало резкие дипломатические ноты. Но в таком положении дел были заинтересованы и судовладельцы крупных держав, обделывавшие под удобным флагом дурно пахнущие делишки, так что дело всегда как-то улаживалось. Возможно, пираты. Или пираты не каждый день, совмещавшие это занятие с купеческими делами (здесь, как когда-то на Земле, таковое совместительство кое-где процветало и считалось самым житейским делом). Как бы там ни было, и тем, и другим вроде бы незачем забираться в Хелльстад. Странно. Одно ясно - с нечистой силой они не имеют ничего общего, спасибо и на том...

Не такая уж это была вольница - подняв на талях шлюпку, гребцы дисциплинированно улетучились куда-то, остался только человек с арбалетом. Сварог украдкой огляделся - палуба была чистая, недавно надраенная. Свистела боцманская дудка, хлопали распускаемые паруса. Сварог уложил щенка у борта и вопросительно взглянул на человека с арбалетом. Тот мотнул головой в сторону:

- Капитан. Боцман.

К ним приближался здоровенный краснолицый мужик, чисто выбритый, с роскошными бакенбардами. В левом ухе у него сверкала целой пригоршней разноцветных каменьев замысловатая серьга, больше похожая на головоломку, расшитый золотом вишневый бархатный кафтан, надетый на голое тело, являл зрителю мощную волосатую грудь, на коей красной тушью наколота русалка в объятиях осьминога - тремя щупальцами морской житель лапал деву, а в остальных держал бутылки и штопор. Пониже, только на сей раз синим и зеленым, была изображена еще одна бытовая сцена из морской жизни - на краю огромной бочки, свесив в нее ноги, восседал моряк, имевший некоторое сходство с капитаном, а плававшая в бочке русалка ублажала его, как выражаются дипломированные сексологи, орогенитальным способом.

За капитаном, отступив на шаг, возвышался над ним головы на две боцман - в кожаных штанах, обнаженный по пояс, не то чтобы страшно мускулистый, но ужасно жилистый. Голова выбрита наголо, а свисающие на грудь усы тщательно перевиты златотканой ленточкой. На шее висели серебряная боцманская дудка и тонкой работы золотое ожерелье с изумрудами, явно украшавшее прежде какую-то знатную даму. На широком кожаном поясе богатая коллекция разнообразного оружия - словно ходячая реклама оружейной лавки. Вот только татуировка у него на груди оказалась скромнее - синий рыбий скелет, державший во рту кортик.

Словом, это было прямо-таки опереточная парочка - пока не рассмотришь хорошенько их дубленые лица и не заглянешь в глаза. Сварог попытался угадать, откуда они. Капитан, темноволосый и синеглазый, вполне мог оказаться гланцем, ронерцем с юга, а то и горротцем. Происхождение лысого, как Фантомас, боцмана, определить было невозможно - глаза светло-серые, холодные, но это еще ни о чем не говорит. Обоим лет по сорок и, что немаловажно, ни у капитана, ни у боцмана не видно ни шрамов, ни следов от пулевых ран. Плавают они явно не первый год. Добраться до своих нынешних постов в этом далеко не самом спокойном ремесле и не заполучить ни единого шрама - значит, оба моряка были крайне ловкими в обращении с оружием и к тому же людьми незаурядными во многих других отношениях. И чертовски везучими, конечно.

Капитан всмотрелся в него и удивленно вытаращил глаза:

- Ты откуда здесь взялся?

Человек с арбалетом быстро зашептал ему на ухо. Боцман подобрался, глядел на Сварога так, словно прикидывал, что из своего богатого арсенала следует использовать в первую очередь.

- Ничего не понимаю, - сказал капитан. - Это его цвета. Его герб на мече. Даже физиономия его. - Он присмотрелся. - Вот только шрама нет, и вообще он другой какой-то, то ли помоложе, то ли благополучнее...

Сварогу захотелось выругаться от отчаяния. Положительно, здесь нельзя было шагу ступить, чтобы не наткнуться на людей, знавших его предшественника...

- Ну, незнакомец! - рявкнул капитан. - Язык проглотили? Какого рожна вам здесь нужно?

