Чтение 12–й страницы книги ~Линия аллигатора~

который проводил расследование по факту самоубийства заместителя
председателя таможенного комитета республики. Старший помощник был
старым прокурорским работником, уже успевшим зачерстветь на этой работе,
ведь ежедневно сталкиваешься с человеческим горем и несчастьем, а это
накладывает свой отпечаток. Это был полный, грузный мужчина с ежиком
коротко остриженных волос.

- Георгий Игоревич, мне нужны материалы по факту гибели Леонтьева, -
сообщил Виктор, войдя в кабинет.

- Какого Леонтьева? Что застрелился или певца? - не понял старший
помощник.

К концу рабочего дня он терял всякое чувство юмора.

- Да нет, певец, слава богу, жив. Того самого Леонтьева, который
покончил жизнь самоубийством.

- Теперь понял, - засмеялся старший помощник, - тот самый таможенник.

Прокурору города даже звонил сам первый заместитель премьера,
спрашивал, что за преступление у нас случилось. Но там все чисто. Мы
нашли пистолет, из которого он застрелился. Конечно, пистолет был
незарегистрированный, но кого сейчас этим удивишь? А все работники
таможенного комитета показали, что в последние дни Леонтьев ходил
какой-то подавленный, растерянный. Мне кажется, у него были проблемы в
семье. Говорят, его сын сильно пил, недавно разбил машину. Вот у мужика
нервы и не выдержали.

- Из-за разбитой машины он покончил жизнь самоубийством? - не
удержался от ядовитой реплики Юдин.

Его собеседник обиделся:

- Ты из меня дурака не делай. Я не говорил, что из-за машины. Просто
рассказываю, что у него были неприятности в семье. А почему он
застрелился, меня мало волнует. У них всегда там полно разных нарушений,
наверное, вышли на него, вот он и решил таким образом уйти от
ответственности. Словом, это было типичное самоубийство.

- Можно мне посмотреть дело? - не унимался Виктор.

Старший помощник нахмурился.

- Ты почему считаешь, что умнее всех? Я тебе говорю, что там было
типичное самоубийство. А ты пристаешь ко мне с расспросами. В общем,
дело давно закрыто и сдано в архив.

- Он же застрелился совсем недавно.

- Эксперты дали заключение, что это самоубийство, - стоял на своем
хозяин кабинета, - ничего ты не получишь. Иди работай.

- Я иду к прокурору города на прием, - сказал Виктор, побледнев.

- Ах ты, карьерист чертов, - проворчал старший помощник, - ну и черт
с тобой. Иди в канцелярию, там дело, еще не сдали. Пусть Клавдия
Станиславовна тебе его выдаст. Если она еще не ушла.

Виктор повернулся.

- Подожди. Ты не сказал, для чего тебе нужно это дело.

- А вы не спрашивали, - в тон ответил Виктор и вышел, плотно закрыв
дверь, чтобы не слышать ругательств старшего помощника.

Через несколько минут он уже получил тонкую папку с материалами о
самоубийстве Леонтьева. Он пришел в свой кабинет и начал читать, но тут
принесли сообщение из милиции. По агентурным сведениям, полученным в
ходе работы оперативников МУРа, рецидивист Крутиков в настоящее время
работал на известного вора в законе, признанного авторитета
криминального мира - Заику. В справке обращалось внимание, что, по
полученным сведениям, Крутиков уже давно выполняет самые важные
поручения Заики.

- Заика, - прошептал Юдин, переводя взгляд с бумаги на папку
Леонтьева.

Какая между ними связь? Это он должен теперь установить.

Глава 11

Обедать они отправились в небольшой ресторан, расположенный недалеко
от основного здания бывшего КГБ на Лубянке.

- Вас все время тянет в эту сторону, - улыбаясь, заметила Сигрид.

- Да, - серьезно сказал Дронго, - видимо, да. Это у меня уже такая
привычка. Просто раньше я любил здесь обедать. Нет, я никогда не работал
в КГБ.

Но по роду своей деятельности довольно часто встречался с их
представителем.

Должен сказать, на Западе создалось довольно неверное впечатление о
КГБ. Все работающие там представлялись монстрами и палачами, тогда как
там было немало очень интеллигентных разведчиков и прекрасных
специалистов.

- Точно так же, как и в ЦРУ были порядочные люди, но советская
пропаганда изображала их злодеями-империалистами, только и думающими,
как напасть на несчастных советских людей, - пошутила Сигрид.

