Чтение 12–й страницы книги ~Уйти и не вернуться~

старого приятеля, еще по комсомолу, Миши Горбачева.

А пока звучали радостные речи в честь приезда дорогих афганских гостей.

Ни Бабрак Кармаль и никто из сидевших в этот день за столом людей и не
подозревали, что спустя девять лет именно министр иностранных дел Советского
Союза, говоривший такие солнечные тосты за дружбу, член Политбюро ЦК КПСС
Эдуард Шеварднадзе "сдаст" своих афганских друзей. Но это будет еще через
девять лет.

А пока довольный Бабрак Кармаль, человек достаточно ничтожный, волею
судеб оказавшийся на вершине власти, хвастун, пустомеля и немного авантюрист
поднимает бокал с лучшим грузинским вином за здоровье хозяев встречи. ..

Через три дня Бабрака Кармаля будут принимать уже в Ленинграде. И
невзрачный Романов, наводивший гораздо больший ужас на северную столицу
империи, чем многие из его однофамильцев, будет так же радушно принимать
гостя.

Бабрак Кармаль еще и не подозревает, что в его стране уже зреет,
ширится недовольство, он продолжает свое изумительное турне по, империи,
убежденный, что ее мощь гарантирует спокойствие и ему самому.

Дорого пришлось заплатить в том году за Афганистан. Нет, еще не было,
или почти не было убитых и раненых, еще не началась полномасштабная
партизанская война афганцев против своих неверных и "шурави", еще не
заговорили пушки.

Но Олимпийские игры 1980 года, которые должны были стать триумфальным
фейерверком побед советских спортсменов, своего рода выставкой достижений
социалистического спорта и социалистического образа жизни, провалились. Лишь
восемьдесят одна страна прислала своих представителей. Не было сильнейших
сборных США и ФРГ. Отказались прислать свои делегации многие развивающиеся
страны.

Американцы, конечно, тогда сжульничали. Они благополучно провели свою
Олимпиаду 13-24 февраля 1980 года в Лейк-Плэсиде даже не заикнувшись о
бойкоте. Олимпиаду выиграла сборная СССР. Американцы оказались на третьем
месте, пропустив и сборную ГДР. Но вот после этой Олимпиады они вдруг
вспомнили о бойкоте. И решили сорвать удовольствие Советам. Наивные люди.

Спустя четыре года, уже при Черненко, советская сборная, в свою
очередь, не поедет в Америку на ХХШ Олимпийские игры. У старцев из Политбюро
окажется хорошая память.

К концу восьмидесятого советских лидеров гораздо больше Афганистана
будет волновать Польша. Внешне удачный опыт вторжения в южную страну и
"памятная помощь" Венгрии в пятьдесят шестом и Чехословакии в шестьдесят
восьмом, станет своего рода напоминанием о возможности наказания
антисоциалистических элементов в Польше. Какой-то электрик Лех Валенса
начнет устраивать забастовки, рабочие тысячами начнут выходить из
профсоюзов, из партии.

В сентябре по прямому требованию из Москвы 6-й Пленум ЦК ПОРП уберет Э.
Герека, слитком либерального и нерешительного, по мнению Москвы, политика.

Избранный на его место пятидесятитрехлетний Станислав Каня должен будет
наводить порядок в стране. Первое, что сделает Каня, это посетит Советский
Союз для получения руководящих указаний.

К тому времени Брежнев совместно с другими членами Политбюро, наконец,
уберет строптивого Косыгина* , заменив его на своего ставленника,
семидесятипятилетнего Николая Тихонова, представляющего так называемую
"днепродзержинскую группу" соратников Генерального секретаря.

Наконец 4 ноября 1980 года на пост Президента Соединенных Штатов
Америки будет избран Рональд Рейган, буквально разгромивший бесславно
ушедшего Джимми Картера. Начнется новая эра в истории Америки.

А Шеварднадзе, конечно, успел прилететь на Октябрьский Пленум ЦК КПСС.

Обсуждались скучные доклады Председателя Госплана И. К. Байбакова и
министра финансов В. Ф. Гарбузова о проектах плана и бюджета страны на
будущий год.

В конце Пленума, как всегда, единогласно из кандидатов в члены
Политбюро был переведен секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев.

XI

Они впервые собрались вместе. Все девять человек. Орлов и Затонский по
просьбе Асанова не участвовали в этой первой встрече. Он оглядел свою
группу. Все молча ждали его первых слов.

- Прямо мини-Советский Союз, - пошутил генерал, - все нации и
народности.

И сразу спало напряжение. Все заулыбались, задвигали стульями.
Собравшиеся впервые внимательно разглядывали друг друга. Самым старшим и
опытным после Асанова был подполковник Рахимов.

Генерал знал его уже более десяти лет. Выдержка, собранность, умение
быстро принять правильное решение, отличные аналитические способности;
Рахимов вполне мог возглавить группу. И может спасти, вывести группу в
случае смерти самого Асанова.

Сидевшая в углу подполковник Падерина формально была третьим человеком
в группе по своему воинскому званию, хотя Асанов не хотел об этом думать.
Она снова распустила свои винные волосы и, хотя сидела в маскировочном
костюме, имела вид далеко не походный. Но остричь волосы нельзя - это Асанов
знал хорошо.