- Единственное, что мне нужно, - выбраться из Хелльстада, - сказал Сварог. - Быть может, мы обговорим, на каких условиях вы согласились бы взять меня пассажиром?

Моряки переглянулись.

- В мешок - и за борт, - сказал боцман. - Его милость намеревается смыться из Хелльстада, и его, как по заказу, выносит на берег именно там, где проплывает "Божий любимчик". А подделка, между прочим, довольно бездарная. Граф Гэйр никогда не стал бы спускаться на землю в одежде своих цветов.

- Между прочим, он и не пытался выдать себя за графа Гэйра, - сказал человек с арбалетом. - Он себя пока что никак не называл. Самозванец непременно бросился бы мне на шею и стал укорять, что я не узнаю старых друзей. А он смотрел на меня, как на чужого.

- Вообще-то я тоже мог бы поклясться, что на нас с Блаем он таращился, как на случайных соседей за трактирным столом, - сказал капитан. - Блай, если бы нам хотели подсунуть подделку, работали бы тоньше. Наконец, это несомненный лар - уж я-то вижу... Ну, незнакомец, что мы решим? "Божий любимчик" пассажиров не возит, а если уж и берет, то тех, в ком ничуть не сомневается. А вы - ходячая загадка. Вы не бойтесь, Блай шутит. В метке мы вас за борт выкидывать не будем, не палачи же, в самом-то деле. Бережно отвезем на берег и отпустим на все восемь сторон света, шагайте, куда вам больше нравится. Скажете, это все равно будет убийство? Наверняка. Но мы в Хелльстаде, а не в веселых кварталах Дарга. Я отвечаю за свой корабль и экипаж, вплоть до корабельного кота, еще и оттого, что корабль мой собственный. И не могу взять на борт подозрительную личность, к тому же двойника человека, о котором у меня остались самые хорошие воспоминания.

- Вы никогда не слышали такую пословицу: "Не спрашивай, и мне не придется врать"? - спросил Сварог.

- Не слышал, а жаль. Пословица, признаться, неплоха. Но мне больше нравится другая - "Только от мертвых не бывает неожиданностей". - Он подошел поближе. - Незнакомец, мы живем в суровое время и на суровой планете. Будь у меня сердце из чистого золота пробы балонгского Провизориума, я все равно не годился бы на роль благородного дурака из рыцарского романа. Я человек недоверчивый. Благодаря чему и дожил до своих лет, стою на мостике моего красавца, а не гнию где-нибудь в серой гостинице ["серая гостиница" - жаргонное название общей могилы, куда закапывают бродяг, умерших в тюрьме, казненных], и не в моем черепе морские рыбки мечут икру... Короче, иногда я беру пассажиров. Но плата за проезд у меня особая - полная откровенность. И я не собираюсь ради вас менять устоявшиеся привычки. Более того, ваше поразительное сходство с известной особой заставляет заломить двойную плату. Будете платить или прикажете подать шлюпку?

- Боюсь, у меня нет выбора, - сказал Сварог.

- Это означает, что Блаю нет нужды распоряжаться насчет шлюпки?

- Я восхищен вашей проницательностью, - сказал Сварог.

Щенок, о котором как-то забыли, взвыл. Они обернулись туда, и Сварог увидел удивительную вещь - щенок поднял голову и, должно быть унюхав своего спасителя, вдруг затрясся, весь подался вперед, превратился в зыбкую полупрозрачную тень, растянувшуюся от борта до того места, где стояли люди, и через миг как ни в чем не бывало лежал у ног Сварога, тычась мордой в его сапог.

Сварог шумно выдохнул воздух. Похоже, только он один был поражен увиденным.

- Силы небесные! - сказал боцман Блай. - Да он, сдается мне, и в самом деле не знал, что это за зверушка!

- Что это? - спросил Сварог растерянно.

- Гарм, хелльстадский пес, - сказал человек с арбалетом. - Мечта многих. Зверь, обладающий властью над пространством. Всю жизнь будет верен тому, кто окажется рядом, когда щенок впервые откроет глаза. Но чтобы оказаться первым, кого увидел щенок, нужно сначала разделаться с мамашей. А это задача не из легких, даже учитывая, что на время кормления щенка она многие свои качества теряет... Как вам удалось?