- Вы неплохо защищаетесь, - засмеялся Дронго, - чувствуется хорошая
школа.

В ФБР учат вести полемику?

Сигрид улыбнулась, но не стала больше спорить. Обед оказался
действительно вкусным, особенно ей понравился русский борщ. После обеда
она достала из сумочки мобильный телефон и позвонила сенатору. Он сразу
ответил.

- Где вы находитесь? - спросил Роудс.

- Мы сейчас закончили обедать.

- А я еще в посольстве. Здесь есть несколько любопытных документов,
которые я должен прочитать.

- Какие документы? - нахмурилась Сигрид.

- Разные. Оказывается, осталось еще довольно много вещей Элизабет,
которые нужно отправить на родину. Магда собрала их в два чемодана и
попросила передать мне.

- Вы встречались с Магдой?

- Нет. Она прислала вещи в посольство. Мне казалось, что в прошлый
раз я взял все вещи. Но я забыл про книги. У Элизабет было много книг.
Вы виделись с Бескудниковым?

- Да, - помрачнев, ответила Сигрид.

- И что он вам рассказал?

- Подтвердил свое заключение, - чуть помедлив, сказала Сигрид и
покраснела.

- Очень жаль, - глухо сказал Роудс, - это была моя последняя надежда.
Я думал, что Бескудников хотя бы не подтвердит это заключение. Может
быть, наши эксперты ошиблись. Скорее всего так оно и было. Через столько
времени обнаружить что-либо, наверное, невозможно. Вероятно, Элизабет
выпила какой-нибудь легкий напиток и села за руль.

- О чем вы говорите, сенатор? - воскликнула пораженная Сигрид.

- Мне кажется, что я напрасно втянул в это дело нашего друга. Может
быть, отцовское горе просто помутило мой рассудок и я не хочу верить
очевидным фактам.

Поняв, что происходит, Дронго взял трубку.

- Мистер Роудс, - строго сказал он, - я не люблю, когда мои клиенты
останавливаются на полпути. Даже если вы мне не заплатите ни цента и
потребуете прекратить расследование, я уже не остановлюсь. Поэтому
наберитесь терпения и немного подождите, пока я не закончу
расследование.

- Да, да, конечно, - согласился Роудс, - простите меня. Кажется, я
оказался слишком большим пессимистом.

Дронго вернул телефон Сигрид.

- У него все время меняется настроение, - заметил недовольно, -
по-моему, он сам не знает, что хочет.

- Вы должны его понять, - мягко возразила Сигрид, - он пережил такое
несчастье.

- Именно поэтому я сижу в Москве и пытаюсь понять, почему погибла его
дочь. Неужели у ФБР не было никаких данных, какими конкретно фактами
располагала Элизабет Роудс?

- У нас были подозрения, что Москва служит перевалочным пунктом для
торговцев наркотиками. Слишком часто мелькали русские фамилии в
Голландии, Франции, Италии, Германии. Она должна была стать специальным
координатором нашей программы в Москве. В последнее время нас очень
волновал этот канал. Могу лишь сказать о наших подозрениях в отношении
некоторых представителей российской таможни, которые, по нашим
предположениям, помогали контрабандистам в переброске различных партий
наркотиков из Средней Азии в Европу. Но ничего конкретного мы получить
не смогли. В интересах конспирации Элизабет не встречалась с нашим
представителем в Москве Ричардом Холтом. И он ничего не знал о ее
истинной роли.

- К чему такие сложности? В ФБР не доверяют Холту?

- Нет. Скорее, наоборот, слишком доверяют. Его считают одним из наших
лучших специалистов. Но он вызывает к себе слишком пристальный интерес и
с другой стороны. Во всяком случае, за ним уже однажды следили и теперь
к нему приставили телохранителя, а ФБР решило перевести его в Прагу, где
будет немного спокойнее.

- Но почему тогда его не поставили в известность насчет Элизабет
Роудс? Я не совсем понимаю такую политику.

- Это так называемый синдром "отдельного игрока", - пояснила Сигрид,
- такой термин впервые ввели в ЦРУ. В страну, где есть резидентура ЦРУ,
посылали нового агента, не связанного с местными властями и
представителями ЦРУ на местах. Такой подход позволял, с одной стороны,
получать новую информацию, не отфильтрованную прежними наблюдениями, а с
другой - всегда иметь под рукой независимого агента, не связанного общей
цепью с другими агентами, на случай разных неожиданностей.

- Интересно, - Дронго покачал головой. - Но это красиво звучит и