Первым он представил Рахимова - как своего заместителя. Чуть помедлив,
представил Падерину как второго заместителя. От него не укрылось, с каким
любопытством глядели на подполковника внешней разведки его офицеры. Третьим
заместителем он назвал майора Машкова.

Следующим шел прилетевший вчера майор Константин Семенов. Якут по
национальности, Семенов имел характерный разрез глаз и темные волосы,
большой, чуть придавленный нос, узкие губы. Небольшого роста, он удивительно
мягко передвигался, словно уже находился в горах.

Майор Абдулло Ташмухаммедов говорил по-русски, пожалуй, лучше всех. Он
кончал филологический факультет МГУ, а уже затем был взят на работу в
разведку из АПН. Вместе с тем он хорошо ориентировался в Афганистане, знал
эту страну и провел в ней более пяти лет, работая на стыке
афганско-пакистанской границы. Он отвечал за магистральную дорогу
Кандагар-Кветта, откуда шло вооружение для моджахедов. Очень части советские
штурмовики успевали наносить прицельные бомбовые удары во время передвижения
техники, приводя в ужас моджахедов. Те и не подозревали, что узбек Абдулло,
скромный владелец лавки в Кандагарр, офицер советского КГБ.

Капитан Альберт Елагин, прилетевший вместе с Семеновым из Москвы, сразу
всем понравился своей веселой добродушной улыбкой и открытым характером. Он
даже пытался приставать к Падериной, едва войдя в комнату, пока с ужасом не
узнал, что она подполковник.

- Первый такой случай в моей жизни, - шептал Елагин под оглушительный
смех своих товарищей.

Последним Асанов представил капитанов Борзунова и Чон Дина. Они были
чем-то похожи друг на друга, оба невысокие, мобильные, словно выточенные из
железа, с неподвижно застывшими лицами, похожие на два спусковых крючка,
готовых в любую секунду к выстрелу.

Асанов был прав, когда говорил о мини-стране. Сам он таджик по
национальности, имел в составе своей группы казаха Рахимова, корейца Чон
Дина, узбека Ташмухаммедова, якута Семенова, полутуркменку Падерину,
воронежца Машкова, сибиряка Борзунова и русского Елагина, родившегося в
Риге.

Аналитики дали свои подсобные рекомендации с учетом особенностей их
группы. Для непосредственных контактов могли выдвигаться пары Рахимов - Чон
Дин или Асанов - Семенов. В первом случае обоих офицеров вполне могли
принять за живущих в долине киргизов или корейцев, во втором Асанову даже не
нужно было притворяться - в северных областях Афганистана жили сотни тысяч
таджиков. А Семенов был похож скорее на китайца или киргиза.

Для непосредственного контакта в городе или в кишлаке могли уходить уже
подготовленные Падерина - Ташмухаммедов. По рекомендации экспертов Машков -
Борзунов - Елагин должны были обеспечивать только огневое прикрытие группы,
не появляясь при свидетелях. Языками, кроме Асанова, владели Рахимов,
Падерина, Ташмухаммедов, Чон Дин. По данным СВР, полковника Кречетова, легко
раненного при взятии в плен, держали в лагере Нуруллы, у Зебака. Судя по
сообщениям резидента СВР, очевидно знавшего банду Нуруллы, бандиты
готовились через две недели перебраться на юг, в Кунар, северо-восточную
провинцию страны, с тем, чтобы перейти границу у Асадабада.

Все это Асанов излагал привычным спокойным, чуть глуховатым голосом.

- Нам придется действовать в очень тяжелых условиях, - подчеркнул
генерал, - все время в горах, в разряженной местности, на высоте несколько
тысяч метров над уровнем моря. С сегодняшнего дня все принимают таблетки,
виданные в нашем медицинском центре.

- Все? - спросил Чон Дин. Он чувствовал себя в горах, как дома.

- Все, - кивнул генерал, - без всяких исключений. Наше место высадки -
вот эта небольшая долина, между Файзабадом и Джурмом. Придется лететь ночью.
Днем парашюты могут быть заметны из соседних киш-лаковъ Все прыгали с
парашютом ночью?

Все молчали.

- Значит, все, - обрадовался генерал, - тогда все в порядке. По реке
Кокче мы поднимаемся вверх до течению, огибаем Джурм и идем дальше. Здесь у
небольшого селения Лими мы сворачиваем и идем на Зебак. Вот тут дорога очень
трудная, придется идти через горный хребет. Это, правда, не сам Гиндукуш, но
все-таки почти рядом. Прошедшим, можно сказать, почти гарантируется звание
мастера спорта по альпинизму. Выходим к лагерю Нуруллы ориентировочно через
три дня. Первыми отправляются Ташмухаммедов - Падерина. Вторая пара -
Рахимов - Чон-Дин. Сейчас я вам покажу отработку взаимодействия в лагере
Нуруллы.

Он начал чертить схему. Все восемь офицеров внимательно слушали его.

В соседней комнате сидели Затонский и Орлов.