- Если честно, я его просто нашел, - сказал Сварог. - Мать погибла.

- Ладно, - сказал капитан. - Охотничьи рассказы оставим на десерт. Меня зовут капитан Зо. Это, как вы успели услышать, - боцман Блай. Это - штурман Борн. А как зовут вас, незнакомец, и все остальное вы нам сейчас расскажете подробно и обстоятельно. Давайте спустимся в каюту. Я распоряжусь, чтобы зверю дали жрать.

Они спустились в капитанскую каюту на корме. Сварог откровенно осматривался. В каюте царил образцовый порядок, изящная прочная мебель явно изготовлена не корабельным плотником, одна стена занята книжной полкой, вторая увешана оружием, а на третьей, над постелью...

В стену накрепко заделаны пять позолоченных крюков, и на четырех - человеческие головы, каким-то чудом выглядевшие совершенно живыми. Казалось, вот-вот откроют рот, шевельнут губами, переведут взгляд... Очаровательная синеглазая женщина с копной золотистых волос, свисавших едва ли не до покрывавшего постель яркого ковра. Смуглолицый мужчина, черноволосый, чернобородый, с рубиновой серьгой в ухе. Длиннолицый старик. Тонкогубый мужчина средних лет с тщательно прилизанными волосами и желчным лицом канцелярской крысы в высоких чинах. Все лица выглядели спокойными, только в глазах у женщины словно бы навеки застыло удавление.

- Любуетесь? - спросил капитан Зо. - Что поделать, есть у меня маленькая слабость, одна-единственная - люблю перед сном выкурить трубочку-другую и распить бутылочку-другую, глядя на эти милые лица и вспоминая, сколь многое меня с ними связывало, как бурно протекали наши встречи и как мы жаждали этих встреч...

- Но она... - показал Сварог на золотоволосую.

- А вот она-то, незнакомец, была самой опасной из всех - прелестница, сука такая, при том, что остальные отнюдь не являли собой образец благонравия, добра и чистоты... Видите пустой крюк? Есть еще одна голова, пока что крепко сидящая на плечах. Это будет жемчужина коллекции, если только удастся ее обрести. Не смотрите на меня так. Любой из этой милой четверки проделал бы со мной то же самое, и моя кончина была бы не в пример мучительнее. Мне повезло больше, вот и все. Игра была честная.

Сварог вспомнил про черепа в собственном подвале. Что ж, в каждом монастыре свои уставы... Он подошел к высокому кормовому окну - настоящему окну с резными рамами - и смотрел, как пенится за кормой кильватерный след и зеленоватые волны убегают к берегам. За его спиной позвякивала на столе расставляемая посуда.

- Ну, садитесь, - сказал капитан Зо. - Хлебните рому и начинайте исповедь.

Он так и не встал со своего кресла, пока Сварог говорил, а длилось это долго, - сидел и слушал, ни разу не вмешавшись и не перебив. Боцман Блай переживал все гораздо непосредственнее - крякал, ухал, стучал кулаком по столу, испускал то недоверчивые, то изумленные возгласы. Штурман Борн часто задавал вопросы - и когда речь шла о ключевых моментах, и когда дело касалось малозначащих подробностей.

- Вот... - сказал Сварог. - Больше вроде бы и нечего добавить, хоть режьте...

- Мне тоже так кажется, - сказал капитан Зо. - А вам, друзья?

- Лихо закручено, - покрутил головой Блай. - Лучшее, что я в жизни слышал.

- А главное, во всем этом есть одна чрезвычайно важная деталь, - задумчиво сказал штурман Борн. - Эта история, будь она вымышлена, не могла бы принести нашему герою ровным счетом никакой выгоды - одни хлопоты. Даже если бы мне пришлось гадать, врет он или нет, я бы сказал то же самое. Но гадать нет нужды, я и так знаю, что он говорит чистую правду. Увы...

- Почему - увы? - спросил Сварог.

- Потому что ваше появление причинит нам одни лишние хлопоты. А у нас, поверьте, хватает и своих. Взять на борт человека, против которого что-то замышляют подручные Великого Мастера...

- Надеюсь, вы меня все же не высадите? - натянуто улыбнулся Сварог. - По-моему, я заплатил, сколько с меня запросили...

- Никто вас не высадит, - заверил его капитан Зо.

- Потому что неизвестно еще, кому из нас следует больше жаловаться на судьбу, - усмехнулся Борн как-то грустно. - Нам на то, что мы вас подобрали, или вам - что попали к нам...

- Мы тоже не в дружбе с Великим Мастером, вот что, - сказал боцман Блай.

- Но я-то с ним вроде бы не ссорился... - пожал плечами Сварог.

- Быть может, вы бросаете ему вызов самим своим появлением, - тихо сказал Борн. - Мне только что пришло в голову... Вы вполне можете оказаться тем, кого одни пророчества именуют Серым Рыцарем, а другие - Серым Ферзем. Конечно, ошибки бывали и раньше, за Серого Ферзя принимали не тех, что им принесло крупные неприятности, но все же...

- О чем вы?

- Как-нибудь на досуге почитайте старинные книги. Там немало любопытного, а начав толковать пророчества самостоятельно, натыкаешься на еще более любопытные вещи...

- Ладно, - сказал капитан Зо. - Потом дадите ему книги и пусть читает, коли охота. Я сам люблю ученые материи, господа, но высокомудрые книги читаю только на отдыхе, когда впереди нет никаких дел, позади не видно погони... Сейчас у меня одна задача - успешно закончить экспедицию... которую следовало бы именовать эскападой. В связи с чем хочу сказать нашему пассажиру несколько слов. Граф Гэйр, нам предстоит выполнить определенную работу. Перед нами - крайне рискованное предприятие, в случае успеха коего Великий Мастер весьма на нас осерчает. Но мы уже столь раз давали ему повод гневаться на нас, так что не стоит особенно ужасаться и жалеть нас, бедняжек. Как-никак все еще живы... Граф Гэйр, хотите сделку? Вы отправитесь с нами и примете самое деятельное участие. А мы за это облегчим вам возвращение туда. - Он указал большим пальцем в потолок. - Поверьте, я вас вовсе не шантажирую. Дело в том, что, когда мы причалим в определенном месте в Пограничье, я с частью людей продолжу путешествие по суше, а "Божий любимчик" останется на якоре. Вы, разумеется, можете в том же самом месте распрощаться с нами и в одиночку пробираться к ближайшему наместнику, никто вас удерживать не станет. Пограничье - не Хелльстад. И все же при таком раскладе вы останетесь один, без денег, без коня. Мы - не исчадия зла, но из-за вас не станем откладывать свое дело и разбиваться в лепешку, чтобы помочь вам побыстрее вернуться в замок.

- Понимаю, - сказал Сварог.

- Рад, что понимаете. Должен честно предупредить - поездка нам предстоит крайне опасная. И ваши качества, коими вы, как лар, обладаете, могут нам пригодиться.

- А что мы будем делать? - спросил Сварог.

- "Мы"? Уже неплохо, - рассмеялся капитан Зо. - Так вот, нам предстоит отыскать группу людей, точно так же выполняющих определенное поручение, захватить одного из них и допросить. И только-то. Детские забавы.

- А они, конечно, постараются не попасть вам в руки и выполнить свое задание? - усмехнулся Сварог.

- Уж это точно, - осклабился боцман Блай. - Из кожи вон вылезут, скоты...

- Но...

- Вы хотите совершенно точно знать, что правда на нашей стороне? - мягко спросил Борн. - Не так ли? А если правды нет? Или обе стороны уверены, что за нее-то и сражаются? Вы разве в жизни не сталкивались с такими ситуациями?

- Очень часто, - сказал Сварог, ни на кого не глядя.

- Вот видите... "Правда" - слишком большое слово. Мы просто собираемся на самую малость преуменьшить количество зла. И наступить на хвост слугам Великого Мастера, не в силах по своей малозначимости чувствительно наступить на хвост ему самому...

- А хотелось бы? - спросил Сварог.

- Ужасно. Так вы колеблетесь?

- Нет, - сказал Сварог.

- Прекрасно, - кивнул капитан.

- Но - за плату, - поторопился Сварог добавить.

- За плату? - Капитан удивленно поднял брови.

- Да. Ту же самую, какую требовали от меня. Откровенность.

- Хотите больше узнать о предстоящем деле?

- Нет, - сказал Сварог. - Сами расскажете, когда сочтете нужным и сколько захотите. Сейчас меня интересует одно: граф Гэйр, мой предшественник. Я знаю, что моя судьба почему-то оказалась тесно связанной с его судьбой. И хочу узнать побольше. Насколько я понял, он плавал с вами...

- А не боитесь?

- Чего?

- Что, побольше узнав о нем, можете сами оказаться на той же дороге? Которая неизвестно где закончилась для него...

- Черт возьми, а откуда я знаю, где моя здешняя дорога? - сказал Сварог, разгоряченный добрым ромом. - Может, моя судьба в том и состоит, чтобы идти по пути предшественника?

- А действительно, кто его знает, - сказал боцман Блай, на которого ром тоже подействовал, сделав самую чуточку сентиментальным. - Думаете, я хотел стать чем-то вроде благородного странствующего рыцаря? Я хотел стать обычным корсаром, а получилось черт-те что...

- Вы только не подумайте, что мы и в самом деле какие-то странствующие рыцари, - сказал Сварогу капитан Зо. - Мы в общем-то обычные морские бродяги. Можем подхватить, что плохо плавает, без особых зверств и излишеств, у джентльменов удачи с хорошей репутацией зверства и излишества не в ходу. Швали хватает, правда... Можем взять честный купеческий фрахт - что подвернется, друг мой, что подвернется, иные фрахты оплачиваются лучше иных абордажей... Иногда оказываем за хорошую плату разные услуги тем, кому понадобятся ребята, прошедшие огонь и воду. И бываем не особенно щепетильны, хотя за очень уж смердящие дела не беремся. Таких, как мы, хватает на всех морях. Мы не лучше и не хуже, мы очень типичные, как выразился бы мой ученый штурман. Категорически неспособны жить по расписанию. Вот только как-то так стало складываться, что в последнее время мы ввязываемся почти исключительно в те дела, что оказываются направлены против Великого Мастера. И как ни объясняй, что делаем мы это за плату, у нас стала складываться определенная репутация. Иногда это помогает, иногда мешает и в любом случае не прибавляет у Великого Мастера дружеского расположения к нам. Ну что ж, до сих пор нам удавалось избегать связанных с этим хлопот - Великий Мастер уже не тот, что в минувшие эпохи... - Он постучал костяшками пальцев по столу. - По крайней мере, на наших доходах такое положение дел не сказывается, в нищету не впали...

- Ты уж не старайся казаться хуже, чем ты есть, - набычился Блай.

- Я и не стараюсь, - сказал капитан. - Но и лучше, чем я есть, выглядеть не хочу. Хочу быть самим собой. А наш гость должен знать о нас побольше и принимать такими, какие мы есть, как-никак ему с нами идти в дело...

- Мы начали о графе Гэйре, - попытался Сварог переменить тему.

- Граф Гэйр... Знаете, не так уж мало ларов болтаются по сушей по морям в поисках приключений... или выполняя шпионские задания. Граф Гэйр от них весьма отличался. Я бы сказал, в лучшую сторону. Во-первых, он сражался только за себя и потому был родственной душой. Во-вторых, он всерьез боролся с Великим Мастером. И зашел слишком далеко - за ту границу, где Великий Мастер перестает посылать против своего врага слуг и вступает в бой сам. А это поганый рубеж, знаете ли, из-за него мало кто возвращается.

- Но ведь возвращаются?

- Редко... - печально усмехнулся капитан.

- Я слышал, он плавал ловить Великого Кракена...

- И это оказалось его последнее плаванье. Поймите меня правильно. Я три раза возил его на "Божьем любимчике" - и только. Мы на многое смотрели одинаково, но меня никак нельзя назвать его другом - у него вообще не было друзей. И никто не посвящен был в его дела. Просто... просто все знали, против кого эти дела направлены. Когда по пятам за человеком мчится стая нечисти, понятно, что он собой представляет. Он был на виду, его многие знали - но могут сказать то же самое, что я сейчас. По слухам, имелись и сподвижники, нельзя, в конце концов, прожить жизнь одиноким волком, - но и о них ничего толком не известно. Я склонен думать, что объясняется все вовсе не какой-то там нелюдимостью - человек, посвятивший себя определенного рода деятельности, должен вести определенный образ жизни... Болтают что-то о монастыре святого Роха и Крепости Королей - но монахи тамошнего братства ребята неразговорчивые, а Крепость Королей до сих пор остается сказкой. - Капитан помолчал. - Однако случилось так, что именно со мной он плыл на Стагар. Оттуда я готов был отвезти его на Инбер Колбта, но он отчего-то изменил решение, пробыв день на берегу. Я ушел к Темайру, а потом узнал, что он на "Синей жемчужине" покинул Стагар. С тех пор никто больше не видел ни его самого, ни "Жемчужины". Неизвестно точно, куда она взяла курс - то ли в Море Мрака, то ли к Катайр Крофинд. Рассказывали, что он отыскал удочку, на которую можно поймать Великого Кракена или хотя бы выманить его из глубин. Конечно, это не удочка в обыденном смысле этого слова - то ли заклятье, то ли некая магическая вещь. Некоторые считают, что эта удочка и Копье Морских Королей, каким только и можно убить Великого Кракена, - одно и то же. Стагарцы так уверяют, а они лучше всех на Таларе знают морское волшебство.

- А что такое этот Великий Кракен? - спросил Сварог. - Видел его кто-нибудь?

Его собеседники, все трое, помрачнели.

- Великий Кракен - это ужас бездны, - сказал капитан Зо. - Он не показывался много тысяч лет, но в том, что он существует, сомневаться не приходится. Вот только неизвестно, сдох ли он в пучине или крепко спит. Тем, кто его будто бы видел, серьезные люди не верят. Он никогда не поднимался на поверхность полюбоваться солнышком и волнами, глотнуть воздуха и погрузиться в глубины. Если он поднимется, с ним вместе поднимутся жуткие несчастья, способные потрясти всю планету. Так написано в древних стагарских хрониках, а стагарцам я верю, потому что те летописцы отнюдь не предназначали свои труды для посторонних глаз... Там написано еще, что Великий Кракси - морской дух зла из тех времен, когда на планете еще не существовало даже Изначальных...

- Кого?

- Изначальные - это древнейшее население Талара, - сказал Борн. - Те, кто жил на планете, когда сюда еще не прибыли с Сильваны наши предки. А вовсе уж седые легенды смутно упоминают, что и до Изначальных на планете жили совершенно неизвестные народы, о которых даже говорят, что они не были людьми.

- Постойте, - сказал Сварог растерянно. - Там, наверху, мне говорили, что нынешние обитатели Талара - дети именно этой планеты...

- Там, наверху, много могут наговорить... - усмехнулся Борн.

Капитан Зо продолжал:

- Говорят еще, что Великого Кракена давным-давно загнали в глубины легендарные Морские Короли. Можете представить, какими легендами и байками история Великого Кракена обросла за тысячелетия. Которые к тому же отмечены и войнами, уничтожавшими целые библиотеки, и систематической охотой за этими библиотеками - но отнюдь не из любви к бесценным рукописям... Ох! Черт!

Он резко обернулся к двери, сметая локтем бутылки, выхватил кортик. В руке у Блая мгновенно, откуда ни возьмись, появилось нечто напоминавшее крючковатый бумеранг, и он отвел руку для удара. Но тут же опустил, витиевато выругавшись.

Проникшее сквозь плотно закрытую дверь туманное свечение приобрело очертания собаки, протянулось через всю каюту, пронизав на своем пути стол, бутылки, застывшего Борна - и щенок материализовался у ног Сварога. Облизал ему сапог, удовлетворенно заурчал и раскинулся на полу, ловя лапами ножны меча Сварога.

- Тьфу... - с чувством сплюнул капитан Зо. - Старею. Сдают нервы. Очень уж приятный завязался разговор... Ваш кутенок вырастает, граф, это у них быстро получается. Еще немного подрастет - и станет обходиться без этих штучек, просто-напросто возникать и исчезать, как козырная роза из рукава шулера. Повезло вам с приятелем, ничего не скажешь...

- Он сильно вырастет? - спросил Сварог, вспомнив оторванное огромное ухо.

- Не то слово. Видел я их издали, на берегу. Зверюга чуть пониже лошади. И убить ее адски трудно - попробуйте поразить мечом молнию, всегда ускользающую за миг до удара. Огнестрельное оружие, конечно, дает чуточку больше шансов, но не намного. Лет шестьсот назад один дворянин из Демура, голоштанный ловец удачи, стал королем благодаря такой вот собачке, притащив щенка из Хелльстада. К сожалению, это не спасло впоследствии основанную им династию... Знаете что? Попробуйте и вы, право, когда зверь подрастет. Снольдер, конечно, чересчур силен и цивилизован, Ронеро тоже не возьмешь голыми руками, но где-нибудь в Харлане или в моем родном Глане стоит попытать счастья. Тем более что в Глане есть пророчество - однажды королем станет рыцарь с хелльстадским псом, победивший мертвое войско оружием мертвеца. Пока что рыцарь, отвечавший бы этим признакам, не объявлялся.

- Боюсь, это не обо мне, - сказал Сварог. - Сомневаюсь, чтобы мне удалось победить целое войско - все равно, живое или мертвое. Как это, кстати, понимать - насчет мертвого войска и оружия мертвеца?

- Кто знает? - пожал плечами капитан Зо. - Правильно истолковать пророчество - наука сложная. Обычно весь смысл, заложенный древним прорицателем, становится понятным только тогда, когда пророчество сбывается. Ничуть не похожее на все прежние толкования. Да, ведь есть еще Вольные Маноры, которые лет двести никто не пытался объединить. Может, стоит попытаться? Хоть это и нарушит равновесие среди великих держав...

- Нет, спасибо, - сказал Сварог. - Что-то престол меня не слишком прельщает. В особенности если королевство придется сколачивать из Вольных Майоров - чересчур буйная вольница.

- Тогда попробуйте Глан. Прекрасная страна. Правда, сам я давненько там не был - нынешний король меня отчего-то невзлюбил и соизволил внести мое имя в список "злодеев короны". Но все равно моя родина - прекрасный край. А король, должен вам откровенно признаться, большой негодяй, и вряд ли его можно назвать государственным деятелем, способным привести страну к процветанию. Попытайте удачи. Всегда найдется достаточное количество предводителей кланов, готовых вас поддержать. У вас, как у лара, есть некие преимущества. Кроме всего прочего, ваши предки родом из Глана.

- Слушайте, вы серьезно?

- Да черт его знает, - сказал капитан Зо. - Понятия не имею. Пытаюсь помочь вам определиться в здешней жизни и найти себя. По-моему, там, за облаками, чертовски скучно, вот и Борн того же мнения.

- И все равно меня что-то не тянет в короли, - сказал Сварог.

- И правильно, - поддержал побагровевший и повеселевший боцман Блай.

- Торчишь себе на троне, как дурак, а каждый герцог спит и видит, как бы тебя прирезать. А там, где герцогов приструнили и срыли фамильные укрепления, другие напасти - парламенты созывай хоть для видимости, ломай голову над большой политикой, фаворитки из казны гребут, склоки на каждом шагу. В море лучше. Там тебя в спину ну никак не зарежут.

- Уверен? - иронически усмехнулся капитан Зо.

Боцман подумал, понурился:

- Могут, конечно, и на море сунуть нож в спину... Однако ж все лучше, чем торчать на престоле.

- Можно подумать, ты был наследным принцем, но предпочел папиной короне славную судьбу джентльмена удачи... - засмеялся капитан Зо. - Ладно, друзья мои, приканчивайте бутылку, и будем расходиться - вечереет, а у графа Гэйра уже слипаются глаза, денек у него выдался бурный. Да и нам не стоит засиживаться, не на рейде Сегулы стоим...

2. ВТОРАЯ КАВАЛЬКАДА

Взрыв, глухой и мощный, раздался, когда Сварог натягивал второй сапог. За ним - второй, третий...

Пробежав по коридору, он вылетел на палубу. Огляделся. Не было ни суматохи, ни оживления. Прогремел четвертый взрыв. На сей раз Сварог увидел сквозь путаницу такелажа, как далеко за кормой взлетел белопенный столб - в точности, как вчера, когда он впервые увидел корабль.

У выреза в борту стояли трое матросов. Двое держали узкий жестяной желоб, уложив его второй конец на планшир, а третий укладывал небольшой бочонок. Что-то сделал, стоя спиной к Сварогу, над бочонком взлетело облачко белого дыма, те двое приподняли желоб, и бочонок, оставляя за собой сизую струйку дыма, с рокотом улетел за борт. Все уставились за корму. Сварог машинально стал считать. На десятой секунде громыхнуло, прямо в кильватерном следе взлетел столб воды. Все трое переглянулись с чувством исполненного долга, положили желоб и праздно расселись на палубе, двое вытащили короткие трубочки, третий принялся лениво пощипывать струны виолона (Сварог уже успел заметить, что у здешних морячков есть два любимых способа убивать свободное время: дымить табаком и тренькать струнами.)

- Все нормально, милорд, - бросил один, заметив Сварога. - Так, балуемся для порядка... Вы нам не покажете ли фокус с табачком? Очень он у вас духовитый...

Сварог, оделив их извлеченными из воздуха сигаретами, присел рядом на бухту каната и тоже задымил первой утренней. Кроме них, никого на палубе не было, "Божий любимчик" шел под тремя верхними парусами довольно ходко.

- Кто-то вам определенно ворожит, милорд, - сказал сосед. - Мы тут промеж себя как раз говорили. Чтобы вот так из Хелльстада выбраться - везение нужно в кармане носить нешуточное...

Сварог и сам так думал. На душе стоял блаженный покой, вдали проплывали зеленые берега. Взяв у соседа виолон, он побрякал по струнам, разминая пальцы, поинтересовался:

- А вы не слышали, случайно, что это в Хелльстаде за девицы, которые ниже пояса - змеи? И песни вдобавок поют...

- Ну, не то чтобы ниже пояса... - раздумчиво сказал матрос. - Чуть пониже, чем ниже пояса, болтают, находились смельчаки, которые их даже и огуливали, поскольку повыше змеи - очень даже добрый товарец. Только сам я сомневаюсь что-то, чтобы имелась у них женская потаенка...

- Имеется, - сказал Сварог. - Сам видел.

- А, все равно. Ты ей всадишь с полным прилежанием, а она тем временем голову откусит, на то и змея...

- Все бабы - змеи, - философски сказал второй.

- Вот я и говорю.

Сварог, перебирая струны, нащупал, кажется, мелодию самого необычного в его жизни ночного концерта:

Покуда два птенца, крича, рвались друг к другу, мы, нежно обнявшись, кружили над землей, я с нею танцевал под солнечную вьюгу, во сне и наяву она была со мной...

Матросы вскочили с изменившимися лицами - из-за спины Сварога появилась огромная жилистая лапа и прихлопнула жалобно звякнувшие струны. Лапа принадлежала боцману Блаю, он возвышался над Сварогом, прямо-таки лязгая зубами от ярости.

Сварог медленно поднялся, от растерянности едва не встав навытяжку, как проштрафившийся юный лейтенантик. Явно он сделал что-то не то - очень уж испуганно смотрели матросы - на него, не на боцмана.

- Охренели? - злым шепотом рявкнул наконец Блай. - Совсем уж? Мы уже не в Хелльстаде, бабку вашу вперехлест через клюз... Кончай серенаду. С милорда взятки гладки, а вы-то? - Он всерьез замахнулся. - Марш вниз!